Читать книгу 7 правил успеха. Мотивация и ничего лишнего - SINAREY - Страница 5

Меня зовут Ник Кидман. В десятых годах этого века я закончил МГУ имени М. В. Ломоносова, факультет журналистики, после по распределению был направлен в российское посольство в Америке, где меня уже завербовало правительство той страны.

Долгие годы я работал двойным агентом, доставляя информацию из одной страны в другую, пока меня не рассекретили и не объявили в розыск. Когда это случилось, правительство Америки взяло на себя обязательство и помогло мне скрыться; мне выдали новые документы, предоставили дом и до пущей скрытности никчёмную работу.

Теперь я обычный работник страховой компании. Целыми днями я занимаюсь бесполезным делом – страхую людей. Вы, наверное, задали себе вопрос: «Почему же он пишет, что дело это бесполезное?» Отвечу коротко, но ясно: «Вы не получите этих денег, а если ваша семья захочет их получить, то будьте уверены, что даже десяти процентов от суммы страхования им не видать.» Да, компании забирают огромный процент, можно сказать – половину, также государство получает свою долю, ну и не стоит забывать про похороны, которые тоже вылетают в копейку.

Я очень насторожился, когда мне год назад стали приходить сотни человек за день, просящих застраховать их и в случае чего выплатить деньги «Butterfly – world». Мои опасения подтвердились, когда мне пришёл вызов от людей, которые помогли мне в своё время скрыться от российского правительства.

Оказалось, что «Butterfly – world» – это компания, зарегистрированная на территории России; вот только чем она занимается никто толком не знал. В тот день было принято решение отправить на расследование меня и ещё пару людей из Франции и Италии, в которых эта корпорация тоже наследила. Меня решили отправить под видом студента по обмену. Через три месяца подготовки я вылетел в Россию. (Вся эта история с бабочками изначально была не очень разумной; правительству следовало бы обратиться к правительству напрямую; – как всегда, легче закинуть агента, чем просто поговорить.)

Хоть мне и идеально подходила легенда, я всё же боялся что-либо делать без приказов начальства; но вертеться всё равно приходилось. Моими соседями по комнате в общежитие оказались последователи Butterfly – это люди, которые приняли новую веру, веру в бабочек, отказались от старой жизни и живут одним днём (узнал я в последствии расследования). Среди них были замечены и знаменитости, как в самой России, так и за рубежом. Чтобы отличаться от массы, они надевают (чаще) цветную или тёмную одежду с бабочкой или бабочками на ней, также замечены люди с бесчисленными тату в виде бабочки на теле.

Я пытался завести разговор со своими соседями по комнате, но получал в ответ что-то невнятное и бессмысленное, хотя кое-какую информацию я всё же смог выведать:

– Дак ты последователь бабочек? Здорово, мне они всегда нравились, вот только почему-то сейчас про них все резко заговорили, сам-то ты что думаешь?

– Что? Аааа, бабочки… да, они свободны, и я тоже, как они.

– А что думаешь ты? – спрашивал я уже у второго.

– Ну, бабочки – это классно! – он слегка потупился, потом выдал. – Тебе стоит поговорить с Ниной, она всё знает и поможет найти дорогу к… она поможет.

Кто такая эта Нина я понятия не имел, но вскоре мне представилась возможность встретиться с этой девушкой. Ей оказалась преподавательница на кафедре истории института, куда я (по легенде) прибыл по обмену. «Быть может она всего лишь зазывала.» – подумал я при первой встречи; но всё оказалось хуже. Она была непросто зазывалой, а курьером, наставником и вербовщиком одновременно.

От неё мне удалось получить минимальную информацию о корпорации бабочек: это только то, что они просветляют людей и делают их жизнерадостными, (любой член их общества так ответит); а также с помощью чего-то выводят их из прошлого образа жизни (думаю это очень сильный, ломающий представление реальности, наркотик).

Мне разрешили вступить в их общество только после тайного ритуала очищения (куда же без него). Я, не думая, что со мной будут делать, согласился. Вечером мы как обычно готовились ко сну и расстилали кровати, в это время в комнату без предупреждения вошли трое в масках (с бабочками), меня схватили и обрызгали какой-то смесью, повторяя при этом одно и тоже: «Пыльца… ты будешь очищен.» Что было дальше я не знаю (сказать, что не помню не могу).

Это бред, но очнулся я в том же дне, что и когда только приехал: я шёл до своей комнаты, ключ от которой мне только что выдали на вахте, открыл дверь под номером «237», вошёл и увидел двух… бабочек, они порхали с цветка на цветок, то и дело сметая пыльцу в разные стороны. «Теперь ты бабочка! Теперь ты свободен» – говорили они. – «Нина научила тебя быть бабочкой!»

Дыхание сперло, и я почувствовал, что задыхаюсь. Голос из вне пытался что-то донести, но не одно слово не дошло до меня. Какой-то чарующий запах стал пробиваться сквозь облако пыли, которое не давало дышать. Меня слегка тряхнуло, а затем появились сильная боль и жжение в груди. Что-то тяжёлое сильно, резко, больно и точно ударило в голову, и больше ничего, даже пустоты.

Очнулся я от сильного холода, который до жара обжигал моё тело; правая нога слегка посинела, левая же была на гране фиолетово-синего и чёрного цвета, волосы на правом виске отсутствовали, на том месте присутствовала небольшая вмятина. Еле как я встал и дотащился до ближайшего дома, на пороге которого час спустя меня обнаружили хозяева. (местность, в которой я очнулся, оказалась небольшим посёлком, меньше часа езды до города).

Где-то месяц спустя я восстановился и смог вернулся в город: висок стал заживать, а вот левая нога (и до сегодняшнего дня) осталась на гране фиолетово-синего и чёрного цвета; но в общежитие меня никто не узнал, а пропуск по их словам вообще не соответствовал стандарту. «Какой же это бред» – подумал тогда я; и это действительно было странно, потому как соседи по комнате узнали меня (я тогда три дня ждал, пока кто-нибудь из них выйдет из здания). Мы договорились встретиться у Нины (адрес никто не назвал, просто: «у Нины»).

И вот мы встретились; я совсем позабыл про русские названия, которые не блещут чем-то оригинальным, как оказалось «у Нины» – это обычное кафе в пригороде (набитое бабочками под завяз; даже заглавная вывеска в виде огромной фиолетовой бабочки). Никто из присутствующих даже виду не подал, когда какого-то парня схватили и увезли в неизвестном направлении – вот первое, что я заметил, когда только пришёл. Также чуть позже я стал замечать, что никто ни с кем не разговаривает, хотя ор и шум стояли повсюду; (так и не понял: все танцевали или беседовали или хоть что-нибудь тогда делали?).

Безумие хлынуло в пол первого ночи. У микрофона появилась Нина и ещё какой-то парень, они начали свою проповедь:

– Да будет мир!

– Да будет мир! – кричала толпа.

– Мы – самые чистые и самые прекрасные создания этого мира! Мы несём только свет, свет и мир! Сегодня пророк *** прочёл знамение, и сейчас он его вам зачитает.

– Рождённые в неволе, сегодня вы прекратите пачкаться в этом грязном мире. Он пришёл и теперь готов забрать нас к себе. Славься мотылёк!

«Что за хрень?» – была единственная на тот момент мысль. Мир опять сошёл с ума, и всё стало приобретать новый окрас: что-то пахучее стало сыпаться с потолка, люди стали превращаться в бабочек, всё кругом становилось красочно-ярким, будто рисунок акварелью. Я посмотрел на своё отражение в зеркале, когда еле как смог улизнуть в туалет. На том месте, где была вмятина, стала проступать бабочка, которая медленно захватывала всю голову. Чувствуя ужасную боль, я запустил руку в вмятину и стал продвигаться дальше, пока не наткнулся на что-то твёрдое, очень быстро я избавился от этой вещи – это была капсула с жёлтой жидкостью. Тут же всё исчезло: ни красок, ни бабочек.

Я попытался незаметно выйти из кафе, но тут заметил, что оно и не кафе вовсе, а какое-то помещение с декорациями и камерами повсюду; вместо улицы откуда я пришёл оказалась клетка.

Все находящееся вдруг начали что-то нашёптывать, человек-пророк вдруг посмотрел на меня. Тёмные безжизненные глаза глядели в упор, а потом он принялся громко проговаривать цифры (что они значат, я до сих пор не знаю): …46151011…12112…421512163…

После все стали падать замертво, в конце концов остались только Нина, я и этот пророк. Мы долго смотрели друг на друга, пока Нина не подала голоса: «Ты оставил его, зачем?»; пророк тихо ответил: «Он не поддаётся.»

Опять гробовая тишина, тут уже я не выдержал и начал говорить:

– Что вообще происходит? Кто ты, что-то сделал с этими людьми… почему здесь клетки и камеры?

Будто не замечая меня, пророк продолжал:

– Он всё видит, им это не понравится, Нина.

– Что? Почему на него ничего не действует! – судорожно закричала Нина.

– Заткнись. Бабочки свели тебя с ума, но это поправимо.

Нина ударила мужчину по щеке и достала пистолет.

– Я убью тебя, если ты не прекратишь! Давай, покончи с ним и всё!

Лицо пророка помрачнело, он свёл нижнюю челюсть и слегка прикрыл глаза рукой:

– Пожалуйста! – он выхватил из-за пазухи небольшой пистолет и попытался выстрелить в Нину; по инерции (или нет) я почему-то его толкнул; пуля попала в левую ногу девушки, она упала и закричала.

– Урод! Как ты мог? Как?

Я попытался схватить пистолет, пока пророк вставал, но не успел, три быстрых выстрела в спину уложили меня на пол. Пророк успел встать на ноги и поднять пистолет, затем он направил его на меня (я в тот момент мысленно с собой попрощался), вена у него на лбу стала быстро пульсировать, он произнёс фразу: «Отпечаток на сердце – бабочки порхают!…Прощай,…Нина.», поднёс пистолет к виску и застрелился.

Нина кричала и плакала, а мне всё становилось безразличным, что-то тёмное и расплывчатое быстро затуманивало разум. Передо мной неслись не звёзды далёкой галактики и воспоминания о детстве, а еле различимые силуэты людей, которые ходили туда-сюда, что-то при этом пытаясь говорить, звуки издаваемых ими голосов были будто бы записаны поверх движений губ. Ничего конкретного, просто бессмысленное видение.

Очнулся я в больнице, правда не в той, где вы бываете, когда заболели; это был военный госпиталь. Меня долго лечили и выхаживали; пули, что попали мне в спину, чуть не задели позвоночник, одна оказалась в сантиметре от него, тем не менее понадобилось много времени на восстановление. После, как и в первый день когда я очнулся, но уже каждые два часа, меня допрашивали, подсовывали документы на подпись и всеми силами пытались убедить сдать заказчика. По их словам, что француз, что итальянец уже сдали организатора поездки и, если я признаюсь, они разрешат мне покинуть страну, как двойному агенту. Видели бы вы лицо допросчика, когда я сказал, что пару лет назад уже работал по такой схеме только в обратном порядке. Они подняли все дела из архивов за последние десять лет и в итоге отыскали нужное.

Приговор был неоспорим – пожизненное. Здесь и предательство родины, и тайное нахождение в стране, а также выдача государственной тайны. Мне даже в каком-то роде повезло: если была бы смертная казнь, меня точно бы казнили. Но мои организаторы позаботились о том, чтобы я вышел сухим из воды, поэтому, когда меня везли на суд, машина случайным образом свернула с маршрута и оказалась у вертолётной площадки, откуда меня и забрали.

В Америку я (слава Богу!) тоже не попал; когда вертолёт экстренно сел на Кубе для дозаправки, я просто вылез из него и ушёл. Сейчас я остаюсь там же, где и закончил (уже девять лет). «Butterfly – world» развалилась, ещё, когда я был под угрозой пожизненного заключения; пророк застрелился, значит и бабочкам конец. Как я смог понять – всё это был заговор властей, они тестировали новые методы подчинения людей (нет ничего лучше, чем сделать это через веру); по какой-то причине всё пошло не по плану, люди из других стран подчинялись гораздо лучше, чем из России (можно устроить гос-переворот в других странах, но прежде нужно обезопасить свою), поэтому здесь стали забирать пару десятков людей для отдельной промывки мозга (получалось, как можно судить по мне, весьма недурно). Кстати, пыльца действительно, как я считал, оказалась сильным психотропным веществом, которое поддерживало контроль над человеком через чип (по сути без него она никак не могла влиять на человека, или…). Про Нину я ничего не слышал с того самого дня, когда она выстрелила в меня, но предполагаю, что она всё-таки мертва (неважно от пули власти, или сама застрелилась).

Сейчас я дописываю последние строчки и отправляю рукопись в типографию (издать книгу в издательстве – было бы неплохо, но скольку людей уже писали об этом, да и лучше мне оставаться инкогнито). Если спустя время кто-нибудь найдёт небольшую книжку у меня дома, при разборе моих личных вещей после моей смерти, – освети её в массах, прошу.