Читать книгу Дом сестер - Шарлотта Линк - Страница 5

Барбара не знала, что ее разбудило – завывающий ветер или тот ужас, который проник до самых глубин сна. Лицо пылало от стыда, когда она села в постели. За окном бушевала непогода. Буря, казалось, хотела перевернуть весь мир, носилась вокруг дома как свирепый враг, сотрясала оконные стекла, наполняла зловещим гулом старые высокие дымовые трубы. То, что происходило за окном, напоминало преисподнюю, но в данный момент это было далеко не так угрожающе, как то, что происходило у нее внутри. Барбара не могла вспомнить, когда в последний раз видела эротический сон.

– Это просто смешно! – сказала она вслух в темноту, потом бросилась на кровать, зарылась лицом в подушки и стала ждать, когда в ее теле успокоится мягкая, почему-то почти болезненная пульсация.

Фернан Ли как раз снимал с нее колготки на заднем сиденье автомобиля, когда она, к счастью, проснулась и вспомнила, что почти обезумела от страсти. Если она стонала во сне или, чего доброго, даже нецензурно выражалась, это, слава богу, останется ее тайной, так как она была в комнате одна. Ральф оставил ей большую спальню, которую Лора первоначально приготовила для них двоих, и, прихватив одеяло и подушку, перебрался в одну из маленьких комнат. Они не слишком долго это обсуждали.

– Тебе, вероятно, так будет удобнее, – сказал Ральф, и она ответила, что они, мол, просто к этому привыкли.

Снова сев в постели, Барбара, пока искала выключатель ночной лампы, задавалась вопросом: не было ли это сном женщины, которая слишком давно живет без секса. Год? Или даже больше? У нее никогда не было ощущения, что ей чего-то недостает. При постоянном стрессе на работе постель и без того представлялась ей местом, которое она до последней секунды использовала для нескольких часов сна, имевшихся в распоряжении. Ей и в голову не пришло бы потратить пусть даже один из этих драгоценных моментов на что-то другое. Почти каждый вечер у нее были деловые встречи или общественные дела, так что она возвращалась домой, по большей части, когда Ральф уже спал. Зато утром он вставал раньше и уходил из дома, когда она, проспав, мчалась в ванную. В конце концов они договорились спать в разных комнатах, поскольку так было удобнее из-за разницы в режиме сна.

Барбара нашла выключатель, но света не было. Ей хотелось надеяться, что проблема в лампочке, а не в обесточивании всего дома.

Она вылезла из постели и на ощупь, медленно и спотыкаясь, как бывает в чужом доме, стала пробираться к двери, где находился еще один выключатель. Но и тот не сработал. Та же участь постигла ее и за пределами комнаты.

– Проклятье, – пробормотала Барбара. Она добралась до комнаты Ральфа и, тихонько постучав, позвала шепотом: – Ральф!

– Входи. – Его голос был бодрым и уверенным. – Я все равно не сплю. Буря что-то разошлась.

Барбара вошла и щелкнула выключателем.

– Света нет! – удивился Ральф.

– Я как раз хотела тебе об этом сказать. – От холода Барбара переступала с ноги на ногу – пол был ледяным. – Света нет нигде!

– И внизу тоже?

– Там я не проверяла. Как ты думаешь, что случилось?

– Возможно, всего лишь выбило пробки. Я завтра утром посмотрю.

– А может быть, из-за бури повреждена электропроводка? Тогда мы ничего не сможем сделать.

– Ну, это быстро приведут в порядок. – Постепенно оба они привыкли к темноте и уже могли смутно видеть друг друга. Ральф заметил, что Барбара дрожит.

– Быстро возвращайся в постель, – сказал он, – иначе простудишься. Или… – он запнулся, – или иди ко мне. Только не стой так!

Из-за странного сна у Барбары возникло ощущение, что сейчас ей не следует искать близости Ральфа.

– Лучше пойду, – сказала она. – Надеюсь, что эта проклятая буря до утра стихнет. От этого можно просто сойти с ума!

Барбара снова на ощупь добралась до своей комнаты и нырнула в постель, но уже не могла уснуть и только беспокойно ворочалась. Лишь ранним утром опять задремала.

Проснулась она оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Это был Ральф. Он уже оделся, но был небрит и казался довольно растерянным.

– Барбара, вставай! Ты это уже видела?

– Что именно?

– Посмотри в окно!

Она поднялась, подошла к окну и тихо вскрикнула:

– О боже! Этого не может быть!

Мир за окном погрузился в снежную белизну. Всюду, насколько хватало глаз, лежал снег, и ничего кроме снега. Больше не было ни лугов, ни дорог, ни подъезда к дому, ни сада. Все исчезло, погребенное под толстой снежной толщей. Деревья вдоль дорожки, ведущей к дому, казались совсем крошечными, потому что их стволы примерно наполовину были погружены в снег, а ветви, казалось, вот-вот сломаются. Два дерева во время бури вырвало из земли; их гигантские корни торчали вверх как свидетельство могущества стихии, которая пронеслась над землей минувшей ночью. Ветер стих, но снег шел беспрестанно, и над уединенным домом лежала глубокая таинственная тишина.

– Просто не верится! – воскликнула Барбара в изумлении. – Я никогда не видела ничего подобного!

– Света нет во всем доме, – сказал Ральф, – в том числе и внизу. Пробки в порядке, так что, скорее всего, повреждена линия.

– Но это ведь быстро отремонтируют? Я имею в виду, что здесь забытое богом место, но ведь не окончательно отрезанное от цивилизации!

– Вопрос в том, удастся ли кому-то вообще пробраться сюда по такому снегу, чтобы суметь что-то отремонтировать. Боюсь, что сюда сейчас не доехать даже на цепях.

– Кстати, о цепях, – сказала Барбара, высматривая что-то за окном. – А где же машина? Она ведь стояла перед входной дверью!

– Она там и стоит, – ответил Ральф; в его голосе смешались шутливая нотка и оттенок паники. – Под снегом!

– Значит, мы не сможем поехать в Дейл-Ли?

– Нет. Никаких шансов. Высота снега, по-моему, уже больше метра, а будет еще больше. Так что ничего не получится.

Съежившись от холода, Барбара обхватила плечи руками. Она была в одних трусиках и футболке и только сейчас поняла, что в комнате довольно прохладно.

– Это я только сейчас так замерзла, – спросила она, – или вчера вечером было действительно теплее?

– Вчера вечером было действительно теплее, – печально сказал Ральф, – потому что еще работало отопление.

Она пристально посмотрела на Ральфа.

– Что?

Он кивнул.

– Я был в подвале. Насос без электричества не работает. А аварийного генератора здесь нет.

– Тогда у нас нет и горячей воды! Мы не сможем включить плиту. Не сможем…

– Да, телефон тоже не работает. Линия молчит.

Барбара медленно вернулась к своей постели, опустилась на нее и подперла голову руками.

– Черт возьми! – произнесла она.

Ральф попытался изобразить на лице ободряющую улыбку.

– Но это не конец света, Барбара. Мы ведь не сидим где-то на улице, в снежной пустыне, без крыши над головой, или в машине, которая медленно исчезает под сугробами… У нас есть прочный, сухой дом с несколькими каминами, в которых мы можем развести огонь. Пару дней мы будем отрезаны от внешнего мира, но ведь снег не будет идти вечно, и все утрясется. Послушай, – добавил он, так как в нем шевельнулось ощущение, что это могло бы ее утешить, – мы ведь не единственные, с кем это произошло. У всех вокруг та же проблема, и они ее тоже преодолеют.

Барбара решительно встала и взяла халат.

– Сейчас мне нужен только крепкий кофе, – сказала она, – без этого я не могу думать. Пойдешь со мной на кухню?

Ральф чуть придержал ее за плечо.

– Как ты хочешь?..

– Там стоит старая железная печь. Ее надо как-нибудь разжечь. И даже если мне придется развести костер среди гостиной – я выпью сейчас кофе!

В гостиной, в латунном ящике рядом с камином, аккуратно лежали три полена. Похоже, что это были последние дрова в доме, но Ральф был убежден, что где-то есть более серьезные запасы.

– За домом находится сарай, я видел его вчера вечером, – пояснил он, – и наверняка мисс Селли хранит там свой дровяной арсенал. Мне надо как-то туда добраться. Есть ли здесь лопата?

Пока он ходил в подвал в поисках лопаты, Барбара разожгла старую железную печь. Она быстро поняла, что тремя поленьями печку не разожжет. В столовой лежал тележурнал, который из-за отсутствия света все равно был бесполезен. Барбара вырвала из него пару страниц и положила их между дровами. Вскоре огонь загорелся, и она поставила воду для кофе, чувствуя себя пионером в отсталой стране. В шкафу нашла кофейник и фильтровальную бумагу. Потом поставила на плиту сковородку, поджарила два яйца и достала из пакета два куска нарезанного хлеба. В кухне стало теплее и запахло бодрящим свежим кофе.

– Завтрак готов, – объявила Барбара, когда Ральф вернулся.

У него на щеке было грязное пятно, а в волосах – паутина. Он чихал.

– В этом подвале сплошная пыль и грязь, но там полно всяких лопат для снега, так что я смогу расчистить дорогу к сараю. – Подошел к плите, открыл дверцу и поднес свои окоченевшие руки к пламени. – Там, внизу, ледяной холод, как в могиле. Кстати, у тебя здесь приятно пахнет!

– Кофе и яичница. По крайней мере, съедим хоть что-то горячее.

Усаживаясь за стол, Ральф осторожно сказал:

– Нам следует быть экономнее с запасами. Возможно, их придется растянуть на некоторое время.

– А ты не подумал, что мы могли бы пойти в магазин в Дейл-Ли пешком?

– Исключено. Снег достает мне до бедра, а я довольно высокого роста. Для этого потребуется слишком много времени, потому что нам придется раскапывать дорогу практически после каждого шага. Кроме того, мы наверняка не сможем сориентироваться. Улицы, по которой мы должны идти, не видно, а мы совсем не знаем этой местности.

– Тогда это будет пышное Рождество, – предположила Барбара подавленно. – Послушай, давай после завтрака проведем инвентаризацию, чтобы понять, что у нас есть, хорошо?

Инвентаризация дала удручающие результаты. У них было еще четыре яйца и шесть кусков хлеба, начатая 125-граммовая пачка масла и кусок уэнслидейлского сыра, примерно размером с кулак. Кроме того, небольшая баночка апельсинового джема, пачка молотого кофе, банка сгущенного молока, пачка соли и коробка сахара. Накануне вечером были еще спагетти, но от них осталась половина, и еще остатки соуса. Они могли бы их, конечно, разогреть, но вряд ли после этого будут сыты.

– Если б только мы послушали Синтию Мур! – воскликнула Барбара. – Ведь она сразу посоветовала нам купить как можно больше продуктов.

– Давай посмотрим еще в кладовой, – предложил Ральф. – Возможно, Лора Селли хранит там какие-нибудь консервы. Мы ей их потом возместим.

Но мисс Селли, похоже, терпеть не могла делать запасы, и, как предположила Барбара, особенно консервов – в ее глазах это явно было новомодное и сомнительное изобретение, к которому она относилась с законным недоверием. В кладовой, примыкавшей прямо к кухне, также не нашлось ничего съестного, кроме четырех небольших картофелин и пары червивых яблок. Единственное, что было в огромных количествах, так это чай. В стеклянных и жестяных банках, в пакетиках, черный, зеленый, фруктовый, лечебный… Любой экзотический сорт, который только можно было себе представить. Этот невероятный выбор, должно быть, обошелся Лоре в приличную сумму. Вероятно, чай являлся единственной роскошью, которую она себе позволяла.

– От жажды мы, во всяком случае, не умрем, – сказал Ральф. – Можем пить чай хоть до седьмого пота. Хотя, разумеется, выглядит это довольно мрачно…

– И в холодильнике мышь повесилась! – воскликнула Барбара раздраженно. – Ты знаешь, мне кажется, она относится к той категории алчных старух, которые в последние дни или недели перед отъездом питаются лишь древними остатками, чтобы не покупать ничего нового, что потом могло бы остаться! А если что-то все-таки остается, они это упаковывают и потом съедают в поезде, потому что не позволяют себе купить в ресторане даже небольшой кусок пирога!

Жена попала в самую точку, подумал Ральф; во всяком случае, ему показалось, что Лора Селли и в самом деле не располагала особыми деньгами, и с содержанием Уэстхилла ей было непросто.

– Смотри-ка, это единственное, что есть в этом постепенно оттаивающем холодильнике, – продолжала Барбара рассерженно, вынимая стеклянную литровую бутылку, заполненную на четверть молоком. – Это ведь замечательно! Теперь, кроме наших остатков сгущенного молока, у нас, по крайней мере, есть какое-то количество молока для кофе и этого проклятого чая!

– Барбара, – воскликнул Ральф; неожиданно его лицо показалось Барбаре очень усталым. – Глупость сделали мы, а не она. Нам надо было вчера купить все, что нужно. И потом, какой смысл сейчас все вокруг поносить…

– На какое время нам хватит того, что у нас есть?

Ральф пожал плечами:

– Посмотрим. Я сейчас перво-наперво займусь дровами, а ты оденься и потом собери все свечи, которые найдешь в доме. Не забудь, что в половине пятого уже стемнеет.

Барбара быстро обнаружила, что свечей в доме больше чем достаточно. Она поставила их в бесчисленные подсвечники, которые были распределены по всем помещениям. Перенесла некоторые из них в столовую и расставила на столе и на каминной полке. Столовая была меньше гостиной, и воздух в ней нагревался быстрее; поэтому ей показалось целесообразным на ближайшие дни сделать ее, помимо кухни, местом их обитания.

Через стеклянную дверь, выходившую в сад, Барбара увидела Ральфа, который с помощью лопаты прочистил в снегу узкий коридор к сараю. Она мельком взглянула на его лицо, это узкое, всегда чуть бледное лицо интеллектуала, и заметила, что оно искривилось от напряжения. Муж старался изо всех сил, но при этом было видно, что он не привык к физической работе. Барбара решила пойти в сад и помочь ему, иначе он рискует заработать себе инфаркт.

К полудню они добрались до сарая. Оба совершенно выдохлись и были на пределе своих сил. Барбара чувствовала, как по спине у нее ручьями струится пот. Так как снег шел не переставая, ее волосы были совершенно мокрые; к тому же снегопад с полным равнодушием постепенно сводил на нет их такую тяжелую работу.

– Теперь ты видишь, – спросил Ральф, тяжело дыша, – что мы ни за что не смогли бы дойти пешком до Дейл-Ли?

Барбара, с трудом переводя дыхание, облокотилась на лопату.

– Разве я что-то об этом говорила?

Она надавила на дверь, и та распахнулась. Барбара была рада, что дверь не заперта, – у нее уже не оставалось сил на то, чтобы заниматься изнурительными поисками ключа.

– Давай, – сказала она, – отнесем дрова в дом. До конца дня я и пальцем не пошевелю!

Но внутри сарая их ждал неприятный сюрприз. Дрова там были, но, очевидно, не нашлось никого, кто разрубил бы бревна длиной в половину ствола на поленья подходящего для камина размера. С тихим стоном Ральф смотрел на стоящий в ожидании чурбан для колки дров, из которого торчал огромный топор.

– Я этого еще никогда не делал. Я и в самом деле не знаю, как…

– Ты не будешь это делать, – быстро сказала Барбара, – ты не имеешь представления, что это такое, и если ты при этом получишь травму, мы не сможем вызвать врача. Я слышала историю от одного мужчины, который при рубке задел топором ногу.

Он рассерженно посмотрел на нее.

– Может, тогда скажешь, что делать? Ты будешь рубить дрова?

– Нет. Я в этом также ничего не понимаю. Но не хочу, чтобы это делал ты. Дом отапливался неделями. Правда, помещения на первом этаже довольно холодные, но не ледяные. Если мы тепло оденемся и укутаемся в одеяла, то наверняка не замерзнем.

– Барбара, все это может продолжаться неделю, и тогда довольно быстро здесь станет очень неуютно. Не говоря уже о том, что без огня мы не сможем сделать ни кофе, ни чай, а никаких других напитков у нас просто нет. Мы ничего не сможем сделать ни с яйцами, ни с картофелем. Мне не остается ничего иного, как только попробовать.

Ральф подтащил к чурбану самый маленький ствол и положил на колоду, вытащив из нее топор. Барбара отступила на пару шагов назад. Она едва могла наблюдать за всем этим. Ральф прекрасный юрист, но на удивление непрактичный человек и вряд ли способен даже забить гвоздь в стену. Видеть его здесь, в этом мрачном сарае, с топором в руке и с напряженно-решительным выражением лица, было настолько абсурдно, что можно было только закрыть глаза.

Он размахнулся – слишком робко, подумала Барбара, слишком слабо, – и она задержала дыхание. Последовал громкий треск, и когда она опять посмотрела на происходящее, то увидела, что ствол пролетел через весь сарай и целехонький лежал теперь в углу, в то время как топор снова торчал в колоде. Ральф с озлобленным выражением лица снова пытался его вытащить.

– Подожди, нам, наверное, надо… – начала Барбара.

Тот повернулся, и в его глазах блеснула злость, которая заставила ее замолчать.

– Будь так любезна, оставь меня одного! Ты думаешь, что мне нужен зритель на этом постыдном представлении, которое я здесь устроил? Я, должно быть, произвожу на тебя смешное впечатление, не так ли? Ты, наверное, предпочла бы иметь в качестве мужа мужчину, а не болвана за письменным столом!

– Единственное, что в данный момент производит на меня смешное впечатление, так это твои речи, которыми ты разразился! Неужели ты на полном серьезе считаешь, что достоинство мужчины для меня заключается в его способности разрубить дурацкое бревно?

Его лицо, которое до этого раскраснелось от холода, сейчас стало смертельно бледным.

– При случае, – сказал он тихим, но резким голосом, – ты, может быть, расскажешь мне, что именно считаешь достоинством мужчины. При определенных обстоятельствах, возможно, у меня будет тогда шанс, и когда-нибудь… – Он запнулся.

– Что? – спросила Барбара.

– И когда-нибудь ты вернешься в мою постель. А сейчас иди, оставь меня одного!

Она как-то читала, что мужчины в любой жизненной ситуации думают о сексе, но не могла этого постичь.

– Ты действительно считаешь, что это подходящий момент, чтобы…

– Это подходящий момент, чтобы оставить меня в покое и поискать себе какое-нибудь занятие, – прикрикнул он на нее.

Без лишних слов Барбара повернулась и вышла из сарая, при этом так хлопнув дверью, что с крыши сползла шапка снега. Пусть делает что хочет! Отрубит себе ногу, вывихнет руку или заработает инфаркт… Не ее вина, что их накрыл этот снежный коллапс. Ей нужно просто не обращать внимания на его дурное настроение. Мир между ними сейчас невозможен, разве что они станут избегать друг друга. Возможно, это было худшее из того, что могло случиться с ними – и то, что их вместе занесло снегом, и то, что они целиком и полностью, в одном доме, были вынуждены терпеть друг друга, к тому же еще дрожа от холода и испытывая нарастающий голод.

Барбара на секунду остановилась в вихре метели на узенькой тропинке, которую они расчистили совместными усилиями. Ей было еще жарко – от работы и от ярости. Она взглянула на дом. Массивные стены из темных, неправильной формы известняковых глыб. Обрамленные белым деревом стрельчатые окна создавали впечатление милого, уютного жилища. Между двумя окнами на втором этаже Барбара обнаружила остатки деревянной решетки – очевидно, шпалеры для дикого винограда. В былые времена дом – или по меньшей мере его тыльная сторона – зарос им до самой крыши. Здесь, за домом, был большой сад. Барбара вспомнила, что накануне в сумеречном свете видела каменную стену, которая теперь полностью исчезла под снегом.

Внезапно перед ее глазами возникла картина теплого летнего вечера; дети, играющие в саду между фруктовыми деревьями, молодая женщина, сидящая на стене и теребящая пальцами растущий между камнями мох… Она сидела с закрытыми глазами и наслаждалась легким дуновением теплого ветра, ласкающего ее лицо. Дом был полон голосов и жизни, и не существовало больше молчания и одиночества старой женщины, которая была слишком алчна, чтобы, уезжая, оставлять какие-то запасы, и которую никто не ждал, когда она возвращалась. Дом имел свою историю, и Барбара была уверена, что когда-то эта история выглядела более привлекательно, чем сегодня.

«Или, возможно, даже местами еще хуже», – пробормотала она.

Картина летнего вечера исчезла. Опять шел снег, тяжелые темные облака низко висели над бесконечными снежными полями. 24 декабря. А они застряли здесь, у них почти нет еды, и Ральф оказался в критической ситуации, потому что не умеет рубить дрова и, похоже, чувствует свою бесполезность как мужчина. У него было такое страдальческое выражение лица…

Барбара покачала головой, словно могла таким образом освободиться от этой картины.

«Счастливого Рождества», – подумала она.