Читать книгу Кровь и мёд - Шелби Махёрин - Страница 5

Рид

Лу лениво и умиротворенно плавала на поверхности воды. Глаза ее были закрыты, руки – широко раскинуты, копна густых волос разметалась вокруг. С неба, усеивая ее ресницы и щеки, мягко падали снежинки. Хоть я никогда и не видел мелузин – лишь читал о них в древних гробницах Сан-Сесиля, – мне казалось, что они выглядели именно как она в тот миг. Прекрасные. Невесомые.

Обнаженные.

Мы сбросили одежду на ледяном берегу заводи. Вскоре Абсалон возник неподалеку и зарылся в нее. Мы не знали, куда он исчезает, когда теряет телесный облик. Лу это заботило больше, чем меня.

– У колдовства есть свои преимущества, правда? – пробормотала она, проводя по воде пальцем. От касания Лу с поверхности поднимался пар. – Без него мы бы сейчас уже отморозили себе все самое интересное. – Она усмехнулась и приоткрыла один глаз. – Хочешь, покажу?

Я вскинул бровь.

– Спасибо, мне и отсюда все неплохо видно.

Лу хмыкнула.

– Ну и свинья же ты. Я про колдовство.

Когда я не ответил, она погрузилась глубже, оставаясь на плаву. До дна заводи Лу не доставала, в отличие от меня. Мне вода была по шею.

– Хочешь, я научу тебя греть воду? – спросила она.

На этот раз я был готов. Не вздрогнул. Не поколебался. Но все же сглотнул.

– Конечно, давай.

Лу сощурилась и посмотрела на меня.

– Что-то я не вижу особого рвения, шасс.

– Мои извинения. – Я занырнул чуть глубже и поплыл к ней. Медленно. Хищно. – О Светозарная госпожа, молю тебя поделиться со мною своим несравненным колдовским мастерством. Сию же минуту я должен узреть его, а иначе я непременно умру. Так лучше?

– Другое дело. – Она фыркнула, вздернув нос. – Итак. Что тебе известно о магии?

– Ровно то же, что и месяц назад. – Неужели с тех пор, как Лу спрашивала об этом в прошлый раз, миновал всего месяц? Казалось, что целая жизнь. Теперь все изменилось. И отчасти в глубине души я сожалел об этом. – Ничего.

– Ерунда.

Лу раскинула руки, когда я подплыл к ней, обняла меня за шею и обхватила ногами за пояс. Подобная поза могла бы показаться развратной, но нет. Она была просто… интимной. Настолько близко я мог пересчитать у Лу на носу все веснушки, увидеть капли воды на ее ресницах. Приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не поцеловать ее снова.

– Ты знаешь больше, чем тебе кажется. Ты уже почти две недели провел рядом со своей матерью, мной и Коко, а на Модранит…

Она резко замолкла, а потом притворно закашлялась. У меня сжалось сердце. «А на Модранит ты с помощью колдовства убил Архиепископа».

Кашлянув еще раз, Лу заговорила снова:

– Я… просто знаю, что ты внимательно следил за нами. Твой разум – все равно что капкан.

– Капкан, – эхом отозвался я, снова отступая в свою крепость.

Она и не подозревала, насколько была права.

Я не сразу понял, что Лу ждет моего ответа. И отвернулся, не в силах смотреть ей в глаза. Теперь они были голубыми. Почти что серыми. Такими знакомыми. Я видел в них свое предательство.

Будто прочтя мои мысли, деревья зашумели вокруг, и клянусь, я услышал среди ветра его шепот…

«Ты был мне как сын, Рид».

Меня прошиб озноб.

– Ты слышала? – Я завертел головой, крепче прижимая к себе Лу. Она не дрожала. – Ты его слышала?

Лу осеклась на полуслове. Напряглась всем телом и тревожно огляделась.

– Кого?

– Я… как будто бы слышал…

Я покачал головой. Нет, быть того не может. Архиепископ мертв. И теперь меня преследуют плоды моего собственного воображения. В мгновение ока деревья вдруг стихли, и ветер – если он вообще был – тоже замолк.

– Показалось. – Я потряс головой яростней, мысленно повторяя это снова и снова, будто от беспрестанного повторения слова могли стать правдой. – Мне просто показалось.

И все же… В воздухе ощущался не только острый запах сосен, но и чье-то присутствие. Нечто живое, нечто разумное наблюдало за нами.

«Прекрати, что за вздор», – упрекнул я себя.

Но Лу из объятий не выпустил.

– У деревьев в этом лесу есть глаза, – прошептала она, повторяя недавние слова мадам Лабелль, и снова с опаской оглянулась. – Они могут… заглядывать в разум человека и искажать его мысли. Воплощать страхи в жизнь, превращать их в чудовищ. – Лу вздрогнула. – Когда я сбежала в первый раз, в ночь после шестнадцатилетия… Я думала, что сойду с ума. Я видела такое…

Она замолкла, глядя в одну точку.

Я не смел даже вздохнуть. Прежде Лу не рассказывала мне подобного. Не говорила вообще ничего о своем прошлом до Цезарина. Пусть и обнаженная в этот миг, Лу носила свои тайны как броню и ни для кого не желала ее снимать. Даже для меня. Особенно для меня. Все вокруг померкло – водоем, деревья, ветер, – и остались лишь голос и лицо Лу, блуждавшей в глубинах памяти.

– Что ты видела? – спросил я мягко.

Она поколебалась, прежде чем ответить.

– Твоих сестер и братьев.

Я резко втянул воздух.

– Это было ужасно, – продолжила Лу. – Я от страха ничего не видела вокруг, только кровь повсюду. Мать преследовала меня. Я слышала среди деревьев ее голос. Она когда-то шутила, что деревья – ее шпионы. Но я не знала, что происходит взаправду, а что нет. Лишь знала, что должна спастись. И тогда послышались крики. Душераздирающие крики. Рука вырвалась из земли и схватила меня за лодыжку. Я упала, и на меня… И на меня заполз труп.

При мысли об этом к моему горлу подступила тошнота, но перебивать я не смел.

– У него были золотистые волосы, а горло… выглядело совсем как мое. Он вцепился в меня, умолял помочь – только говорил невнятно из-за… – Она коснулась своего шрама. – Из-за крови. Я смогла от него убежать, но там были и другие. Так много. – Лу безвольно уронила руки в воду. – Избавлю тебя от неприятных подробностей. Так или иначе, все это был лишь морок.

Я посмотрел на ее ладони.

– Ты сказала, что деревья – шпионы Морганы.

– Она так говорила. – Лу рассеянно подняла руку. – Но ты не волнуйся. В лагере нас прячет мадам Лабелль, а Коко…

– Но они все равно заметили нас сейчас. Деревья. – Я схватил ее за запястье и оглядел кровавую метку. Вода уже успела отчасти ее размыть. Я посмотрел на собственные руки. – Нужно уходить. Сейчас же.

Лу в ужасе уставилась на мою чистую кожу.

– Черт. Я же тебя просила следить за…

– Веришь или нет, у меня другое было на уме! – рявкнул я и потащил ее к берегу.

Дураки. Какие же мы дураки. Слишком сильно увлеклись, поглощенные друг другом – и сегодняшним днем, – чтобы осознать опасность. Лу извивалась, будто стараясь освободиться.

– Перестань! – я попытался удержать ее за руки и ноги. – Держи запястья и горло над водой, а не то нам обоим…

Она застыла в моих руках.

– Наконец-то, спасибо…

– Замолкни, – прошипела она, напряженно глядя мне за спину. Я едва успел обернуться и заметить за деревьями серые мундиры, как Лу затянула меня под воду с головой.

На дне заводи было темно. Слишком темно – я не видел ничего, кроме лица Лу, размытого и бледного за пеленой воды. Она до боли крепко сжимала мои плечи, отчего они уже стали неметь. Я пошевелился, попытавшись ослабить ее хватку, но Лу сжала меня еще сильнее, качая головой. Она все еще смотрела мне за спину, и глаза ее были широко распахнуты – и пусты. Вместе с бледной кожей и развевающимися в воде волосами это выглядело… зловеще.

Я слегка потряс Лу, но глаза ее так и не обрели осмысленного выражения.

Я потряс ее снова. Лу нахмурилась, еще крепче вцепившись в меня.

Если бы я мог, выдохнул бы с облегчением. Но я не мог.

Мои легкие разрывались на части.

Когда Лу затолкнула меня под воду, я не успел сделать вдох, не успел подготовиться к внезапному пронизывающему холоду, который меня окутал. Ледяные пальцы вцепились мне в кожу, оглушая меня, лишая чувств. Колдовство, которым Лу согревала воду, испарилось. Я ощутил, как онемение расползается по моему телу от пальцев ног и рук. За ним последовала и паника.

А потом – точно так же внезапно – я ослеп.

Все вокруг почернело.

Я забился в руках Лу, выдыхая последнее, что еще оставалось, но она держала меня, обхватив руками и ногами за туловище, и сжимала, тянула меня ко дну водоема. Я сопротивлялся, чувствуя, как вокруг пляшут пузыри. Держа меня совершенно нечеловеческой хваткой, Лу вдруг потерлась своей щекой о мою. Будто хотела… успокоить меня. Утешить.

Вот только она топила нас обоих, и в груди у меня стало слишком тесно, слишком крепко сжалось мое горло. Ни спокойствия, ни утешения я не чувствовал. С каждой секундой мои руки и ноги тяжелели все больше. В последней отчаянной попытке я со всей силы рванулся к поверхности. Лу дернулась, и ил у меня в ногах вдруг затвердел. Последняя надежда на спасение угасла.

И в этот миг Лу ударила меня по губам.

Я отпрянул, изумленный, едва сохраняя остатки сознания, и приготовился ощутить, как вода наполнит мой рот, а затем легкие, и положит конец моей агонии. Быть может, смерть от утопления даже окажется мирной. Я никогда не задумывался об этом. Когда я представлял свою смерть, то полагал, что меня убьет лезвие клинка. Или же ведьма искалечит мое тело. Все эти кончины жестокие и болезненные. Утонуть лучше. Проще.

Оказавшись на пределе, я сделал вдох – против собственной воли, это вышло само собой. Закрыл ослепшие глаза. Обнял Лу, зарылся носом ей в шею. Что ж, по крайней мере, Моргана до нас не доберется. По крайней мере, я не познаю, каково это – жить без Лу. Пусть малая, но уже победа. Важная победа.

Но воды все не было. Вместо нее невероятно свежий воздух хлынул мне в рот, а вместе с ним – сладчайшее облегчение. Хоть я и не видел ничего вокруг, хоть холод и оставался пронизывающим до костей – я мог дышать. Мог думать. Осознанность захлестнула меня волной, сбивая с толку. Я снова глубоко вдохнул. И снова, и снова. Это… было немыслимо. Я дышал под водой. Как Ионин кит. Как мелузины. Как…

Как по волшебству.

Мое сердце пронзил осколок разочарования – необъяснимо и быстро. Вокруг была вода, но все равно я ощутил себя… грязным. Оскверненным. Всю свою жизнь я ненавидел магию, а теперь… Теперь она одна защищала меня от тех, кого прежде я звал братьями. Как так вышло?

Из мыслей меня вырвали голоса. Они были слышны ясно и четко, как будто мы стояли на берегу рядом с говорящими, а не скрывались под водой. Снова колдовство.

– Боже, как же мне нужно отлить.

– Не в заводь же, дурень! Ступай ниже по течению!

– Да поспеши. – Послышался третий, нетерпеливый голос. – Капитан Туссен ждет нас в деревне. Последняя вылазка – и на рассвете уходим.

– Слава богу, что он так рвется назад к своей девице.

Один из них потер ладони, чтобы согреть. Я нахмурился. Что за девица?

– Честно скажу, я только рад поскорее убраться отсюда. Столько дней поисков, и что мы получили в итоге? Обморожение да…

Четвертый голос.

– Это что… одежда?

Лу уже впилась в меня ногтями до крови. Я едва чувствовал это. Сердце колотилось в ушах. Если они осмотрят одежду, если возьмут мое пальто и рубашку, то найдут мой плечевой ремень.

И мою балисарду.

Голоса стали громче – мужчины подошли ближе.

– Похоже, тут две кучи.

Молчание.

– Ну, они явно не здесь. Вода слишком холодная.

– Они бы насмерть замерзли.

Я представил, как шассеры подходят к воде, высматривая кого-нибудь в глубинах заводи. Но деревья скрывали ручей в тени даже от рассветного солнца, а из-за ила вода была мутна. Снег уже наверняка замел наши следы.

Наконец первый пробормотал:

– Никто не смог бы задержать дыхание так надолго.

– Ведьма смогла бы.

Снова молчание, на этот раз долгое. И недоброе. Я затаил дыхание, считая каждое биение сердца.

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук-тук.

– Но… это же мужская одежда. Смотри. Штаны.

Черноту у меня перед глазами заволок красный туман. Если они найдут мою балисарду, я силой вырвусь из окаменевшего ила, даже если останусь без ног.

Тук-тук.

Тук-тук.

Я никому не отдам свой клинок.

Тук-тук.

Я их всех уложу на лопатки.

Тук-тук.

Я ее не потеряю.

– Думаешь, утонули?

– Без одежды?

– И впрямь, куда разумней предположить, что они где-то поблизости гуляют по снегу нагишом.

Тук-тук.

– Может, их ведьма под воду утянула.

– Милости прошу, полезай проверь.

Возмущенное фырканье.

– Вода ледяная. И кто его знает, что там прячется? Да и потом, если их и правда ведьма туда затянула, они уж точно утонули. Что толку и мне пропадать?

– Эх ты, тоже мне, шассер называется.

– Что-то я не вижу, чтобы ты сам рвался туда нырять.

Тук-тук.

Где-то на задворках моего разума мелькнуло осознание, будто мое сердце бьется все медленней. Я ощутил, как знакомый холод расползается по рукам и ногам. Это был тревожный знак. Хватка Лу постепенно ослабла. В ответ я сам стиснул ее крепче. Не знаю, как именно она помогала нам дышать и лучше слышать, но это колдовство вытягивало из нее все силы. А может, не колдовство, а холод. Так или иначе, я чувствовал, как Лу угасает. Я должен был хоть что-то предпринять.

Инстинктивно я стал искать внутри тьму, которую прежде ощущал лишь однажды. Пропасть. Пустоту. То самое место, куда я падал, пока Лу умирала; место, которое я оставил под замком и с тех пор стремился забыть. Теперь же я изо всех сил пытался высвободить его, вслепую тянулся к нему сквозь подсознание. Но тщетно. Я не мог его найти. Чувствуя, как внутри у меня зреет тревога, я запрокинул голову Лу и коснулся ее губ своими. Силой вдохнул воздух ей в рот. И продолжал искать, но золотых нитей не было. Никаких узоров. Только ледяная вода, слепые глаза и Лу – ее голова безвольно повисла, руки соскользнули с моих плеч, грудь бездыханно застыла. Я затряс ее, ощущая, как тревога перерастает в отчаянный гнетущий страх, и лихорадочно пытаясь придумать хоть что-нибудь, что угодно, лишь бы помочь Лу. Мадам Лабелль говорила о равновесии. Может быть, получится…

Я не успел додумать мысль до конца – мои легкие прошило болью. Вода хлынула в рот. Зрение резко возвратилось, ил в ногах обмяк, а значит…

Лу потеряла сознание.

Я не стал размышлять ни секунды, не стал рассматривать золотое свечение, вспыхнувшее на краю зрения. Схватив Лу, я ринулся вверх.