Читать книгу Невероятное путешествие Вивьен Маршалл - Шеннон Кёрк - Страница 3

Я должна была остановиться. Я должна была смотреть по сторонам. Я должна была высунуть голову из виртуальных облаков и оторвать глаза от сообщения. Кажется, это было так глупо, так банально, так постмодерново, умереть вот так просто, но это именно то, что я сделала. Мне просто нужно было прочитать последние обновления на Facebook. Что же ты делаешь, одноклассница Сьюзан Талгар? Что же ты делаешь в эту самую секунду? Я должна, должна знать. Ага, хорошо, ты загадала слово «восхождение» в игре в слова.

С друзьями!

Только представьте себе: я, поглощенная уличным потоком, цокаю каблуками своих именинных туфель. Представьте себе эту милосердную погоду и то, как сама матушка-природа наконец позволила прогуляться без куртки и насладиться ароматом молодых цветочков, листочков и молодым воздухом, словно даже небо вдохновилось весной. Понимаете, какие надежды мы возлагали на этот майский день? Все мы, я и эти занятые, загипнотизированные незнакомцы; мы шли вперед, пока наши мозги заглатывали миллиарды битов и байтов информации из девайсов в наших руках, что держали нас в полном неведении; если не считать того, что все остановились на красный свет. Все, кроме меня. Видимо, только мне посчастливилось иметь такую гениальную подругу, как Сьюзан Талгар, которая с нечеловеческой легкостью ставила других в тупик своими острыми словечками.

Высокая решетка ударяет меня в бок, я отлетаю вперед и немного вверх, согнувшись, словно бесхребетная кукла, пока мой лоб служит осью моему сотрясающемуся телу. Крошечная галька впивается мне в нос и щеки – все это, несомненно, случилось быстро, но так медленно для меня.

Содрав кожу с рук, ног и лица в горючем падении, я фокусируюсь максимум на секунды три на двух вещах. Первая – это мои красные каблуки, торчащие из железной решетки какого-то чудовищного грузовика – бронированного, пожарного, курьерского, не знаю, большого грузовика. Каким образом законы физики вступили между собой в сговор, чтобы создать этот коллаж из грузовика и шпилек, было неподвластно моему ничтожному уму редактора-фрилансера.

Вторая вещь – это моя открытая кожаная сумка и ее оторванная ручка. Застежка с серебристой пряжкой стучит по коже, словно палец стучит по столу. Все содержимое извергается наружу. Бумажки и фотографии кружат вместе с ветром, цепляясь за щиколотки оцепеневших пешеходов: некоторые из них стояли, закрыв рты ладонью, некоторые, прикрыв глаза детям, кричали, а одна женщина бросилась ко мне. Содержимое сумки, которое казалось столь важным каких-то пару минут назад, отлетело к входу в метро, к окнам магазинов и ресторанов: отредактированная мною рукопись одного моего клиента, рисунки моего милого сына Айвана для Малой лиги и план на лето Джека (отца Айвана) – он не менялся с момента рождения Айвана.

Кроме того, из сумки выпала книга под названием «Единственный и неповторимый Айван». Я читала ее сыну перед сном – он любил главного персонажа, гориллу, не думаю, что дело лишь в его имени. «Айван» падает на бордюр и ударяется своими чистыми страницами. Все вокруг гремит, хлопает, кружится, колеблется, сотрясается, в отличие от обомлевших зевак от вида сломанной меня – все слишком шокированы, чтобы собрать детали моей прелестной жизни воедино.

Проходит три секунды, и все сирены, которые я слышала, замолкают, тухнет и солнечный свет, и бормочущий лязг мотора грузовика. Люди молча пялятся, а их движения становятся белыми, а затем и вовсе темнеют.

Каким было то слово? Восхождение? Ах ты, жестокий, умный мир. Грязный, маленький дьяволенок. Мерзкий, мерзкий хитрец. Снова меня вокруг пальца обвел.