Читать книгу Сердце ведьмы даром - София Эс - Страница 7

Глава 7. Малина Стэр

Оглавление

Я была в ординаторской, когда раздался экстренный вызов по внутренней линии.

– Чего это? – удивленно-настороженно поинтересовалась Белка, а вообще-то, Белиора Лашш, ведьма с пятого курса, в чьей родословной все уважающие себя предки развивали целительские навыки на благо репутации семейного дела.

И их семейные дела действительно расцветали буйными садами на просторах нашего континента.

Известные клиники Лашш-корр были высокотехнологичными учреждениями, с лучшим профессиональным персоналом и самыми престижными исследовательскими программами. Но прежде, чем попасть в элиту элит каждому смертному, даже если он из рода Лашш, приходилось изрядно потрудиться во благо своей репутации.

Белка была яркой брюнеткой с зеленющими глазами и совершенно неведьминским характером, ибо ни природного ехидства, ни вредности, ни бессовестного любопытства в ней ни рождением, ни воспитанием не привилось. Зато она являлась крутейшим анастезиологом и микрохирургом, и даже сейчас ее уже жаждали заполучить в свои ряды не только семейные предприятия, но и конкурирующие компании. Белка же  выслушивать признания ее уникальности выслушивала, предложения о статусной и щедро оплачиваемой работе получать получала и слала всех лесом, продолжая работать в медкорпусе академии.

С юной госпожой Лашш мы не то, чтобы были подругами (после истории с Вилкой я с осторожностью определяю категории в отношениях), скорее, близкими коллегами. Именно она помогла мне обосноваться с комфортом на первой практике, она же пригласила продолжать стажировку в стенах хирургического отделения. Ну а когда меня волею куратора Дикинса направили сюда на отработку… Белка только радостно потирала руки, да и я, признаться, была уж точно не в обиде. Заниматься увлекающим тебя делом, да ещё и за чужой счёт – ха, это ли не истинное проявление ведьминского характера!

Единственный момент, Белка на все неожиданности реагировала настороженностью и напряжённостью – говорю же, что наше бессовестное сестринское любопытство обошло ее стороной, – вот и сейчас моя коллега, оторвавшись от распития чая с любимыми конфетами, круглыми тревожными глазами смотрела на выход из ординаторской. Будто сейчас откроется дверь и нам на головы посыпятся все ужасы, разбуженные сигнальным вызовом.

– Спокойствие, только спокойствие, – хмуро ответила я, поднимая телефонную трубку, висящую рядом с дверью.

– Смотровые с третьей по шестую, – раздался голос администратора.

– И чего там? – уточнила я.

Ну не бежать же рысью ради всяких глупостей, тем более, что в наших стенах они случаются постоянно. Можно и красивым степенным шагом дойти. И никто не умрет от этого.

Тяжёлый вздох администратора оборвал мои мысленные рассуждения.

Эх, похоже, нужно ноги в руки и мчать…

– Первый курс магов. Боевка. Испытывали взрывчатые вещества. К сожалению, как обычно – на себе. Стэр, ты и микрохирурга захвати, там разорванных капилляров считать не пересчитать. Дети же…

– Цветы жизни, – добавила я свое выстраданное, – их либо в землю, либо… Лучше сразу в землю!

– И не говори, – очередной вздох администратора сменили гудки в трубке.

– Смелей, вперёд, детвора зовёт! – подмигнула я натянутой, как струне, Белке. – Там все, как ты любишь: множественные разрывы и толпы жаждущих обезболивающего. Наведешь на них иллюзию тропических островов с желтыми песочными пляжами и голубым морским простором или рождественскую вечеринку закатишь в их головах, и будет детям праздник.

– А ты-то чего так воодушевилась? – снова насторожилась коллега.

– Мне тонко намекнули на оторванные конечности! – от удовольствия я даже глаза в потолок завела. – Профессор Тимлок мне как раз статью по этому профилю заказал, вот теперь есть и материал, чтобы проверить свои наработки, – мечтательно протянула я, отмечая, как одобрительно и понимающе загорелись глаза у Белки.

Ценный материал для исследования, это каждому целителю понятно, на дороге не валяется, и разбрасываться им не приходится.

А уж когда он в добровольно-принудительном порядке попадает нам в руки!.. Ммммм!.. Здесь сама Великая Степь, не меньше, о своем нежно любимом чаде позаботилась.

…Спешно свернув чаепитие, мы двинули к смотровым, где кричали, корчились и стонали шестнадцать юных первокурсников. Дежурная сестра из магичек уже поставила дополнительные звуковые пологи, иначе бы в муках от криков корчились и все обитатели приемного покоя.

На вызов администратора подскочили ещё два дежурных хирурга, один терапевт и анестезиолог. В двенадцать рук и шесть глоток мы скоренько разобрались с жертвами взрывного дела и удовлетворенно-предвкушательно разбежались по операционным. Нам, пытливым умам, поле для новой деятельности только в радость.

Заминка произошла только по части распределения анестезиологов.

Нас, оперирующих хирургов было трое, анестезиологов двое, но Белка-то ещё и рвалась сшивать всем предоставившим такую возможность сосуды.

Дело уже шло к драке, а ведьмы все никак не желали договориться, но тут мой подопечный лишился пульса и решил-таки исход конфликта: я умыкнула ворчащую Белку себе, аргументировав ей вынужденный выбор тем, что работы по профилю в предоставленном экземпляре нам хватит на двоих за глаза. К тому же в смотровых оставались ещё жертвы собственной неосторожности, поэтому практиковать нам обеим полнехонький день, освободиться бы к вечеру.

Медкорпус отпустил уже заполночь. Маги-первокурсники попались упертые и лечиться нужным образом отказывались. Да и взрывное устройство вышло с магической начинкой, раны вели себя совершенно своевольным, подчас вовсе непредсказуемым образом.

В комнату общежития я буквально вползала.

На входе меня встретила домовушка, тетка Ыгая, и сразу уточнила, желает ли мое ведьмачество поздний ужин.

Ведьмачество желало в душ и спать, но домовушка была женщиной упертой, оттого и настояла на стакане молока с живительным медом.

Последнее было не столько фигурой речи, сколько точным определением сути: живительный мед поднимал на ноги любого обесточенного, обессиленного и даже интерес к жизни утратившего. Действие нектара было временным, скорее, мобилизующим, нежели в действительности напитывающим, и употреблять его рекомендовалось исключительно в крайних случаях.

Мой случай крайним не был.

На мой взгляд так точно.

По мнению тетки Ыгаи, со стороны все выглядело несколько хуже, но я настояла на своем: молоку – да, живительному меду – нет.

Соседки Вилки в комнате не наблюдалось, наверное, ещё гуляла где-то или заночевала у одного из своих кавалеров. За ней это последнее время частенько водилось, ну дак мне и лучше. Меньше народа – больше кислорода. И учебе никто не мешает.

С той памятной подставы с моими вещами Вилка вела себя смирно, в друзья не набивалась, на рожон не лезла. К моему имуществу руки свои тоже больше не протягивала и горьких обвинительных слов в мой адрес не произносила.

Уж не знаю, что или кто на нее повлиял, может, домовые тогда вмешались или честь в ней ведьминская очнулась, но подрывная деятельность в стане врага была прекращена. Да и не вышло бы у нее ничего, домовой народ если уж что под опеку берет, ни за что из внимания не выпустит, такая у них природная суть.

После насыщенного дня и стакана теплого молока спала я крепко, потому и тяжёлый стук в дверь расслышала не сразу.

С трудом оторвав голову от подушки, глянула в окно – часов пять утра, должно быть, – и сунулась обратно под одеяло, ещё и воздушным пологом сверху прикрылась, чтобы не отвлекаться на всяких ранних пташек, двери спросонья попутавших.

Но неспящий долбящий все не унимался.

Рядом с кроватью появился бывалый домовик дед Эш и тихонько так зашептал мне в уши сквозь все одеяльно-пологовые кордоны. Может он суть происходящего от нутра к нутру передавать, минуя материю, пространство и время.

– Линка, ты это, просыпайся давай… Там Твое Бешенство заявилось… Странный он какой-то, двери уж полчаса как выносит, но все тихо, без криков и ругательств. Может, онемел вдруг? Или проклятие какое словил, благоверный-то твой?..

– Чего?!

Вынырнув из-под укрытия, я уставилась в широкое лицо с маленькими черными глазами-бусинами и пышными, чуть желтоватыми усами. В кулуарах академии этого добродушного домовика прозвали Бармалеевичем, был такой герой в народном эпосе деминатосов. Надо сказать, тоже весьма неоднозначно относился к детям и их присутствию в своей жизни.

Ну а то, что усы домовика желтизной отливают… Любил, любил, что уж поделать, дед Эш посмолить папиросину в период трудового затишья. Да не простую, а с той самой табачной травой, которой ещё первый древний баловался. Так, по крайне мере, домовик всем интересующимся рассказывал, но секрет, откуда же в его распоряжении та самая табачная трава, никому не открывал, отбрехиваясь дежурным: "Там, где было уже нет, а где будет, я не скажу, ибо нечего на святое руку немытую поднимать".

И вот ночь – не ночь, утро – не утро, а стоит передо мной дед Эш и в дверь продолжает исправно стучаться Его снобско-злобское величество, аристократизмом Файтов по всему организму пропитавшееся.

Поэтому как бы мне не хотелось забраться обратно в свою уютную нору и спрятаться там ещё, как минимум, часа на два, но разобраться с Его Бешенством значилось сейчас первоочередной задачей. Игнорировать его и дальше было чревато непредсказуемостью. В ещё одну недельную осаду входить страсть как не хотелось: у меня две интереснейшие плановые операции  приближались.

И все же, что он здесь делает?

С тех самых пор, когда достойнешая ведьма дала отпор марозоте первостатейной, магом и надеждой континента по ошибке зовущейся, не освещал боле господин Файт своим древнейшим ликом мою обитель.

Отчего же сейчас приперся?!

Витая в этих мыслях, запутываясь в складках одеяла и ругаясь на недостаточный сон, я дотащила себя до двери и широко распахнула ее.

– Ну?! – грозно прошипела в полумрак общего коридора, впрочем, за порог комнаты не перешагивая.

По эту сторону дверного проема моя территория была, ее домовики особым образом зачаровали. Именно их магию Файт со всем своим арсеналом в прошлый раз так и не смог одолеть. И, если кто направит на меня что недоброе, бросит слово, предмет ли или заклинанием швырнет, то не пройдет зло через барьер комнатный, останусь цела и невредима я, коли сама с дурной головы не высунусь.

А я не высунусь, оттого за пороговой линией и слежу. Поэтому и уверена в своей безнаказанности и безопасности.

Его Бешенство и впрямь стояло по ту сторону дверного полотна. Глаза в пол, руки в кулаки сжаты да на стену справа от прохода возложены. На первый взгляд маг как маг, ничем от себя прежнего не отличимый, разве что напряжённый какой-то, ну и не адекватный, раз сюда приперся.

– Чего надо? – ещё один шипящий вопрос в  мрачную тишину коридора.

В ответ снова молчание, только Его Бешенство сильнее напрягся, руки аж подрагивать стали и энергией во все стороны от него зафонило, как от бомбы, что вот-вот рвануть должна.

Ааааа, так вот оно что!

На пороге моем оказывается обретается маг с угрозой разворота силы в полную мощь, да и ладно бы это был простой, самый обычный маг…

Нет, у нас же отпрыск именитого рода, аристократ в дцатом колене, магией древних под завязку напичканный.

Странно все же, что прежде у Файта проблем с контролем я не замечала, да и зачем он на пороге инициации, в раздражённом состоянии, пришел ко мне. Ему бы к куратору или на полигон, на худой конец, ведь если сила рванет, сам-то Файт не пострадает, максимум, магическое истощение заработает, а вот окружающие разлетятся пухом и прахом.

А уж учитывая наши с ним взрывоопасные отношения! Он сейчас не просто тикающая бомба, а ещё и в бочку с бензином добровольно брошенная. Осталось лишь чиркнуть спичкой и прости прощай.

Дохлому же вурдалаку тебя на растерзание, грёбаный ты Файт!

Так, Лина…

Солнце мое разноликое…

Ведьминским вредный характер – на привязь, ведьминские сопереживание и жизнелюбие – грудью вперед.

Ай, как не хочется-то…

И ведь как славно жили!.. Он маг – недомаг, я ведьма – истинно ведьма. А теперь что за окрошка получается?!

Интересно, если я дверь осторожненько так закрою и сделаю вид, что ничего о происходящем в коридоре не знаю, выстоит ли магия домовиков супротив спонтанной инициации мага? Убережет ли светлый народ спокойным сном спящих студентов или сейчас в моих руках буквально жизни всех обитателей нашего общежития.

– Нет, Линка, тут уж ты сама, – раздался за моей спиной голос деда Эша. – Если этот рванет, мы точно не удержим.

– А кто удержит? – ведьмы народ не только упрямый, но ещё и пытливый очень. Особливо когда речь о нашем комфорте заходит.

– Только род мог бы… наверное, – сомневающееся протянул домовик.

– На так пусть он в род и идёт! – мгновенно оживилась я, уже предвкушая скорое разрешение возникшей ситуации без моего в ней участия.

– И пошел бы, если бы мог, – расцепив зубы, подало голос Его Бешенство. – Заканчивай привередничать, ведьма, и давай уже целуй!

Сердце ведьмы даром

Подняться наверх