Читать книгу Дневник революции. Трилогия - София Эззиати - Страница 9

Из дневника Сольвейг

10 декабря 2772 года

Сон. Многие пытаются уснуть, чтобы забыться. Со мной это не проходило. Я пыталась хотя бы задремать на диване центральной комнаты, но почему-то чувствовала, как сжимается сердце. Чувство, которое оставил после себя мой друг Бернхард, оставалось во мне и не давало покоя.

Рядом был Аск. Заметив, что я не сплю, он спросил:

– Мы ведь не увидим его больше?

Я, закрыв глаза, ответила:

– Обычно он искал способ связаться со мной. Видимо, привыкнув, что я не злопамятная, он зашел слишком далеко.

Внезапно система S1 сделала объявление:

– Вам поступил внешний звонок. Установить связь?

На экране показался Бернхард, мы его видели, а он нас пока нет. Звук также был выключен.

Тут Барни возмутился:

– Что ему надо?! Как он вообще решился позвонить?

Мы с Аском переглянулись.

– Он решил, что твое доверие бесконечно, – улыбнулся Аск.

Я села в кресло напротив пульта управления, отдав системе приказ:

– S1, установить связь.

Тут же мы услышали Бернхарда. Включилась камера, он смог нас видеть. Заметив недовольные лица Аска и Барни, он ничуть не смутился и обратился ко мне:

– Вот как обычно, ты сделала поспешные выводы! Куда вы направляетесь?! Как вы могли улететь без меня? Я так хочу быть с вами! – Он говорил это не без лести, но с претензией. Это было обычным поведением, когда случались подобные инциденты.

Я сидела вполоборота, поэтому могла видеть ребят. Услышав монолог Бернхарда, Аск крайне удивился, Барни же, напротив, готов был взорваться от возмущения и еле сдерживался. Я ответила Бернхарду, что мы продолжаем наш путь, что я благодарна за то, что он был с нами, но Берн перебил меня:

– В тебе просто говорит злость! Прекрати это! – Он повысил голос близко к крику.

– Я не держу зла на тебя, – сказала я, удивившись. – У каждого свой путь. Жаль, что наши пути разошлись, но ты сам сделал такой выбор, и уже давно.

Аск, недоумевая, посмотрел на меня. Бернхард что-то кричал, в очередной раз обвиняя меня.

– Да как ты смеешь?! – подскочил Барни – Это ты нас кинул, а не мы тебя!

Бернхард нахмурился, посмотрев на него, и со злобой пробормотал:

– Я звоню не тебе, так что не лезь. Ты здесь совсем недавно, и это не твое дело!

– Молчи, – сказала я ему, немного повысив голос. – Мне ужасно неприятно слушать твои обвинения. Я, со своей стороны, тебя не виню, хотя следовало бы за твое предательство. Не говоря уже о том, что ты вовсе не разделяешь моих взглядов. Ты был в команде лишь потому, что это было популярным среди контрабандистов «Видбьёрн».

Он молчал. Но я чувствовала, как он угнетающе на меня действует. Аск уже с грустью поглядывал на Бернхарда. Барни стоял неподалеку от меня и, нахмурившись, смотрел на экран. Спустя мгновение Бернхард вновь начал свой монолог, а я, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, не слушала, что он говорит.

То, что в ответственных ситуациях он всегда подводил меня и лишь иногда делал что-то стоящее, чтобы вернуть доверие, оставалось фактом. Раньше я с легкостью закрывала на это глаза, я не была бы самой собой, если бы не давала людям шанс. Даже тогда, когда видела, что они не изменятся. Бернхард не ценил и не ценит моего отношения к нему. Кроме того, зачастую он даже не понимал смысла моих слов, действий и планов. Не понимал, к чему я иду. Говорил, что верит в меня, только потому, что чувствовал, что я делаю нечто, чего он никогда не встречал.

– Помнишь, ты как-то сказал мне в штабе: «Все то, что я здесь слышу, я не услышу нигде больше», – внезапно вспомнила я.

Он, не прекращая свой монолог, ответил как бы между прочим, что помнит. И тут же обвинил меня в необдуманности решений. Мне это порядком надоело. Я, попрощавшись, отключилась.

Тут же Аск задал мне вопрос:

– Сольвейг, почему он до сих пор был здесь?

Я повернулась к нему и сказала:

– Он сам не знал, чего хочет. Мне трудно это понять. Я знаю лишь то, что это его подруга детства. Последние месяцы они снова начали общаться. – Помолчав, я добавила: – Он не понимает, что я делаю. Бернхард просто был тут, потому что такого в его жизни не было и уже не будет.

Тут вмешался Барни:

– О чем именно ты говоришь, Сольвейг? Что ты имеешь в виду?

Я улыбнулась и ответила:

– Не так уж часто у людей действительно высокие цели. Тем более на планете Гард. Этот круг общения сказался на нем не лучшим образом. Все это усугубило его худшие качества характера, от которых он уже не в состоянии избавиться. Хотя, возможно, он не очень-то стремится к этому.

Тут Аск задумчиво добавил:

– Не думаю, что дело именно в том, что он родился на планете Гард. На моей планете Йера я тоже нечасто встречал людей, которые ставили себе целью что-то большее, чем решение бытовых вопросов или же, как они считают, достижение успеха в жизни.

Барни удивленно посмотрел на него, и Аск, заметив этот взгляд, пояснил:

– Я не имею в виду то, что это плохо или не стоит этого делать. Просто большинство людей не видят ничего, кроме этого. Или не хотят видеть.

Я улыбнулась и сказала:

– Именно так. Бернхард был из тех, у кого появилась возможность увидеть другие стороны бытия, но он не захотел этого. Именно не захотел. Мы много разговаривали с ним за то время, что он был здесь. Я видела, что кое-что он все-таки глубоко внутри понимает, но делает вид, будто я говорю о несуществующих вещах.

Барни сел рядом с Аском и спросил:

– Но зачем?! Ему что, не нравилось то, что ты говорила?

Я с удивлением посмотрела на него:

– Да, думаю, ты прав. Ему действительно не нравилось то, что я говорю. Ведь это должно было влиять на ход его мышления, действия и в общем на его отношение к миру. Дело в том, что он любит лгать, отрицать очевидное, даже когда его уже поймали за руку. А еще он всегда что-то недоговаривал. Это ведь тоже ложь. Видимо, он поступал так, чтобы чувствовать некую независимость. С другой стороны, его друзья с планеты Гард знали о нем всё. В частности, та девушка. А он, в свою очередь, знал всё о моих планах. Получается, Бернхард хотел независимости только от меня и при этом хотел быть в курсе всех дел. Получать всё и не отдавать ничего. Между нами не было доверия не потому, что я перестала верить ему после подобных ситуаций, а потому, что он изначально не верил мне.

Барни, не сводя с меня глаз, спросил:

– А почему он не доверял тебе? Ты когда-то обманула его?

Я посмеялась.

– Необязательно что-то сделать, чтобы тебе не доверяли. Дело в том, что люди, как известно, судят по себе. И поскольку он сам врал, то думал, что и я вру. Он не мог представить, что можно быть полностью искренним с другими, только потому, что сам не делал этого. Всегда есть мотив. Зачастую даже не один. Мне неизвестны все его мотивы. Да и не очень-то хочется их знать, – сказала я, немного поморщившись.

Аск смотрел на меня с грустью. Меня же все еще переполняло чувство брезгливости, когда я вспоминала Бернхарда. Я думала, что скоро это пройдет, все забудется. Но оно осталось со мной навсегда.

Я смотрела в окно и думала о том, как скоро мы достигнем цели. Но порой мои мысли улетали куда-то и терялись в бесконечных просторах Вселенной. Мы всё летели и летели, я не следила за приборами. Еще на планете Гард мы с Барни составили хороший маршрут, который обеспечивал наиболее безопасные условия полета. Вероятность встречи со Стражами Границ была минимальной. Возможно, еще и это позволило мне окончательно выпасть из течения времени.

Аск заметил это несвойственное мне состояние. Он шутил, пытался меня взбодрить, но я видела, что он сам был разочарованным и поникшим. За короткое время Бернхард умудрился расположить к себе Аска. Поэтому даже ему было больно от поступка Берна.

Мы уже давно находились на территории первого сектора. Планета, на которую мы направлялись, называется Ра́йдо. Когда мы покидали Гард, я впервые за долгое время связалась с Вигманом Адальбертом. Я рассказала ему о том, что произошло и что мы не сможем прилететь на Ингваз, где он нас ждал, и мы условились встретиться на планете Райдо, чтобы договориться о последующих действиях. Кроме этого, он хотел передать нам какую-то информацию.

– Дай мне руку, – внезапно сказал Аск.

Я удивленно посмотрела, когда он сел рядом и взял меня за руку. Мы молчали. Барни уже уснул у меня на коленях. Вскоре и я уснула. Это был очень крепкий и спокойный сон, впервые за долгое время. Бессонница покинула меня. Я даже не помнила, как уснула, будто в одно мгновение просто провалилась в темноту. Я помню только, что мне приснился Млечный Путь. И будто я стою около него, как у начала моста, конца которому я не вижу. И вокруг меня радужное свечение.