Читать книгу Соседский ребенок - Шалини Боланд - Страница 7

Я лежу на спине где-то в темноте. Вытягиваю руку, ощупывая пространство вокруг себя, и мои пальцы натыкаются на теплый металл, шершавый и ребристый, как рифленое железо. Где я, черт побери? Где бы ни была, здесь так жарко, что трудно дышать. Мое тело скользкое от пота. Пытаюсь сесть, но ударяюсь головой в металл. Я нахожусь в чем-то вроде металлического контейнера. Во мне поднимается ужас, однако у меня в легких не хватает воздуха, чтобы закричать. Как я сюда попала? Как мне выбраться? Я умру? За пределами контейнера я слышу высокий звук. Плач. Крик. Это Дейзи!

Мои глаза распахиваются, и я тут же зажмуриваюсь, ослепленная ярким светом, заливающим спальню. Мне снился сон. Кошмар. И мне в моем сне было жарко и душно. Мне и сейчас жарко, простыня прилипла к телу. Воздух. Мне нужен воздух. Я выбираюсь из кровати и спешу к окну, но оно закрыто. Заперто. Не могу вспомнить, куда положила ключ.

В моем сне Дейзи плакала, но в реальности она не плачет. Она молчит. Я в панике бросаюсь к колыбели, уверенная, что ее там нет. Она на месте. Мирно спит. Ее щечки порозовели, но лобик прохладный на ощупь. Я растопыриваю пальцы и вижу, как они дрожат.

Часы возле кровати показывают одиннадцать тридцать пять утра. По мере того, как мой кошмар тает, ко мне возвращаются воспоминания об утренних событиях. Я была у Мартина, потом вернулась домой. Я успокоила Дейзи, проверила все окна и двери и легла спать. В голове пульсирует боль. Тот чертов молоток продолжает стучать. Я слышу его даже через закрытые окна. Стоит мне подумать, что он замолчал, как стук возобновляется. Просто пытка какая-то.

Тяжело опускаюсь на край кровати и беру с тумбочки телефон. Пытаюсь успокоиться и унять бешено скачущие в голове мысли. И понять, на каком я свете. Тот кошмар выбил меня из колеи. Я вынуждена снова и снова повторять себе, что со мной ничего не случилось. Что я дома. Что Дейзи со мной. Что ничего не изменилось. Тогда почему у меня такое чувство, будто я нахожусь в какой-то мрачной параллельной вселенной?

У меня и в самом деле нет настроения куда-либо идти, поэтому я быстро набиваю сообщение своей ближайшей подруге Мелинде Кларк. Она с двумя детьми – Джеймсу почти четыре, а Кейти два – живет через дорогу в первом доме.

Телефон звяканьем извещает меня о мгновенном ответе:

«Только попробуй продинамить меня. Ты идешь, и точка».

Несмотря на назойливую головную боль, я не могу удержаться от улыбки. Мелинда как бульдозер. Печатаю в ответ:

«Извини, Мел, но тебе придется обойтись без меня».

«Ты вынуждаешь меня в одиночестве противостоять “успешным”».

«Успешными» мы прозвали наших одноклассниц. Такое впечатление, что они все поголовно поднялись до недосягаемых высот и живут в роскошных огромных особняках с супербогатыми мужьями. Если не считать этого, то они обычные земные женщины, с которыми можно от души повеселиться. Мел и сама когда-то была из «успешных», пока два года назад ее не бросил богатый и идеальный муж Крис ради двадцатилетней студентки танцевальной школы. Сейчас она сама воспитывает их детей. Крис купил ей дом и выделил щедрое ежемесячное содержание, однако он редко навещает детей, что очень печалит их. Если бы Мел захотела, она могла бы поселиться и в более шикарном доме; просто она предпочитает жить рядом со мной, а не во дворце.

Иногда, в редкие моменты, когда обижаюсь на весь мир, я говорю себе, что Мел переехала сюда только для того, чтобы иметь меня под рукой в качестве няньки. Люблю ее всем сердцем, но наши отношения всегда напоминали улицу с односторонним движением: ведь это я бросалась к ней на помощь, когда она оказывалась в сложной ситуации, и я присматривала за ее детьми, когда приходила беда. Если честно, ей трудно отказать. Ее родители погибли в автомобильной аварии, когда она была подростком, и ближе нас с Домиником у нее больше никого нет.

Меня мучают угрызения совести за то, что я подвожу ее, но они не настолько сильны, чтобы согласиться пойти.

«Приду на следующую встречу. Обещаю».

«Я иду к тебе. Буду через минуту».

Черт. Я быстро пишу в ответ:

«Не звони в дверь. Дейзи спит».

Бегу в ванную и умываюсь холодной водой. Когда спускаюсь вниз и открываю дверь, Мел уже идет по нашей дорожке. Она прекрасна: зеленые глаза, вьющиеся блестящие рыжеватые волосы, роскошная фигура с тонкой талией. Многие женщины не знают, что делать с такой фигурой, но только не Мел. Она подчеркивает свои изящные формы с помощью стильного гардероба, в котором есть облегающие юбки-карандаш, платья с ремешком и пышной юбкой по моде пятидесятых и брюки-капри. А ее грудь мы прозвали «восьмым чудом света».

– Кирсти, ты жутко выглядишь, – заявляет она без предисловий.

– Я и чувствую себя жутко.

Мы идем на кухню.

– Черт, ну и жарко тут, – говорит она, морщась и обмахиваясь рукой с кроваво-красными ногтями. – Ради бога, открой двери. Неудивительно, что тебе плохо. Я в твоем доме всего тридцать секунд, а уже как будто подхватила грипп. – Она проходит к складной задней двери, поворачивает ключ и раздвигает створки. – Ох, вот так лучше. – Мел полной грудью вдыхает свежий воздух. Я поневоле делаю то же самое.

– Привет, Мел, – говорю я. – Как всегда, рада тебя видеть.

Она пихает меня в плечо.

– Язва ты моя ненаглядная. А почему в доме воняет трусами старой девы?

– Разве ты не слышала, что случилось вчера? – спрашиваю я.

Она мотает головой и садится за кухонный стол.

– Подожди минутку. – Я прохожу в гостиную, беру радионяню, возвращаюсь на кухню, сажусь напротив Мел и рассказываю ей о том, что слышала вчера вечером.

– Чудно, – говорит она. – Так вот почему полиция ходила по домам и спрашивала про детей! Они не упоминали ни о тебе, ни о том, что ты слышала. Просто спрашивали, есть ли с доме маленькие дети и не болтались ли в окрестностях какие-нибудь подозрительные личности. Я все гадала, что случилось.

– Страшно, правда?

Она качает головой.

– Ну, не знаю. Я бы не дергалась из-за этого. Ведь с Дейзи все в порядке, да?

– Да, но только потому, что я не спускаю с нее глаз. И все двери и окна держу на замке.

– А, так вот почему у тебя в доме как в бане. Там, снаружи, тридцать градусов. Ты не сможешь сидеть в такой парилке. Дай я открою окна. – Она подходит к кухонному окну, но оно заперто. – Где ключ?

– Думаю, наверху.

– Пойди и принеси его. Тебе нужен воздух.

– Не переживай. Все в порядке. – Я представляю, как Мел откроет все окна, и у меня начинает кружиться голова.

– Кирсти, пойди и принеси ключ.

Я вздыхаю и делаю так, как она говорит: на цыпочках, чтобы не разбудить Дейзи, иду наверх. Насколько я помню, я положила ключ в карман халата.

Несколько минут спустя я вслед за Мел, которая открывает все окна первого этажа, перехожу из комнаты в комнату. Каждый раз вздрагиваю, когда она распахивает очередную створку.

– Ты поэтому не хочешь сегодня идти на встречу? – спрашивает она. – Из-за того, что произошло вчера вечером?

– Наверное. Отчасти.

– Ох, Кирсти. – Она прерывает свое занятие, чтобы посмотреть на меня.

К своему раздражению, я чувствую, как глаза наполняются слезами. Да что со мной такое?

– С Дейзи все будет в порядке, – говорит Мел. – Доминик отлично с ней справится, верно?

– Да, но…

– Никаких но. Никаких отговорок. Доминик ее отец, и он вполне способен позаботиться о своей дочке несколько часов, пока тебя не будет дома. В отличие от моей трогательной пародии на мужа, которая не могла отличить пеленку от наволочки.

Мне удается изобразить на лице улыбку. Она права: Крис зацикленный на самом себе идиот, которого больше заботит покрой костюма, чем благополучие семьи. Я счастлива, что у меня есть Доминик.

– Между прочим, «нет» в качестве ответа не принимается, – продолжает Мел. – Ты не выходила в свет уже несколько месяцев. Мы же давным-давно все запланировали. Такси будет у моего дома в семь, и ты не опоздаешь… Послушай, мне надо забрать Джеймса и Кейти из сада, так что увидимся позже, договорились? – Она изгибает одну бровь.

Я не отвечаю. Избегаю ее взгляда.

– Договорились? – повторяет она.

Я не знаю, что сказать. Ведь она насядет, если откажусь.

– Ладно, – отвечаю я, прикидывая, получится ли у меня отказаться от похода позже, в последнюю минуту.

– Молодец. Надень что-нибудь дерзкое. Сразу почувствуешь себя лучше.

– Мел, ты же давно знаешь меня. Я не ношу дерзкое.

– Ну, а должна. – Она сердито смотрит на меня, смеется и направляется к двери. – И открой окна наверху! – кричит она, прежде чем захлопнуть створку с такой силой, что заходил ходуном весь дом.

Я съеживаюсь и, затаив дыхание, прислушиваюсь. Пару секунд спустя, чего и стоило ожидать, в радионяне раздается сначала короткий вскрик, а потом плач, который я уже не могу игнорировать.

– Спасибо, Мел, – бормочу я, прежде чем подняться наверх.

На полпути я останавливаюсь. Не могу идти наверх, когда все двери и окна внизу открыты. Разворачиваюсь и отправляюсь на кухню. Я дергаюсь из-за криков Дейзи, но наша с ней безопасность важнее. Ведь где-то похитили ребенка. Они могут вернуться в любой момент. Я начинаю с задней двери – захлопываю ее с глухим стуком. Затем закрываю и запираю окна первого этажа, надеясь, что Мел из своего дома не увидит, чем я занимаюсь.

Убедившись, что безопасность первого этажа обеспечена, я обнаруживаю, что у меня дрожат руки, а дыхание стало учащенным. Крики Дейзи из требовательных стали гневными. Как я могла допустить, чтобы она так долго кричала? Наверное, со мной что-то не так. А может, я просто устала. Что бы там ни было, но я сама не своя. Совсем.

* * *

В половине шестого, когда я загружаю грязное белье в машину, звякает телефон. Я закрываю дверцу, выпрямляюсь и беру телефон с кухонного стола. Сообщение от Мел:

«Привет, красавица. Надеюсь, ты готова. Даже не думай писать в ответ, что не идешь».

Я вздыхаю. Как она узнала? Надо бы прямо сказать ей, что не пойду. Но не могу заставить себя выслушивать ее упреки. Может, она права. Может, мне будет полезно выйти в свет. Стряхнуть с себя беспокойство, которое владеет мною весь день. До рождения Дейзи мне нравилось встречаться с подругами. Я была почти такой же тусовщицей, как Мел. Однако после второго выкидыша я впала в депрессию и стала менее общительной. Мне было страшно от мысли, что люди станут расспрашивать меня о беременностях, справляться о моем состоянии, интересоваться, когда мы с Домиником предпримем еще одну попытку построить семью. Все эти вопросы и сочувствие выматывали меня. Поэтому мне было проще спрятаться в коконе. И как-то так получилось, что радость от рождения Дейзи не прогнала из моей души неуверенность в будущем.

Сообщения Мел, появляющиеся на экране одно за другим, служат мне укором. Я закусываю нижнюю губу. Если никуда не пойду, буду просто сидеть дома и дергаться. Может, выход в свет прочистит мои мозги. Набрав в грудь побольше воздуха, отправляю в ответ три эмоции: улыбающуюся физиономию, винный бокал и танцующую девушку.

В течение следующих сорока пяти минут я принимаю душ и кормлю Дейзи, чтобы быть готовой к возвращению Доминика. Стоя с Дейзи на руках у окна, я вдруг понимаю, что Доминик опаздывает. Предполагая, что ему пришлось задержаться на работе, я надеюсь, что это решает все мои проблемы. Потому что тогда я смогу сказать Мел, что не пойду по не зависящей от меня причине. И у нее не будет повода возразить.

Но тут я вижу, как «Ауди» Доминика заворачивает к нашему «анклаву». Наблюдаю, как он паркуется на площадке и идет по дорожке. Слышу, как он отпирает дверь. Обычно я радуюсь, когда вижу его, но сейчас мою душу гложет мрачная тревога.

– Привет, Кирст, это я!

– Привет! – кричу я сверху делано радостным голосом.

Слышу его шаги по лестнице, затем он входит в спальню и, расслабляя галстук, идет к нам.

– Как же я по вам обеим скучал.

– Мы тоже. – Мы целуемся, и он забирает у меня Дейзи.

– Здесь так жарко, что можно свариться. Неужели ты весь день сидела с закрытыми окнами?

– Естественно, нет. – Я напрягаюсь, когда он пытается свободной рукой повернуть ручку на окне.

– Ты их опять запри перед сном, ладно? – прошу я. – Эти люди могут вернуться в любой момент. И вломиться в дом. И держи Дейзи рядом с собой все…

– Успокойся. Я буду оберегать ее ценой своей жизни. Она и моя дочь, Кирст.

– Знаю, извини. Просто… я так нервничаю.

– Даааааа? Серьезно?

Я легонько пихаю его.

– Извини, что немного опоздал. Почему-то на дорогах были страшные пробки. – Доминик подбрасывает Дейзи вверх, потом ловит ее и, прижав губы к ее животику, начинает дуть, издавая громкие лопающиеся звуки. Она хохочет.

– Не стоит подбрасывать, – предупреждаю я. – Я только что покормила ее. Она может срыгнуть и испачкать тебя.

– А нам плевать, – весело говорит Доминик. – Нам хочется, чтобы мама оставила нас в покое и готовилась к своему выходу в свет, правда, Дейзи? Очень хочется. – Он снова дует ей в живот, и на этот раз я не могу удержаться от смеха.

Сейчас, когда Доминик дома, жизнь уже не кажется мне такой мрачной. Нервная дрожь внутри ослабевает. Может, я даже хорошо проведу сегодняшний вечер.