Читать книгу Находясь в эпицентре - Софа Левитина - Страница 4

За окном только-только заалела заря, комната, погружённая во мрак, осветилась первыми лучами солнца. Мир вокруг меня спал, и лишь мои глаза были открыты в это утро. Я проснулась только что, но мне казалось, что я не засыпала сегодня. Не помню ни одного раза, чтобы я просыпалась после нескольких часов сна. Не помню ни одного раза, чтобы зимой солнце всходило так рано. Видимо, мы вчера засиделись, потому что каждый уснул, не покидая своего места. Я так и сидела, положив голову на плечо Тома, расположившегося рядом, опёршись спиной на кровать. Катрина лежала головой на тетради, так и не выпустив карандаш из руки. Бити свернулась калачиком на кровати, а рядом лежала Маша, почти падая на нас с Томом. Петя и Марк, прижавшись друг к другу, лежали на моём ковре. Немного поумилявшись этой великолепной картине, я всё же встала. Осторожно пройдя мимо всех, стараясь никого не разбудить, я пошла на кухню.

На столе всё ещё стояли чашки с холодным недопитым чаем. Делая медленные глотки, я погрузилась в свои мысли. Сколько всего свалилось на нас за последнее время! Я не говорю лишь о послании. За последний месяц произошло столько терактов и несчастных случаев в мире, сколько не происходило никогда. А ведь скоро Новый год – самый семейный и светлый праздник в году. То по людям стреляют в детском парке, то выкручивают шурупы из американских горок, то наводнение смывает почти всё население целых архипелагов. А недавно был самый большой зарегистрированный пожар, который уничтожил половину Нью-Йорка. И хотя я нахожусь на другом материке, мне кажется, будто это я прилетела туда и подожгла город. Или когда нас сегодня ссадили с метро, то, конечно, сказали, что там ремонт, но люди были и правда напуганы. И всё-таки мне кажется, это связано с тем, что мы с Петей услышали на входе в мою квартиру. Мы обсудили множество вариантов расшифровки этой фразы, тем не менее не нашлось ни одной более или менее правдоподобной теории. Я даже готова была отбросить всю реалистичность и поверить в то, что это был инопланетянин, но даже так у нас не получилось ни одной адекватной теории. Я ненавижу не понимать чего-то, чувствовать себя настолько беспомощной.

Я отчаянно закрыла лицо руками за несколько секунд до того, как на моё плечо легла чья-то рука.

– Я тоже ненавижу это чувство, – горько усмехнулся Петя, садясь рядом со мной.

– Чего ты проснулся? – спросила я, стараясь придать голосу бодрость, что было невозможно хотя бы потому, что я проспала меньше четырёх часов.

– Марк как захрапел в ухо, у меня аж косточки затряслись, – рассеянно ответил мне друг, отчего я еле слышно рассмеялась.

– У Марка всё всегда приумножается, – заметила я, всё ещё немного улыбаясь, но Петя вдруг стал серьёзным.

– Я приблизительно об этом и хотел с тобой поговорить, – начал он, заметно волнуясь.

– О проблемах с умножением Марка? Согласна, можно было бы его уже заставить учиться…

– Нет. Я хотел поговорить о… в общем, тут такая штука… мне кажется… иногда случаются… я тут подумал… – я терпеливо ждала, когда мой друг решится, смотря ему в глаза. – Салли, я… я… К чёрту. Я убил человека.

– Что? – мой тон не выражал никакого удивления, скорее звуча так, будто я не расслышала друга. Я до конца надеялась, что мне послышалось.

– Ну, в смысле, не совсем я… То есть совсем не я, но мне кажется, что я. Всё слишком сложно. Я просто не знаю…

– А теперь можно внятно и сначала? – я смотрела на него во все глаза, понимая, что сейчас должна была испугаться, но не испытывала страха или чего-то подобного. Я полностью доверяла другу, и всё, чего мне хотелось, – это помочь.

– Смотри, мы как-то играли с очень сильной командой – «Крылатым Эхом». Тупее названия не придумать, но это не мешало им несколько сезонов подряд становиться чемпионами. Был финал – невероятно важный для нас матч, и мы сначала вроде выигрывали, но потом наши соперники стали очень грязно играть, а судья, по-моему, вообще забыл, что существуют жёлтые и красные карточки. Они сбивали нас подкатами, постоянно фолили, били по ногам. В итоге они одержали победу с отрывом в один мяч. Это было жутко несправедливо, но мы всё обсудили и сошлись на обычном наезде на судью и их тренера после того, как переоденемся. Как только мы зашли в раздевалку, пришли «Эхи» (их все так называют) и начали над нами смеяться. Но этим дебилам не светит хорошо шутить, поэтому весьма быстро роль шутников перешла к нам, и справлялись мы с ней намного лучше. Не знаю, почему они так взбесились, может, раньше им никто отпора не давал, но они набросились на нас всей командой. Мы мигом выперли их из раздевалки, а за такое поведение и за нечестность судьи победу присудили нам. Но в тот день я об этом не знал и был ужасно зол. Так же, как и Марк. Я проклинал их всех вместе с игроками нашей команды.

– А это было не тогда, когда я шла от Рины и ты на меня наорал, что я хожу рядом с твоим домом? Мне потом ещё Марк звонил, всё объяснял, – вспомнила я недавний случай. Петя немного смутился и виновато посмотрел на меня, на что я просто отмахнулась.

– Прости, – он действительно сожалел. Я чуть со стула не упала, увидев его виноватый взгляд. Он никогда так не смотрел на меня. Да вообще ни на кого. Как будто электрический разряд пробежал у меня под кожей от этого взора. Но я постаралась выглядеть максимально спокойно и неудивлённо.

– Да неважно, говори.

– В общем, на следующий день мы узнали, что из-за очень сильного ветра их автобус съехал в кювет. Водитель погиб, почти все остальные серьёзно пострадали. Некоторым пришлось ампутировать ноги или другие части тела, – он замолчал, сложив в замочек свои трясущиеся руки. Повисла тишина. Как бы Петя ни хотел, ему не удалось скрыть мелкую дрожь по всему телу. Я всё ещё не могла поверить, что это тот же парень, с которым мы так часто ругаемся по пустякам.

– Хорошо, а ты тут при чём? – я решилась задать самый важный вопрос.

– Я не знаю, мне просто кажется… Знаешь, будто я сам его туда столкнул.

– Петя, я чувствую вину за пожар в Нью-Йорке, хотя нахожусь на другом континенте. Я хочу сказать: это нормально – винить себя в чём-то, к чему не имеешь никакого отношения. Это твоё седьмое чувство, называется «совесть». А она дамочка несправедливая, – я впервые видела Петю таким подавленным, что даже решилась его обнять, положив голову ему на плечо. И, честно, мне показалось, что он как-то даже расслабился в моих объятиях, как бы мило это ни звучало. Я не особо помню, сколько я его обнимала, но помню, что, как только отстранилась, стул напротив меня отодвинулся, и на нём оказался Том.

– Здравствуйте, Пётр и Лампочка, – усмехнулся тот. Я заулыбалась ему в ответ.

– Привет, Рыбка, – в тон другу ответила я. – Хотите чаёк?

– Да, – жалобно протянул Том, а Петя так сильно закатил глаза, что смог бы увидеть свой мозг. Я отметила, что только если бы таковой имелся, и улыбнулась своей же шутке. Петя, кстати, так и не ответил.

Я оставила ребят прожигать друг друга убийственными взглядами и пошла делать чай. Природа явно настроилась против людей. Если честно, меня это настораживает намного больше, чем резкое увеличение терактов. Потому что с ними что-то можно сделать, а со стихиями ничего поделать пока нельзя.

Я слишком мала, чтобы двигаться, меня окружает огонь, пугающий меня до смерти. Я кричу, но никто не отзывается. Мне становится слишком страшно, чтобы даже пытаться шевелиться. И хотя мои глаза плотной пеленой застилают слёзы, я вижу, как огонь потихоньку начинает собираться возле меня. Он полностью повторяет каждую мою черту: маленький носик, крошечные ручки, непомерно огромные глаза. Прямо надо мной парит точно такой же младенец, только сотканный из пламени. Его красные глаза смотрят в мои карие.

– Салли! – вскрикивает Том и подскакивает ко мне, отдёргивая мою руку. На ней красуется красное пятно на всю тыльную сторону ладони. – Ты чего творишь?!

По тумбочке вниз бежал кипяток, перелитый мною через край кружки.

– Всё в порядке, немного отвлеклась, – я улыбнулась другу и осторожно забрала у него руку. Не могу сказать, что она сильно болела, просто немного чесалась, всё-таки вода не была очень уж горячей. Обеспечив всех чаем, я снова села к друзьям.

– Скоро Новый год, что делать будете? – умиротворённо поинтересовалась я. Петя немного подавился чаем и высунул язык, пытаясь максимально быстро махать на него. От его кружки исходил пар. Мы лишь посмеялись над ним.

– Мучиться, – послышался голос из-за угла. К нам за стол уселась Бити. – Это будет самый жуткий праздник в моей жизни. У мамы запланирован какой-то торжественный приём, и мне придётся напялить платье. Она сказала, что я должна буду весь вечер светски беседовать с этими богатыми свиньями, которые думают, что всё в этом мире они могут получить за определённое количество денег.

– С добрым утром! Вижу, ты не очень-то выспалась, – усмехнулся Петя, за что получил взгляд, предсказывающий его скорую смерть.

– Мама вдруг вспомнила, что у неё есть старшая дочь. Она мне целую речь произнесла: «Пора тебе уже начинать мне помогать, а то шляешься где попало со своими дебилами-друзьями, которые, поверь мне, никогда тебе ничего хорошего не дадут. Лучше найди себе нормальное окружение. У моих партнёров есть дети как раз твоего возраста. Глядишь, ты себе и жениха найдёшь, а то такая красота пропадает. Так что будь добра, не смей никому хамить или кого-то отшивать. Ты будешь на вечере для укрепления моих отношений с партнёрами, а не для их разрушения». Это больше, чем она сказала мне за последние пару лет.

– Я даже боюсь представить, что ты ей ответила, – притворно ужаснулся Том.

– Что на это можно ответить? Я сказала, что если она меня поймает, то выполню её условия. Но сомневаюсь, что она меня вообще сможет найти. Она понятия не имеет, где я обычно нахожусь. Она даже имён ваших не знает, – Бити вправду говорила уверенно и насмешливо.

– Не волнуйся, у меня Новый год тоже обещает быть не самым весёлым. Ко мне брат с Северного полюса прилетает. Он там изучал магнитные скачки. В общем, пытался выяснить, почему Земля «сходит с ума» и рушит всё на своём пути. Так что, наверняка, первая половина вечера будет состоять из жутких соплей и приветствий, а вторая – из его скучных рассказов, – пожаловался Петя. Как меня иногда бесило, так же частенько и забавляло его наигранное нежелание делать что-то. По его глазам я могла понять, как он ждёт этого, как скучает по старшему брату, как хочет услышать его рассказ. Но он не может в этом признаться даже своим друзьям. Хотя на самом деле нет ничего плохого в том, что он бывает счастлив.

– Ничего не знаю, мой Новый год обещает быть просто замечательным. Я еду с папой и Мирой в путешествие на машине. В этот раз решили ехать по самым красивым рекам и озёрам, – весело заявил Том.

– Я тоже, кстати, с семьёй праздную. Они как раз послезавтра приезжают, будем ёлку все вместе наряжать. Они уехали к моему младшему брату делать какую-то важную проверку медицинскую, – поддержала тему я.

– Моему младшему брату, – передразнил меня Том, – будто мы Диму не знаем.

– Дома будете праздновать? – удивилась Бити. Я правда давно не была дома на новогодние каникулы. Обычно мы уезжаем куда-нибудь в тёплые страны. Хотя я не особо люблю жару: мне всё время кажется, что меня жарят на сковородке. Не самое приятное ощущение, могу вам сказать.

– Наконец-то, если честно, – улыбнулась я в чашку.

– Как же я тебя понимаю, – отозвался Петя, и мы засмеялись.

Взглянув в окно, я вдруг поняла, что солнце почти встало и теперь бросает свои яркие лучи прямо мне в глаза.

– Предлагаю будить остальных и идти по магазинам за подарками, – громко заявила я и, переглянувшись со всеми, сорвалась с места. У нас уже давно сложился своеобразный обычай: кто прибегает последним, просто смотрит, как остальные издеваются над друзьями, пытаясь заставить их встать. В этот раз проиграл, кстати, Петя.