Читать книгу Обожествляя Чародея. Сочетание литературы и кинематографа - Сейтек Семетей уулу - Страница 11

Прошло больше месяца с того дня, как я повздорил с Наташей, но мы не обмолвились ни единым словом. По правде говоря, я очень хотел подойти к ней и молвить: «Привет». Но мужская гордость, еще и поджигаемая моим другом Володей, не позволяла мне идти на уступки, которых требовала совесть.

– Жди, братан, жди, и тогда она сама приползет, – обнадеживал меня верный Володя.

И я ждал того сладкого мига, когда Наташа, вся зареванная, обнимет мои колени, причитая слова прощения.

Что касается Азата, то он вообще не общался с ней. Правда, я видел, что они просто учтиво здороваются друг с другом, но не более. Я полностью укрепился в вере, что между ними не было, фигурально выражаясь, пламени. Я понял, что они не разыгрывали меня, что Азат приблизился к Наташке и успокоил ее добрыми словами не потому, что они об этом условились, а потому, что Азат – человек, обладающий чуткой душой. Конечно, Володя пытался разуверить меня в этом мнении, но я не поддался его правдоподобным доводам. Не понимаю, но где-то в глубине сердца какой-то голос говорил: Азат очень честный и благородный человек, не способный ни на какую подлость и авантюру.

Полностью веря в доброту Азата, я, между тем, упрямо решил носить маску равнодушия и не общаться с Наташей. И Володя с радостью поддерживал меня. Нет, нет, я не собирался отрекаться от Наташи – было бы жалко потерять такую куклу, к которой я, буду честен, испытывал нечто похожее на любовь Я просто-напросто хотел помучить ее, ибо Володя беспрестанно повторял, что, чем больше мужчина бессердечен к женщине, тем сильнее она привязывается к нему. Да, абсолютно игнорируя Наташку, я желал притянуть ее. Я был уверен, что она любит меня, и по этой причине мог позволить себе сей жестокий каприз.

Стоит отметить, что и Наташа держалась молодцом. Она также не хотела сдаваться. Затянувшаяся ничья продолжала царствовать…

Однажды я ехал по Нааматовскому проспекту и случайно увидел Азата. Он шел по тротуару, неся какой-то круглый предмет, завернутый в тряпку.

Я свернул на обочину и дал протяжный гудок, тем самым привлекая его внимание. Азат оглянулся и, разглядев меня, улыбнулся своей приятной, ласковой улыбкой.

– Давай садись! – крикнул я.

– Мне недалеко идти! – крикнул он в ответ.

– Куда ты?

– В больницу, навестить бабушку!

– А-а, тогда увидимся!

– Пока! – Он помахал рукой.

Через три дня я ехал по тому же проспекту и снова увидел Азата. Он был в той же одежде и нес тот же круглый предмет, завернутый в ту же тряпку.

«Наверно, бабушка еще не выписалась из больницы», – подумал я и проехал мимо. Азат не заметил моей машины. Он шел, как всегда, опустив глаза и задумавшись о чем-то.

Прошла неделя, и мой «макларен» опять катил по Нааматовскому проспекту. И снова Азат шагал по тротуару своей медленной, чуть покачивающейся походкой. Так же, как и в предыдущие разы, он нес круглый предмет. И тряпка, скрывающая этот предмет, была та же самая.

Черт, очевидно, у его бабушки серьезная болезнь, предположил я, если она все еще лежит в больнице… И все же какой же хороший у нее аппетит! Миска, вроде, не маленькая (я не сомневался, что таинственный круглый предмет – не что иное, как миска). Обычно старые люди много не едят.

Я хотел посигналить ему, но затем передумал. Лучше не отвлекать человека, решил я. И Азат пошел своей дорогой, а я поехал своей…

В нашей группе парни и так недолюбливали Азата, а после того случая на спортплощадке и вовсе возненавидели, люто. Они не могли ему простить, что он избежал их участи, хотя, как им казалось, именно он в первую очередь должен был получить эти пять ударов. Ведь именно по его вине их команда так «позорно» проиграла.

Кроме того, им был непонятен мой поступок. Каким же образом получилось так, что я, имеющий все основания стереть Азата в порошок, вдруг ни с того ни с сего отказался от столь соблазнительного шанса. На протяжении четырех лет я пренебрежительно относился к этим парням, вообще не считаясь с их мнениями. И ни к одному из них я не проявлял снисхождения, даже Володя с Сыргаком не были для меня авторитетами. И на тебе – новичок, который по-всякому «игнорирует» короля студентов, оказывается помилованным этим самым королем!

Да, парни питали к Азату зависть и ненависть. Азата считали они счастливчиком. А Володя иронично наградил его прозвищем «фаворит».

– Как дела, фаворит! – недобро обращались к нему пацаны.

– Бэкингем хренов! – сквозь зубы цедил Володя. – Ничего, ничего, найдется Фельтон.

Я понятия не имел, кто такие Бэкингем и Фельтон, и однажды спросил у Володи.

– Да так, исторические личности, – ответил тот. – Ничего особенного.

Клянусь, эти стервятники с радостью расклевали бы Азата, если бы не помнили моего наказа на спортплощадке. Лишь это сдерживало их. Ведь они знали, что ослушаться Кирилла Арсеньева – все равно что засунуть голову в пасть недрессированного льва.

Что до меня самого, то неприязнь, что раньше была у меня к Азату, будто растворилась в воздухе. Я весьма внимательно наблюдал за ним.

Наташа была права – Азат не был бабником. Обладая впечатляющими внешними данными и умом, он без всякого труда мог бы охмурить даже самую холодную и искушенную женщину, но он не пользовался своим преимуществом. Девушки одаривали его такими взглядами, что любой другой возгордился бы и стал бы считать себя хозяином женских сердец. Азат же, наоборот, очень смущался и, думается, досадовал, когда на нем сконцентрировались смелые женские глаза.

Представители мужского пола зло посмеивались над ним:

– Он мужик или баба?! Уж не голубой ли?

«Азат – самый красивый парень после Кирилла», – говорили девчонки. Однако я прекрасно осознавал, что они добавляют «после Кирилла» чисто из нежелания обидеть меня. Они лицемерили. Но зато их лицемерие вселяло немножко спокойствия в мое сердце.

Некоторые из девушек подходили и общались с Азатом. Он дружелюбно и вежливо вел с ними беседы. Но как только девушки начинали кокетничать и флиртовать, он потихоньку «отчаливал». Делал он это настолько тактично и мягко, что они не держали на него зла.

Меня удивляло, почему Азат избегает женского общества. Было впечатление, он боится представительниц слабого пола. Впрочем, избегал он и мужского общества. Он вообще сторонился людей, предпочитал одиночество. При этом он всегда был вежлив и не забывал здороваться со всеми.

Азат совершенно не походил ни на одного из нас. Он не шутил, не хохотал, не злился, не кричал, не заигрывал с девушками, не боялся, но и не хорохорился. Все же к нему была неприменима характеристика «ни рыба, ни мясо». Нет! Он был неординарной и интересной личностью, без сомнения.

Учился он превосходно, и преподаватели расхваливали его. Но это ему не льстило. Он оставался беспристрастным к их похвалам, видимо, любил знание ради знания.

Я прежде никогда не видел такого человека, как Азат. Он был для меня новинкой. «Что за странный парень? – так часто думал я. – Очень красивый и очень странный». Он вызывал во мне интерес и уважение. Мне не терпелось узнать о нем больше. Меня прямо разбирало любопытство – что за птица, этот Азат, откуда залетела в наш вуз?

Одевался он довольно скромно для нашего престижного университета. Ездил на автобусе. Никогда не участвовал на веселых молодежных мероприятиях, однако не пропускал интеллектуальные соревнования. Что еще? Азат добросовестно давал деньги, когда до тошноты активные девчонки собирали их по поводу дня рождения какого-нибудь преподавателя или студента. Порою мне казалось, что он расстается с деньгами, не чувствуя энтузиазма. Нет, он не был жлобом. Просто это могли оказаться его последние деньги. А дней рождения было больше, чем достаточно.

Володя уже не наущал меня жестко поговорить с ним, по-мужски, так как до него дошло наконец, что я не стану этого делать. И его ненависть к Азату возросла. Он старался словесно кольнуть его, задеть, но тому было хоть бы что. Иногда я допускал мысль, что Азата вообще невозможно оскорбить, вывести из себя. Настолько уж миролюбивым он был.

Между ними часто возникали споры, в которых постоянно побеждал Азат. И Володя бесился еще больше. Что самое примечательное, Азат, несмотря на мягкий и добрый характер, никогда не уступал свою точку зрения. Он излагал ее спокойно, догматично, чего не скажешь о Володе, который краснел и вел себя неуравновешенно, сердито, тщетно доказывая, что он прав.

Один раз завязалась горячая дискуссия. Предметом спора стало солнце, вернее, его состав.

– Солнце полностью состоит из гелия! – повышенным голосом изрекал Володя. – Слово «гелий» и означает «солнце».

– Я не отрицаю, что в составе Солнца много гелия, – без всякой злости молвил Азат. – Но оно также содержит немало водорода.

– Там никакого водорода нет! Пойми, разве может вода гореть?!

– Я никогда не бывал на Солнце, да и никто не был, но в энциклопедии по астрономии написано, что светило состоит из водорода и гелия. Ты тоже пойми, я говорю то, что написано в авторитетном источнике. Это не я выдумал.

– Нисколько не верю! – не унимался Володя. – Ты, наверно, врешь!

– Честное слово, я действительно читал такую статью. Если не веришь, пойдем, покажу.

Они пошли в библиотеку, которая располагалась в нашем корпусе. По прошествии определенного времени Володя и Азат вернулись в аудиторию. Лицо первого выражало досаду, лицо последнего – облегчение.

В другой раз они спорили о том, кто является автором произведения «Великий Гэтсби».

– Я читал этот роман пару лет назад, – торжественно произнес Володя. – Если не ошибаюсь, его написал американский писатель… Кажется, Хемингуэй.

– Френсис Скотт Фитцджеральд, – поправил Азат.

– Кто?!

– Френсис Скотт Фитцджеральд.

– Да брось. Ни разу не слышал о таком писателе.

– Это тоже очень знаменитый писатель. Жаль только, его при жизни особо не ценили.

– Нет, «Великий Гэтсби» написан Эрнестом Хемингуэем. «Старик и море» тоже принадлежит его перу.

– Да, «Старик и море» – повесть Хемингуэя, он за нее Нобелевскую премию получил. А вот «Великий Гэтсби» – творение Френсиса Скотта Фитцджеральда.

– А есть ли еще другие произведения этого… Френсиса? – раздраженно спросил Володя.

– Есть. Например, «Ночь нежна».

– «Нож и княжна»? – скорчил гримасу Володя.

– «Ночь нежна», – терпеливо повторил Азат.

Я тогда не знал, кто автор «Великого Гэтсби», ибо сам не увлекался литературой. Но я не сомневался, что прав Азат. Не один раз я убедился, что Володя, хоть спорщик и горячий, всегда проигрывает ему.