Читать книгу Мистическая история Ивового городка - Слава Савская - Страница 5

Наше время, сентябрь, 2010 год

В ушах Карины звенело, в висках стучало, руки дрожали. Между незнакомцами и ее отцом повисло напряженное молчание. Они сверлили друг друга глазами. Он посмотрела на небо, и оно показалось ей таким прекрасным, что внутри у нее защемило. Она на секунду подумала о том, как так, что все самое прекрасное сосуществует в одном мире со всем самым ужасным?

Ее начала поглощать злоба. Внутри нее все дрожало, словно ее организм сотрясало землетрясение. Она повернулась к мужчинам и, словно не своим голосом, велела отцу зайти в дом. Когда отец повернулся и посмотрел ей в лицо, он сразу понял к чему идет дело, и хотел было что-то сказать ей. Но Карина обожгла его взглядом и жестом показала, что не стоит ему что-либо говорить сейчас ей. Мужчина был напуган состоянием своей дочери, но все же отошел в сторону. Где-то сзади, из дома, донесся грустный скулеж лабрадора. Двое мужчин, оставшихся на крыльце ее дома, недоумевающе воззрились на нее.

Девушка почувствовала, что горит всем телом. Ее щеки залились краской, в глазах читалось остервенение. На ее плечо легла рука отца, но она нервным рывком сбросила ее и стала медленно опускаться на корточки. Она прикоснулась кончиками пальцев к дощатому полу крыльца, но не отводила взгляда от лица Дмитрия. Было заметно, что мужчина находится в смятении. Маркос все еще казался дерзким, но она ощущала его сомнения и улыбнулась кончиками губ.

Пол под их ногами задрожал. Мужчины перемялись с ноги на ногу и непонимающе посмотрели друг на друга. Вибрация под ногами нарастала, послышался скрип досок. Маркос попятился спиной к ступенькам. Пол стал ходить под их ногами. Дмитрий словно заколдованный смотрел на девушку, пытаясь сохранять баланс. Некоторые доски лопнули и встали дыбом. Все вокруг них начало сотрясаться, пока пол не взорвался фейерверком щепок и досок, сбрасывая незваных гостей на дорожку, ведущую к дому.

– Прочь! – Жестким, словно не своим, голосом произнесла она, когда их тела рухнули на землю.

Мужчины руками защищали свои лица от летящих на них щепок и палок. Когда все осыпалось, они синхронно приподнялись на локтях и ошеломленно уставились на Карину. Она стояла на полуразрушенном крыльце дома и указывала пальцем, в каком направлении им стоит двинуться.

Она не стала дожидаться их ухода, считая, что предельно ясно дала понять им, что делать и исчезла за дверью своего дома. Отец Карины, скрывшись от ее гнева в доме, наблюдал за происходящим из окна. Незнакомцы поднялись на ноги, отряхнулись и многозначно посмотрели друг на друга. Мужчина заметил их немой диалог и нахмурился. Маркос заметил его в окне и саркастично помахал ему ручкой, и они ушли. Игорь продолжал стоять у окна и боялся того, какой разговор им предстоит с дочерью.

Карина стояла с закрытыми глазами, прислонившись спиной к двери, и тяжело дышала. Собака, громко фыркнув, легла рядом с ней и положила морду ей на ноги. В ее голове крутилось столько вопросов, ответы на которые всю ее жизнь скрывал ее самый родной человек. Она ненавидела себя за то, что сейчас чувствовала по отношению к отцу, но ничего с собой не могла поделать. Она презирала его и хотела отправить туда же, куда направила не прошеных гостей.

Выдохнув, она прошла в гостиную и уставилась в спину отца, который стоял у окна и не осмеливался повернуться к ней лицом.

– Мама жива? – Резко выпалила она.

– Мама мертва. – После минутного молчания, ответил отец.

– Тогда что имел ввиду Дмитрий? – Не отступала Карина.

– Это какой-то злой умысел этих людей, я полагаю. – Хрипло проговорил он. Во рту у него пересохло. – Карина, тебя могли увидеть! – Он тут же переключился на нравоучение. – Ты, в открытую, применяешь сои силы на незнакомых тебе людях! Что если они того и добивались?

– Что с тобой не так?! – Спросила она голосом на грани срыва, делая паузу после каждого слова. – Ты годами лжешь мне! Что ты сделал для того, что бы я могла контролировать свои силы, кода на порог нашего дома приходят люди, говорящие о том, что моя мать жива?! – У нее в голове не укладывалось, как он посмел порицать ее после того, что произошло.

– Я думал, ты не используешь свои силы. – С грустью произнес он, будто не услышал ее.

– Не использовала. – Огрызнулась она. – Но не переживай ты так, – Тон ее голоса был язвительным. – Если эти люди сказали правду, то их не удивили мои способности!

– Но это могли видеть простые люди. Горожане, которым не следует знать о том, что ты ведьма! – Не успокаивался он.

– Если и так, то виной этому твоя ложь! – Кричала она.

– Когда ты перестанешь винить меня во всем?! – Она видела, как отец разозлился. Морщины на его лице стали еще более глубокими, а рот сложился в жесткую линию.

Изнутри Карины послышался словно рык. Он сжала кулаки, посмотрела отцу в глаза и, сдержав эмоции, пошла к столу, где сгребла в охапку все записи матери, и ринулась на второй этаж, в свою комнату, от греха подальше.

Она знала, что отец лгал ей, и все ее нутро неистово бушевало из-за этого. Даже когда на пороге их дома появились люди, принесшие пугающие вести, в корне менявшие ее представление о своей жизни, он не был способен открыться ей! Сколько тайн хранил этот человек?

Несколько часов она провела словно в ступоре. Она неподвижно сидела и смотрела в окно, наблюдая за тем, как смеркается небо и опускает ночную пелену на многочисленные кроны леса. Когда улочки уже были освещены светом фонарей, а небо зажглось множеством огоньков, она пришла в себя.

На кровати валялась кипа бумаг и папок матери. Она недолго посмотрела на них и, казалось, именно в этот момент приняла для себя решение, чем ей заняться для того, что бы отвлечь себя от дурных мыслей. Расчистив стол, она сложила на нем стопкой все, что ей передал отец. Она заперла дверь в комнату, включила настольную лампу и взялась за изучение записей.

Карина развязала бечевку на папке с, говорящей откуда начать, цифрой один. Но обнаружив в ней множество исписанных листов, распечаток, рисунков символов внутри, Карина поняла, что разобраться во всем этом будет сложно.

Она взяла фотокарточки, которые рассматривала ранее в гостиной, и закрепила их на пробковой доске, над столом. Ее взгляд ненадолго задержался на фотографии матери. Внутри нее все сжалось, и тут же в ней проснулась неприязнь к отцу. Она старательно отогнала, вновь напавшие на нее, гложущие мысли, и сконцентрировалась на верхнем в стопке листе, исписанном рукой матери.

«Сосуд, наполненный кровью асов, был передан богине Хель для того, что бы она сохранила и защитила его. Но богиня полюбила человека и утеряла бдительность, из-за чего в итоге оказалась преданной им. Викинг Стурлауг похитил сосуд из ее храма, в который она однажды позволила ему войти. Ее ждала кара богов, а магия дарованная людям богами несла угрозу всему человечеству. Только потомки богов могли владеть магией, для обычного человека она стала бы ядом, отравляющим разум и несшим разрушения.

Одной капли из этого сосуда хватило бы, что бы заразить магией всех живых существ на мили вокруг. Стурлауг верил, что при помощи крови асов, он сможет одарить всех викингов не дюжими возможностями для дальнейших завоеваний и путешествий к новым землям. Хель не могла допустить этого, кровь богов не была предназначена его целям.

Хель решила мстить. Ее все равно ждала кара асов, и она решила, что сначала сама покарает своего предателя. Стурлауг не знал, что его ждет, он думал, ему удалось обмануть богиню. Он ждал ее в их небольшом доме, сложенном из лозы, в глубинах леса. Мужчина, не смотря на свою подлость, питал теплые чувства и привязанность к богине, и хотел провести с ней последнюю ночь. Но Хель уготовила для него отличную от плотских утех участь».

Карина повернула лист другой стороной, но там не было написано и строчки. Девушка была в замешательстве. Она хмурила брови, сама не замечая того. Написанный рукой ее матери незаконченный рассказ, походил на неточный пересказ подлинной легенды. Ведь в песнях и легендах викингов говорилось о некоем роге урахорне, но не о крови асов. Незаконченность рассказа вызывала еще больше вопросов. Почему мать не дописала легенду? Почему переиначила ее?

Карина осознавала, что в ее мире, мире, где существует магия, эта история могла быть истинно верной. Человечеству свойственно некорректно отображать, искажать, додумывать и выдумывать исторические факты. Именно так и рождалась мифология, но почему мама не рассказывала эту легенду ей в детстве?

Она отложила прочитанный лист в сторону, и взяла небольшой, потрепанный блокнот из той же стопки. Страницы в нем были пожелтевшими, а чернила расплывчатыми. Он был весь исписан. Небольшие записи и заметки в основном были бессвязными и непонятными для Карины. Она вчитывалась в каждую запись. Большинство из них не казались ей важными, кроме двух. Эти две показались ей странными:

«Деревья оплакивают жертву».

«Тридцать вперед на юг. Двадцать на северо-восток. Тридцать на юг».

Она перечитала соседние записи, а затем и несколько страниц до и после, но связи, ни с одной из этих строк, не нашла. Заклеив стикером эту страницу, она отложила блокнот к легенде. Из ящика стола она достала пустую тетрадь, сохранившуюся со школьных времен, и отметила в ней, что в блокнотных записях, мать часто упоминала «Прорицание вельвы».

Она потерла виски и чертыхнулась вслух. Множество записей связанных с викингами и скандинавскими легендами, пока казались ей бессвязными. А колличество бумаг, блокнотов, папок и тетрадей вводили ее в ступор, потому что не понятно, зачем столько всего записывать, но при этом хранить в таком хаосе.

Она снова посмотрела на фотографию матери и подумала о том, сколько тайн хранила эта женщина! Какими знаниями она обладала?! Карине предстояло во всем разобраться. В конце концов, осознание, что эти записи помогут ей в изучении их края и культуры викингов, не могло не радовать. Но где-то внутри нее возникло ощущение, что в поисках ответов она зайдет дальше простого изучения истории викингов.

Она взяла из стопки толстую тетрадь и принялась читать написанное в ней. Записи в тетради напоминали родословное древо. Начиналось оно с Карины и Олега и уводило ее все дальше в прошлое, к предкам. Чем дальше Карина изучала записи, тем больше находила описаний того или иного предка. В основном описаниям поддавались предки со стороны матери, но иногда рядом с ними упоминались предки по отцу. Она никогда не думала, что их родословная настолько переплетена во времени и оба ее родителя происходят от викингов.

«Агвид Одноногий – праотец Игоря, один из поселенцев древнего Стурла в Бьярмаланде. Иногда мне кажется, мы были начертаны друг другу судьбой».

Таких пометок было множество, и Карина была шокирована такой тесной связью родословной отца и матери. Но ее глаз зацепился за название поселения и убежденность матери в том, что он находился на территории Бьярмаланда. Ивовый городок вырос из некогда существовавшего поселения Стурла, это она знала, но что знала мать о Бьярмаланде?

– Стурл, Стурл… – Бормотала она себе под нос, кусая нижнюю губу.

И тут ее осенило. Она схватила лист с легендой и сразу остановила свой взгляд на имени Стурлауг. Сама не понимая почему, она находила связь между названием поселения и именем викинга. Карина начала спешно перелистывать тетрадь с родословной и то, что она обнаружила в конце, вскружило ей голову. Последними в схеме матери были Стурлауг и богиня Хель!

Карина отложила все в сторону и откинулась на спинку стула, запустив пальцы в волосы. Вопросов становилось все больше. Она не могла думать про свою мать, что та была безумна, но легенда и родословная, составленная ей, казались ей настолько абсурдными, что ненароком мысль закрадывалась.

Она посмотрела на часы, которые показывали третий час ночи. Сейчас заснуть она все равно не смогла бы, поэтому решила, что если не выпьет, то не справится с эмоциональным накалом этого дня, и ее сразит нервный срыв.

Она спустилась вниз и обнаружила спящего у входной двери лабрадора. Он лениво приоткрыл один глаз, посмотрел на нее и снова заснул. Он зашла в гостиную и увидела отца, сидящего с бокалом в руке. Он посмотрел на нее хмельными глазами. Она прошла к столу и наполнила бокал себе.

– Ты ведь читал ее записи? – Не сдержалась она и выпалила вопрос. В записях царил хаос, казалось, даже специально оставленный. Она помнила мать, и так же помнила, что порядок был ее пунктиком. Он молчал. – Читал? – Настаивала она.

– Я изучил все. – Наконец ответил он ей и сделал глоток коньяка. – Каждую букву, каждый миллиметр. – Он посмотрел ей в глаза и грустно улыбнулся.

– Она просила тебя передать свои знания мне. – С укоризной в голосе говорила она. – Почему ты этого не сделал?

– Лучше тебя никто не разберется в ее наследии, Карина. – Его слова повергли ее в шок, она, сжав губы в тонкую линию, закивала головой. В очередной раз она убеждалась в своем мнении об отце. – Ты должна сама разобраться во всем. – Добавил он.

– Ты облажался! Ты не держишь слова. Она была бы разочарована в тебе. – Она хотела тыкать его как котенка моськой в его же ошибки. – Не выполнил ее просьбу, а теперь заявляешь, что за тебя это должна сделать я! – Восклицала девушка. – Какого черта ты вообще лез в ее записи? Ты не имел на это права. Мне мерзко от тебя. – И правда, ее лицо искажала гримаса омерзения.

Больше мужчина ничего ей не сказал, он снова сделал глоток алкоголя и продолжил иступлено пялиться в пол. Она фыркнула и, забрав бутылку коньяка со стола, отправилась обратно в комнату. Она думала, что бы отвлечься, снова заняться чтением записок мамы, но когда посмотрела на стопки бумаг, не смогла себя заставить сесть за стол.

Разочарованная и злая она села на кровати в позу лотоса и снедаемая своими мыслями пила коньяк, уставившись в окно, на безлюдную ночную улицу. Она не была способна оставить попытки достучаться до отца, и в глубине души считала себя виноватой в том, каким он стал. Но каждый раз, когда она пыталась поговорить с ним на волнующую ее тему, выходило так, как в этой и множестве других ситуаций. Казалось, непонимание, и незнание друг друга с каждым днем усугубляются и это пугало ее.

У ее младшего брата никогда не было таких проблем в общении с отцом, она в тайне, даже от самой, себя завидовала ему. Но Олег не был обременен даром, который был возложен на нее кровью, как раньше любила говорить ее мама. Как сложилась бы их жизнь, если бы она не умерла? Карину всегда мучил этот вопрос. Но тогда не стало бы ее брата, и она корила себя за столь эгоистичные раздумья. Ведь не пожертвуй она собой, той ночью, в тысяча девятьсот девяносто третьем году, умер бы Олег.

Она не заметила, как опьянела и провалилась в сон. Проснувшись от звуков стука молотком, ей сразу резанул по глазам солнечный свет. Во сне она забралась под плед, а пустая бутылка коньяка свалилась на пол. Тело ломило, и во рту было сухо. Она потянулась и, заложив руки за голову, уставилась в потолок. Какое-то время она бдумывала все происшедшее вчера. Тяжелая встреча с отцом, незнакомцы, принесшие еще больший разлад в их отношения и, если честно, напугавшие ее. Она нутром чувствовала, что неизвестность, окружавшая ее, не сулила ничего хорошего.

С трудом заставив себя подняться с постели, она отправилась в душ. Быстро обмывшись, она сушила волосы феном и думала о том, как не хочет идти в новый день, разбираться с тайнами и проблемами, которые сгущались вокруг нее. Но выбора не было, и когда она высушилась и оделась, все-таки пришлось спуститься на первый этаж и встретиться с первой своей проблемой – отцом.

Игорь чинил крыльцо, сколачивая новые, нелакированные доски и монтируя из них новый пол. Карина посмотрела на настенные часы, и только сейчас обнаружила, что проспала до обеда.

– Привет. – Сказала она в спину отцу. Он перестал молотить и обернулся к ней. – Прости за это. – Она кивнула на гору досок, которую отец уже смел в кучу с тропинки.

– Ничего. – Он пожал плечами. – Его давно стоило заменить.

Между ними возникло неловкое молчание, сказать друг другу больше было нечего. У Карины было множество вопросов, на которые она не рассчитывала получить ответы от этого человека. А ее отцу было легче в молчании, чем говорить с ней, и так было всегда.

– Я хочу позавтракать. – Сказала она. – Будешь со мной? – Предложила она.

– Да, давай. – Он принял ее предложение и тут же принялся дальше чинить крыльцо.

Она не стала выдумать что-либо сложнее глазуньи, поэтому через десять минут стол уже был накрыт. Сняв фартук, она позвала отца к столу. Завтрак проходил в молчании. Карина исподлобья поглядывала на отца, но он старательно не замечал ее взглядов. Оставив вилку, она сделала глоток кофе. Внутри нее происходила борьба, что бы не начинать новую ссору. Зная, что в первую очередь сама себя не сдержит и только все усугубит. Но внутренняя борьба окончилась тем, что она не выдержала и спросила снова:

– Мама жива?

Отец перестал жевать. Он словно замер с вилкой в руках. Она смотрела на него и ждала, что он скажет и скажет ли хоть что-то. Он тяжело проглотил еду и посмотрел на дочь. Она думала о том, что он ищет способ в очередной раз избежать ответа. Но он коротко сказал:

– Мама мертва.

– Ты лжешь мне. – Она покачала головой, отрицая его слова. – Она жива?

– Карина, твоя мать умерла в тысяча девятьсот девяносто третьем году на наших глазах. Ты была на ее похоронах и крепко держала Олега, потому что он стремился прыгнуть в погребальную яму. – Он говорил так, будто разговаривал с отсталым в развитии человеком.

– Тогда, что имел в виду Дмитрий? – Она поставила чашку на стол и скрестила руки на груди. А отец так и сидел замершим на месте.

– Твоя мама мертва, Карина! – Он начал повышать голос. Девушку это шокировало, ее глаза округлились. Она заметила, что скула отца пульсировала, это был нервный тик.

– Ты лжешь! – Не отступилась она.

– Твоя мама мертва, потому что она драугр!!! – Заорал он и ударил кулаками об стол, от чего зазвенела посуда, и расплескался кофе.