Читать книгу Избранница Шахрияра - Шахразада - Страница 11

– Итак, моя строгая наставница, о чем сегодня будем беседовать?

– Помнится, моя усердная ученица, мы некогда договорились, что будем учиться друг у друга…

– Да, – Герсими склонила светловолосую голову. – Я тоже помню такой разговор…

– А значит, наступила твоя очередь, прекраснейшая, рассказать какую-нибудь из давних историй. Или, быть может, легенд твоей родины.

Утро было удивительно свежим и прохладным. Для Герсими, разумеется. Шахразаде же оно казалось холодным настолько, что она с удовольствием закуталась в меховую накидку, выставив наружу только порозовевший носик.

Птицы, радуясь свежести, громко пели; даже стены старой Белой башни, казалось, помолодели в этот день.

Герсими молчала. Она очень хотела порадовать свою подругу какой-нибудь необыкновенной историей; на ум приходила только одна. И тогда девушка, поняв, что не следует спорить с самой Судьбой, заговорила:

– Знаешь, сестричка, я думаю, что история, которую я сейчас расскажу тебе, столь давняя, что уже превратилась в легенду. И, думаю, легенде этой дано будет пережить века и предстать перед людьми, быть может, даже через полтыщи лет не менее загадочной, чем сегодня… А быть может, и более загадочной…

– Ого! – Такое начало удивило Шахразаду. Настолько удивило, что на миг она забыла об утренней прохладе: над меховым воротником теперь было видно все ее лицо.

– О да. История эта, как рассказывала мне кормилица моей матушки, уходит своими корнями в те дни, когда на далеких полуночных островах еще человек не появился. То были прекрасные дни расцвета мира Маленького Народца, расцвета столь же прекрасного, сколь и непонятного для тех, кто пришел на острова позже.

Шахразада уселась на ковре поудобнее. Она не замечала холода – он будто отступил под натиском картин непостижимо прекрасного и давным-давно исчезнувшего мира.

– Маленький Народец в те дни был не только племенем знахарей и колдунов, но и целым народом с правителями и рабами, крестьянами и учеными… То был настоящий народ, подобный нам, людям. Однако магия их, в те дни уже более чем могучая, была смыслом их жизни, доблестью любого из мужчин их рода и главным секретом их существования. Маленький Народец жил токами всего живого – деревьев и трав, воды и грома. Даже страшные силы, живущие под землей, смог поставить он на службу себе: те дни, когда подземные боги выходили на поверхность земли в огненных облаках, сопровождаемые длинными языками изливавшейся лавы, жители полуночных островов встречали как самый большой праздник. Ибо лава, которая сжигала на своем пути все живое, знали они, подарит земле необыкновенное плодородие и наградит их самих новыми годами счастливой жизни…

– О Аллах всесильный и всевидящий, – прошептала Шахразада. – Как, должно быть, были обширны и непонятны их знания, если даже самую страшную из стихий – огонь – считали они источником своей силы…

Перед глазами Шахразады встала картина, необыкновенно яркая и столь же пугающая: высокая коническая гора, вершина которой теряется в серых клубах пепла. По склонам горы ползут вниз языки пламени, и нет от них никакого спасения ни зверю, ни птице, ни человеку…

– О да, ты права, сестричка. Однако Маленький Народец так уверовал в свои поистине огромные и непостижимые силы, что перестал знания свои пополнять, превращаясь из народа магов в народ лентяев. К сожалению, так бывает и сейчас, не только в те далекие годы. Да и грядущее, я боюсь, будет весьма похожим: те, кто уверует в собственную непогрешимость и всесилие, непременно превратятся в надменных лентяев, которым грозит вымирание, а не расцвет.

– Жестокие слова, – отвечала Шахразада. Беседа столь захватила ее, что она отбросила меховую накидку и порывисто встала с мягких подушек. На месте девушке усидеть было уже затруднительно.

– Увы, жестокие, но справедливые, – согласно кивнула Герсими. – Однако мы отвлеклись. Итак, Маленький Народец столь уверовал в свое всесилие, что перестал быть народом-магом. А потому нет ничего удивительного в том, что на полуночные острова в тот же миг хлынули волны нового племени – на островах появились люди. Да, они были слабы, зачастую вооружены лишь каменными орудиями. Но сила их заключалась в том, что они знали о своей слабости и старались весь мир заставить защищать себя: шкуры животных стали дарить им тепло…

– Как мне сегодня, – улыбнулась Шахразада.

– Да, сестричка, как тебе сегодня… Пещеры стали их укрытием. Звери из хищников превратились в помощников, даже деревья стали рабами человека…

Шахразада понимала, что Герсими повествует о днях седой древности. Ее живое воображение рисовало картины столь яркие, сколь и необыкновенные: девушка словно видела сама, как человек, чья нагота прикрыта пятнистой шкурой, карабкается на дерево, дабы разглядеть, что скрывается за далеким горизонтом.

– И в этот миг предводители Маленького Народца поняли, в какую беду попали: угроза полного вымирания стала столь явной, что уже не о спасении народа, а о спасении знаний шла речь.

– О Аллах всесильный…

– Да, сестричка. Это было страшно. Гибель неизбежна, это понимали все. Раньше или позже истлеют во тьме подземных пещер кости самого последнего из детей Маленького Народца. Но тут пришло спасение, вернее, спасительная идея.

– Должно быть, разум все же возобладал…

– Возобладало желание во что бы то ни стало сохранить знания, и не просто сохранить, а сохранить их живыми, заставить тех, кто будет ими обладать, учиться далее, постигая все новые…

– Мудро. Но где же найти тех, кто воспользуется столь щедрым даром? Ты же говорила, что Народец стал вымирать.

– О да. Но они врагов превратили в союзников. Увидев, сколь предприимчиво и любопытно людское племя, маги Маленького Народца стали на камнях, ветвях деревьев изображать знаки, несущие магическую силу. Люди, которые видели эти знаки, старались понять, что они означают, для чего предназначены и кем начертаны. Эти усилия разума и стали мостиком, по которому самым способным можно было передать древние знания.

– Как странно… То есть люди учили сами себя.

– Не совсем. Самые способные усваивали знания, с ними приходило желание знать все больше. Они искали новых знаков, а значит, и новых знаний, превращаясь в магов своего народа.

– И знание древнего Народца не пропало?

– Должно быть, жив еще и сам Маленький Народец: легенды повествуют о нем столь же упорно, сколь и долго. Но знания народа-мага действительно перестали быть его сокровищем и тщательно охраняемой тайной. Они распространились среди людей, став орудием тех, кого мы зовем магами и пророками, предсказателями и оракулами. Живы и сами знаки, которые некогда разбудили человеческое любопытство. У них много имен: на полуночных островах их называют «огам», а там, где сейчас привольно живется народам, предводительствуемым суровыми конунгами, знаки эти называют «рунами», то есть знаками тайны.

– Аллах всесильный! Так ты можешь показать мне эти знаки? – Шахразада, присевшая было, вновь вскочила.

– Конечно могу.

– И я тоже смогу постичь древнюю тайну?

Герсими рассмеялась.

– Сестричка, ты так нетерпелива. Ведь это же только половина истории. Я рассказала тебе, как появились руны – знаки тайны. Они и теперь живы, но служат людям уже как совсем другое орудие, ибо будят не желание узнать, как появились они сами на камне или древесном стволе, а что означают и предсказывают.

– Они стали просто орудием шарлатанов…

В голосе Шахразады зазвучало горькое разочарование: досадно, когда великое знание, пережившее тысячелетия, превращается в простой инструмент для того, чтобы дурачить простаков.

– Ну что ж, ты в чем-то права, – вынуждена была согласиться Герсими. – Среди истинных предсказателей, которые советуются с огамом или рунами, действительно, есть и шарлатаны. Но разве мало шарлатанов среди лекарей? Или тех, кто называет себя великими путешественниками? Разве нас не лечат те, кто понятия не имеет о врачевании? Разве нам рассказывают о дальних странах только правду, не приукрашивая ничего из увиденного?

Увы, Герсими была права. Таково уж свойство человека – не только хранить и развивать великое, но и использовать это великое во имя личной славы и обогащения, тем самым унижая, низлагая самые возвышенные знания и умения.

– А потому, сестричка, вернемся к великой силе рун. Ибо в них действительно сокрыто древнее знание и магическое умение, более старое, чем сам человеческий род.

Шахразада вновь опустилась на подушки. Она чувствовала и правоту своей подруги, и свое разочарование, которое едва не умалило уважение к давней тайне. «Это же просто древняя легенда, – подумала девушка, и от одной этой мысли, такой простой, на душе у нее стало куда спокойнее. – Сестричка рассказывает мне такую же сказку, как я вчера ей…»

Герсими мимолетно улыбнулась:

– Ты и права, и неправа, Шахразада. Да, история очень древняя и действительно походит на сказку.

Шахразада вздрогнула – вновь она почувствовала, что ее подруга умеет не просто чувствовать собеседника, но и с легкостью читает его мысли.

– Но не только на сказку походит история. Она и о том, что человек, ищущий знаний, обязательно их находит.

– Ты права, сестричка, – Шахразада покорно кивнула. – Я позволила себе быть надменной и свысока судить о том, о чем не имею ни малейшего понятия.

– Тогда слушай, Шахразада, продолжение этой истории. Ибо она продолжается, как продолжается и жизнь человеческая.

В руках у Герсими появилась горсть камней, хотя Шахразада могла поклясться, что еще мгновение назад руки девушки были пусты.

– Смотри, вот таковы эти древние знаки. У каждого из них есть имя, каждый из них в силах напугать человека или успокоить его, отвести черные чары или призвать силы, которым не место под светлым небом…

– Так что, знаки эти используют и сейчас?

– Ну конечно! Ведь можно одурачить простака и заработать медный фельс. Но можно и начертать знак над дверью или на самой двери и защитить дом от нечисти, от какой не спасет даже молитва вашему доброму и сильному Аллаху…

– О Аллах всемогущий… – непроизвольно вырвалось у Шахразады.

– О да, умнейшая. Ибо чары появились столь давно, что даже истинное имя их стерлось из памяти Маленького Народца еще в те дни, когда он был силен и не помышлял о том, чтобы сохранить и передать врагам свою самую заветную тайну.

В глазах Шахразады зажегся огонек любопытства.

– Сестричка, а скажи, есть ли среди этих удивительных знаков такие, которые могут приворожить мужчину? Ой, Аллах всесильный, что я говорю…

Герсими рассмеялась.

– Шахразада, неужели нашелся тот, кого ты хочешь видеть спутником своих дней?

Шахразада смутилась. К сожалению, она не видела вокруг никого достойного подобных грез. Но разве не полезно иметь в запасе оружие просто так, на всякий случай?

– Нет, сестричка, никакое магическое оружие не полезно просто так, на всякий случай, ибо у каждого действия есть его противоположность, как два конца у обычного посоха. Следует знать, что, призывая магию, мы привлекаем к себе не только светлые, но и темные стороны ее: как нельзя воспользоваться только верхней частью посоха, так нельзя только обольстить мужчину или сделаться богатым. Когда-нибудь потом тебя может разочаровать эта искусственно призванная любовь или богатство твое принесет тебе смерть вместо покоя и радости.

Однако не только Герсими умела читать в душах собеседников. Шахразада тоже иногда чувствовала недоговоренность или откровенную ложь, желание собеседника ускользнуть от неприятных подробностей.

– Сестричка, – Шахразада лукаво взглянула в лицо Герсими. – Но разве такое предупреждение уже не спасает от неумелого обращения к древней магии?

Герсими улыбнулась подруге.

– Конечно спасает. И теперь я могу раскрыть тайну знаков, ведь ты уже знаешь, что применять их нужно весьма осторожно, а все, что творится вокруг тебя, следует рассматривать с разных точек зрения: не обернется ли вредом польза от забытого волшебства.

Шахразада улыбнулась в ответ.

– А раз так, то ты можешь смело показать мне один-два древних знака.

– Ну что ж, лисичка, смотри. Вот это древняя руна Феу…

На раскрытой ладони Герсими покоился полукруглый камешек с несколькими черточками – так малыши рисуют веточки на дереве. Только веточек было две, обе смотрели вверх и были нарисованы с одной стороны от палочки-ствола.

– Феу – руна защиты. Она убережет от промахов при покупке дома, поможет избежать ошибок при переговорах торговцев. Считается, что она помогает и привлечь, приворожить мужчину или женщину. Однако следует помнить, что Феу – руна приземленного мира. И внимание, чувство, которое она поможет вызвать, будет не высоким, а приземленным, как она сама, телесным. Не столько долгая любовь, сколько пылкая страсть, даже грубая похоть появится в душе того, чьего внимания ты будешь добиваться с помощью древней Феу.

Шахразада взяла камешек в руки. Ей он показался неожиданно теплым, почти горячим. Но то был жар согревающий. Девушка поймала себя на том, что камешек этот ей не хочется отдавать подруге и вообще не хочется выпускать из рук. Более того, ей показалось, что и камешку не хочется покидать ее ладонь.

– Пусть руна пока побудет у тебя, – проговорила Герсими, заметив ее колебания. – Думаю, в богатой библиотеке моего уважаемого свекра найдется не одно наставление по правильному прочтению этих древних колдовских знаков.

На раскрытую ладонь Шахразады лег второй камешек. На нем был вырезан знак, более всего напоминающий рыболовный крючок.

– Это руна Уруз. Она покровительница силы. Женщине она дарует женственность, мужчине – мужественность. Бессильный человек не способен ни любить, ни быть настоящим другом. Поэтому руна Уруз может помочь укреплению дружбы, зарождению любви. Иногда она дарует истинный супружеский союз – такой, что основан на высоком подлинном чувстве.

Шахразада с неким душевным трепетом смотрела на невзрачный камешек. Сейчас она услышала, почувствовала, сколь стара и сильна эта магия. Более того, Шахразаде на секунду показалось, что в ее руках не два невзрачных серых камешка, а тяжеленные меч и щит…

– А вот смотри, сестричка. Это – первая из рун, которая появилась перед глазами человека. Именно она некогда заставила пытливый ум доискиваться тайного смысла знаков на камнях; именно она научила человека использовать для получения знаний не только разум, но и душу; это она подарила человечеству высокое, поистине мистическое понятие вдохновения. Это руна Ансуз.

И вновь перед глазами Шахразады был рисунок почти детский. Половинка деревца, только теперь две веточки справа от палочки смотрели не вверх, а вниз.

– Какие удивительно простые узоры.

– О да, сестричка. И их можно изобразить на любом материале. На камне их можно вырезать, на дереве выжечь, на стене нарисовать углем. Если пожелаешь, можно даже расшить рунами подол платья. Если ты студиозус и тебе предстоит тяжелый экзамен, то руна Ансуз поможет тебе его сдать.

Шахразада рассмеялась:

– Должно быть, сестричка, если тебя не остановить, ты можешь говорить об этих самых рунах часами.

– О да, могу. Но я же обещала тебе древнюю историю и древнюю легенду.

– И сдержала свое обещание, – кивнула Шахразада своей ученице-подруге.

О, сколь удивительным бывает мир! Иногда древняя магия способна защитить твою жизнь, сделать ее проще и спокойнее. Знать бы еще, когда наступит тот самый миг, когда следует прибегнуть к этой магии…