Читать книгу Сложенный веер (сборник) - Сильва Плэт - Страница 2

28 июля 35 года по календарю Звездной конфедерации японский ученый Такуда Садо доказал парадокс Княжинского, также известный под названием «веера возможностей». Точнее, не доказал, а предложил строгое математическое обоснование для идеи, которую за пятьдесят лет до этого высказал молодой астроантрополог Алекс Княжинский.

Княжинский, исследовав доступные ему данные по истории развития Земли и известных на тот момент антропоморфных и не антропоморфных цивилизаций, с удивлением обнаружил, что, чем более развитой является (или, что не одно и то же, считает себя) цивилизация, тем меньшего количества возможных сфер и объектов развития касается этот прогресс и тем более независимым от воли и желания самих творцов прогресса является направление эволюции.

Как написано во всех учебниках, на эту мысль Княжинского навели подаренные ему друзьями часы с кукушкой. Княжинский приехал в тот день домой из магазина, где они с женой провели четыре часа, пытаясь разобраться в сравнительных достоинствах предлагаемых им телекоммуникаторов и восхищаясь тем, как далеко шагнула технология всего за два с половиной года, с тех пор как семья Княжинских покупала свой прошлый коммуникатор.

Отягощенные массой полезной и бесполезной информации и нагруженные кучей пестрых буклетов о том, как «с максимальным удобством общаться со своими друзьями по всей Вселенной», Княжинские выгрузились из машины и обнаружили у себя на крыльце живописную группу из двух однокашников главы семейства по институту, ящика пива и подарочно упакованного параллелепипеда.

Однокашники Княжинского собирались с ним пить пиво, а так как все они по профессии были (как и предполагается у однокашников) астроантропологи, т. е. специалисты по поведению людей в ситуации межпланетного контакта, то в целях «позитивной модуляции реакций исключенного из общего процесса субъекта» (в переводе с астроантропологического языка на русский, «чтобы задобрить мадам Княжинскую») в находившемся у выхода из супермаркета магазинчике под названием «Лавка древностей» ими был прикуплен подарок «для дома, для семьи» – часы с кукушкой, авторская работа, Земля, XIX век (хорошая подделка, разумеется). Подарок был принят благосклонно, гости допущены в дом на двух условиях: а) пить за столиком на веранде и не мешаться под ногами; б) через какое-то время, когда хозяйка определится, прервать процесс и явиться для установки часов на нужное место.

Спустя полтора часа, разморенные от жары и добрые от потребленного пива, Княжинский с гостями прибыли на объект – в комнату, где следовало водрузить часы. Проковыряв две дырки с помощью обнаруженной в кладовке электродрели какого-то дремучего года издания (все-таки Княжинский был гуманитарий), приятели прикрепили исторический артефакт к стене и перешли к стадии инициализации (в переводе с астроантропологического, решили часы завести). Инструкции к часам, разумеется, не прилагалось, чего и следовало ожидать от товара, купленного в «Лавке древностей». Поэтому действовать пришлось по наитию. Через сорок минут действий по наитию Княжинский воодушевленно воскликнул «Итить!..» и полез в астронет. Точнее, однокашники под аккомпанемент грозных вздохов мадам Княжинской вступили на шаткую почву Звездной паутины, а сам Княжинский забился в угол дивана с каким-то блокнотом и через полчаса выдал остолбеневшей супруге и своим братьям по астроантропологическому разуму примерно следующее. Как оказалось, все артефакты, которые любая цивилизация использует, так сказать, на синхронном срезе, можно разделить на:

а) предметы, претерпевшие существенные конструктивные изменения, но не поменявшие названия (Княжинский грозно покосился на непокорную дрель);

б) предметы, не эволюционировавшие существенно за последние сто лет, но тем не менее успешно находящиеся в эксплуатации (Княжинский подергал за занавеску);

в) предметы, постоянно подвергающиеся модификациям и смене названия (чертов телекоммуникатор!);

г) предметы, полностью вышедшие из обихода, украшающие музеи и пылящиеся до полного рассыпания в прах на чердаках и в чуланах (жена Княжинского грудью заслонила лестницу, ведущую на чердак).

При этом каждая современная техномедийная цивилизация, раз начав модернизировать артефакт, будь то кухонная утварь или сложнейшее электронное устройство, действует исключительно по принципу «Заставь дурака богу молиться…», вбухивает кучу сил и средств в развитие данного конкретного свидетельства своего развития, спиной поворачиваясь к альтернативным возможностям решения той же проблемы.

Например, земляне за несколько веков уверенно прошагали от колесной повозки до тяжелого межпланетного крейсера, ни на секунду не озаботившись мыслью «А зачем это нам?» и не предположив, что, может быть, никуда ездить (летать) не нужно. И первыми, на кого оседлавшие космические корабли земляне наткнулись во Вселенной, были аппанцы, абсолютно безразличные к «куда-нибудь полететь», зато ошеломившие гостей уровнем телекоммуникаций, посредством которых они уже лет триста Землю на расстоянии рассматривали, но не пошевелили пальцем, чтобы туда попасть. Нет, им, конечно, было очень интересно и даже радостно, что не одиноки они во Вселенной, но сама мысль о том, чтобы из родного теплого уголка махнуть в столицу Аппы посмотреть на явившихся братьев по разуму, показалась председателю аппианской научной ассамблеи, будущему почетному профессору десятка земных университетов, доктору Коэлебсу совершенно еретической. Трястись двести километров! А собственно, ради чего, если телекоммуникационные устройства аппанцев одинаково успешно передают и изображение, и звуки, и запахи, и температуру, обеспечивая полный эффект соприсутствия и тактильного контакта, буде таковой понадобится? Двигатель внутреннего сгорания аппанцы считали венцом технологического прогресса в области средств передвижения и больше не желали бессмысленно тратить время.

Все это, размахивая руками, и изложил обалдевшим слушателям Княжинский. Не забыв упомянуть и про представителя одной далекой планеты, который, стоя с Княжинским в лифтовом холле Дубнинского университета, зачарованно рассматривал мигающие цифры, показывающие, на каком этаже находится лифт, а затем спросил: «Зачем это нужно?» «Чтобы знать, когда лифт придет», – ответил Княжинский, не вполне врубившийся в суть вопроса. «Да, это понятно. Но зачем вам нужно знать, когда лифт придет?» – поинтересовался инопланетянин. Княжинский моментально выдал само собой разумеющееся объяснение, коллега изо всех сил попытался вникнуть. Когда у него ничего не получилось, разочарованно махнул щупальцами… так и разошлись один недоуменней другого.

В общем, по Княжинскому, получалось, что, начиная с определенного уровня, прогресс цивилизаций носит все более иррациональный и узконаправленный характер и все больше напоминает попытку обмахиваться сложенным веером вместо разложенного. Не существовало и не могло существовать ответа на вопрос, почему вместо того, чтобы усовершенствовать лошадь и вырастить ей какие-нибудь термоядерные крылья или самим научиться силой мысли переноситься на невиданные расстояния, как обещала научная фантастика XX–XXI веков, земляне зациклились на разработке новых видов энергии для космических двигателей. «Торжество случайности и полная неспособность свернуть с однажды выбранного пути», – резюмировал растрепанный и охрипший Княжинский.

Немедленно все предметы, находящиеся в комнате, были рассортированы в четыре аккуратные кучки, а то, что нельзя было сдвинуть с места, было приписано к одной из четырех вышеуказанных категорий с помощью традиционных самоклеющихся листочков для записей и новомодного диномаркера (устройство, напоминающее лазерный пистолет и служащее для установки пометок на различных предметах, – мечта любого зам. директора по административно-хозяйственной части). К общему умопомешательству присоединилась даже жена Княжинского.

Ходики в тот день так и остались незаведенными, через месяц в «Вопросах астроантропологии» была опубликована статья «Веер возможностей: блеск и нищета современных цивилизаций», которой Княжинский в очередной раз подтвердил репутацию парадоксальнейшего астроантрополога планеты, а через пятнадцать лет Земля и пять ближайших к ней цивилизаций галактики подписали договор о создании Звездной конфедерации, включавшей в то время всего два триангулярных сектора: Земля – Хоммутьяр – Аппа и Мхатма – Верия – Галлинаго.