Читать книгу Отражение сказки. Книга вторая. Золушка в белом - София Юн - Страница 5

В декабре прямо перед новым годом приехал Андрей. Это был его первый отпуск. Начальство хвалило его и было вполне довольно его усердием и смышлёностью. Андрей действительно старался. Это было заметно по его рукам. Они были в грубых мозолях, царапинах. Пальцы были почерневшими от постоянного соприкосновения с машинным маслом. Он немного похудел и его черные лоснящиеся кудряшки возвышались над его лбом, обрамляя исхудалое лицо, словно эти живые локоны высасывали все соки, делая его похожим на уставшего льва.

Он был несказанно рад приехать домой. Весь день он лежал рядом с мамой, положив свою голову на ее колени. Радость была такой же сильной и от встречи с сестрами. Снова дом заполнился шумом, гамом, криками и смехом. Оживилась старая игра или даже шутливая ссора между Аннель и Андреем. Аннель была просто мастером гримас и передразниваний.

Часто в доме стояли крики Аннель, которая причитала что ей больно и что у нее выйдет синяк на руке. Крики эти поминутно сменялись мольбою и обещанием, что она больше так не будет. Чтобы было более ясно, разрисую картину этих псевдоссор.

Андрей стоял и смотрел на нее сверху вниз, так как она была порядком ниже него ростом. Он угрожающе, сдерживая улыбку, говорил ей: «Аннель, ты поучишь от меня. Только попробуй еще раз так сделать!» Едва он замолкал как тут же ехидно тихо звучал голос Аннель, которая вторила его последней фразе, искажая ее своим голосом и с кислой гримасой: «Только попробуй, бе-бе-бе…» демонстративно передразнивала, нарочно вытягивая буквы. И тут же толстые пальцы брата смыкались на ее белом плече в крепком щипке.

– Аннель, закрой рот, или я сильнее ущипну – угрожал он

– Ай! – кричала она в ответ и тут же вторила как мартышка: – ущипну.

– Смотри какая противная – говорил он, сильнее щипая ее руку

– Ай больно же! Какая противная. – снова строя гримаску вторила она

– Закройте рот оба! – раздавался голос мамы – сейчас я выйду и вы у меня доиграетесь!

– Видишь это все из-за тебя – шепотом бранился Андрей

– Из-за тебя… – так же шепотом передразнивала она

– Мама, она первая начинает. Скажи ей пусть замолчит – теряя терпение жаловался Андрей

– Мам, он мне синяки на руках поставил – кричала Аннель и тут же бежала к Марго показывая ей свои худые белые руки, на которых действительно просвечивали синие пятна величиной с горох.

– Андрей, зачем ты так щипаешь? – начинала браниться Марго

– Так она меня выводит. Ни на слово не отстает и передразнивает. – оправдывался Андрей

– Что я делаю? Вот мам видишь я молчу. – жалобно отвечала Аннель и тут же всей пятерней показывала брату нос, пока Марго смотрела в другую сторону.

– Мам, вот видела, что она сейчас сделала? Ты видела? – сдерживая смех и гнев кричал Андрей

Как только Марго поворачивалась к Аннель, та тут же изображала пострадавшего ангелочка. Но едва Марго отводила взор, как тут же милое лицо превращалось в гримасу озорной мартышки, а все пять тонких пальцев быстро трепетали то у носа, то у ушей, то снова у носа. Делалось это с такой скоростью, что Марго никак не удавалось запечатлеть эту наглую шалость. Андрей же видя это снова щипал ее, а она снова неистова кричала, причитая как же ей больно и что на бедная невинная, ни за что так страдает.

И этот шум стоял в маленьком домишке каждый вечер, пока Андрей гостил дома.

В один из вечеров Алексей сидел за столом и мирно беседовал с Камилой, Марго штопала брюки за занавеской, Андрей чистил свою обувь, Аннель неожиданно пронеслась мимо, схватившись за свой плоский живот, в туалет.

– Как думаете, пап, он ответит? – спросила Камила, подливая ему чай

– Дочь, если ты так хочешь, то все у тебя получится. Если ты так рвешься, то все будет складываться именно в твою пользу.

– Вы правда так думаете?

– Я не думаю, дочь. Я знаю, ты у нас будешь профессором. – он потрепал ее по голове

– Тогда я буду ждать. А долго ждать?

– Никому не рекомендую заходить сейчас в туалет – раздался предупредительный деловитый голос Аннель, которая вошла в дом.

– Навоняла там, засранка. – недовольно буркнул Андрей, не отрываясь от своего занятия

– Навоняла там засранка! – почти выкрикивая, передразнила она, натянув на лицо самую кислую маску.

Андрей тут же подскочил и его огромная стопа сорок пятого размера, со звуком плюхнула Аннель прямо под мягкое место.

Аннель тут же среагировала. Она повернулась и пнула его туда же. В ответ он пнул ее снова и пригрозил, чтобы она даже не пыталась дать сдачи, а не то она сильно пожалеет. Аннель не желая проигрывать в этой схватке тут же улыбнулась и доброжелательно попросила прощение. А через несколько секунд уважительно попросила его:

– Адрейка, а можно я тебе в ответ пну. Я потихонечку.

– Дура совсем что ли?! Нет!

– Ну, пожалуйста, – тянула она – я прям слабенько, так, полпиночка тебе дам ты даже не почувствуешь.

– Заткнитесь там! – грубо прервала их Марго из-за ширмы

– Это что еще за разговоры? – строго спросил Алесей – Что это еще за слово такое?

В ответ Марго смолчала. Тем временем эти двое продолжали, но уже шепотом.

– Ну что тебе жалко что ли? – не унималась Аннель – ты же меня всегда можешь пнуть, а я вот тебя только если упросить смогу.

– Да достала! – Вскрикнул Андрей, вскочив на ноги – На, вот пинай! – сказал он, повернувшись к ней спиной

Аннель обрадованная тут же подскочила и мелко затопала ногами, словно беря разбег для пинка. И тут же пнула Андрея по твердым ягодицам чуть сильнее чем обещала. Андрей тут же дал ей сдачи, возмутившись, что она его обманула. Снова поднялся шум. И ту из-за ширмы выскочила Марго.

– Я же сказала замолчать! – крикнула она, без гнева в голосе.

И схватит их за плечи, она пнула по нужному месту сначала одного потом другую.

– Вот сразу видно чьи дети – спокойно обратился Алексей к Камиле – Но ты, дочь, вся в меня: будешь умная и серьезная, не то что эти мартышки.

Следующие два года были очень насыщенны событиями. Алексей построил две большие теплицы во дворе. Овощи которые он там выращивал, приносили семье небольшой доход. Кроме того Андрей регулярно отправлял денег, которые Марго бережливо откладывала. Камила все лето работала на полях, а в свободное время решала задачи по химии. Аннель оставалась дома и помогала Марго по хозяйству. Хозяйство теперь у них расширилось. Помимо теплиц появилось живность. Так что теперь часто можно было наблюдать как по двору шагают строем стая белых уток. На привязи теперь сидела огромная серая овчарка, которая размерами больше походила на тигра, а свирепостью ничуть не отставала от дикого волка, но звали ее ласково Лялей. Она появилась во дворе совсем щеночком. Игривая и веселая собачонка, вскоре вымахала в огромную сторожевую собаку. Послушная и верная, она сидела на цепи и не подпускала к дому никого из чужих, но перед хозяевами смиренно склоняла мордочку. Ляля любила, когда с ней разговаривают, придавая своим глазам очень умный и задумчивый вид, словно она все понимает.

Всеобщая мечта начала свое воплощение в начале 2007 года. Тогда к общей радости во дворе наконец-то залили прочный фундамент и начали поднимать стены будущего дома. Хотя строительство только началось, но уже вырисовывался желанный план дома. Девочки теперь с радостью наблюдали за тем как дом растет, как они и задумывали. Уже виднелись очертания будущих спален. И еще когда стены были всего лишь по колено, Марго уже распределила между девочками где будет чья комната.

Еще одно важно событие, которое просто нельзя упустить, было ответное письмо президента. Через четыре месяца ожиданий пришло ходатайство от главы государства, которое попало в руки местного депутата. Он и помог семье начать сложную процедуру, он и помог довести дело до конца, консультируя Марго во всем, которая в данный момент всем руководила. Был произведен выезд из России в ближайший город Казахстана Атырау, и тут же мать со всем семейством въехала обратно. Получение временного проживания, заявления, ксерокопии, свидетельства, различные подтверждения, постоянные очереди то в нотариусе, то паспортом столе, бесконечные очереди в больнице во время медосмотра, завтраки и обеды на ходу, постоянная беготня по городу в самый разгар лета, поиски то одного, то другого казенного дома, бессонные ночи ожиданий, взятие отпечатков пальцев, оплаты госпошлин, фотографии, и снова ожидание, личная подпись черными чернилами и наконец-то долгожданная выдача паспортов в красной обложке. Какой же огромный праздник закатила вся семья в день получения гражданства. Марго даже плакала, а вместе с ней и Камила. Было столько радости, что наверное хватило бы нескольким человекам на год. Вся эта процедура заняла без малого год. В это время девочки уже учились в выпускных классах. Аннель решила не учиться дальше и после сдачи экзаменов и получения аттестата уйти из девятого класса, чтобы начать карьеру парикмахера. Для Камилы же настал очень ответственный момент. После школы она шла прямиком в библиотеку и там занималась биологией, изучая и конспектирую все разделы. Многие книги не выдавались с собой, поэтому она стала частым гостем в читальном зале. Да и было это для нее очень удобно, так как дома все равно не было места для того чтобы она могла в тишине позаниматься. Очень скоро ей стали сниться папоротники и лишайники, которые разрастались перед ней в огромные деревья. Раздел ботаники был для нее особо интересен и в то же время очень сложен. Вскоре она поняла, что прошла все разделы, кроме генетики, которую без посторонней помощи понять была не в силах. Ольга Константиновна теперь всецело отдавала себя занятиям со Светой, а Камиле она снова была по-прежнему холодна, хотя уже так не так катастрофично как раньше. И именно в этот момент в их село приезжает молодая пара. Муж и жена, которые недавно окончили университет и приехали в деревню для практики. И на счастье они оказались именно преподавателями химии и биологии. Молодую учительницу звали Наталья Генадьевна. К ней и подошла за помощью Камила. После короткого разговора, они пришли к соглашению. Наталья Генадьевна будет заниматься с ней каждый вечер у себя в квартире. За это она требовала плату ниже чем Ольга Константиновна. Но для Камилы и это оказалось большой суммой, которую она больше не посмела попросить у родителей. Поэтому дома она поговорила с Марго и сказала, что пусть лучше мама отдаст ей деньги на новые сапоги и куртку. Она заверила маму, что не нуждается ни в том и не в другом. Она лучше будет донашивать свои старые, потом мамины старые сапожки, а куртку она постирает, залатает и сможет проносить еще год. Деньги же она потратит на репетитора. Марго согласилась и Камила начала свои занятия. После библиотеки, где она теперь занималась химией, она бежала к Наталье Генадьевне, которая жила, к счастью, недалеко от библиотеки. Но все же ей приходилось на своем пути преодолевать огромные лужи, которые разливались на всю дорогу, и обойти их не представлялась возможности. В такие дни Камилу спасали резиновые сапожки и было не так страшно, но когда наступили морозы тогда она в полной мере ощутила все жертву, которую она принесла ради занятий по генетике. Тонкие изношенные сапоги, расклеивались то тут, то там, придавая не просто унизительный вид Камиле, но и самое большое неудобство. Стопы ее коченели, и под конец дня она уже не ощущала своих пальцев и пяток. Суровый мороз не щадит никого. Порой выходя из библиотеки, Камила смотрела на заледенелые сугробы, блестящую как зеркало дорогу, и внутри себя произносила как бы утешение. «Не переживай – говорила она себе – тут совсем близко. Ноги твои уже, итак, окоченели и ты даже не почувствуешь как они начнут замерзать. Ты дойдешь до Натальи Генадьевны, а у нее очень тепло. Так что ног ты точно не лишишься.» Так говорила она себе и ступала на обледенелые дороги. Колючий мороз пробивался через старую куртку, слабые швы ее старых сапожек, кусая ее еще сильнее. Стопы промерзали так сильно, что острая боль сковывала ее с ног до головы. Боль от обморожения была похожа на то, как если бы ее кости на ногах были переломаны, но она продолжала идти. Пожаловаться кому-либо она, конечно, же не могла. Тем более маме Камила бы ни за что это не рассказала. Потому что начался бы скандал, который закончился бы тем что ей купят новые сапоги и заниматься она больше не сможет. Поэтому по ночам, когда никто не видит она пыталась склеить подошву, которая через два дня снова отклеивалась. Ну хотя бы еще два дня продержались. Зима как на зло тянулась и держаться было с каждым днем все сложнее. По вечерам Камила сидела в бане и погрузив свои распухшие от мороза ноги в горячий таз с водой, пыталась себя подбодрить и утешить. Очень скоро она стала замечать, что ее большие пальцы стали приобретать мраморный оттенок с каждым днем все сильнее. Покалывание, онемение в стопах стали затягиваться. Мраморность кожи сменилось покраснением, а покраснение сменилось синюшностью. Однажды она надавила на ноготь и вдруг обнаружила, что больше она не чувствует своих пальцев. Ужас обуял ее. Неужели она лишится пальцев? Неужели эта ее мечта стоит таких мучений? Может просто прекратить и стать журналистом? Писать она любила еще с самого детства. Ее стихи часто выигрывали в школьных конкурсах, а статьи которые она писала обязательно печатали в школьных газетах. Может быть просто стать тем, кем легче стать? Вопросы это начали мучить ее каждый вечер, а на следующий день снова все повторялось. Она шла в школу, потом в библиотеку, а потом к репетитору. Ноги отказывались ей служить и она уже готова было сорваться. Порой она шла по дороге, чувствовала как ее словно электричеством бьет по ногам, которое тут же кидает в дрожь все ее тело. Боль была настолько нестерпимой, что слезы помимо ее воли брызгали из глаз и тут же застывали на ее щеках. Скоро зима закончится. Все наладится. Вот уже и паспорт есть. Неужели она не выдержит какого-то мороза? Разве это сломает ее? Лучше она потерпит, зато потом ей будет легче. Ей непременно станет легче. Непременно. Ступая на свои обмороженные ноги, и плача от боли, Камила тихо шептала себе; «Все будет хорошо. Ты справишься. Завтра будет легче. Завтра обязательно станет легче. Дотерпи до только до завтра.» За такими рассуждениями и прошла вся зима, но весна все же не торопилась. До середины марта все еще стоял мороз. Теперь каждую ночь ее мучила сильная боль в стопах, и она беззвучно плакала в темноте.

Однажды когда боль уже сломила ее и она решила, что уже больше никуда ходить не будет, как вдруг будто бы по велению небес стремительно в деревню ворвалась оттепель. Солнце стало пригревать так сильно, что уже за неделю сошел снег с дорог и даже кое-где начала просыхать земля. На весну у нее была хорошая обувь, которая досталось ей от кузины, и на этом казалось ее мучения прекратились. Боль не сразу отступила, но по крайне мере Камила смогла наступать на ноги, не искажая лицо от пронзительной боли. Но последствия все же дали о себе знать в короткие сроки. На большом пальце левой ноги воспаление не сошло. Чувствительность вернулась, но не полностью, а самое ужасное было то, что под ногтем начал скапливаться гной. Она пыталась лечиться дома, но все было безуспешно. Пульсирующая боль стала переходить на всю стопу. И тогда она отправилась в больницу, соврав родителям, что у нее загноился палец из-за того, что она выдернула неосторожно заусениц. В больнице ее тут же направили в хирургическое отделение. Там под местным наркозом ей полностью удалили ноготь. И она еще долгое время хромала на левую ногу как старушка.

Было и много хорошего во всем этом. Теперь ее оценки улучшились, и аттестат обещал быть лишенным низких отметок. Ситуация не менялась только по математике. Вера Генадьевна так и продолжала выводить ей четвертную тройку, при это говоря, что она это делает закрывая глаза на ее бездарность.

Время близилось к экзаменам. В этот год выпускники должны были сдавать государственный экзамен по математике в обязательном порядке. Экзамены были пугающими. Задания, которые они решали на пробных тестов казались инопланетными иероглифами для всех учеников. Но было и кое-что хорошее во всем этом. Условия складывались в пользу ученика. И если бы он даже всю свою жизнь имел бы шаткую тройку по математике, то сдав единый государственный экзамен хорошо, то ему в аттестат должны были выставить последний результат.

Однажды Вера Генадьевна снова вызвала Камилу к доске решить уравнение, которое было простым. Подобные уравнения она решала дома много раз. Выйдя к доске она переписала начальное условие и начала решение. Как обычно, она начала с раскрытия скобок, подсчетов в уме. Когда она начала складывать одно трехзначное число на другое, то над ней как и ожидалось, разразился поток брани:

– Что ты там возишься? Долго я еще буду ждать. Открыла скобки, а дальше что?

Камила продолжала решать не обращая внимания на ее крики. Она решала это уравнение привычным для нее путем.

– И что теперь ты остановилась? – кричала она ей прямо под ухо.

Сосредоточиться было сложно, но Камила за год привыкла к ее постоянно орущему голосу и все же в этот раз она решила сделать по своему. Она решит это уравнение, даже если эта Фрекен Бок будет специально ее отвлекать. Она начала подсчет в уме и вписала число, которое у нее получилось.

– Неверно! – словно даже ликуя вскрикнула Вера Генадьевна

Камила тут же стерла число и начала подсчет заново. Не прошло и пяти секунд, как снова на уши ее присела унизительная ругань о том, что она даже такое простое уравнение решить не может, что она собирается дальше делать с такими знаниями и так далее. Камила весь год по настоянию матери старалась молчать и не спорить, хотя ей давалось это очень сложно. Но именно сегодня она решила снова стать собой. Она со всей злостью нацарапала на доске ответ, поставила точку и повернувшись к ней гневно вскричала:

– Вы даже не даете мне сосредоточиться!

Вера Генадьевна словно и ждала этого, и даже как будто была рада, что наконец-то она сможет всласть накричаться на презренную ученицу.

– Чего тут сосредотачиваться? Уравнение простое! Я специально не даю тебе сложных заданий.

– Это ваше уравнение я еще дома решила, а здесь вы мне даже не даете время на то чтобы я могла сосчитать. Вы это делаете специально! – Камила уже тоже начинала кричать.

– Ребят, – обратилась она к классу, разводя руками – разве я не давала ей время на раздумье.

Послышалось молчание, и ее любимчики тут же покачали головой в знак согласия с учительницей.

– Ты слишком много на себя берешь! – гневно обратилась она на Камилу – ты все еще собираешься поступать в медицинский университет, а тебя ведь даже на порог не пустят. С такими знаниями ты вообще нигде не сможешь учиться. А как ты собираешься сдавать государственный экзамен по математике? Поедешь в район, только чтобы опозорить нашу школу. Тебе там выставят самую низкую оценку. Никто там тебя не будет жалеть как я. Тебе просто выставят неудовлетворительную отметку и ты не пройдешь этот экзамен!

– То что я собираюсь поступать в медицинский это вообще лично моё дело! – вскричала Камила – Математика мне при поступлении не нужна! То что экзамен будет сдаваться в районной школе я даже рада! Потому что там никто не будет прислушиваться к вашему мнению и меня оценят нормально, и я смогу сдать экзамен как полагается!

– Ты обнаглела! Я тебе гарантирую что ты не сдашь экзамен! И вообще собирай свои вещи и пошла вон из класса! Сегодня для тебя занятие закончилось и вообще можешь ко мне не приходить. Я даже больше спрашивать тебя не стану. До экзамена осталось две недели, я уж потерплю тебя эти дни.

Камила демонстративно задрала голову, направилась к своему месту, собрала свои вещи, накинула рюкзак на правое плечо и направилась к двери. У порога Камила остановилась и дрожащими губами выкрикнула:

– А я гарантирую вам, что сдам! И вы увидите, что вы необъективно оцениваете учеников. Вы выделяете в классе фаворитов, хотя вы взрослая и образованная женщина.

После этих слов она вышла из класса и едва сдержала себя чтобы не хлопнуть дверью. Как только она оказалась за порогом класса, сердце ее тут же упало. Она медленно побрела по пустому коридору куда-то сама не зная куда. Еще целых полчаса будет идти занятие, куда ей пойти, как утешиться? Зачем она все это наговорила? Теперь даже извиниться не получится. Как же быть с экзаменом? Губы ее еще дрожали, а сердце готово было вырваться из груди. Как же поступить? Полная смятения она дошла до конца коридора, остановилась у окна и бессмысленно уставилась на школьный двор. Весна звенела в каждой ветке. Осталось ждать не долго. Скоро выпускной и она уйдет из этой школы, где она не нашла друзей, перессорилась с двумя педагогами и показала себя вообще с худшей стороны. Но до того как она уйдет она должна пройти все экзамены. Ко всем экзаменам она готова и она сможет, но как быть с математикой? Именно эта единственная тройка опустит ее средний бал аттестата и она едва ли сможет пройти конкурс при поступлении в университет, к которому она так готовилась. Хоть бы кто-нибудь в этой гребаной школе ей помог!

– Ты ко мне стоишь? – неожиданно раздался голос позади нее

Камила обернулась. Перед ней стояла Татьяна Алексеевна. Это была школьный психолог. Кудрявая полная женщина с задорными серыми глазами. Ей было около пятидесяти лет, но она сохранила мягкий голос, больше похожий на голос молодой девушки.

– Я… – начала было Камила

– Заходи. Я как раз сейчас свободна.

Камила зашла в ее кабинет и села на стул. Приветливое приглашение было для нее как бальзам на ноющие раны.

– Что случилось? – ласково спросила Татьяна Алексеевна

– У мена проблемы с математикой, а точнее с преподавательницей, то есть с директрисой. Мы сейчас поссорились и я ей наговорила кучу гадостей.

– Ты с чем-то не согласна?

– Я думаю, что она необъективно оценивает учеников. Она выставила отличные оценки тем, которые делают такие же ошибки что и я. Но на меня она кричит при малейшем промахе, а им все прощает. Может конечно я и ошибаюсь, но это настолько явно, что не нужно быть умной чтобы это понять.

– А когда у тебя экзамен?

– Через две недели.

Татьяна Алексеевна погладила подбородок и задумчиво посмотрела в окно. Камила уже ожидала от нее добрых советов или объективной критики. Она была к этому готова. Ей все равно уже стало легче от того, что ее выслушали.

– Камил, ты знаешь у меня есть подруга. Она живет тут, в двух шагах от школы. Зовут ее Галина Андреевна. Она тоже преподаватель математики в городской школе. Сейчас у нее отпуск. Ты сходи к ней, она тебе поможет.

С этими словами она нацарапала ей на клочке бумаги номер телефона и адрес.

Камила не ожидала такого ответа. Она была поражена, что школьные психологи могут быть настолько полезными. А где же советы и критика? Ничего из того что обычно делают школьные психологи она не услышала. Взяв адрес, она глубоко, чисто по-корейски поклонилась и ушла. Она не стала ждать. В этот же день она созвонилась с Галиной Андреевной и договорилась о занятиях. В этот момент Марго поддержала ее во всем. Она сама дала ей денег на занятия и даже перешила ей свою старую рубашку, чтобы она пошла к репетитору в приличном виде.

Галина Андреевна оказалась добродушной женщиной с теплым взглядом. Светлые волосы уложенные в короткую стрижку и мягкий подбородок, все это так было не похоже на обычную математичку. Раньше Камиле все математики представлялись холодными и строгими, с цифрами в зрачках. А эта милая женщина лет пятидесяти была похожа на садовый пион. Такая ассоциация сложилась у Камилы еще и потому, что весь огород Галины Андреевны был усажен розовыми пионами. И она сама была розовощекая, взбитая, с нежными чертами лица, так напоминавшая нежный шарообразный цветок.

Занятия проходили то во дворе, то в просторном зале. Галина Андреевна внимательно выслушала историю Камилы и принялась ее обучать. Занятия длились шестьдесят минут. За это время опытный педагог, успевала порешать с ней целый вариант примерных экзаменационных тестов. Было удивительно, как быстро схватывала Камила. Она с удовольствие решала все примеры, выполняла все домашние задания. И ей даже стала нравиться математика. Оказалось, что когда к тебе хорошо относятся и никто не давит и не кричит под ухо, то занятия пролетают как одно минута, а урок кажется увлекательным занятием от которого невозможно оторваться. Галина Андреевна ласково называла Камилу «ребенок мой». Камила же, не привыкшая к таким словам, вздрагивала всякий раз когда слышала такое обращение, и обычно всегда после таких ласковых нарицательных слов у нее начинало клокотать в горле.

Они отзанимались девять занятий, а перед десятым зазвонил телефон и Камила услышала, что Галина Андреевна не может сегодня провести занятия так как уезжает в город на свадьбу.

– А как же теперь быть? – расстроилась Камила – У меня уже завтра экзамен.

– Ничего страшного, ребенок мой. – раздался голос в громкоговорителе – Ты все сдашь. Ты очень умненькая девочка. Не переживай. Главное успокойся, сегодня немного позанимайся и хорошо поспи, а завтра поедешь на экзамен и не волнуйся главное.

– Вы думаете у меня получится?

– Конечно, мы с тобой много потрудились, и я заметила что ты очень способная.

– Хорошо, спасибо большое. – все еще расстроенным голосом ответила Камила

– Давай, ребенок, дерзай, все будет хорошо! – бодро произнес голос в трубке

– Хорошо. Поздравляю ваших друзей со свадьбой!

– Спасибо Камилочка. Еще свяжемся с тобой.

– До свидание.

– Удачи тебе. До свидание.

Связь прервалась и из-за ширмы показалась Марго, которая все это время стояла за занавеской и слышала их диалог.

– Не переживай. Видишь, она сказала, что ты сдашь. Значит сдашь. – ободрила она дочь.

Камила слабо улыбнулась и пошла готовить обед вместе с Марго.