Читать книгу Душа без признаков жизни - Софи Баунт - Страница 7

Глава 5. Феликс

Оглавление

Я уверен, что так же, как сейчас, я уже

бывал в этом мире тысячи раз, и надеюсь

вернуться еще тысячу раз.

Иоганн Вольфганг Гёте


Около двух часов пополудни Феликс сидел на хладном бордюре у ворот школы. Больше трех месяцев он наблюдал за Кристиной и не понимал: зачем жена взяла под опеку сироту? Она ежедневно отвозит Крис в школу, а временами пытается наставлять, как родная мать.

Забавное зрелище…

Марлин всегда хотела детей, только вот для Феликса дети олицетворяли чугунный капкан на шее. Он думал так в двадцать лет. Двадцать семь. И в тридцать. Ничего не менялось. Зачем сооружать гильотину над свободой и личной жизнью? Каждый твердил ему – пора! Даже бродяги, обчищавшие мусор у дома. Но нет. Феликс никогда не задумывался о скоротечности жизни.

А что теперь?

Теперь на собственной шкуре знает: над головой с рождения висит топор, на тонкой нити, и эта нить… вот-вот оборвется.

И оборвалась.

На пороге появилась Крис. Феликс подлетел ближе, приземлился на окно второго этажа и учуял дух школы. Мел. Свежая краска. Это весь набор ароматов, которые он помнит с юности? Скудно, однако…

Ах да… еще запах уличного туалета. Ничего не изменилось.

Крис швырнула портфель со ступенек: бедняжка кубарем улетел в кусты, по дороге растеряв учебники, но девочка лишь заулыбалась. Впрочем, ненадолго. Она запихнула пострадавшие вещи обратно и закинула (уже не белый, а серый) рюкзак на спину. Села на ступеньки и заковыряла носком ботинка в сырой земле.

«Опрятная» малышка. И очень «милая», видимо. Сидела прямо посередине прохода, сверкая глазами на других учеников, пока у Феликса мурашки выплясывали под перьями от ее жгучего взгляда.

Никого хуже Марлин, конечно же, подобрать не могла. Скажем, если бы она выбирала котенка в приюте, то обязательно бы взяла слепого, глухого и без двух лап. Феликс вздохнул и подумал, что ничего глупее, по крайней мере, она больше не вытворит, но то, что он улицезрел, когда прибыла жена – остановило пульс.


***

Феликс впал в глубокий транс.

Хвостом питона, толстого и скользкого, нечто обвилось вокруг шеи, готовилось проглотить целиком, уничтожить остатки его разума.

Рядом с Марлин стоял убийца.

Какого черта? Что это значит? Они друзья?! Марлин работает киллером?! Феликс не верил, что жена причастна к его смерти, но она вместе с маньяком. Как понимать?

К сцене собственного убийства приправили образ жены, и теперь он бесконечно всплывал перед глазами, снова и снова, засыпая мозги разъедающим перцем скверных догадок. Феликс выдавил из себя только одно объяснение, и мысль его вонзилась острым лезвием под сердце, входила глубже – с каждой секундой, скрежетала о кости и сочилась желчным ядом.

Андриан хочет убить Марлин!


***

– У меня нет желания спорить, Крис, и ты до сих пор не убрала весь тот хлам в комнате, который разбросала при переезде. Несколько месяцев назад, между прочим! Вот и займись, – наставляла девочку Марлин, пока маньяк ждал в машине, насвистывая под нос мелодию радио. – И слушайся Яру. Вечером она составит тебе компанию.

– Отлично! Вы катаетесь на лошадях, а мое развлечение – убирать дом. Потрясающе!

Марлин вздохнула, наблюдая, как Крис пинает стул, застегнула голубую куртку и вернулась к автомобилю.

– Как прошло? – уточнил Андриан, открывая перед ней дверь.

– Ужасно. Поехали быстрее.

Феликс летел за ними не меньше часа. Когда город остался далеко позади, автомобиль завернул в поселок, раскинувшийся в междуречье. Феликс знал эти места. Марлин из года в год упрашивала его отправиться отсюда в поход к горе Индюк. Как будто он мог пройти пешком десять километров… Может и мог. Однако вероятность свалиться с отдышкой и опозориться перед молодой женой – намного правдоподобней.

В свое время Феликс полюбопытствовал и вы́читал, что Индюк – часть разрушенного вулкана, который извергался в океане Тетис в эпоху мезозоя между древними континентами: Гондвана и Лавразия. Океан разделял сверхконтинент Пангею, и Феликс мечтал, чтобы вода снова хлынула бурлящими цунами и разделила Марлин и Андриана, откинула их на разные части континентов.

Но глаза жены искрились фейерверками, лицо полыхало от предвкушения окунуться в любимые занятия: покорять горные массивы и кататься верхо́м.

Значит, Марлин приехала именно с этой целью – покорить Индюка. Вместе с Андрианом…

Органы Феликса скрутились в морской узел. Убить Марлин в горах – идеальный вариант. Выдаст за несчастный случай.

Какого черта она так легко верит мужчинам? Идиотка безрассудная!

Жена и маньяк щебетали между собой, готовили лошадей. Фырканье разносилось по конюшне. Феликс приземлился на гнилое корыто и вздохнул. Чистый воздух. Прохлада. И почему он не вылетает за пределы бетонного леса?

Он постарался успокоиться. Вдох… Выдох… Если в городе отдает палеными шинами и паром капучино по утрам; то здесь иначе: аромат плодоносной земли, влажного сеновала, грибов… И навоза.

Парочка закончила обмундировывать лошадей и двинулась в чащобу. У Феликса чуть второй раз не остановилось сердце. Он высмотрел за поясом парня – нож.

Этим маньяк собрался девушку прирезать?

Нет же… Это нож Марлин. Она всегда берет его в поход. Да и Андриан в два раза крупнее. Зачем ему оружие? Голыми руками задушит.

Марлин учила парня обращаться с конем. Андриан сказал, что умеет ездить верхо́м, но потом запел, что давно не практиковался. Думал, будто это не сложнее, чем водить машину на автоматической коробке передач? Ага, не считая того, что хвостатое транспортное средство имеет характер и взгляды на нахождение в твоем обществе.

– Ты слишком мягкий, – упрекнула Марлин. – С конем нужно быть твёрже, а ты сюсюкаешь.

– Мне бить его?

– Дурачок? – засмеялась она. – Животное должно чувствовать, что ты главный. Вот опять… – Марлин потянула на себя поводья, притормаживая кобылу. – Ты даешь ему свободно крутить головой по сторонам. Не давай. Пусть смотрит прямо.

– Он не хочет, – воскликнул Андриан. – Этот конь…

– Считает тебя тряпкой, – улыбнулась Марлин и спешилась. – Давай меняться. Моя лошадь куда спокойней, а этот красавчик уже прознал о твоей нежной натуре.

– Плохо он меня знает, – насупился парень, осторожно спускаясь со спины жеребца, но всё равно шлепнулся ногами в жижу грязи.

Конь действительно его не слушался. Ходил как вздумается, ржал и фыркал при попытках Андриана поменять направление. Парень и впрямь обращался с животным слишком мягко. Шенкелем еле-еле касался под боками. Поводья в руках свисали размякшей лакричной палочкой, словно он боится, что натяни их, и конь задохнется.

– Он узнал всё, что хотел, – весело заметила Марлин.

Феликс подумал, что хоть Андриан и убийца – даже он не такой монстр, каким был собственный брат. Марк. Так его звали… отвратительное имя, отдающее горькой солью на языке. С людьми брат обращался ужасно, но любое издевательство над человеком меркло в сравнении с тем, что он мог сделать с животным.

Воспоминания превратились в дым, скользящий между пальцев при попытке возродить их, но на вопрос: «Заслужил ли брат смерти?» – Феликс даст четкий ответ.

Марк был старше на пять лет, и Феликс не мог противостоять его выходкам. Наклонности брата были не на шутку… специфичны. И превратили жизнь в кошмар. Феликс проходил через ад без возможности вымолить хоть каплю сострадания. Взрослые отзывались о Марке, как о прекрасно воспитанном и спокойном ребенке. Имелся у брата прирожденный талант – лгать. Да так, что обманул бы Марк мощнейший детектор лжи. И в юном возрасте. Феликс многое забыл, но самые яркие моменты помнит. Помнит, как брат собирался своей компанией и измывался над ним: избивал чем попадется, душил ремнем, заставлял раздеваться перед всеми догола, преподнося это, как закаливание мужского характера.

Животных брат и вовсе уродовал, отрывал конечности, убивал. Над робкими детьми из школы Марк измывался куда хуже, чем над младшим братом, и до боли безумным было то, что ребята вокруг подражали и слушались безоговорочно. Феликс так и не понял эту психологию. Как брат призывал детей идти за собой на подобные мерзости? Ведь шли они охотно. Угрозы жертвам прекрасно срабатывали, и никто не рассказывал об издевательствах Марка. Феликс пытался нажаловаться родителям, но Марк с легкостью переубеждал их, настаивал, что младший брат – лжец.

И ему верили.

Страдания длились, пока брат не додумался вылить на одного мальчика канистру с бензином. Брата забрали из школы, увезли в деревню к родственникам. Феликс не знал, как именно это произошло, но в четырнадцать лет Марк совершил самоубийство.

Расстроился ли Феликс? Ни разу.

В прошлом он вспоминал о брате слишком часто, а сейчас заменил траекторию ненависти, прочертив жирную полосу к Андриану и стерев тот остаток дорожки памяти о Марке навсегда.

До этого дня.

Сейчас Феликс ощущал те же комкающие душу чувства, какие преследовали в детстве. Андриан… Он непохож на убийцу. Наоборот – очень добродушный парень… С виду. Однако Марка взрослые тоже считали хорошим мальчиком.

Взгляд Андриана скользнул по фигуре Марлин, когда она взбиралась на коня, и Феликс едва подавил желание вцепиться в смуглую морду когтями и выклевать радужки цвета болотной жижи.

Пара шла по узкой тропе меж золотых и оранжевых деревьев. Когда поднялись выше, мир окутала прохладная пелена облаков. Парень жужжал в уши Марлин, как было бы чудесно оказаться у жаркого камина, распивая пряное вино. Далеко за густым лесом раздавался вой волка. Стройная белая лошадь Андриана аккуратно выбирала путь между кустарников, а косматый конь золотистой масти всё пытался сопротивляться, но девушка решительно удерживала страсть животного встать на дыбы.

– А ты слышала, что отдых – это лежать на диване, смотря ТВ? – сгримасничал парень.

– Не для меня, – отмахнулась Марлин.

– Походы, верховая езда, прыжки с парашютом… что там еще в арсенале любимых дел?

Марлин задумалась, а потом протараторила, зажимая пальцы:

– Альпинизм, лыжи, дайвинг, параплан, м-м-м… серфинг.

Андриан вылупил глаза, точно хамелеон.

– Был у меня друг с экстремальными увлечениями. – Он сникнул и натянул поводья, словно лошадь в чём-то виновата. – Но вы непохожи. К счастью.

– Почему был?

– Наши пути разошлись. Мой – двинулся к нормальным людям, а его – в желчную дыру с мразя́ми.

Феликс внимательно слушал. Час, два и сгустились сумерки, небо приобрело насыщенный пурпурный оттенок.

Почему Андриан ничего не делает? Забыл, зачем он здесь?

Марлин просила его не заходить на кабаньи тропы и не есть дикие ягоды. Андриан, увы, рожден привлекать несчастья. Он даже попытался поймать енота, и тот чуть не откусил обидчику несколько фаланг.

Жену, впрочем, поведение Андриана веселило. Они всё разговаривали, пока ночь не разлилась черной водой и не пропитала тьмой ели, подпирающие звездное небо.

Из разговоров Феликс узнал, что Марлин – к великому счастью – познакомилась с Андрианом несколько недель назад. Внутри отлегло склизкое желе. Жена непричастна к убийству. Это главное! Узнал он и о том, что парочка не закончит поход горой Индюк, а отправится дальше.

Феликса заколошматило от этой новости, а Андриан вдруг застыл, вглядываясь в черный мрак расселины. Парень так испуганно озирался, что и у Феликса сердце отчаянно застучало.

– В чем дело? – Марлин вцепилась в плечо друга.

– Показалось, – неуверенно ответил парень, – какой-то силуэт. Напоминал… Не знаю… человеческий.

– Местные рассказывали о призраках. Когда-то здесь велись ожесточённые бои.

Андриан нахмурился и со свистом потянул воздух.

– Ты не веришь в призраков?

– Я верю лишь в то, что видел сам, – твердо заявил Андриан. – Своими глазами.

– Солнце на небе размером с мячик, если что. А на самом деле? – рассмеялась она и пустила коня в галоп.

Парень расплылся в улыбке, мечтательно поглядывая девушке вслед.

Феликс летал и летал над ними, но в итоге – сдался. Понял, что Андриан не собирается ее убивать (по крайней мере, сегодня), и отправился назад в город, дикие животные усиленно старались сделать его добычей, так что ничего другого не оставалось.

На следующий день парочка вернулась. Вечером они прогуливались по городу. В пять часов Андриан попрощался с Марлин и двинулся по набережной, где отовсюду доносились звуки веселья: люди наслаждались вечером пятницы.

Сквозь шум музыки прорвался звук резкого торможения.

На бешеной скорости в сторону парня летел красный седан. Феликсу показалось, что машина идет на таран, но в последний момент седан свернул и затормозил, перекрыв Андриану путь на тротуаре.

– Садись! Сейчас же! – вылетел женский вопль из окна.

Андриан замешкался.

– Я сказала живо! – снова завопила незнакомка.

Оглянувшись, парень сел в автомобиль, да с таким видом, точно его везут на каторгу.


***

Закатное солнце окрасило дома и деревья в плавленое золото.

Таинственный водитель отвез Андриана к богатому коттеджу в пригороде, увитому виноградными лозами. Из автомобиля вышла симпатичная студентка. Длинные черные волосы, дерзкий взгляд и ямочки на щеках; в облегающих лосинах, сапогах на высоком каблуке и в красном трикотажном кардигане со жгутами.

Феликс подумал, что вряд ли это сестра маньяка. Тогда кто? Его девушка?

Она поднялась на террасу, таща Андриана следом. Под их ногами шелестели сухие листья. Перед входом в дом парень резко остановился и с отстраненным лицом начал сопротивляться норовистой девчонке.

– Прошу тебя, Кира. Я достаточно выслушал в машине, – пробурчал Андриан и отвернулся. – Многократно пожалел, что вообще согласился сесть. Ты ведешь себя, как ребенок.

– Да! Я настоящая идиотка! – с клёкотом в горле подняла крик Кира. – Просила отца не трогать тебя, умоляла оставить в покое, простить! И как ты мне отплатил?!

– Единственным правильным решением, – ответил Андриан, заключая ее ладони в свои. – Исчез из твоей жизни.

Глаза Киры заполыхали. Выдернув руки, она отпрянула.

– Ты лжец! Лжец! – взвыла она и пустилась в слезы. – Это она, да? Блондинка, с которой ты ошиваешься постоянно!

– Я и Марлин просто друзья, – запротестовал Андриан и потянулся к ней вновь, будто хотел обнять. – А с тобой в сложившейся ситуации мы не можем общаться. Ты сама знаешь! Кира, послушай меня. – Девушка оттолкнула его и закрыла лицо. Андриан обхватил ее плечи, заговорил нежным тембром: – Я ценю всё, что ты для меня сделала. Но прошу… Забудь обо мне, найди хорошего мужчину, и…

Закончить фразу Андриан не успел. Кира развернулась и влепила парню звонкую пощечину. Да так, что щека у него зарделась, как багряное солнце, пронизывающее листву.

У Феликса внутри потеплело.

– Ты не можешь так поступать! – заголосила она. – Я люблю тебя, как никто другой. Ты должен быть со мной! Должен!

– Прости, – произнес парень, медленно покачивая головой. – Этого не будет.

Кира отступила на пару шагов. Ее рука нырнула за пояс под кардиганом, и в следующую секунду лоб Андриана целовало предсмертным дыханием дуло пистолета.

– Ненавижу тебя… – прошептала Кира, снимая предохранитель.

Феликс застыл. Воздух его покинул, а из сердца рвались мольбы: «Да! Да! Пристрели его!»

– Хочешь убить меня? – Андриан мягко улыбнулся. – Давай.

– Думаешь, я этого не сделаю? – всхлипнула Кира.

– Не знаю, дорогая. Но мне плевать.

– Гнев отца тебя пугает, а на смерть наплевать? – проговорила Кира, ее красные пухлые губы дрожали.

Парень лишь изредка моргал – без единой эмоции.

– Я не боюсь смерти, – спокойно выговорил он и усмехнулся, взялся за затвор и резко дернул его назад, отсоединив от пистолета, прокрутил и разжал пальцы. Затвор со стуком упал на террасу.

Андриан поцеловал девушку в лоб и спустился по ступенькам. Едва удерживая слезы, Кира швырнула ствол в клумбы, пока парень медленным шагом преодолевал двор – он остановился у ворот коттеджа. Оглянулся.

Кира упала на колени и зарыдала во весь голос: протяжным, горьким воем, настолько безудержным, что Андриан невольно побледнел и сглотнул. Феликсу показалось, что парень сейчас бросится к ней, станет успокаивать, но Андриан на мгновение зажмурился, вцепившись в ручку калитки, а затем поспешно покинул место, где обратил любовь девушки в прах.


***

– Ты всегда рисуешь маслом? – спросила предельно сосредоточенная Марлин.

Она хмурила светлые брови. Пальцы, держащие кисточку, тряслись над холстом. Андриан разглядывал другой мольберт у входа в комнату, но услышав вопрос, приблизился и встал позади девушки. Всмотрелся в ее рисунок.

По улице бродил полусумрак, из кухни доносилась лирическая музыка, а приторные запахи масляной живописи пропитали спальню. На скрипучей ветке ясеня – у настежь распахнутого окна в квартиру парня – сидел Феликс.

Уже несколько недель парочка проводила время вместе, и не было ни малейшего намека на то, что Андриан хочет принести вред Марлин. Собственный разум раскололся на два отряда голосов, один из которых соглашался с мыслью, что жене ничего не угрожает, но другой, слабеющий, твердил: «Он убил тебя! Маньяк! Он ведет ловкую игру, и ты, баран, – проигрываешь. Наш Феликс ненавидит проигрывать!»

Полы под ногами парня застонали, когда он сделал длинный шаг к Марлин.

– Да, масло самый гибкий материал. И погоди, – сказал Андриан, перехватывая бледную женскую ладонь, – ты наносишь чересчур толстый слой. Поверх просохшего пастозного слоя мы рисуем лессировкой. Так, чтобы просвечивались нижележащие слои. Грунт картины, понимаешь?

– Много пустых для меня слов, Андри. Я же не закидываю тебя терминами типа: альтерация или остеосцинтиграфия.

Парень рассмеялся и поцеловал Марлин в висок. Феликс встрепенулся. И совсем уж скоробился, когда Андриан обхватил ее плечи, приблизился и, не отпуская женские пальцы, показательно провел кистью по холсту. Феликсу показалось, что Марлин в ответ обняла парня жадным, пылким взглядом.

– Ты должна чувствовать плоть краски, – прошептал Андриан, наклоняясь к уху девушки, – до этого мы рисовали пастозный слой. Лепили объемы, фактуры, освещенные места. А теперь пишем лессировками, тонкими мазками, и как бы глазируем пейзаж, придаем… м-м-м, глубину.

Как ты там сказал Кире? Я и Марлин просто друзья?

– А можно нарисовать картину как-нибудь… – Марлин на секунду задумалась, прикусывая нижнюю губу, – быстрее?

– Ну… я рисую в основном многослойной техникой, то есть жду просыхания каждого слоя. В каком-то смысле… – Руки Андриана переместились на талию девушки, и Феликс в исступлении вспорхнул на подоконник. – Растягиваю удовольствие.

Марлин содрогнулась, закрыла глаза, и, почти задыхаясь, вполголоса проговорила:

– Я не отличаюсь терпением, Андри. Нет. Я хочу…

– Есть еще техника алла прима, – перебил Андриан и продолжил медленно произносить каждое слово: – Быстрая техника. Когда не ждешь просыхания и рисуешь картину буквально за один день. Но в ней не будет ювелирной прорисовки, а это не отвечает… моим художественным предпочтениям. Не даст прочувствовать и ощутить душу картины… Наслаждение… – Марлин повернулась, и пальцы Андриана плавно проскользили по ее волосам. – От создаваемой красоты. Нет ничего прекрасней, Мари, чем сладостное томление в ожидании удовольствия… от готового произведения.

Огоньки в зеленых радужках Андриана неуловимо забегали, поблескивая потаёнными мыслями. На лице пролегла изысканная похотливая улыбка. Он прикоснулся большим пальцем до малиновых губ, отчего Марлин непроизвольно приоткрыла рот.

Для Феликса это стало последней каплей. Гнев закипел в груди, с рокотом взорвался, как пробудившийся вулкан, и лава яростными нескончаемыми потоками устремилась наружу.

Да как ты смеешь прикасаться к ней?!

Ударом молнии Феликс вломился в раскрытое окно, сбил глиняный горшок – тот с дребезгом разлетелся по полу – и вцепился когтями в скулы Андриана. Всё на свете стало неважно. Главное, что он, Феликс, раздерет смуглую кожу и выцарапает зеленые ненавистные глаза! И пусть его убьют опять! И пусть следующую жизнь придется провести в теле ослизлого червя, зато эта скотина ослепнет навсегда, будет страдать!

Андриан выругался и схватил стул – стал размахивать им. Люстра зазвенела, когда стул задел ее ножкой.

– Стой, стой, ты его убьешь, – раздался голос Марлин. – Не надо!

Феликс опомнился и отлетел от жертвы на безопасное расстояние.

– Дай гляну. – Марлин подскочила к Андриану и осмотрела кровавые царапины на щеках, одновременно выворачивая сумку. Из горла пластмассовой бутылки, которую девушка мигом вынула, вырвался запах перекиси водорода, смешиваясь с запахом краски и олифы. – Нужно промыть и дезинфицировать.

Неужели я даже глаз его не сумел задеть? Проклятье!

Помотав головой, Феликс внимательно осмотрел комнату. Противно находиться в таком беспорядке. Пыльная мебель, на паркете засохшие капли краски, кругом разбросаны рваные обрывки холстов и картона, на окне жутковатый гербарий – всё, что нужно для создания постапокалиптического интерьера.

Квартира слёзно молит о ремонте. Феликс расслышал, что на кухне подтекает кран. Обои местами отклеились, с мебели слез лак, немытые кисти пачкают стол, а использованные тюбики просто валяются на полу, сдавленные, точно огрызок яблока.

В усадьбе Феликса царила безукоризненная чистота. Все вещи имели свое место. А его кабинет? У коллег судей грудой валялись тонны документов, но только не у Феликса. Каждый документ на законном пристанище, каждый предмет, та даже каждая пылинка появлялась ровно там, где должна была и по расписанию! Во всем он соблюдал скрупулезность: в манерах, одежде, интерьере. Завзятый перфекционист.

Сердце захлебывалось кровью от нахождения Марлин в непролазной грязи.

Он приковал взгляд к изображению на мольберте, который ранее рассматривал парень, и обомлел.

Эта картина… Она схватила Феликса за горло холодными пальцами дежавю и всосала всю комнату так, что осталась в одиночестве, а точнее – наедине с ним.

Черная колодезная бездна. Руки со звериными когтями багрового цвета. С краю от глубокой пропасти ежится мальчик, напоминающий призрака. Похожий… на кого? На брата? Да, очень-очень похож… На лице маленького Марка застыл ужас.

Рассудок отуманился. Что-то происходит, что-то неизведанное тянет в транс, и тело перестает слушаться элементарных указаний мозга. Феликс зашатался. В глазах потемнело. В следующее мгновение он с глухим стуком упал на паркет.


***

Белый туман. Еле различимая фигура на лестнице. Перила искрятся серебром. Человек, одетый в золотой костюм – с прорезью для абсолютно белых глаз, – спускается по ступенькам, даже шесть его крыльев опечатаны золотом, а пространство за его спиной искажается и вихрится.

Феликс бросается навстречу.

– Я знаю! Знаю тебя! Но… – он чувствует себя в бреду. – Кто ты?

– Неважно, – отвечает незнакомец, опуская крылья на пол, подобно плащу.

– Я видел тебя! Но я… я не помню. – Феликс хватается за голову и осознает, что не в теле птицы.

Что за черт?

– Ты и не должен помнить. – Тяжелыми ладонями существо берет его за плечи, Феликс чувствует исходящий от незнакомца жар. – Что бы ни случилось, не убивай себя, понял? Иначе никогда не вернешься. Обещай мне!

– Бессмыслица, – Феликс водит руками по телу и осматривает дрожащие пальцы. – Объясните!

– Я хочу взять с тебя обещание, не более. Небо затянуто облаками, за которыми скрыта твоя истинная природа. Помни: путь ко мне – единственное, что имеет значение.

– Кто ты такой?!

– Обещай.

– Умоляю! Я должен знать, что мне делать!

– Жить. Дай слово, что будешь жить.

– Обещаю. А дальше-то что?!

Существо загорелось белым пламенем и взорвалось.


***

Марлин болтыхала рукой в прохладной бурлящей воде, пока Андриан тарахтел у ее уха, закинув ступню на бедро и активно жестикулируя.

Водяные гейзеры в середине фонтана пыхали и спускались, блестели на солнце. Свежий утренний ветер скользил под крыльями, волновал листья душистых осенних деревьев и разносил мелкие брызги фонтана, словно морской бриз.

– Кто-то, будучи подростком, стыдится покупать резинки для любовных утех, – смеялся Андриан, – а я до ужаса стеснялся покупать резинки для волос, но мне так нравилось ходить с длинными волосами, ты просто не представляешь!

– Серьезно? – Марлин обаятельно улыбалась. – Не верю. – Она толкнула его, и парень наигранно потер плечо от боли. – Хочу увидеть хоть одну фотографию.

– Не вопрос, – провозгласил Андриан и подбоченился ближе.

Его указательный палец замелькал по сенсорному экрану.

Марлин выхватила смартфон, вывернулась и столкнула Андриана в воду, звонко расхохотавшись. Перелезая через парапет фонтана обратно, парень походил на мокрого испуганного суслика.

– Садистка, – протянул он, прилизывая русые волосы. – Если хочешь отправить мужчину домой, то можно просто сообщить, а не толкать в ледяную воду.

– Прости, не удержалась, – опять засмеялась Марлин, подала руку и помогла подняться. – Наоборот, я хотела пригласить тебя к себе. Угостить обедом.

– М-м-м, только обедом? Создала повод меня раздеть? – с многозначительной улыбкой спросил Андриан, но затем отвел взгляд. – Забудь, что я сказал…

– Ну… – Марлин приложила ладонь к его щеке и игриво прошептала: – может, и ужином.


***

Феликс не заметил, как в погоне за парочкой, очутился у собственного дома… бывшего собственного дома.

Марлин решила пообедать на террасе, где над стеклянным столом навес поддерживается светлыми коринфскими колоннами. Андриан завалился на дугообразный диван, а девушка уселась рядом: среди разноцветных подушек.

Они открыли бутылку вина с тонким запахом персиков и дыни. Феликс пришел в недоумение. С каких пор жена пьет в будние дни? Да еще и в обед. Совсем спилась?

– Последнее время мне было настолько одиноко, что вечерами я рассказывала сказки бродячей кошке.

– Странно слышать от такой девушки, что она одинока, – чарующе улыбнулся парень и отсалютовал бокалом.

– От какой… такой?

Кокетливо сверкнув глазами, Марлин придвинулась.

– Интересной, – кивнул Андриан, с каждым словом он поддавался вперед, всматриваясь в блестящие серые радужки: – красивой… проницательной… слегка безрассудной… и знаешь что? Первый раз говорю с девушкой, как с близким другом.

– Тогда давай выпьем за новоиспеченную дружбу. – Марлин сделала глоток вина. – Одиночество сводит с ума. А еще… я рада, что ты прислушиваешься к моему мнению.

– Муж тебя не слушал?

– На любой мой аргумент следовала фраза: «Кто тебе это внушил?» – проговорила она, нарочито изображая деловой тон Феликса. – Мне кажется, он даже не предполагал, что у меня могут быть самостоятельно сформированные мысли.

– Видимо, муж считал тебя… м-м-м, как бы сказать… – после короткой паузы Андриан цокнул языком, – маленькой девочкой.

Марлин лучезарно рассмеялась.

– О да! Он не считал, что я еще молодая и глупая, а говорил напрямую. В лоб, – она весело ткнула пальцем между бровей Андриана.

Они со звоном чокнулись и одновременно осушили бокалы.

Феликс покоробился. Он никогда не задумывался над тем, что Марлин обижается на его слова. Разница в их возрасте составляла двенадцать лет, и казалось само собой разумеющимся, что она не смыслит в жизни, как он – взрослый, успешный мужчина. Что она могла знать в свои годы о том, как надо поступать? Он заботился о ней. Вот и всё. Не нужно было ей думать о решении проблем. Да и работать тоже. Она хотела добиться чего-то, и он это уважал. Но, что для Марлин лучше – решал сам. И ее устраивало. Устраивало, что он несет ответственность за них обоих и не дает повода усомниться в правильности его решений, и не любил, когда кто-то пытается поселить в голове жены извращенные суждения.

Раздалось мерное постукивание по стеклу, словно маленьким когтем. Источником оказался зеленый попугай, который стучал клювом по окну.

Андриан подпрыгнул от неожиданности. Марлин захихикала:

– Крис завела попугая.

Птица перестала рваться сквозь невидимый барьер, шустро просеменила по подоконнику и вцепилась лапами в жердочку, торчащую, как кошачья когтеточка. Не горизонтально, а вертикально.

Попугай стал крутиться на ней, как на шесте, держась двумя лапками.

– Попугай-стриптизер – горе в семье, – хохотнул Андриан. – Кстати говоря, ночные кошмары Крис еще преследуют?

Марлин побледнела.

– Да… – упавшим голосом протянула она. – И крики по ночам… каждый раз просыпается в холодном поту.

– Что ей снится?

– Говорит, что кошмары о монстрах, но… – Марлин прикусила губу. – Думаю, лжет.

Андриан с интересом наклонил голову набок.

– У детей такое бывает, – успокоил он и взял ее ладони. – Не говори мне, что ты в чём-то себя винишь.

– Зря я взялась за воспитание подростка, – проскулила Марлин, потупив серые глаза: в подавленном состоянии они напоминали набухшие мраком небеса. Под стать сегодняшней погоде. – Крис всем видом показывает, что я ей не нужна. Конечно, она не скажет напрямую, но намеки могу заметить… И она права. Это мне всегда кто-то был нужен… это я всегда в ком-то нуждалась.

– Поверь, ты нужна Крис, – прошептал Андриан, понижая голос. Его пальцы двинулись вниз по ее скуле, спустились по шее. – И не только ей.

Щеки Марлин вспыхнули розовым цветом. Она медленно заправила за ухо выпавший из прически белокурый локон.

– Ты нужна мне, – продолжил Андриан, за талию притянул ее к себе и взял за подбородок, заставляя посмотреть в потемневшие от желания малахитовые глаза. – К тому же… после нашей встречи мои ночи не обходятся без мыслей о тебе, – с иронией закончил он.

Марлин долго молчала, но потом потянулась к губам убийцы.

У Андриана забегал взгляд. К изумлению Феликса, парень отстранился и свободной рукой прижал голову Марлин к своей груди. В недоумении она захлопала ресницами и нахмурила брови, пока Андриан поверх ее макушки устремил взор на сад.

Лицо его казалось обеспокоенным, словно внутри он борется сам с собой.

Небо вспорола бело-синяя молния, осветив чернильные пучки облаков, под тяжестью воды оно будто опустилось.

По округе прокатился гром.

Феликс встрепенулся. Слезы небосвода одна за другой посыпались с неба. С крыши полилась вода, омывая соты серого плитняка. Марлин молчаливо смотрела вдаль, но Андриан теперь смотрел лишь на нее. Она поправила непослушную прядь и кивком предложила отправиться в дом.

Они ушли. Скрылись за дверьми, в которые Феликс больше никогда не войдет хозяином. Окна закрыты. Внутрь не пробраться. Если Андриан хочет ее убить – момент идеальный.


***

Яркий свет разрезал ночную тьму.

Феликс запрещал себе засыпать, но в итоге задремал на заборе, обложенном серицитом: природный камень, точно лещ, сменил с возрастом чешую сероватого цвета на темную окраску, превратился в бурый с золотым отливом.

Желтые очи автомобиля погасли, и Феликс, наконец-то, широко раскрыл свои темно-карие. Долго же он проспал…

И какого черта этот автомобиль забыл здесь? Стоит прямо у ворот!

Феликс взъерошился, вспомнив о Марлин. Он пытался пробраться в дом, но не нашел ни одной лазейки. Неприступная крепость – собственный дом. Феликс тяжело вздохнул, говоря себе «нет».

Не твой. Больше не твой.

Иссиза-чёрный автомобиль, кажется, следил за ним. Но Феликса волновала лишь жена. Может, она мертва… а он… он ничего не способен сделать.

Грозовые облака уплыли. Кругом лужи. Длинные канавы заполнились и расплылись по дорогам, шлифуя побитый асфальт. Феликс смотрел на луну, когда услышал чей-то неудавшийся крик.

Он оглянулся и осоловел.

Хозяин возгласа – Андриан.

В ночи было тяжело рассмотреть две темные фигуры, вылезшие из автомобиля. Но силуэт Андриана он узнал сразу. Фигуры схватили парня под руки и потащили следом.

Андриан замахал кулаками и вырвался, но один из таинственных незнакомцев ударил его лбом о серицитовый забор, украсив камень еще одним новым цветом – багрово-красным.

Феликс понял, что парню чем-то закрыли рот, а затем – грубо запихнули в машину.


***

Андриана доставили на старый склад далеко за городом, приволокли в середину полуосвещенного зала и швырнули на пол.

В тусклом свете Феликс рассмотрел двух мужчин. Оба – высокие и громоздкие. Один: чернявый, кряжистый, с корявыми руками и густой порослью на подбородке – первым он и лягнул парня коленом в живот, когда тот снова попытался убежать. Андриан скорчился, но отвечать не стал, упрямо поднялся на ноги. Однако Феликс заметил искру ярости в зеленых радужках.

Другой, с мышиными волосами, ударил Андриана по затылку старой доской, отчего парень опять упал на колени. С носа маньяка заструилась кровь. Лицо уже было усеяно кровоподтеками и ссадинами. Он захлебывался и медленно моргал.

Феликс почувствовал, что не в силах смотреть на Андриана без жалости.

Странное ощущение…

Андриан поднял голову и прищурился, когда с темного угла раздался смешок. Левый глаз его опух. Нижняя губа лопнула, и кровь текла с подбородка.

– А я думал, что только девчонки и кастраты боятся марать руки. Ты из каких будешь, Стасик?

– Считаешь себе остроумным, Котик?

Стас скорчил гримасу. Сухощавый, он напоминал поджарую скаковую лошадь с длинной черной гривой, собранной в хвост. Ровесник Андриана. Стоял и сверкал темно-синими кошачьими глазами в полумраке – почти фиолетовыми.

Феликсу лицо Стаса казалось знакомым, но он не мог припомнить откуда.

– Я вернул всё, что мог. Что тебе еще нужно?

– О нет, нет, нет, – осклабился Стас, присел на корточки, взял Андриана за клок волос на макушке и резко дернул, чтобы посмотреть в глаза. – Оказалось, что ты мне наврал, Андрик. Мог вернуть куда больше, но вздумал обмануть меня, не так ли?

– О чем ты? – с трудом выговорил Андриан.

– Скажи мне, Андрик, что ты делал в усадьбе Ларских? Я слышал, ее хозяин мертв.

Феликс заметил, как бледный тон растекся по разбитому лицу.

– Я… Ларским я тоже должен денег, – взвешивая каждую букву, проговорил парень.

– В самом деле?

Стас стал расхаживать вокруг Андриана.

Феликса пустило в лихорадку.

Денег? Никаких денег парень у меня не брал. Он боится за Марлин… Они думают… Нет, этого еще не хватало!

– С каких пор должников зовут к себе домой чаи гонять? Что-то ты не договариваешь, красавчик, – Стас почесал губу, рассматривая Андриана, – хотя сейчас я бы тебя им не назвал. Зря его подпортили, парни. – Смех раскатился эхом по стенам склада. – Он у нас донжуан. Советую тебе не показываться подруге минимум пару недель. Авось она тебя и больше захочет, а? Считай, я оказываю тебе услугу.

Стас издал неприличный стон и вновь расхохотался. Андриан громко выругался, но очередной удар коленом под ребра заставил его замолчать.

– Как считаешь, Андрик, твоя подруга за тебя заплатит? – спросил Стас, и Андриан исступленно помотал головой в знак протеста. – А если мы твоей кровью напишем на стене ее дома какую-нибудь чушь? Что думаешь? Испугается?

– Откуда ей знать, что кровь моя? – ухмыльнулся Андриан.

Он устало смотрел в пол. Темно-русая щетина впитала алый цвет.

– Какой же ты тупой, – Стас оперся локтем о согнутое колено и взял парня за подбородок. – Мы напишем твое имя и потребуем оплаты, котик. А впрочем… Можно пойти и по другому пути. Ускорить процесс, так сказать. Может, девчонка будет дороже тебе, чем ты ей, а?

Феликс в ужасе попятился. Андриан вырвался из рук мужчин, низ лица его задрожал, а из горла раздался почти что рев:

– Не посмеешь!

Ой, дебил

– Посмею. Но ты прав. Она мне не нужна. Лишний геморрой. Так что… будь добр, добудь еще денег отцу.

– Ты же в курсе, что у меня ни черта нет! – Андриан вскочил и заплевал Стаса кровью.

– Есть, Котик, есть. – Он лукаво ухмыльнулся и плавным движением обнял плечи Андриана. – Уже есть. – Одна рука Стаса скользнула вокруг шеи парня, обхватив ее локтем, а другую он выставил вперед, зачерпнув пальцами воздух. – Надо только протянуть свою грёбаную, ленивую культяпку – и взять!

Стас похлопал Андриана по спине и отправился к выходу, кинув через плечо пару слов:

– Ах да… привет тебе от Киры.

Когда Стас уехал, парня продолжили избивать. Феликсу стало дурно. Хотелось зажмуриться или велеть им перестать, но он лишь неподвижно смотрел на происходящее. Что-то внутри екало, заглушая другие чувства. Первый раз он ощутил вкус сочувствия к Андриану. И как такой человек мог испортить ему жизнь?

И главное – за что?

Теперь испортит жизнь не только мне, но и Марлин!

Андриан потерял сознание. Его выволокли наружу и оставили на дороге у окраины города. Седьмой час он валялся на влажной траве. Феликс подумал, что скорее случится Второе Пришествие Иисуса, чем Андриану кто-нибудь поможет.


***

Взошло пять лун, прежде чем Феликс отыскал палату, в которую определили Андриана, после того как к утру его – окоченевшего и избитого – заметил мотоциклист и вызвал скорую.

Парень лежал в одной из палат на третьем этаже больницы. И всякий раз, когда Феликс наведывался к окну убийцы, тот оставался в объятьях беспробудного сна. Случайность?

Разговор двух медсестер, то и дело обсуждающих, каким красавцем был этот русый парень (будто он уже мертв) отодвинул щеколду правды.

Андриан в глубокой коме.

Не удивительно. На нем живого места нет – сплошные ссадины и синяки от побоев. Никогда Феликс еще не испытывал жалости к маньякам. Но сейчас… не верил, что именно этот человек его убил. Вдруг это была не его идея? Парень должен денег. Это и есть причина? Ему заплатили за убийство?

Он размышлял и размышлял, перебирал сотни вариантов, за что Андриан мог его ненавидеть. В мозгах образовался гигантский сгусток вопросов. И не одного полноценного ответа.

Когда Феликс уставал от океана собственных мыслей, он отправлялся к Марлин. Жена была опечалена исчезновением нового друга. Сказать, что Андриан впал в кому – ей никто не мог. И прекрасно. Пожалуй, Марлин слишком сильно прониклась чувствами к парню.

Хватит с нее убитого мужа…

Спустя неделю, прохладной воскресной ночью, Феликс снова прилетел посмотреть на дела Андриана. Окно комнаты оказалось открыто, в помещении никого не было, и Феликс осторожно залетел внутрь. В палате пахло лекарствами и унынием. Белый холодный свет лампочки то и дело подрагивал, заставляя рождаться и умирать одинокую тень.

Феликс приземлился Андриану на грудь. Из носа парня выходили две дыхательные трубки. Голова повисла чуть набок.

Неприятная картина… Я хотел его смерти. Целый год. Мечтал об этом! А теперь сомневаюсь? Еще месяц назад я бы лично перерезал Андриану горло, имей хоть одну руку! Что изменилось?

Феликс вздрогнул. Он услышал странный звук: словно гул толпы из медных труб. Обернулся, но никого не увидел. Затем в его голове раздался чужой голос:

«Пора».

Он резко посмотрел на Андриана, но тот не просыпался.

«Отлично, – подумал Феликс, – осталось только сойти с ума. Маньяк очнется, и на пару будем ходить к психиатру. Или не будем… Ты грач, Фел, господи!»

Голос захрипел вновь:

«Феликс… не сопротивляйся».

Несколько судорожных взглядов на дверь, на блеклое освещение, на пустое кресло. Может ли в нем кто-то сейчас сидеть? Свет снова заморгал в такт ударам пульса. Феликс поймал себя на мысли, что боится.

Но чего?

Голубые шторы хлопали по стеклам, пропуская уличный свет фонарей. Свет больше не моргал – он был мертв. Стены, пропитанные тьмой, сузились и взяли его в охапку. Невыносимое давление черного гуталинового цвета… Феликс сглотнул и осознал, что почти не отдает себе отчета в происходящем, фантазия мешает логике, уничтожает все доводы странными теориями о призраках, и эти мысли текут беспрерывными потоками куда-то в пустоту…

«Страх – дитя воображения».

Что-то старательно пытается затянуть во мрак. Реальность отступает. Кто-то силой хочет занырнуть в сознание.

Нужно ретировать… Ретировать как можно быстрее!

Со стороны пустого кресла раздалась гортанная песнь – она всегда приходит. Перед концом и началом.

Душа без признаков жизни

Подняться наверх