Читать книгу Тайная история Marvel Comics. Как группа изгоев создала супергероев - Шон Хау - Страница 4

Редакторы журналов Men and Male и Stag не обращали внимания на парня, который в одиночестве работал над комиксами, сидя в углу на Мэдисон-авеню, 625. У Стэна Ли больше не было сотрудников, только горстка художников, приносивших готовые рисунки. Иногда к нему заглядывал иллюстратор «Милли Модели» Стэн Голдберг, чтобы взглянуть на новые комиксы и внести свою лепту. «Фактически всеми этими выпусками занимались только он и я, – вспоминал Голдберг. – Иногда заходил Джек Кирби, но, если я не успевал поймать его на обед, он сразу убегал домой». Ли продолжал в одиночестве стучать на печатной машинке.

Судьбоносная игра в гольф между Гудманом и Либовицем произошла весной 1961 года. Когда Стэн Ли засучил рукава и в очередной раз вернулся к комиксам о супергероях в возрасте тридцати восьми лет, двадцать из которых посвятил крайне неперспективному занятию, никто и не подумал удивиться.

Обложка первого выпуска «Фантастической Четверки» разительно отличалась от других комиксов о супергероях. На героях не было ярких костюмов, они казались маленькими и беспомощными, а белый фон придавал обложке незавершенный вид. Неровные буквы в названии создавали ощущение, будто обложку нарисовал ребенок. Она больше напоминала комиксы о монстрах, которые Стэн и Джек рисовали для Гудмана На самом деле безымянное чешуйчатое существо с открытой пастью и поднятой лапой, которое вылезло из-под земли посреди улицы и стало угрожать героям, вполне могло оказаться родственником Оррго Непобедимого, звезды девяностого выпуска «Странных историй» (Strange Tales), который вышел в том же месяце. Реплики героев на обложке казались более чем непонятными. «Я не могу стать невидимой так быстро!» – кричала симпатичная блондинка в розовой блузке. «Пришло время Существа!» – восклицал оранжевый ком, повернутый спиной к читателям. А если вы не знали (а вы и не могли), что странный мужчина на переднем плане обладает суперспособностью растягивать тело, как будто оно резиновое, – совсем как Пластичный Человек, персонаж Quality Comics, – вы могли решить, что Джек Кирби просто не умеет рисовать локти.

Внутри комикс был таким же сумбурным, как будто его создатели импровизировали. В некоторой степени они действительно сочиняли на ходу: в последние годы, чтобы облегчить себе работу и избежать заминок, Ли давал художникам не полноценные сценарии, а синопсисы. Художники сами разбивали сюжет по страницам и добавляли детали. Когда комикс возвращался к Ли, он дописывал диалоги, иногда исправляя несоответствия или меняя намерения художника. Со временем процесс превратился в эффективный канал для творческого взаимодействия. Но на первых порах чаще возникала путаница.

На первой странице первого номера «Фантастической Четверки» седой человек в костюме стреляет из ракетницы, что привлекает внимание большинства жителей Централ-сити, но особенно трех: светской львицы Сьюзан Шторм, которая становится невидимой и сбегает со встречи в кафе; незнакомца, который срывает с себя плащ, солнцезащитные очки, шляпу и выбегает из магазина, превращаясь в оранжевое существо, похожее на бегемота из глины; и подростка Джонни Шторма, брата Сью, который бросает свою машину в сервисе, загорается и улетает прочь. Они собираются в квартире седовласого человека, и начинается действие…

На следующей панели изображено время, предшествующее событиям. Рид Ричардс, седовласый мужчина, спорит с грубоватым качком по имени Бенджамин Гримм о возможности полета в космос. «Бен, мы должны попробовать, – настаивает Сьюзан Шторм, невеста Ричардса, – иначе коммунисты опередят нас!» Так, четверка приезжает на местный космодром и, «пока охранники не остановили их», отправляется прямиком к звездам. К несчастью, они попадают под воздействие космического излучения и срочно возвращаются на Землю. Приземлившись, герои обнаруживают, что их физиология изменилась. Что поражает в этой сцене, так это ужас и отсутствие радости от приобретения суперсил. «Ты (вскрик) таешь!» – кричит кто-то Сью Шторм, пока ее тело медленно исчезает. «Он превратился в к…к… какое-то существо!» – кричит Сью, указывая на Бена, который превращается в охристую кирпичную массу, а затем нападает на Рида и клянется отвоевать у него Сью. Затем девушка замечает, что изменился и ее возлюбленный: его тело растягивается, подобно резине. «Рид… только не ты тоже!!! Только не ты!!!» Бен приходит в себя, когда тело Джонни вспыхивает и юноша взмывает ввысь.

Как только герои привыкли к невидимости, оранжевой каменистой массе, эластичности и внезапному самовозгоранию, их будущее стало ясным. «Тебе не обязательно толкать речь, “босс”, – говорит Бен Риду, – мы понимаем. Мы должны использовать суперсилы, чтобы помогать людям, да?» Так появились Невидимая Девушка, Существо, Мистер Фантастик и новая версия Человека-Факела. Далее повествование возвращается к выстрелу из ракетницы, и на двенадцати страницах разворачивается приключение, включающее атомные электростанции, ушедшие под землю из-за Человека-Крота и его «подземных горгулий», обитающих на острове Монстров. Одно из этих существ виднелось на обложке выпуска, но улицы и прохожие, изображенные на ней, в повествовании так и не появились. Энергия рисунков несомненно производила особое впечатление, но ревущие трехголовые монстры больше не входили в зону интересов Ли и Кирби. Читателям осталось бросить прощальный взгляд на монстров, которых можно было назвать Монгу, Спорр или Ззутак, прежде чем они исчезнут за каменной завесой и Фантастическая Четверка вместе с Marvel Comics устремится в будущее.

Первый выпуск появился в газетных киосках 8 августа 1961 года, на той же неделе началось строительство Берлинской стены в Восточной Германии. Тема космической гонки пришлась как нельзя кстати: в промежутке между зарождением концепции комикса и его выходом Советский Союз запустил в космос первого человека – Юрия Гагарина (впрочем, никакой информации об опасном космическом излучении так и не поступило). Отчетов о продажах оставалось ждать еще несколько месяцев, но количество писем от читателей сразу же увеличилось в разы. И это были не обычные жалобы на отсутствие скрепок, а отзывы и вопросы читателей, захваченных новыми сложными персонажами. «Мы пытаемся (возможно, тщетно) привлечь более взрослую и искушенную аудиторию», – писал Ли в личном письме спустя три недели. Впервые за долгие годы казалось, что у Marvel получилось что-то особенное.

С каждым новым выпуском Ли и Кирби совершенствовали комикс, уделяя особое внимание внутренней борьбе членов проблемной команды, особенно подростковой угрюмости Джонни Шторма и вспыльчивости и жалости к себе Бена Гримма (моменты, когда он возвращался к человеческому облику, всегда были мимолетными, насмешкой над его надеждами стать нормальным). Впрочем, страдания вознаграждались секретной штаб-квартирой и изящной летающей машиной ФантМобиль. Герои по-прежнему оставались без костюмов, но под натиском поклонников комикса вскоре обрели ярко-синюю униформу.

«Джек придумал для них эти облегающие одеяния с цифрой “4” на груди, – рассказывал Стэн Голдберг, разрабатывавший цветовые гаммы для Marvel Comics. – Я сделал четверку синей и оставил белый фон вокруг, а потом, когда появились злодеи, – они получили темно-коричневый, темно-зеленый, пурпурный, серый окрас – они отталкивались от этого».

Разнообразие ярких персонажей на фоне мрачного мира сразу же выделило выпуски «Фантастической Четверки» в газетных киосках.

Возникли неоспоримые доказательства – письма читателей, захватывающее действие, – что герои еще долго будут в центре внимания, и Marvel была настроена поддерживать комикс. Вскоре у Фантастической Четверки появилась компания. Гудман отказался от подростковых романов, чтобы проложить дорогу «Невероятному Халку», обновленной в соответствии с ядерным веком истории доктора Джекила и мистера Хайда. Так, к 1960-м годам Marvel получила новый комикс о супергерое. Вновь научная гонка Холодной войны оказалась жизненно важной для сюжета: доктор Брюс Бэннер готовился к испытанию гамма-бомбы для военных сил США, когда безбашенный подросток по имени Рик Джонс на спор заехал на машине прямо на испытательный полигон. Бэннер отозвал испытание, чтобы спасти Джонса, но шпион-коммунист из группы ученых не послушал его и продолжил бомбардировать испытателя радиацией. Изюминка истории заключалась в том, что в сравнении с травмирующими последствиями гамма-излучения метаморфозы, происходящие с Фантастической Четверкой, показались просто сказкой: «Казалось, будто мир замирает, покачиваясь над бездной, когда его душераздирающий крик пронзает воздух», – написал Ли над панелью Кирби, где изображен обездвиженный Бэннер с открытым ртом и глазами, наполненными ужасом, после часов, которые врачи провели, пытаясь вернуть его из бездны безумия. Позже, с наступлением ночи, тело Бэннера стало серым и он начал разрушать медицинские установки, санитарные машины и надежды на собственное светлое будущее. В облике Халка герой будет терпеть безжалостное преследование со стороны Генерала «Громовержца» Росса, чья армейская твердолобость воспринимает монстра как антиправительственного мятежника. Тем временем модник Рик Джонс провел первые выпуски комикса в качестве друга Халка, запирая его на ключ каждую ночь, будто он алкоголик, борющийся с пагубной зависимостью. Все это накладывалось на страдания главного героя, сочетавшиеся с провалами памяти, страхом, стыдом и неразделенной любовью к дочери генерала Бетти. Мы могли бы назвать Халка супергероем, но кого и что он спасал? И от кого?

Кирби и Ли занялись разработкой линейки анти-злодеев. В четвертом выпуске «Фантастической Четверки» впервые с 1954 года в комиксах появился Принц Нэмор, Подводник. В новом контексте, обладая романтическими намерениями в отношении Сью Шторм и будучи ненавидим всей человеческой расой, Нэмор еле удерживает свои позиции злодея. В следующем выпуске появился Виктор фон Дум, одноклассник Рида Ричардса, который, получив травму в ходе научного эксперимента, отправился в Тибет и познал «запретные секреты темной магии и колдовства», а затем завладел своей восточноевропейской родиной Латверией. Доктор Дум был невыносимо высокомерным, но вместе с этой надменностью герой придерживался некоего кодекса чести – он всегда держал слово. Когда в шестом выпуске «Фантастической Четверки» Дум и Нэмор ненадолго объединились в жутковатый альянс, у мира Marvel внезапно появилась слабо очерченная структура: препирающиеся главные герои против взрывного байронического темперамента и фаустовского дьявола.

В начале 1962 года, когда «Халк» и «Подводник» добрались до журнальных прилавков, Ли и Кирби придумали к летнему сезону еще трех героев, имя каждого из которых дало название комиксу, ранее посвященному монстрам. Фокусом «Путешествия в тайну» (Journey into Mystery) стала их вариация на тему Тора, скандинавского бога грома. В версии Marvel хромой врач Дон Блэйк отдыхал в Норвегии и нашел трость, которая, ударившись о землю, стала легендарным молотом и превратила героя в длинноволосого бога в крылатом шлеме, способного управлять погодой и употребляющего устаревшие выражения вроде «сдается мне» и «истинно».

«Поразительные истории» (Tales to Astonish), в свою очередь, приютили Человека-Муравья, альтер эго Генри Пима, еще одного ученого, превращенного в супергероя из-за коммунистической угрозы. Пим придумал сыворотку, которая уменьшала его рост до шести дюймов, и огромный шлем, позволяющий ему с помощью электронных импульсов управлять… муравьями.

С третьим персонажем, предназначенным для «Удивительной фантазии» (Amazing Fantasy), самым плохо продаваемым журналом серии, возникли проблемы. Когда Ли попросил Стива Дитко сделать контуры к карандашным эскизам Кирби, художник обратил внимание, что концепция Джека – подросток-сирота с волшебным кольцом, которое превращает его во взрослого супергероя, – просто перерисовка Мухи, персонажа, которого он в 1959 году создал для Harvey Comics. Ли решил, что нужно внести изменения. По мере приближения сроков он написал синопсисы «Тора» и «Человека-Муравья» и отдал младшему брату Ларри Либеру, чтобы тот придумал полноценные сценарии. Затем он полностью посвятил внимание герою для «Невероятной фантазии». В новом сюжете укус радиоактивного паука заменил кольцо в качестве источника суперсилы, а скромный подросток не стал превращаться во взрослого. Вместо Джека Кирби Ли отдал историю Дитко, хотя едва ли мрачный, почти зловещий стиль Стива подходил для комикса о подростке-супергерое.

В июне 1962 года на журнальных прилавках появился пятнадцатый выпуск «Удивительной фантазии» (Amazing Fantasy), где впервые появился Человек-Паук.

Он отличался от классических супергероев даже больше, чем Фантастическая Четверка. В отличие от Кирби, чьи герои обладали чувством собственного достоинства, Дитко населял свои истории худощавыми изгоями, и его главный герой Питер Паркер попал в мир насмешек, толчков и косых взглядов. На самой первой странице Паркер в галстуке, жилетке, огромных круглых очках и с аккуратно зачесанными волосами подвергается издевательствам со стороны модных и популярных одноклассников. Устрашающее видение социальной жизни старшей школы, в котором Арчи, Джагхед, Бетти и Вероника объединяются против четырехглазого зубрилы. Круг общения Паркера ограничен его пожилыми дядей Беном и тетей Мэй, которые трясутся над ним, как над младенцем, и грудами учебников. После того как укус паука из научной лаборатории дает герою силу, ловкость и способность карабкаться по стенам («паучье чутье» появится позже), Паркер участвует в соревновании по рестлингу, чтобы заработать немного денег. (Герой сражается в маске, потому что подростковая неуверенность в себе не отпускает его: «Что, если я проиграю? Я не хочу быть посмешищем! Я найду способ скрыть лицо!» Однако Паркер быстро побеждает своего мускулистого соперника.) Победы привели героя на телешоу, для которого он специально сшил красно-синий костюм с паутиной на груди и спине и балаклаву с белыми прорезями для глаз. Впрочем, одежда не превратила его в супергероя: после трансляции Паркер упускает возможность поймать преступника, который проносится мимо него. Опьяненный успехом подросток думает только о себе, пока одним вечером не приходит домой и не обнаруживает, что преступник убил его тишайшего дядю Бена. Паркер в костюме Человека-Паука выслеживает и ловит головореза, после чего понимает, что это тот самый преступник, которому он дал сбежать в студии. Обескураженный и страдающий чувством вины Питер наконец понимает свое призвание. «С великой силой приходит великая ответственность!» – заканчивается повествование словами Ли.

Мелодрама компенсировалась живым языком Ли, потрясающими костюмами в исполнении Дитко и, опять же, работой с цветом Стэна Голдберга, который выбрал для одеяния Человека-Паука сочетание вишнево-красного и темного кобальта (намеренный контраст с более насыщенным синим цветом Фантастической Четверки). Но ни одна из этих деталей не имела значения для Гудмана, который сразу же закрыл «Удивительную фантазию».

Однако читатели были в восторге от выпуска, и к концу года персонаж получил свой собственный комикс – «Удивительный Человек-Паук». Мир Паркера по-прежнему пребывал во мраке и унынии. Когда герой не беспокоился о здоровье тетушки Мэй или способах заработать немного денег, чтобы помочь ей оплатить счета, его лицо выражало горечь изгоя, который наконец-то обрел власть, безумие вроде «Я покажу им всем» загоралось в его глазах. Питер устроился внештатным фотографом в «Дейли Бьюгл», делая снимки подвигов своего альтер эго. Несмотря на фразу про «великую ответственность», первые приключения Человека-Паука в борьбе с преступностью мотивировались скорее стремлением продать побольше фотографий, чем искренними побуждениями творить добро. (Увы, фотографии Питера Паркера неизбежно превратились в оружие против него самого: издатель «Бьюгл» Джей Джона Джеймсон запустил кампанию против «общественной угрозы», то есть Человека-Паука.) Моменты, когда герой получал деньги, были едва ли не единственными, где Дитко позволял ему улыбнуться. Когда Брюс Бэннер стал Халком, ему, по крайней мере, дали небольшой отдых от саморефлексии. Но проблемы Питера Паркера и Человека-Паука вскоре стали одним целым, о чем свидетельствовали облачка мыслей. После того как за одним недоразумением последовала драка с полицейским, герой бежал домой по безлюдным темным улицам: «Ничего не выходит… (всхлип)… Хотел бы я никогда не получать эту суперсилу!»

Все находилось в балансе – гениальность и рискованность – и сопровождалось живым действием. Взгляд Дитко на атлетичность несколько отличался от того, как видел это Кирби: у первого сила героев больше проявлялась в изящных уклонениях от ударов, чем в нокаутах, но это было не менее захватывающим зрелищем.

Гениальный вклад Ли заключался в бесперебойном потоке попсовых шуток, который лился из Паркера, когда он надевал костюм Паука: это было проявлением навязчивого нервного напряжения и, что более важно, эффективным способом поднять настроение. Несмотря на издевки сверстников, пустой кошелек, больную родственницу, работу в тылу врага и угрозы преступников, «Удивительный Человек-Паук» заставлял читателей смеяться.

С того времени супергерои начали постепенно вытеснять странные и непопулярные комиксы. «Странные истории» (Strange Tales) оказались полностью захвачены приключениями Человека-Факела. В тот же день «Линду Картер, Студентку-Медсестру» (Linda Carter, Student Nurse) заменили на «Удивительного Человека-Паука». Последний комикс о монстрах, «Тревожные истории» (Tales of Suspense), получил новую звезду – Железного Человека.

У Тони Старка не было проблем с самооценкой, оплатой аренды или общением с девушками. Он был плейбоем, промышленником с контрактами на поставку оружия и усами. Раненный и похищенный Вонгом-Чу, «Красным Партизанским Тираном», Старк получает приказ разработать оружие для коммунистов. Но вместо этого он создает железный костюм, который помогает его раненому сердцу биться, а также служит доспехом при побеге. Кирби нарисовал круглую и неуклюжую серую громадину. Ко времени, когда Дон Хек приступил к работе, серое нечто было оснащено присосками, насадками, магнитами и сверлами, но не эстетическим внешним видом. Вскоре Стив Дитко упростил броню, а красно-желтые цвета сделали ее гораздо привлекательней. Характер Тони Старка со временем тоже претерпел изменения, но в начале главной проблемой героя было то, что он, плейбой, «не мог показываться с обнаженным торсом» из-за механической пластины на сердце.

Дон Хек стал постоянным художником «Железного Человека» – у Кирби просто не было свободного времени. «У бедного парня только две руки, а рисовать он может только одной! – писал Ли фанату. – Мне нравится, когда он начинает рисовать как можно больше стрипов, чтобы поставить их всех на ноги, но на самом деле он физически не может удержать все это в руках. Иногда я удивляюсь, как он вообще успевает делать столько, сколько делает».

«С этого момента довольно брехни вроде “Дорогой редактор!” – кричал раздел “Писем читателей” в десятом выпуске “Фантастической Четверки”. – Джек Кирби и Стэн Ли (это мы!) лично прочитали каждое письмо, и нам нравится ощущение, что мы знаем вас, а вы знаете нас!» Так началась история самых важных не-супергероев Ли: веселых обитателей мифического «аквариума» Marvel[18]. Конечно, были и настоящие «аквариумы» – сначала в здании Эмпайр-Стейт, а затем на Мэдисон, 655, – но это было пять лет назад, задолго до того, как Стэна посадили в угол за картотечными шкафчиками. Теперь Ли начал создавать образ идеального рабочего пространства, где воодушевленные художники травят за работой шутки под одной большой счастливой крышей (даже Доктор Дум посещал «студию Кирби и Ли на Мэдисон-авеню» в одном из выпусков «Фантастической Четверки» – он прервал планерку и выкурил художников газом). На самом же деле Кирби приходил в офис только раз в неделю. Он работал в обшитой деревом комнате в подвале своего дома на Лонг-Айленде, где для вдохновения стояла книжная полка с Шекспиром и научной фантастикой, а также десятидюймовый черно-белый телевизор; дверь закрывалась плотно, чтобы сигаретный дым не распространялся по всему дому. Имени Кирби определенно не было ни на одной из дверей на Мэдисон-авеню. «Там было множество сотрудников, которых Стэн Ли нанимал для журналов, но художники были разбросаны по всему острову, – рассказывал художник “Железного Человека” в одном из интервью. – Я мог дважды за неделю прийти в офис, а кто-то другой приходил дважды, но в другие дни… мы могли просто не пересекаться». Но воодушевленность Ли не была поддельной. Жизнь налаживалась.

«Краем глаза я видел, что Стэн чрезвычайно оживлен, и, казалось, он получал удовольствие от своей работы, – рассказывал Брюс Джей Фридман, который видел, как Ли лишился королевства комиксов в конце 1950-х. – Он вел себя как большой ребенок. У меня и в мыслях не было, что на моих глазах создается легенда».

Впрочем, Ли нуждался в помощи. «Кажется, мы живем от кризиса до кризиса, – писал он в личной переписке с фанатом. – Ты даже не представляешь, как мы спешим. Проблема не в том, могут ли художники лучше рисовать или я – лучше писать, это вопрос о том, насколько хорошо мы справимся с работой за то короткое время, отведенное нам. Однажды в какой-нибудь далекой нирване у нас, возможно, появится шанс нарисовать что-то без безумного дедлайна, нависшего над нами». Вскоре Сол Бродский, занимавшийся производством в Atlas Comics, вернулся и де-факто занял должность производственного директора. «Моя работа в основном заключалась в переговорах с художниками и писателями, в обсуждении того, что я хочу от них получить, – вспоминал Ли. – Сол занимался всем остальным: корректировал, следил, чтобы все было сделано правильно, договаривался с типографией… Мало-помалу мы вновь встали на ноги». Ли стал все чаще делиться своими обязанностями писателя со старыми друзьями. «Мартин Гудман начал давить на Ли, чтобы тот давал и другим авторам работать над историями, – рассказывал Леон Лазарус, бывший сотрудник Timely, который сам нанялся писать сценарий для одного из выпусков “Поразительные истории” (Tales to Astonish). – Он стал волноваться, что у Стэна появится слишком много рычагов давления, и он беспокоился о том, что произойдет, если Стэн вдруг решит покинуть компанию».

В конце 1962 года Ли вернул своего младшего брата Ларри к работе над вестернами и отдал написание сценариев к «Железному Человеку», «Тору» и «Человеку-Муравью» другим ветеранам. «Человек-Факел» передавался из рук в руки, как горячая картошка, и в итоге попал к художнику, известному как Джо Картер.

Как выяснилось, под псевдонимом Джо Картер скрывался Джерри Сигел. В конце 1950-х соавтор «Супермена» был вынужден защищать в суде свои права на комикс от правообладателя, DC Comics, и за копейки работал под унизительным надзором редактора Морта Вайсингера. (Ходят слухи, что Вайсингер однажды бросил кроткому Сигелу, сидевшему в его кабинете: «Мне нужно сходить на толчок. Ты не против, если я подотрусь твоим сценарием?») В начале 1960-х Сигел поднял шум вокруг судебного процесса над «Суперменом» и, опасаясь гнева DC, начал подыскивать новую работу. Как мог Ли отказать одному из основателей индустрии?

К несчастью, серьезные и старомодные сценарии Сигела не отвечали стандартам Ли. Да и ничьим другим. Ли начал потихоньку возвращать «Железного Человека», «Тора» и «Человека-Муравья» в свои руки. Несмотря на значительный вклад Кирби, Хека и Дитко, когда дело касалось диалогов и сюжетов, Ли доверял работу только себе.

Отчаянно пытаясь уложиться в сроки, Ли получил разрешение Гудмана нанять Джорджа Руссоса, который мог нарисовать две дюжины страниц в день. Но Руссос, опасаясь нового всплеска увольнений со стороны Гудмана, отказался. Ли больше повезло с поиском ассистентки, «хорошенькой Пятницы», как он называл ее. Она, по крайней мере, сняла с него груз административной работы. В марте 1963 года бюро найма прислало Флоренс Стайнберг, симпатичную, фигуристую, спортивную двадцатипятилетнюю девушку в жемчуге и белых перчатках. Она только приехала в Нью-Йорк из Бостона. Стайнберг, специализировавшаяся на истории искусства, была такой же жизнерадостной и общительной, как Ли. Она возглавляла студенческий совет в старшей школе, а позже добровольно участвовала в кампаниях Теда и Бобби Кеннеди. Теперь, сидя за соседним с Ли столом, она за шестьдесят пять долларов в неделю отвечала на письма фанатов (они приходили сотнями), звонила фрилансерам и отправляла готовые комиксы в типографию. Ли в это время стучал на пишущей машинке или устраивал планерки с художниками.

Их соседи по офису из Magazine Management, включая будущего автора «Крестного отца» Марио Пьюзо, насмехались над тем, насколько лихорадочно работали Ли, Стайнберг и Бродский. Но Ли был будто околдован. По мере того как с бешеной скоростью появлялись все новые персонажи (Стив Дитко в одиночку придумал для «Странных историй» (Strange Tales[19]