Читать книгу Счастье - Шей Митчелл - Страница 4

Придя домой, Деми заметила у двери чемодан Джеймса. Вообще-то, он должен был вернуться из Нью-Йорка с банковской конференции только поздно ночью. Деми полезла за телефоном, чтобы посмотреть, не было ли сообщения, и с ужасом обнаружила пропажу сотового. Затем она вспомнила, что забыла его в офисе. (Обычная история. Деми каждый час теряла и находила свой телефон.) Наверное, Джеймс успел на ранний рейс, чтобы сделать ей сюрприз. Самое смешное, что Деми пораньше сбежала с работы, чтобы поразить его особенным ужином в честь трехлетней годовщины их отношений. Которая, впрочем, была два дня назад. Сам Джеймс никогда не помнил о такой ерунде, но Деми это не волновало. София постоянно твердила, что это никакие не пустяки, что мысли материальны и что Джеймс якобы воспринимает ее как данность, а Деми делает вид, будто ничего не замечает. Какая ерунда! Деми смотрела на жизнь гораздо прагматичнее. Зачем придираться к мелочам, если в остальном все замечательно?

– Джеймс! – окликнула она.

Тишина. Наверное, он забросил домой чемодан и снова уехал, скорее всего в офис. Джеймс работает, как проклятый.

Деми внесла на кухню пакеты из супермаркета и стала разбирать ингредиенты для оссобуко[7] с грибным ризотто. Она никогда прежде не готовила ничего подобного. Вдруг Деми испортит блюдо, и по вкусу оно будет напоминать мусор, оставленный на улице в жаркий денек?

– Заткнись! Все получится, – сказала себе Деми.

Мясо будет тушиться несколько часов, так что хорошо бы Джеймс задержался подольше. Деми улыбнулась, представив, как он входит в дверь, говорит: «Пахнет чем-то вкусным!» и бежит на кухню, чтобы обнять ее, слизнуть с носа остатки муки и поцеловать так, словно они не виделись целый год. Такие возвращения помогали ей пережить расставания.

Деми положила овощи в почти пустой холодильник. Когда Джеймс находился в отъезде, она практически не готовила для себя. Для Деми вся радость готовки заключалась в том, чтобы смотреть, как люди – в первую очередь Джеймс – наслаждаются ее стряпней. Откусив первый кусочек, он обычно награждал ее высшей похвалой: «Боже, это лучшее, что я когда-либо пробовал!» С каждым новым блюдом Деми старалась превзойти себя и за последние годы научилась отлично готовить. Впрочем, они с Джеймсом все равно ходили в рестораны, ведь район Йельтаун, где они жили, был центром кулинарной культуры Ванкувера. Однако Джеймс неизменно предпочитал стряпню Деми всем модным кухням – как фьюжн, так и традиционным. Не говоря уже о том, что, когда они выходили в город, он постоянно сталкивался с большим количеством людей, и ужин грозил затянуться до утра.

– Ты могла бы зарабатывать этим, – сказал он как-то, смакуя запеченного весеннего лосося. – Я люблю тебя за то, как ты готовишь и заботишься обо мне.

– А я думала, ты любишь меня за мои достоинства, – пошутила Деми, указывая себе между ног.

– И за это тоже. Иначе с чего бы я был с тобой?

Деми пересказала эту историю Софии по Скайпу.

– Ну-ну, он любит тебя за твою вагину, – подытожила София. – Как мило.

Это не был комплимент. София, как и большинство друзей Деми, не входила в группу поклонников Джеймса. Пару лет назад, когда София прилетела в Ванкувер на каникулы, они вместе отправились на Рождество в Нью-Йорк. Там произошло обычное недоразумение. Джеймс хотел схватить под столом за ногу Деми, но случайно ущипнул Софию. Они все тогда сильно напились, и Джеймс не хотел ничего дурного, он просто обознался. А София все неправильно поняла.

Деми отогнала это неприятное воспоминание, чтобы сосредоточиться на одной задаче. Она выложила на столешницу сверток из мясной лавки и развернула оберточную вощеную бумагу, чтобы полюбоваться двумя красными кусками телятины – голяшками, в центре которых виднелись кружочки белого костного мозга, плотно прилегающего к бедренной косточке. Каждый кусок стоил по 99 долларов. Деньги у Джеймса водились, поэтому Деми могла не переживать о стоимости продуктов. Джеймс платил и за все остальное: баловал ее поездками на выходные, засыпал вещами и сумками. Если Деми хотела что-то очень дорогое – туфли или драгоценности, – она просто вешала фотографию желаемого на холодильник. Когда Джеймс напивался, он покупал ей это. Ее друзья частенько смеялись над тем, что она ухаживает за Джеймсом, как какая-нибудь старомодная степфордская жена, но что они понимали! Джеймс жил, чтобы радовать её. Если бы друзья могли взглянуть на их отношения изнутри, вместо того, чтобы насмехаться «снаружи», они бы сами все увидели. Кто бы мог подумать, что она, Деми, выберет для себя именно такую жизнь, за мечты о которой она когда-то осуждала Леандру (с одним исключением: Джеймс не был поганцем)! Если бы они с Леандрой не разругались вдрызг, то непременно посмеялись бы над этим.

Итак, первый пункт рецепта: обвалять мясо в муке. Банка с мукой стояла в буфете над стойкой, разделявшей кухню и гостиную. Потянувшись за ней, Деми заметила какое-то движение в комнате.

Джеймс появился, словно призрак. Он стоял спиной к Деми возле крутящегося мини-бара перед телевизором. Деми хотела открыть рот, чтобы что-то сказать, но потом отошла в сторону и прижалась к холодильнику, чтобы Джеймс ее не заметил. Наверное, он только что вышел из спальни и прямиком направился к бару. Деми снова заглянула в комнату.

Джеймс был голый.

Она смотрела, как он наливает себе виски. Джеймс залпом осушил стакан, налил второй, пошатнулся, врезался в телевизор и, качаясь, поплелся по коридору в спальню. Неудивительно, что он не услышал, как она вошла! Джеймс был в стельку пьян, почти в отключке. В три часа дня. Деми слишком хорошо знала его привычки. Он не раз занимался самолечением, но это начинало превращаться в их общую проблему. Пьянство Джеймса шло вторым пунктом в списке претензий, которые предъявляли к нему родители Деми (первую строчку занимала двенадцатилетняя разница в возрасте – ему было тридцать три, а Деми двадцать один). Оба раза, когда Деми приводила Джеймса на семейный обед, ее отец бросал на него такие испепеляющие взгляды, что на месте Джеймса любой бы напился.

И что теперь делать? Готовить ужин, который Джеймс все равно проспит? Или… Деми ухмыльнулась. Нет, она сумеет превратить его нетрезвый сон в достойный праздник – возвращение домой! Деми тихонько разделась. За окнами стоял теплый ванкуверский июнь, поэтому ей потребовалось несколько секунд, чтобы избавиться от немногочисленной одежды. Долой все! За новенькими туфельками «Валентино» на плоской подошве последовало тонкое шерстяное платье без рукавов от «Винс» и свободный шаль-жакет от «БиСиБиДжи». Деми предпочитала одеваться стильно и неброско – ничего кричащего и вызывающего. Распущенные прямые каштановые волосы приятно щекотали ее обнаженную спину. Бюстгальтер и трусики Деми решила оставить. Это был совсем новый шелковый комплект – зеленый, под цвет ее глаз. Чашечки лифа приподнимали ее груди к ключицам. Грудь относилась к тем частям тела, которые Деми особенно любила в себе и не стеснялась показывать. Трусы в виде коротких шортиков с кружевной отделкой – миленькие, конечно, но могли бы быть и получше. Деми уже позаботилась об этом, прикрепив к холодильнику несколько фотографий нижнего белья. Ее тело было заранее отшлифовано, эпилировано и увлажнено для сегодняшнего вечера. Каждый сантиметр ее кожи был гладким, без единого волоска. Днем Деми посетила своего мастера по эпиляции, россиянку, называвшую ее вагину «булочкой». Как-то раз Деми послала Софии во время бразильской эпиляции фотографию своей «булочки» с подписью: «Исчезающий вид бобра». Они с Софией постоянно обменивались такими сумасшедшими фотографиями. Эта была их «фишка».

С колотящимся от волнения сердцем Деми отшвырнула ногой кучу одежды, вышла из кухни и направилась в спальню по устланному ковром коридору. Заглянув внутрь, она убедилась, что Джеймс в постели, до пояса укрытый простыней, которая в одном месте приподнималась, как палатка. У него уже стоит! Деми подавила смешок. Мускулистая грудь Джеймса сияла во всей своей красе. Была видна даже одна из татуировок, оставшихся со времен его университетского хоккейного прошлого. Хоккеисты всегда были слабостью Деми.

– Что ты там копаешься? – пробормотал Джеймс. – Давай, прыгай сюда.

Все пропало. Он ее услышал. Тем не менее она все еще могла рассчитывать на эффект неожиданности. Широко распахнув дверь спальни, Деми переступила порог и сказала:

– Добро пожаловать домой!

Как она и рассчитывала, Джеймс от удивления раскрыл рот, но почему-то при этом у него забегали глаза. Казалось, он испугался – или просто напился в хлам? Какое-то движение заставило Деми взглянуть на дверь ванной. Ей кажется, или оттуда, в самом деле, кто-то выходит? Но кто, черт возьми, это может быть? И тут, к недоумению Деми, на пороге появилась девушка.

– Это не то, что ты думаешь, – пролепетал Джеймс.

– Вот засада, – сказала девушка.

Деми переводила взгляд с Джеймса на девушку и обратно. Джеймс наклонил голову набок, он был слишком пьян, чтобы изобразить виноватое выражение лица. Девушка невозмутимо стояла, будто подобное случается ежедневно, и от этого у Деми кровь застыла в жилах. Сама девушка выглядела как юная копия Деми, только с ногами подлиннее и сиськами побольше. На ней был черный бюстгальтер из дешевого искусственного кружева, а украшение в виде сердечка, сделанное из стразов, едва прикрывал соски. На черных трусах из тех же стразов была видна стрелка, которая указывала на промежность и призывала «ФЛИРТУЙ!».

– Вообще-то, мы не договаривались о тройничке, – сказала девушка.

Деми сказала бы то же самое, если бы могла говорить.

– Ты его подружка? Джеймс мне в самолете рассказывал о тебе. – У нее был отчетливый славянский акцент. – А я Светлана. Приятно познакомиться.

– Вы познакомились в самолете? – выдавила Деми.

Мысленно Деми визжала и лупила Джеймса что было сил, но ее тело будто окаменело. Что вообще произошло? Он сел в самолет, склеил там какую-то дешевую модельку и притащил ее домой, пока Деми была на работе? То есть эта смазливая дешевка должна была подарить Джеймсу быстрый дневной перепихон, о котором Деми никогда бы не узнала?

Сколько других девок здесь уже перебывало?

Неужели он нисколько не боялся попасться с поличным?

Джеймс покосился на лежащий на тумбочке телефон, как будто ждал от него объяснений. Телефон? Но какое отношение имеет телефон к Деми… Ооох. Мозг наконец-то начал работать. Джеймс отслеживал ее телефон по GPS-навигации! Деми оставила телефон на работе. Джеймс решил, что она сейчас в двадцати минутах езды от дома, а значит, у него будет в запасе куча времени, чтобы избавиться от «ФЛИРТУЙ!», как только точка GPS придет в движение. Каков поганец!

Светлана ушла в ванную и вернулась оттуда в платье а-ля «Версаче» и с поддельной сумкой «Шанель», небрежно висевшей на плече. Подделка на подделке! В каком-то смысле Деми была глубоко разочарована в Джеймсе. Мог бы выбрать кого-нибудь получше.

Девушка выбежала из спальни, по пути задев Деми плечом. Это прикосновение вдруг заставило Деми почувствовать себя унизительно голой. Она схватила со стула свой халат и накинула его на плечи.

– Как долго это продолжается? – спросила она у Джеймса. – И, что гораздо важнее, как часто?

– Не могу поверить, что ты такая мнительная и неуверенная в себе.

– Пошел ты! Не смей меня поучать! Я поймала тебя с поличным!

– Если ты дашь мне пять секунд на объяснения… – Джеймс потер лоб, и Деми втайне пожелала ему приступ самой мучительной мигрени. – Я очень нервничал перед полетом, поэтому принял две таблетки «Эмбиен»[8] и еще пропустил парочку рюмок. Наверное, я отрубился. Дорогу сюда помню как в тумане, но Светлана рассказала, что практически вытащила меня из самолета и погрузила в такси. Она попросила разрешения принять душ после перелета, и, знаешь, после всего, что она для меня сделала, я не смог ей отказать. Если бы не она, страшно подумать, что бы со мной было. Она привезла меня домой, целого и невредимого. Ничего не было! Кроме того, как ты видишь, я категорически не в той форме, чтобы трахать кого бы то ни было, включая тебя. Хотя мне бы очень этого хотелось. Ты выглядишь сногсшибательно.

Этот комплимент вызвал у Деми чувство омерзения. Неужели он думал, что она купится на такое? Она туже запахнула халат.

– Эта девушка сказала что-то насчет тройничка!

– Это же шутка, неужели ты не поняла? Не очень смешная.

Деми проиграла в памяти всю сцену с учетом новой информации. Волосы у Светланы были влажными. Все ее вещи находились в ванной, как будто она зашла только принять душ и переодеться. Джеймс был никакой. Он с трудом держал глаза открытыми. Две порции алкоголя вместе с «Эмбиен» вырубят даже быка. Возможно, она действительно мнительна и неуверенна в себе. Если Джеймс рассказал ей правду, то она должна извиниться и перед ним, и перед Светланой. «Ну вот, теперь я выгляжу конченой психопаткой», – подумала Деми. Ее бросало из одной крайности (это же просто кошмар!) в другую (все просто прекрасно!).

– Вряд ли ты можешь обвинять меня в том, что я неправильно все поняла, – сказала она. – Любая на моем месте пришла бы в ярость, обнаружив в своей ванной незнакомую девушку!

– Ты не любая, – пьяно пробормотал Джеймс, медленно расплываясь в сексуальной улыбке, той самой, которая свела ее с ума три года назад. – Ты моя родственная душа.

Даже мертвецки пьяный, он знал, насколько это важно для нее.

Софию, наверное, стошнило бы, но Деми была так счастлива слышать это, что вихрем бросилась в кровать и устроилась рядом с Джеймсом. Он распростер руки, и она свернулась в его объятиях калачиком. Джеймс целовал ее в макушку, гладил по волосам, приговаривая: «Ш-ш-ш-ш».

Она не сразу поняла, что плачет от облегчения, а вовсе не от исходившего от Джеймса запаха виски.

– Я просто соскучилась, – лепетала Деми. – У нас не было секса в ночь перед твоим отлетом!

– Я знаю.

– Понимаешь, я всю неделю переживала, что ты от меня устал.

– Никогда!

Она крепче прижалась к нему, положила руку на его мускулистую грудь – там, где было сердце. Ее пальцы трепетали, стремясь продлить прикосновение, насколько это было возможно. Простыня над достоинством Джеймса снова приподнялась.

Не обращая внимания на запах перегара, Деми прильнула ближе к Джеймсу и запустила руку под простыню. Джеймс увидел ее намерения и попытался отстраниться, но ее пальцы все-таки успели коснуться искомого.

На ощупь он был какой-то странный, резиновый, совсем не похожий на человеческую кожу. Деми потянула за простыню, чтобы взглянуть, в чем там дело.

– Нет! – сказал Джеймс, натягивая все обратно.

Какое-то время они боролись за простыню. Деми была трезва, к тому же она с самого начала лучше ухватилась, поэтому преимущество оказалось на ее стороне. Она рывком сдернула простыню, обнажив Джеймса ниже пояса.

И закричала:

– Какого черта на тебе презерватив?

Его член напоминал крошечного человечка в голубом дождевике. В самом начале их отношений они пользовались презервативами, но потом попробовали обойтись без них, и Деми перешла на таблетки.

– Гребаный сукин сын! – заорала Деми, выбегая из спальни.

Одежда! Немедленно одеться и бежать отсюда. Джеймс был не просто лжецом и мошенником, он попытался вывернуть все наизнанку и заставил ее чувствовать себя тупоголовой и ревнивой клячей! Она чуть не попросила у него прощения!

На подгибающихся ногах Деми вбежала в гостиную. Здесь она попыталась успокоиться. Ее одежда и сумка остались на кухне. Сбросив халат, она сгребла в охапку свои вещи. В тот момент, когда она натягивала через голову платье, на кухню вбежал Джеймс, его голубой член болтался, как будто жил своей собственной жизнью.

– Убирайся, – сказала Деми.

– Нам нужно поговорить, – ответил Джеймс.

Она пыталась надеть жакет. Один рукав вывернулся наизнанку. Ноги у Деми так тряслись, что она с трудом влезла в туфли.

– Выслушай меня, – говорил Джеймс. – Ты имеешь полное право расстраиваться. Но поверь, это не моя вина! Когда я надрался, таблетки взяли свое. Поверь мне, Светлана совсем не невинная девочка! Она клеилась ко мне во время перелета!

От бешенства у Деми сорвало крышу. На стойке прямо перед ней лежали кроваво-красные телячьи голяшки. Деми схватила по куску в каждую руку, крепко вдавив большие пальцы в косточки. Потом прорычала, раздувая ноздри:

– Иди сюда!

Джеймс отступил в гостиную, поднял руки – он не сводил с нее глаз, а его член продолжал болтаться. Деми невольно подумала: «Какая вышла бы гифка для инстаграма!»

Стиснув в кулаках голяшки, Деми влепила ему мясом по лицу. Джеймс, и без того нетвердо стоявший на ногах, упал навзничь перед телевизором. Деми бросилась к нему и, распаляемая адреналином, принялась бешено хлестать кусками мяса по члену.

Джеймс перекатился на бок.

– Прекрати, ради Бога! – взвыл он, подгибая ноги, чтобы уползти от нее.

Деми бросила голяшки, вбежала в кухню за своей сумочкой, быстро ополоснула руки над раковиной, вытрясла заначку из кухонного ящика и выскочила из квартиры. Нажав кнопку лифта, она твердила: «Давай, ну давай же». Разумеется, это нисколько не ускорило прибытие лифта.

Двадцатиминутная поездка до офиса оказалась довольно рискованной, поскольку Деми почти ослепла от слез. К счастью, ее начальница в маленьком маркетинговом агентстве уже ушла домой, так что она была совсем одна.

Первым делом Деми удалила на своем телефоне приложение «Найти iPhone», потом заблокировала номер Джеймса и стерла все его контактные данные. После этого она села за рабочий компьютер и позвонила Софии по Скайпу. Как только на экране появилось красивое лицо подруги, Деми зарыдала.

– Что случилось? Ты в порядке? – всполошилась София.

Нет, черт возьми, категорически не в порядке!

– Мы с Джеймсом расстались.

За экраном кто-то громко хмыкнул.

– Здесь Леандра, – сказала София.

– Привет, Деми, – сказала Леандра, появившись в кадре.

Когда-то подруга, а теперь злейший враг. На людях они обе изображали любезность, за которой скрывалась лютая ненависть. Когда Леандра поступила в Тринити-колледж в Торонто, Деми была в восторге. Но потом Леандра сумела запудрить Софии мозги и забрать ее от Деми в свой Торонто, да так ловко, будто планировала это с самого начала. Если бы София не убивалась так из-за Джесси, она наверняка осталась бы в Ванкувере. В результате Деми оказалась совсем одна – без колледжа, без работы и без малейшего представления о том, чем заняться. Она уже подумывала тоже перебраться в Торонто, но потом встретила Джеймса, и тут уж никакая сила не смогла бы вытащить ее из Ванкувера.

– Он тебя бросил? – спросила стерва Леандра.

– Н-нет. – Диафрагма Деми позорно содрогалась от рыданий. – Это я его бросила!

Ну да, типа того.

– Что случилось?

Деми сделала несколько судорожных вдохов. Обычно она старалась умаливать свои проблемы – ее просто корежило от мысли, что София и Леандра обсуждают, какая она неудачница. Но сейчас не было никакой возможности хоть как-то приукрасить эту дымящуюся кучу дерьма. Деми рассказала все, лишь изредка прерываясь, чтобы высморкаться.

– Ты отлупила его член кусками мяса? – недоумевая, Леандра брезгливо сморщила нос.

– Вряд ли я его сломала.

– Новый способ отбить мясо, – заметила София.

Деми отрывисто хохотнула… и снова залилась слезами.

– Эта девица, шлюха Светлана, она точь-в-точь молоденькая копия меня! Нет, вы представляете? В чем дело, Джеймс? Мне же всего двадцать один!

– Тебе было восемнадцать, когда ты с ним познакомилась, – напомнила София.

– Ты никогда не задумывалась, что Джеймс, возможно, как бы это сказать поприличнее, падок на малолеток?

– Леандра, – одернула София. – Это лишнее.

– Но это хорошая новость, Деми. Наконец-то ты с ним разделалась. Судя по тому, что мне рассказывала София, этот тип конченый алкаш. Что? София, не делай вид, будто ты этого не говорила!

Деми снова начала рыдать. В прошлое Рождество они жутко поцапались с Софией. Теперь-то Деми понимала, что была просто не в своем уме, раз могла подумать, будто София завидует ее чистой и светлой любви, когда она пожаловалась, что Джеймс лапает ее под столом. София была во всем права. И ее родители тоже были правы. Почему Деми их не послушала? Это было самым ужасным во всей куче дерьма. Ее настолько засосала роскошная жизнь, что она перестала прислушиваться к своему внутреннему голосу.

– Как я могла так в нем ошибаться? – простонала Деми.

– Наверное, он был великолепен в постели. – Это сказала Леандра.

Так оно и было.

– При чем тут это! – буркнула Деми, мечтая, чтобы Леандра заткнулась и свалила куда-нибудь, а они с Софией могли бы поговорить с глазу на глаз.

– Если мужчина роскошен в постели, то женщина может найти оправдания чему угодно, лишь бы удержать его там, – не унималась Леандра.

– Где ты сейчас? – спросила София.

– На работе.

– Где собираешься ночевать? Ты не можешь поехать к матери или к отцу?

Ни за что. Узнав о том, что Деми порвала с Джеймсом, они будут на седьмом небе от счастья. Отец немедленно начнет уговаривать ее вернуться домой и работать у него. И Деми снова будет чувствовать себя ребенком.

– Дуй в аэропорт, – сказала София. – Прилетай к нам на выходные.

Деми помотала головой.

– У меня работа, – сказала она. Не говоря о том, что ей нужно было прийти в себя, забрать вещи из квартиры Джеймса и подыскать себе новое жилье. – Наверное, поеду домой и признаюсь родителям, что они были правы во всем. Для папочки это будет все равно, что рождественский подарок в июне!

– Точно?

– Да-да, все в порядке, – заверила Деми.

Участие Софии тоже начинало ее раздражать. Уж не думает ли она, что Деми не может позаботиться о себе? София пристально смотрела на Деми с экрана. Даже через киберпространство они понимали друг друга. София знала, что Деми соврала насчет поездки домой, однако не стала

настаивать.

– Хорошо, – сказала София. – Я тебе еще перезвоню. На номер твоего отца.

– Звони на мой мобильный, – сказала Деми. – Или отправь сообщение.

– Пока-пока! – махнула ручкой Леандра. – Поскорее приходи в себя!

Сучка.

Деми нажала «завершить». Потом долго умывалась.

Что дальше? «Напиться», – решила она. Вот только с кем? В последнее время она отдалилась от старых друзей, а теперь не могла позвонить и тем парочкам, с которыми они с Джеймсом тусовались в последнее время. «Я заведу новых друзей!» Если в отношениях с Джеймсом Деми исполняла роль дежурного водителя и трезвого партнера, то до знакомства с ним она была душой компании. Что ж, сегодня вечером она вернется к этой роли. Она переночует в отеле и надерется там же, в баре. Слава Создателю, что, убегая, она догадалась прихватить немного денег! Деми вывалила банкноты на стол и пересчитала их. Ничего себе, почти три тысячи долларов!

– И снова здравствуй, барный счет, – сказала она вслух, заметно повеселев при виде кучи денег на столе. Джеймс будет очень скучать по этим бумажкам, подонок!

Деми поехала через город в Коал-Харбор, в отель «Пасифик Рим»; это было всего в десяти минутах езды от Йельтауна, но Деми знала, что Джеймс ни за что на свете не будет искать ее там. Портье за стойкой зарегистрировал девушку без указания срока выезда. Он не задавал вопросов, когда она выложила две тысячи наличными за номер и дополнительные расходы, и просто выдал ей ключ и чек. Комната оказалась роскошной и уютной. Деми лежала на кровати и перебирала в памяти все события последних трех лет, настраивая свой радар ценностей. Ночи, когда Джеймс гулял до утра с друзьями, которых она не знала.

Нежданно-негаданно возникающие конференции, предполагающие командировки в выходные дни. Разве конференции могут назначаться внезапно? Теперь Деми понимала, что сама с радостью обманывала себя. Неужели она в самом деле настолько глупая и жалкая?

Пересмотр трехлетних отношений оказался болезненным процессом, поэтому Деми спустилась в вестибюль и заказала выпивку. Внизу оказалось людно. Видимо, здесь проходил какой-то корпоратив: Деми окружали бесчисленные костюмы. Мужчина в возрасте поймал ее взгляд с другого конца бара, улыбнулся. Деми сделала вид «Даже не мечтай!» и постаралась поскорее вжиться в образ одинокой девушки – мятежницы, которой на все плевать и которой никто не нужен. Этот образ был прямой противоположностью ее роли в отношениях с Джеймсом, когда она стремительно – буквально за одну ночь – стала приставучей, зависимой и робкой.

София предполагала, что причина трансформации Деми-оторвы в Деми-тихоню кроется в разводе ее родителей, случившемся, когда Деми было десять лет. Родители часто ссорились до развода, но всегда обещали дочери, что останутся вместе – однако не остались. Отсюда и проблемы с доверием. Когда парню удавалось сломать «защиту» Деми, она принимала его, но на подсознательном уровне ожидала предательства, поэтому лезла из кожи вон, чтобы осчастливить его. Готовила потрясающие блюда. Верила в его ложь. Никогда не отказывала в сексе. Встретит ли она когда-нибудь парня, которого сможет полюбить без страха, не превращаясь в жалкую прилипалу?

Мужчина в «Хуго Босс» продолжал пялиться на нее. Вообще-то, он был по-своему красив. Слегка тронутые сединой волосы, резко очерченный подбородок, хорошие туфли. Пусть подойдет. Если мужчина не нравился Деми, то она всегда была начеку. Зато если нравился – теряла контроль. Она позволила Джеймсу контролировать все – ее жизнь и круг друзей – и теперь чувствовала, будто у нее ничего не осталось.

Всего один напиток, а она уже раскисла и жалела себя. Она заказала еще порцию.

Деми верила в брак и в жили-они-долго-и-счастливо. Ее родители смогли снова найти любовь, и Деми восхищалась их новыми семьями. Гармоничные отношения с взаимной поддержкой – это не сказка. Они существуют. Только, кажется, не для нее. Вероятно, ей суждено остаться одиночкой, скитаться по миру, так и не узнав ни счастья, ни несчастья, просто существовать и все…

– Привет, красавица, – сказал «Хуго Босс». Теперь он стоял рядом с ней и протягивал руку для приветствия.

– Салют, Хуго, – ответила Деми.

– Пит.

«Рифма – стоит, – со смехом подумала Деми. – Черт, кажется, я перебрала».

– Привет, Пит. Я Деми. Можешь тут стоять, сидеть, можешь заткнуться или вообще свалить, а можешь заказать мне бокал вина. Только поторопись. Ты меня нервируешь.

– Повторите, – сказал Пит бармену и сел рядом с Деми.

Когда Деми проснулась, ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, что она в «Пасифик Рим». Она протерла глаза, огляделась. Еще через несколько секунд поняла, что это не ее комната. Она была в чужом номере.

Ее телефон лежал на тумбочке около кровати. Время – половина седьмого утра. Фуф, хорошо, что на работе надо быть не раньше девяти.

– Иди ко мне, красавица!

Деми вздрогнула, услышав мужской голос. Кто это, черт… Она медленно повернула голову. Это был Хуго… то есть Пит? В голове у нее заиграла песенка Селин Дион «Все возвращается ко мне»[9].

Поцелуи в баре. Угощение выпивкой всех желающих. Поход в номер к Питу и прочие разрозненные, но от этого не менее отвратительные детали и фрагменты.

«О, черт. Что же я наделала?» – подумала она, закрывая лицо одеялом.

Когда тебя обманули, хуже всего понимать, что ты не был достоин правды