Читать книгу Эмбрионы - Скорбачевская - Страница 10

Она идет, отбивая каблуком по треснувшему полу участка. Бедра плавно раскачиваются. Уверенными шагами женщина подошла к столу, заставляя одним лишь взглядом суетиться нескольких полицейских.

– Госпожа следователь, – посыпались полуобморочные бормотания подчиненных, стоявших с дрожащей рукой у виска.

Женщина повернула каменное лицо на заключенных, и те встали.

– Валерия, как я рада, – выдохнула Софья, примыкая к прутьям. – Это какое-то недоразумение.

– Я обязана вас допросить, – пресно кинула та, поправляя пучок.

– Но, Ржевская! – крикнула журналистка. – Мы ни в чем не виноваты!

Полицейские придвинулись, но следователь остановила их рукой.

– Всего пару вопросов. Вас больше напугали.

– Извините, – тихо встрял Герман. – Но положено пятнадцать минут на звонок близким.

В мальчика впечатался убийственный колющий взгляд.

– Это ваше право. Предоставьте ему телефон.

«Какие близкие? О чем он?» – Софья напряглась, но ее тут же вывели из изолятора. Железо брякнуло, и подозреваемых провели в комнату допроса.

– Итак, – собралась Валерия, пододвигая стул и складывая пальца в треугольник. За разговором тщательно наблюдают другие сквозь стекло «шпион». Софья сидела под стражей на стуле, борясь с бешеным стуком сердца. – Герман Кавалли, где вы были девятого октября 2034 года?

– Э… я, кажется… – Юноша нервно сглотнул, побелев как труп. – В тот день случился обстрел на площади, а в тот же вечер у нашей студии был корпоратив.

– Хорошо, – немного мягче сказала Ржевская. – Насколько мне известно, в тот вечер ваш начальник отправился в больницу в связи с… – Она специально замешкалась, а потом резко добавила, будто вспомнила: – Ах, да! Вы пробили ему руку копьем.

Герман похолодел, облизывая губы. Кончик рубашки уже скручен в трубочку по сто раз, но волнение не отпускает.

– Да, но… – оправдывался он, прикрывая с досадой глаза. – Я был пьян…

– И теперь человек с дырой в плече. Как вам такое?

– Поймите, он угрожал моей наставнице… – Мальчик совсем терял рассудок, буквально задыхаясь в поту. – Простите, можно воды?

– Последний вопрос, Герман. Где вы находились в половине шестого утра двадцать второго сентября?

– Я… я плохо помню… А, у нас репортаж был на проспекте Медиков.

– Где вы были ночью до репортажа?

– Да не помню… Вы думаете, я виновен? С чего вы взяли?!

– Игорь Мраз, ваш начальник, заявил, что двадцать первого числа у вас было собеседование, верно?

– Все так, – подтвердил тот. – Он принял меня, а на следующий день я уже вышел на работу.

– Так вот, он сказал, что видел вас с Антоном Вактом, когда ехал после собеседования домой. Вы ссорились.

Глаза Германа выпрыгнули из глазниц и, собрав чемоданы, уехали в Амстердам.

– И вы ему поверили?! Я даже не был знаком с ним! – как-то обмануто вскрикнул тот

– А у него есть мотив лгать?

– Этот урод определенно имеет что-то на Софью Ярцеву, мстит ей и ненавидит. Я защитил женщину и, получается, сам попал в число его врагов.

– Хорошо, допрос окончен. – Она быстро вскинула кистью, и пару полицейских, как по взмаху волшебной палочки, вывели парня из комнаты. Спустя минуту на том же месте сидела журналистка.

– Хм, меня обвиняют в соучастии с этим плюшевым мишкой, правильно? – ухмыльнулась Софья.

– Нет, просто скажите мне, что связывает вас с Игорем Мразом? Не уводите взгляд и говорите все как есть, – приказала следователь.

– В начале этого лета мне было поручено разобрать одно мутное дельце… Помнишь ситуацию с «В.К»? – Она хитро улыбнулась, заметив на безукоризненном лице Ржевской поднявшиеся морщины. Следователь загнана в тот самый тупик. Не задавая вопросов, она просто смотрела на допрашиваемую. – Так вот, я знатно покопалась в биографии этого мужчины, нарыла железные аргументы с доказательством его вины, но подлец оказался очень влиятельным человеком: быстро очистил себе имя, через посредников угрожая мне расправой. А Игорь выгородил меня, требуя взамен сексуальной связи.

Валерия как-то смущенно поглядывала на женщину, не шевелясь.

– В том баре я стала жертвой его сексуальных домогательств, и Герман помог мне. Хоть и немного переборщил, но, поймите, мальчик первый раз в жизни напился. Во время всех убийств он находился под моим пристальным наблюдением.

Женщина убрала с лица упавшую прядь, недоверчиво оглядывая журналистку.

– А та статья… – Ярцева решила перестраховаться. – о «В.К», она же у меня сохранена, понимаешь? Я больше его не боюсь. После прямых угроз от убийцы, чей-то муженек-дебил особо не пугает.

– Что?.. – сорвалась Валерия на некое подобие писка или всхлипа, и тут же зазвонил телефон: – Да, Ржевская слушает.

Спустя пару секунд следователь побелела, и глаза выдали явную озабоченность.

– Ну что же, – она обратилась к Софье. – Руководитель следственного органа исключает ваше с Германом Кавалли причастие к убийству. Алиби подтверждено, вы свободны.

«Не может быть! Неужели справедливость существует? Ха!» – Женщина подскочила со стула, и полицейский разблокировал ее наручники. Она потерла запястье, направляясь к выходу.

– Герман?

Рыжий закатился радостным смехом, больше похожим на истерический плач, и схватился за кудри.

– Все нормально, пойдем домой, – на удивление тихо и спокойно отозвалась Софья.

Они потихоньку зашагали к выходу, но их догнал цокот каблуков.

– Софья, – следователь резко придвинула знакомую вне поля видимости камер наблюдения. – Когда мы можем встретится?

– Пока нам нужно прийти в себя после ложных обвинений. Ты знаешь, что я чуть не сдохла под твоим напором?

– Извини, конечно, но это моя работа.

– Понимаю, – вздохнула женщина. – Я напишу.

– И еще. – Ржевская сильно схватила ее за руку. Глаза горели тревогой. – Удали ту статью и не смей ее публиковать, – прошептала она ей на ухо.

Софья вырвала руку, догоняя Германа. Он шел быстрым шагом вдоль коридора, слегка переваливаясь линией плеч. Женщина смотрела ему в след и загадочно улыбалась.

Вечер близко; воды Невы чернеют

– Дело в том… – Софья беспокойно потерла кончик носа. – в общем, вся история с этим Г.А.Д-ом не дает мне покоя. Нет, не из-за моей работы. Я боюсь за свою жизнь, – тихо призналась женщина. – И не только за свою.

Она замолчала. Валерия посмотрела на ее потускневшее лицо и недоумевающе протянула:

– Думаешь, убийца нападет на тебя?

– Не совсем так… – мялась та. – Та жертва – друг одной девушки, моего близкого друга. Друг моего друга… но мне не друг… – Софья выдохнула, сгоняя тупую улыбочку.

– Но при чем здесь ты?

– После обстрела на площади мое лицо на рекламной афише «Журналист года» было пробито его «ником», или как там это называется у маньяков. Он угрожал мне, Валерия, он в открытую угрожал! Хотя, может, я и надумываю лишнее… – Софья нервически усмехнулась.

Ржевская откинулась спиной на лавочку, заложив руки на груди. Следователь прокручивала в скрытом механизме какие-то свои мысли.

– С чего вдруг ему тебе угрожать?

– Я без понятия, но прошу… – Журналистка подняла на нее свой измученный взгляд. – Мне нужна защита. Я готова сотрудничать, готова помогать следствию, но… – Женщина сглотнула и шепотом произнесла: – Мне очень страшно, я должна сделать хоть что-то.

– Ладно, Ярцева, – устало сказала Валерия. – Разберемся.

Две одинокие женщины сидели и смотрели на противоположный берег. Кто знает, может какой-то прохожий там – душевнобольной человек. Один из них точно, и он просто идет в потоке обычных людей.

– Слушай, – вспомнила Софья. – А кому звонил Герман?

– Точно не знаю, сказали, какому-то знакомому. Телефон не отследить.

Молчание.

***

«Да угомонись, – слышалось раздраженное дыхание мужчины. – Я все уладил, связь с самой верхушкой, как ни как. Больше к тебе не прикопаются».

– Но меня могли посадить! – крикнул Герман. – Какой смысл в вашей работе? Ну, бегаю я по съемкам с этой журналисткой и что? Вам это чем-то помогает?

«Она начинает меня напрягать, – ответил заказчик. – Эта женщина, как я понял, имеет связи с полицией. Встает вопрос: чем ты там, черт возьми, занимаешься?!»

– А что? – разгорячено шепнул тот. – Что мне делать? Вы сказали: присматривай. Вот я наприсматривался до тюремной решетки!

Герман перевел дух, переходя дорогу, и зашел в какой-то переулочек. Отойдя в менее людное место, юноша продолжил дискуссию у дерева.

«Успокойся, идиот. Ох, боже… – Он замучено выдохнул. – Короче, новых бабок не получишь, пока не достанешь мне материалы дела по убийствам».

– Стойте! Но как мне…

Звонок оборвался.

– Muere, gusano!3 – разозлился Герман, шибанув ладонью по берёзе. Парень ударился спиной о дерево, нервно подрагивая ступней. – Вляпался… ну как всегда вляпался в говно коровье…

Он спрятал мобильник и не спеша прошелся вдоль переулка. У одного подъезда возле опрокинутого мусорного бака столпилось несколько старшеклассников. Раздавались крики, маты, рыгание. Они курили, харкались и засовывали таблетки под язык. Герман заинтересовался.

– Давай, неси ее сюда, – сказал один парень другому, и тот поднял барахтающуюся кошку. – Вот сука, поцарапала меня вчера! Дрянь облезлая.

Он закусил сигарету, провел по лысой голове и приблизился к животному какой-то неандертальской походкой. Цепь на шее ударилась о железную иглу – Герман даже не понял, что это.

– Держи крепче, но она вырывается, Серега!

Серега зажал ее шею локтем и сдавил когтистые лапы, а парень раскрыл кошачий глаз. Кошка билась и шипела, как чертенок, пока игла не коснулась роговицы.

– Э! – заорал Герман, подбегая к ним. – Вы чо творите?!

Но глаз лопнул, и животное заговорило на страшном дьявольском языке, содрогаясь в тупых конвульсиях. Улыбка неандертальца в золотых цепях поплыла вверх.

– Тварь. – Герман одернул его за шиворот и ударил кулаком в рожу. Тот повалился в рассыпанный мусор и лужу из помоев.

– Слышь, мужик. – Другой замахал руками, как веслами, изображая боксера. Третий схватил рыжего парня за плечо и впечатал лбом прямо к железный край мусорного бака.

Герман упал в сон – его заменило нечто, обладающее чудовищной силой. Нечто нечеловеческое.

3

«Да сдохни, червяк!» – исп.