Читать книгу Отражение сказки. Книга вторая. Золушка в белом - София Юн - Страница 8

В конце августа Камила переехала в город. Жильё они нашли почти сразу же. Это было муниципальное общежитие, куда она поселилась с одной калмычкой. Если разделить плату на двоих, то выходило не так много. Первую плату Марго внесла из личных сбережений и вопрос о жилье казался решенным.

Новую знакомую по комнате звали Баян. Они были едва знакомы, когда поселились вместе. Баян училась с ней в параллельной группе. Это была невысокого роста девушка одного возраста с ней. Несмотря на то что внешне она выглядела очень хрупкой, она была очень темпераментной, горячей и даже шумной. Так и чувствовалась в ней горячая калмыцкая кровь. Почти весь день она проводила уткнувшись в смартфон, или с наушниками в ушах. У нее был сильный голос и она весь день могла громко петь. Поначалу Камиле это не казалось слишком уж надоедливым. Они жили дружно. Камила готовила еду на двоих и Баян в скором времени привыкла к этому. Первый конфликт возник из-за того, что Камила осторожно попросила Баян не петь, потому что она хочет немного позаниматься. На это замечание Баян отреагировала очень остро. Она надулась и больше не разговаривала с Камилой, игнорируя все ее вопросы.

Однажды Баян пришла домой и спросила, что есть покушать и Камила ответила, что там лежат макароны. Баян обыскала весь стол и холодильник, после чего Камила ответила, что макароны лежат в мешке под столом и она может себе их сама приготовить. Баян ничего не ответила, только с демонстративно включила телевизор, достала майонез с хлебом, сделала себе чай и пообедала. Камила делала уроки и она была возмущена тем, что Баян включила телевизор да еще на такую громкость. На следующее утро Камила встала рано и так же включила телевизор, правда не на всю громкость. Так и началась между ними тихая, но очень холодная война. Они не разговаривали друг с другом, ни о чем не просили. Камила вообще не привыкшая к другим людям, не знала как себя вести и что делать. Каждый день Баян по три часа болтала по телефону и при этом постоянно материлась, что очень резало слух Камиле. Но уйти было некуда, и она делала вид, что ей все равно.

Вскоре Камиле пришло сообщение с Москвы. Это был ее знакомый со средней Азии. За двадцать один день до своего отъезда она в первый раз влюбилась в высокого и статного парня, который на ее удивление ответил ей взаимностью. Виделись они всего несколько дней, так как он в работал в столице. Оттуда он часто звонил ей и так у них завязались первые романтические отношения. Для нее они были первыми и для него тоже, хотя он бы старше нее на три года. Когда Камила переехала, то связь их оборвалась и все эти годы она ничего о нем не слышала. Теперь же как оказалось он приехал в Москву работать и тут же нашел ее номер и написал ей. Его звали Миша и на момент их второй встречи ему исполнилось двадцать один год. Былые чувства тут же вспыхнули и Камила почти сразу же пригласила его к себе домой в деревню, чтобы познакомить со своей семьей. Марго он особенно понравился и остальным членам семьи тоже. Виделись они всего несколько дней, так как ему нужно было снова возвращаться на работу. Миша был очень порядочный и обязательный. Он ни за что бы не подвел свое начальство и старался выполнять свои обещания. Так и начались их взаимоотношения, которые поддерживались телефонными разговорами по вечерам.

У Баян так же появился друг, который часто приходил к ним в общежитие. Но происходили эти свидания в основном в ее отсутствии.

Однажды Камила сделала замечание Баян, чтобы та говорила по телефону чуть потише. На что Баян отреагировала очень бурно, сказав, что сама знает как ей жить и что делать, и пусть лучше она, зануда, за собой следит. Вот это и стало последней каплей для Камилы. Случилось это почти в конце ноября. Все это время Камила старалась учиться очень прилежно. Впереди ее ждала первая сессия, которую она надеялась закончить хорошо, чтобы получать стипендию. Поэтому ей было не скандалов. Она молчала и ждала, что само как-то уляжется, но при последней ссоры с Баян у нее созрел план. Больше она не будет это терпеть и раз не поучилось по-нормальному договориться, то она поступит иначе. Она решила: бесполезно что-либо говорить, но и платить Баян той же монетой ей не хотелось, потому что не хотела с ней ровняться. По утрам Камила больше не включала телевизор, не делала ей больше никаких замечаний, не просила помыть за собой посуду. Она лишь выжидала время. Через неделю она нашла по объявлению жилье, которое находилось в далеком тракторном районе. Там старенькая бабушка сдавала комнату для одного человека. С ней и договорилась Камила. Она каждый день после университета, пока Баян не было дома перевозила в своем рюкзаке учебники и вещи. А так как вещей у нее было немного, то через две недели, у нее осталось в перевезти лишь матрас и посуду. Баян ни о чем не подозревала. Все так же шумела и пела, материлась по телефону день на пролет, приводила парня в их комнату и жила вполне довольная положением вещей. Камила выждала еще две недели. Она знала, что в конце декабря они должны будут внести плату за жилье на следующий месяц. Так же в конце декабря начинаются зимние каникулы, и Баян уже готовилась к отъезду в Калмыкию. Далее начиналась сессия и экзамены.

Так она решила отомстить своей обидчице, которая по-хорошему не понимает. Она так и поступила. Прямо накануне отъезда Баян, Камила сообщила ей, что платить она за комнату не будет, так как завтра же переезжает в новую квартиру. Она знала, что Баян не согласится внести плату одна, так как получалась очень большая сумма. Поэтому она ожидала взрывной реакции со стороны соседки. И не ошиблась. Баян вскочила, раскричалась на все муниципальное общежитие, обматерила ее с ног до головы, позвонила к маме и ту же, назвав Камилу последней тварью, сообщила ей об этой новости. Крики не умолкали еще минут тридцать. Баян метала посуду и пыталась как можно сильнее уколоть Камилу словами. Та же сидела с невозмутимым видом, будто и не слышит ничего. А когда позвонила Марго, то Камила специально громко сказала, что все у нее хорошо, что все идет по плану, а эта глупышка Баян кричит и мечет. Так ей и надо. Баян услышав это тут же взяла себя в руки и брань умолкла.

Мама Баян была так же разгневана. Она тут же позвонила Марго и нажаловалась ей на Камилу.

– Ваша дочь подставила нас! – кричала она в трубку – Сейчас где мы возьмем такую сумму, чтобы заплатить за жилье полностью и где сейчас перед новым годом мы найдем новую квартиру. Как вот нам быть?

Марго тут же встала на защиту дочери. Камила уже обо всем успела ее предупредить так что Марго была к этому готова.

– А что тут удивляться? – спокойно ответила Марго – Камила просила вашу дочь по-хорошему вести себя нормально. Вместо этого ваша дочь обматерила ее с ног до головы и что Камила должна была делать? Она у меня такая, я знаю. Все может долго терпеть, но если довести ее, то она вот так и поступает.

– Моя дочь не материться! Не выдумывайте! Зато ваша Камила встречается с парнем и даже однажды не ночевала дома.

– Я знаю, что она встречается – строго ответила Марго. – Они эту ночь ночевали у нас в деревне. И спали они раздельно при мне. Вы мне лучше не говорите такие вещи. Ваша дочь так же встречается с парнем и когда Камила на выходных приезжает домой, то Байан приводит его в комнату и они спят вместе.

– Вы врете! – яростно вскричала мама Баян – Такого не может быть!

Она повесила трубку и тут же связалась с Баян, которая в это время стояла над Камилой и метала проклятия на ее голову. Камила же преспокойно сворачивала салфетки и делал вид, что ничего не слышит.

– Баян, – строго послышался голос в трубке

– Да мама.

– Ты что встречаешься с парнем?

Баян тут же побледнела и отошла в сторонку

– Я тебя спрашиваю. – уже гневно звучал голос матери – У тебя есть парень? Он что ночует с тобой в общежитии по выходным? Быстро говори. Ты что нажаловалась мне на Камилу, а сама еще хуже поступила!

– Мы просто ночуем, у нас ничего не было… – оправдывалась Баян.

– Значит ты меня обманывала!

Голос разъярённой женщины звучал так громко, что Баян тут же обулась и выбежала на улицу.

Камила чувствовала как к ней подступает совесть и как голодная крыса начинает прогрызать ее изнутри. Через двадцать минут зазвонил телефон. Это была Марго.

– Камил, все в порядке? – спросила она

– Да. Баян ушла куда-то.

– Мне сейчас мама ее звонила. Прощение попросила. Сказала, что стыдно ей за дочь и добавила, что вам лучше действительно разъехаться. А что она больше тебя ни в чем не обвиняет.

– Так и сказала?

В это время в комнату вошла Баян. Глаза ее были раскрасневшимися, плечи приосанившимися. Она выглядела такой печальной, что Камиле стало невыносимо стыдно. Но она уже не могла повернуть то, что сама запустила.

На следующий день Камила сама позвонила к хозяину комнаты и сказала, что съезжает, так как не смогла поладить с соседкой. Камила говорила очень вежливо, она извинялась за доставленные неудобства, и со своей стороны сделает все чтобы хоть как-то помочь. Хозяин комнаты был так же обходителен. Он попросил ее выписаться из комнаты, дабы ему не платить налог за нее. И в этот же день Камила послушно сделала все что он ей сказал.

В день когда она съезжала, Баян уже собирала вещи. В комнате стоял кавардак, который Камилу уже больше не касался. Оставался один день до нового года. Баян пыталась с кем-то договориться по телефону чтобы хоть где-нибудь оставить свои вещи. Когда позвонил хозяин комнаты, то она разгоряченная последними событиями говорила с ним грубо и даже на повышенном тоне, чем и навлекла на себя еще и его гнев. Хозяин пригрозил, что если она не выпишется с общежития сегодня же, то он устроит очень «сладкую сессию». Так как он сам работает врачом и у него много знакомых в университете.

Камила собрала свою постель, в последний раз взглянула на сидящую посередине бардака Баян и вышла из комнаты, ничего не сказав на прощание. Внизу ее ждала машина. Алексей приехал, чтобы забрать последние вещи Камилы. Она все загрузила и села в машину.

– Как дела, дочь? – спросил он – Куда едем?

– Хорошо, пап. Вы поезжайте я вам буду подсказывать.

Машина тронулась с места.

– Как твоя соседка? – спросила Алексей

– Она сейчас вещи покует. С мамой разругалась и с хозяином тоже. Хотела домой уехать, но теперь нужно ей квартиру искать.

– А потом у вас экзамены, а ей нужно будет переезжать?

– Да.

– Ты так все специально запланировала?

– Угу.

– А зачем ты так сделала? – с досадой спросила Алексей

– Ну потому что я ей говорила по-хорошему, а она только материла меня и не слушала. Нельзя так поступать с людьми. Если человек молчит это еще не значит, что он слабый и можно его унижать как хочешь. – оправдывалась Камила

– Ты-то у нас точно не слабая… – Алесей вздохнул – не нужно было терпеть. Лучше бы тоже ей каждый день все выговаривала и кричала…

– Тогда я была бы как дворняжка. Мне что нужно было стать такой же как и она?

– Дочь, ты считаешь, что ты правильно сделала? – Алексей строго бросил на нее свой осуждающий взгляд.

Камила опустила голову и, спрятав половину своего лица в шарф, промолчала.

– Ты мне скажи только, что права и я не буду с тобой больше спорить. – спокойно сказал Алексей

Камила пристыжено покачала головой.

– Ты испортила ей главный праздник в году. – с сожалением произнес Алесей – Она не поехала домой, как планировала. А когда поедет, то ее мама устроит ей скандал сама знаешь за что. Во время сессии все будут готовиться, а она будет искать квартиру. Хозяин дома ей пригрозил, что если она не выпишется, то он устроит ей разборку прямо в университете. Она еще совсем юная поэтому не держит себя в руках. В ней еще нет такой хитрости как в тебе. Она просто глупо поступила, что была такой не сдержанной и грубой, а ты что сделала? Это же ведь очень подло.

Камила покраснела. Ей хотелось нырнуть в свою пуховую куртку с головой и спрятаться там до лучших времен. Она услышала то, что уже сама где-то внутри понимала, но голос совести она пыталась заглушить своей правдой. А теперь папа, не ругая ее, не упрекая, просто сказал то что есть на самом деле. И это было больше всего невыносимо ей. Лучше бы на нее накричали и упрекнули как следует. Тогда бы она почувствовала себя более обиженной и хотя бы немного оправданной. А теперь у нее просто нет шансов спрятаться от голоса своей совести, который будет ее преследовать постоянно.

– А что же мне теперь делать? – тихо спросила Камила.

– Что тут теперь сделаешь? Прощение просить уже слишком поздно. Но ты же сама прекрасно знаешь, что все плохое и хорошее обычно возвращается приумноженным. Поэтому впредь поступай с людьми по-доброму. Если ты хочешь быть врачом, то одних только знаний недостаточно.

– Хорошо. – прошептала она в ответ – Я больше так не буду делать.

– Конечно, не будешь. Ты же моя дочь. А моя дочь порядочная девушка. – Алексей потрепал ее по шапке и улыбнулся.

Он пытался ее утешить и поддержать, но Камиле не стало легче. Совесть уже глубоко вонзила свои зубки в ее душу.

Ситуацию усугублял еще тот факт, что месяц назад на улице Хорошева она нашла небольшую протестантскую церковь. Туда она и ходила каждое воскресенье. Пастор Иосиф с совершенно белой головой говорил о любви к ближнему, о почтении к родителям, об уважении к старшим, о бережном отношении к природе. Только так люди могут проявить свою любовь к Богу и его слову. Так же она часто слышала о том что надо любить врагов своих. Потому что нет ничего особенного любить тех кто любит тебя. Награда от Бога будет куда больше если мы возлюбим своих гонителей и будем молиться за них. Несмотря на то, что она это знала, она все же поступила очень подло. Она знала как нужно было поступить и все же повела себя так низко. И тем сильнее на ней была вина. О, она обязательно помолится об этом и попросит прощение у Бога. Когда же придет время, то она обязательно как-нибудь извиниться перед Баян. Хотя если она не примет ее извинений, то она будет и к этому готова.

Первая сессия закрылась успешно. Ей назначили стипендию. Помимо этого ей также выплачивали социальную стипендию, пенсию по потере кормильца, талоны на еду, а так же раз в полгода она получала материальную помощь от университета. И хотя учеба требовала множество затрат, такие как ежедневные ксерокопии, покупка методических пособий, сшивка рефератов и так далее, все же денег ей хватало. Родителям Камилы было не так сложно содержать ее, как казалось на первых порах.

Камила стала понемногу привыкать к такому большому количеству незнакомых людей. Постепенно она училась знакомиться и общаться с людьми. Ее новая группа состояла из двенадцати человек. Поначалу она все еще оставалась замкнутой и боялась с кем-то заговорить. С девушками ей было очень не комфортно, потому что они были как на подбор красавицами. Одевались очень изысканно и дорого, часто обедали в ресторанах или кафе и говорили о косметике, одежде и других брендах, в чем Камила разбиралась также как балерина в тракторах. Но зато она с легкостью нашла общий язык с тремя парнями, которые негласно держались вместе.

В первый же день учебы она подошла к одному среднего роста парнишке с кудрями на голове, торчащие во все стороны. Его звали Шура. Он был обычный деревенский парень, который с радостью согласился показать ей дорогу в морфологический корпус, где обычно у первокурсников проходили занятия по анатомии. Это был добродушный парень с открытой душой, который мог брать ответственность, когда рядом кто-то нуждается в его помощи. А так же он мог быть и легко ведомым, когда рядом оказывался кто-то сильнее. У него была обаятельная улыбка и добрый смех. Он мог быть галантным и обходительным. Одним словом это был хорошо воспитанный, работящий деревенский парень. Камила сразу же прониклась к нему доверием. Они держались вместе весь день, а на следующий день к ним присоединились еще два парня: Дима и Лева. Дима был высоким, сероглазым парнем со стильной прической. Он был красив лицом и хорошо сложен. Но вопреки стереотипу, что все красивые парни гордые и самолюбивые, Дима оказался очень простым и легким в общении. Такое чувство, что он даже не подозревал, что он красив. Когда же девушки с параллельной группы строили ему глазки на лекциях или в коридоре, он смущенно отводил взгляд и на лице его даже проскальзывало недоумение. Чего это дескать вдруг девчата на него так смотрят? От него будто бы было сокрыто то, что порой каждое его движение ловит какая-нибудь очередная воздыхательница из окна соседнего корпуса. Он вел себя так естественно, что порой это смотрелось даже глупо. Нередко бывало такое, что когда у него звонил мобильный телефон, он начинал отплясывать прямо на улице или на лестнице. И совершенно не важно кто к нему в этот момент звонит, он не лишал себя удовольствия покривляться под музыку добрые десять секунд, пока кто-то на другом конце трубки слушает долгие гудки и ожидает его ответа. Пусть весь мир подождет, пока он танцует под свой любимый трек. Он много болтал, шутил, с удовольствием ел сладкие блины или покупал огромную шаурму. Хорошо поесть было для него главной темой дня. Так же как и еду он любил над кого-нибудь передразнивать. За это его и не возлюбили почти все девчонки в его группе, считая его юмор грубым. Он не огорчался по этому поводу, даже ни на йоту. Игнорируя их замечания, он называл своих одногруппниц курами, даже в их присутствии. Бывали дни, когда девочки обсуждали очередное украшение и косметику, а Дима, сидевший чуть поодаль тихо кудахтал в унисон с каждой их фразой. Девушки делали вид, что они этого не слышат. Но однажды он все же получил хорошую затрещину огромным учебником по своей красивой голове. Случилось это так одна из красоток рассказывала на перерыве о том как ее достала вся эта бально-рейтинговая система в этом долбанном университете. Она была и без того разгневана, когда Дима, уткнувшись в телефон, начал кудахтать за каждой произнесенной ею фразой, подделывая интонацию. Она же пыталась игнорировать эти куриные кривляния, продолжая возмущаться. Демонстративно взмахнув головой, откидывая свои прямые черные волосы, она выпалила:

– Брр, как же меня достала уже эта химия.

– Брр, ко-ко-ко-ко-ко! – тут же голосом настоящей несушки, закудахтал Дима, сидя на последней парте.

Наверное это было последней каплей, потому что красотка встала, взяла в свои маленькие руки учебник по химии, который весил около трех килограмм. Приблизившись к нему, она со всей силой треснула ему по голове.

– Доигрался. – хладнокровно произнес парень, сидевший плечом к плечу рядом с ним.

Это был Лева. Самый невозмутимый из всей этой тройки. Часто на него была надета каменная маска равнодушия, а серо-голубые глаза скрывались под затемненными очками. Лева был на четверть еврей и этим был очень горд. У него были вьющиеся волосы, белая кожа, выдающийся нос. Его родители были доцентами в политехническом университете, и склонность к хорошей учебе наверное была у него в крови. Но Лева был ленив как настоящий кот. Он часто пропускал лекции и семинары или приходил почти под конец. Ничего он не учил, но все же когда его просили ответить он чудным образом мог выкрутиться несколькими умными фразами. Нередко его каменное лицо вообще ничего не выражало, но бывали моменты когда он мог смеяться и кривляться не хуже своего друга Димы. Но тогда это было действительно смешно. Он был находчив во всем и поэтому его шутки также отличались оригинальностью. Лева подшучивал над своими коллегами с невозмутимым выражением лица и порой было трудно догадаться было ли это забавы ради или действительно правда. На занятиях Камила в основном сидела рядом с Левой, и вот она уж точно не понимала когда он шутит, а когда говорит серьезно. Она вообще для них была как ребенок. Заливалась смехом над каждой фразой, задавала им кучу своих вопросов, на которые они не могли дать ответа. Пошлые шутки она не понимала, и очень скоро парни к этому привыкли и в ее присутствии старались воздерживаться от грязных высказываний. Бывали случаи когда кто-нибудь из них бросит очередное неприличное словечко и Лева тут же останавливал их, прося при детях не выражаться. Или же Дима своими огромными ладонями закрывал Камиле уши прежде чем ругнуться нецензурной бранью. Когда между девушками и парнями в группе объявилась война, то Камила в ней не принимала участие. Группа разделилась на оленей, кур и Камилу. Оленями называли всех мальчишек, в том числе и эту троицу с которой постоянно ходила низкорослая пухлая кореянка Камила. Когда мальчишки грубо выражались, что все девушки курицы, то глядя на нее добавляли: «но ты не девушка, ты просто Камила.» Девушки тоже ничего о ней плохого сказать не могли, кроме как сделать ей порой замечание, чтобы она поменьше смеялась на занятиях и не реагировала на глупые шутки оленей. Камиле же сделать это было очень не легко. Уж если что-то ей было действительно смешно, то о сдержанности не могло быть и речи.

Как-то раз преподавательница по биохимии, которая была особо строга и устраивала контрольные тесты каждый день, чуть было не выгнала ее за дверь. А все это потому что ее громкий пронзительный детский смех раскатился по всей лаборатории. Причиной тому стал как всегда Лева, который постоянно что-то выкрикивал во время общего шума. В этот день преподаватель, как всегда, устроила строгий опрос. Ее массивная тучная фигура медленно переваливалась то в один конец класса, то в другой. Черные короткие волосы обрамляли ее суровое лицо, а огромные очки придавали ее выражению еще большую строгость и даже какую-то злобность.

– Только вчера я вам расписала всю эту формулу, а вы ее уже не помните – гневно парировала она

– Освальд. – тихо произнес Лева, глядя в свой конспект

– Какая валентность тут? – опрашивала она студентку у доски – вы не туда кислород вписали.

– Освальд. – повторил Лева чуть громче

Камила ткнула его локтем

– Тише, я ничего не слышу.

– Вы хотите прийти на отработку? – пригрозила она

– Освальд! – почти выкрикнул Лева

– Замолчи! – грозно прошептала Камила и, немного подумав, спросила: – А что такое Освальд?

– Освальд-это вот она – ответил он указывая на преподавательницу, которая стояла к ним спиной.

– А почему Освальд?

– Ты что не знаешь кто такой Освальд?

– Нет.

– Ну так это ее отчество.

– Разве? По моему она Людмила… – Камила почесала затылок.

– Освальдовна

– Что-то я не помню. Всех их пока запомнишь.

– Камила Лазарьевна, вы так хорошо знаете материал? Чего там болтаете? – обратилась к ним химичка

– Ой нет. Извините Людмила Освальдовна – наивно произнесла Камила.

Лева округлил свои огромные голубые глаза, Дима тут же закрыл лицо руками, как если бы что-то горестное ему пришлось услышать, а Шура толкнул Леву в плечо

– Придурок. – сказал он ему.

Преподавательница по всей видимости плохо ее расслышала так что ей удалось избежать наказания сразу же.

– Она Людмила Афонасьевна если что – дружелюбно и даже с неким сочувствием произнес Шура.

Камила толкнула Леву в плечо.

– Врунишка. – прошипела она

– Я что знал, что ты поверишь? – ответил Лева, сдерживая смех

– Ну тогда кто такой Освальд? – не унималась она

– Дим, объясни ей, а то у меня уже нет сил.

Дима, сидевший слева от нее, наклонился к ней и сказал:

– Освальд-это злобный пингвин. Ты что даже мультики не смотришь?

Камила покачала головой. Какие мультики если у них дома был старый черно-белый телевизор, да и то служил больше подставкой для кружевной салфетки. И тут же ее взгляд столкнулся со строгим взглядом Людмилы Афанасьевны. Она смотрела на нее угрожающе, поддергивая подбородком, но котором торчали несколько седых волосков. И в этот момент Камила увидела невероятное сходство строгого доцента с пингвином. Темные волосы, белая кожа, округлая сутулая спина, тучная фигура, и конечно же перемежающая походка, ну прям в точности как у этих толстых неуклюжих птиц. А так как фантазии ей было не занимать, то она тут же представила перед собой настоящего огромного пингвина с очками на все лицо и строгими глазами и огромным желтым клювом, который что-то говорит ей про ее невоспитанность и неуважение к предмету. Камила тут же разразилась смехом, который уже остановить была не в силах.

– Камила Лазаревна, выйдите из класса и вечером придете на отработку – строго сказала она

– Ой, пусть она останется. – вежливо попросил Шура

– Она сейчас успокоится. – добавил Дима и толкнул Камилу в плечо – Успокойся.

– Извините Людмила Осваль… Тимофеевна – стараясь успокоиться сказала Камила – я готова, сейчас могу все рассказать.

– Лева, идиот – прошипел Шура – Зачем так делаешь?

– А что я сделал? Она спросила, я ответил.

– Как будто не в курсе, что она ребенок.

– Я не ребенок – возразила Камила, уже утихомирив свой смех

– Долго там будете припираться? – злобно обратилась к ним доцент

– Все-все… извините – ответил Лева.

– Вот дура! – раздался голос со стороны окна.

Это был Кузин. Он был староста класса, и он ненавидел всех, а особенно Камилу как только узнал, что она верует в Бога. Ему было не лень растрезвонить всему потоку, что эта мелкая кореянка сектантка и что от нее нужно держаться подальше. Но после первой сессии всем стало ясно, что Кузин сам избалованный и дерзкий человек, который любит внимание со стороны людей, а особенно девушек. В поведении его прослеживалось некое девичье жеманство, а в голосе истеричность. Он призирал бедных людей и считал их недостойными учиться в высших учебных заведениях. Ведь это место только для элитных студентов. В основном его шутки были ниже пояса, и нецензурное русское слово из трех букв, означающий мужской половой орган, он писал повсюду где только придется. Кузин был бы рад если бы Камилу выгнали из класса и чтобы Камила отрабатывала вечером целых четыре часа, но так как инцидент был исчерпан, то это раздосадовало его так сильно, что он решил все же своего добиться. Когда Камила вышла к доске, Кузин взял одну из огромных таблиц из общей пачки и написал большими буквами на оборотной стороне всеми известное матерное слово из трех букв. Как только Камила повернулась к классу он тут же поднял над головой таблицу, махая ею как транспортом.

Камила не глядя на него, продолжала описывать реакцию, приводя свои примеры. Увидев, что его благополучно игнорируют, Кузин выхватил тетрадь со стола Камилы. Там аккуратно на всю страницу был описан цикл Кребса. Взяв оранжевый фломастер, он в самой середине кольца реакции написал огромными буквами свою излюбленное слово, означающее пенис. И надо же было именно в этот момент Людмила Афонасьевна попросила всех сдать тетради, чтобы она могла проверить как они справились с домашним заданием. Камила подошла к своему месту и вытащила из-под учебника свою тетрадь, а та которая только что побывала в руках старосты она передала своей коллеге Тиане. Как оказалось это был конспект Тианы, который Камила попросила, только чтобы сравнить правильность своих записей. Тиана ни о чем не подозревая подала открытую тетрадь Людмиле Афонасьевне. О, что тогда началось. Изумленная Людмила Прокофьевна сначала округлила глаза, сняла свои огромные очки, потом снова посадила их на свой большой нос. Подняв свое раскрасневшееся лицо, она во гневе начала трясти подбородком. И прежде чем она успела что-либо выговорить, Тиана заглянула в свою тетрадь и тут же поняла чья это проделка, ибо таким словом баловался только их староста. Она выхватила свою тетрадь, и что есть силы треснула ею по лицу Кузина. На этом все не закончилось. Тиана взяла свою сумку от Диор и начала безжалостно избивать ею старосту, который прикрывал свою голову руками и бегал от нее по всему классу, моля кого-нибудь о помощи. Тиана была отличницей, и такого она не стала бы терпеть ни минуты. Она бегала за ним по всей классной комнате, колошматя его то своими маленькими кулачками, то своей дорогушей сумочкой. Это продолжалось до тех пор, пока Кузин пробегая мимо процедурного стола не перевернул штатив с пробирками. Все реактивы тут же расползлись по кафельному полу вперемешку с битым стеклом. На этом вся это вопиющая беготня закончилась. Кузина выгнали из класса и отправили на вечернюю отработку. И конечно же во всем он обвинил Камилу и с этого дня возненавидел ее с еще большой силой.

Этим же вечером Камиле в районе десяти часов пришло сообщение на телефон, которое содержало в себе короткую фразу: «Бога нет, спокойной ночи». Камила сразу же поняла от кого это. Она просто вежливо пожелала своему старосте спокойной ночи и набрала знакомый номер. Вечером она всегда сначала звонила к Аннель.

– Что мама делает? – спросила Камила

– Телевизор смотрит. – коротко ответила Аннель

– Что у тебя нового?

– Я на этой неделе заканчиваю свои курсы. Нужно будет искать работу. А в деревне парикмахерская только одна. Наверное нужно будет в городе поискать.

– Может быть я поищу тебе здесь? Ты сможешь сюда переехать?

– Конечно. И мы снова будем жить вместе как и раньше? – радостно предвкушала Аннель

– Только мне сначала нужно будет переехать.

– А зачем? Ты же всего два месяца назад переехала туда.

– Мы тут с хозяйкой не поладили. Она хочет с кем-то общаться. А ты же знаешь, что я больше замкнутая чем открытая.

– Эх… что же теперь делать?

– Ничего страшного. Я найду другую квартиру. Ближе к церкви.

– Но переезжать сейчас так неудобно. На улице такой мороз стоит. Может до весны подождешь?

– Нет, не получается. Вчера она мне сказала, чтобы я собирала вещи и уходила уже сейчас. Я даже спорить не стала. Думаю этого стоило ожидать.

– Почему?

– Уверенна это мне за то что я плохо поступила с Баян.

– Ты до сих пор переживаешь за это?

– Да… Не то что я прям очень переживаю, просто мне очень стыдно.

– Ну ведь она тоже виновата.

– Мы обе виноваты были. А я очень подло поступила. Она хоть и наглая, но так бы она не сделала. Она оказалась более порядочная чем я.

– Ты снова себя грызешь. Тебя хлебом не корми дай только пообвинять себя в чем-либо.

Камила засмеялась и попыталась переключиться на другую тему.

– Тогда я поищу тебе тут работу и жилье для двоих. Потом вместе переедем.

– Хорошо. Спасибо большое.

– Ну ладно, мне уже пора. Миша звонит по второй линии.

– А ну тогда все. Спокойной ночи.

Аннель положила трубу и сразу же в телефоне зазвучал приятный мужской голос. Миша звонил к ней каждый вечер. Он рассказывал ей о том как прошел его день в самых глубочайших подробностях, а Камила терпеливо выслушивала. Ей это было не в тягость, но о себе она рассказывала мало, только самые важные события. То что у нее есть друг с которым они почти не видятся, казалось ей очень удобным вариантом. Она не любила свидания. И из тех нескольких вечеров, которые ей все же удалось пережить с ним, стали для нее тягостными воспоминаниями. Дело в том, что она не знала как нужно вести себя на прогулках с парнем. Как реагировать на его комплементы. Что нужно ответить или нужно и вовсе промолчать. Самым сложным было для нее, когда Миша дарил ей подарки или цветы. Она не знала как сказать ему, что цветы она не любит. Что у нее неприятные ассоциации с цветами. Впервые в жизни она видела целое буйство цветов когда ей было шесть лет. Тогда все комнаты были заполнены цветами, корзинками, венками. Это были похороны ее отца. С тех пор она не могла спокойно реагировать на букеты. По крайней мере они уж точно ее не радовали. Но как сказать об этом она не знала. А уж если он дарил ей подарки, то она и вовсе краснела и не знала куда себя спрятать. Она считала, что не может принять подарок, если она в ответ ничего не может подарить. О, как это было мучительно. Она хотела сказать, но молчала. Потому что боялась, вдруг он, как и все увидит в ней какую-то странную личность, которую никто не может понять. Она старалась вести себя как обычная девушка, но вот в чем проблема: она не знала как ведет себя обычная девушка на свиданиях. У нее даже не было подруг, которые могли бы ее научить. Так что было замечательно, что он был постоянно в Москве. Она лукавила ему каждый день, когда говорила, что хотела бы с ним увидеться. Но что поделать? Отношения как-то строятся, а как правильно это делать она не знала.

В этот вечер Миша был расстроен. Он, как всегда, медлительно, по порядку, вдаваясь в малейшие детали рассказал о своей проблеме. Она заключалась в том, что у него были проблемы с документами. Он вовремя не продлил регистрацию и вот теперь ему грозит депортация со страны. Он как бы заведомо прощался с Камилой, стараясь ее утешить. Камила, конечно же, расстроилась, но про себя отметила, что особо она не переживает за это. Она обещала Мише молиться за него и если она сможет как-нибудь ему быть полезной, то обязательно воспользуется этим.

Возможно это обещание и стало ключевым в последующих событиях. А случилось вот что. В Москве жила ее родная тетя, которая всем сердцем хотела устроить жизнь Камилы. Тетя была знакома с Мишей, и считала его очень порядочным и заботливым молодым человеком. Действуя только из самых добрых побуждений, она предложила Камиле заключить с Мишей фиктивный брак. Ведь у нее есть российский паспорт и она смогла бы помочь ему. В конце концов они ведь все равно любят друг друга и рано или поздно все равно поженятся. Так пусть сейчас они распишутся, а потом когда созреют для семьи, пусть сыграют свадьбу и живут вместе. Мы не будем вдаваться в подробности всего этого разговора. Скажем лишь то, что тетя была сильна в своих аргументах, а Камила была слишком неуверенной в себе. Она считала, что все равно на ней никто бы не женился. Так как она не отличается красотой да еще и на характер странная. Так, по крайней мере, говорили о ней все ее многочисленные родственники. С детства привыкшая слышать от других, что она гадкий утенок, Камила не стала долго раздумывать. Она решила, что она поможет Мише, может потом и вправду они будут вместе и у нее будет любящий муж. Так странно что в таком юном возрасте Камила так боялась остаться одна до самой старости. Боялась, что никогда ее никто не полюбит и она всегда будет старой девой. Хотя в себе она не обнаруживала сильных чувств или привязанности к нему. Да и что такое любовь? Когда она спрашивала Марго об этом, то слышала, что любовь это уважение и забота. А когда спрашивала папу Алексея об этом, то он лишь пожимал плечами и всегда коротко отвечал, что любовь не картошка. Вот и все что она могла знать о любви. Тогда может быть она любит Мишу. Тогда почему бы ему не помочь и не стать его женой на самом деле? Так размышляя, она согласилась. Опишем это знаменательное для каждой девушки событие вот так: Миша приехал на один и они подали документы в ЗАГС, а через месяц он снова приехал и они расписались. Не было ни гостей, ни колец, ни платья, ни поцелуев. Все что запомнила Камила с того дня, это то что было очень жарко, и у нее ужасно болели ноги. Туфли снятые с чужих ног натерли ей все пальцы и она выйдя из Загса сразу же переобулась в удобные резиновые тапочки. Этим же вечером Миша уехал снова в Москву и их отношения были такими же, словно ничего особенного не произошло.