Читать книгу Под крылом дракона. Часть 2. На рубеже - Софья Самокиш - Страница 2

Эвелис спустилась в большой холл замка и радостно улыбнулась. Уже два дня прошло с тех пор, как она прибыла в замок, и после монотонности Фиела-тоны жизнь, насыщенная событиями, казалась ей свежим дыханием весеннего ветра несмотря на позднюю осень за окном. Как прекрасно было, наконец, снова вернуться к тренировкам с Тарьей и Олоримэ и основательно заняться сплочением волшебных сил предназначенных! А долгожданная свобода! Свобода передвигаться куда и когда захочешь, свобода использовать свои силы в разных направлениях, а не ради одной подготовки к экзамену. Жаль было только, что она не застала в Гиджиле Ксиона… От сестёр по магии она уже знала, что Олоримэ отвезла в Гиджиль послание Повелителя о подготовке к уходу в Глухие леса и сборе всех участвующих в битве эльфов. Ксион был послан в окрестности, чтобы объявить там о начале войны. Она оставила кхэлину письмо, тоскуя, что не знает, когда они смогут увидеться. Впрочем, ей и так было понятно, что такого искусного целителя, каким был Ксион, Повелитель призовёт в войско вместе с другими целителями. Так что его появление в Фиалике было всего лишь вопросом времени. Из остальных членов семьи в битве должны были участвовать только её старший брат и старшая сестра – их специально обучали владеть оружием. Из семьи Ксиона кроме него к войску никто не присоединялся. Про семью Сенеренталь Эвелис ничего не успела узнать, ни с кем не увидевшись за короткое время, которое ей позволили провести в Гиджиле. В её мыслях по-прежнему был некоторый сумбур и суета, но она не придавала этому значения, зная, что скоро всё уляжется и настанет порядок.

Олоримэ, услышав эти мысли сестры по магии, согласно вздохнула: ей тоже хотелось, чтобы всё происходящее было поскорее по́нято и разложено по полочкам.

Внезапно Эвелис обратила внимание на образ письма, лежащего на коленях подруги. «Олоримэ, тебе писали из Гиджиля?» – радостно спросила она, надеясь узнать что-то о Ксионе. Но настроение мыслей девушки вдруг испортилось. «Утром мне пришла посылка от матери. Мне кажется, она чересчур радуется тому, что я остаюсь во дворце. Меня немного удивляет её желание славы…» Олоримэ пригласила Эвелис воспользоваться своим зрением, и подруга удивленно хмыкнула, увидев глазами эльфийки её отражение в зеркале: на Олоримэ было надето очень богатое и роскошное темно-зеленое платье. «Это было в посылке?» – спросила она скорее машинально, и так, впрочем, догадываясь, каким будет ответ. Олоримэ кивнула, и Эвелис увидела это в отражении. Потом вернулась в собственный взгляд и посмотрела в окно, возле которого остановилась в момент разговора с подругой. «Не думай о родных плохо!» – тихо сказала она Олоримэ и, немного помедлив, возобновила свой путь в покои Тарьи.

***

Ведьма сидела у зеркала, опустив голову и закрыв глаза.

Она только что дочитала шестую книгу пророчеств Хаква, которая подтвердила все её догадки относительно эльфийки. Теперь всё встало на свои места. Если она владеет такой силой, то Ирране просто повезло убраться тогда с поляны живой. Но если девчонка владеет такой силой, сможет ли она помешать Агвирон и ей, Ирране, в исполнении своих планов? Пророк не гарантирует победу Стража, он лишь говорит о сопоставимости сил в том случае, если владеющий Лотосом будет служить свету. Что, если попробовать переманить её на свою сторону?

– Но сейчас до неё не добраться! В город эльфиолов никому хода нет… – вслух сказала Иррана. – Надо узнать, когда она собирается вернуться. Возможно, Повелитель уже что-то знает об этом!

Иррана повернула к себе зеркало и по привычке настроила его на дворец Повелителя. Улыбнулась самой себе, в очередной раз удивляясь тому, что в её руки попал такой удивительный артефакт. Эльфийские ясновидящие увидели, что за ними следят, но до конца обезвредить зеркало не смогли. Теперь глаз зеркала не мог попасть в сам замок, так что ведьма не подслушивала собрания совета и не знала, какие решения принимает Повелитель, но видеть и слышать происходящее в дворцовом саду ей всё ещё было под силу.

Скользя по тропинкам сада, зеркало остановилось на одной из беседок, и Иррана внимательно вгляделась в изображение. Эвелис и Олоримэ – эльфийки, связанные предназначенной дружбой – стояли у холста и смотрели на картину.

– Что они делают во дворце? – Иррана недовольно нахмурилась. Кажется, события последних дней разворачивались так быстро, что даже ведьме с её цепким умом не удалось за всем уследить: пока она разбиралась в эльфийском пророчестве, три предназначенные оказались при дворе Повелителя!

Ведьма оглядела беседку напряженным взглядом, потом вдруг резко вдохнула и отпрянула от зеркала. Заметив прежде эльфиек, она не обратила внимания на то, что было изображено на картине. Холст сиял яркими красками, радостью и блеском. Всё было зелено там, а посреди зелени стояла беседка. «Сад Повелителя!» – тут же узнала место Иррана. Но не это взволновало её. В беседке находилась девушка, наряженная в эльфийскую тунику. Именно она и заставила вздрогнуть и отпрянуть ведьму, которую не удивляли и не ужасали самые невероятные жестокости прислужников низших стихий.

«Кто она? – Иррана смотрела в зеркало, широко распахнув глаза. – Кто эта девчонка, рождающая во мне ненависть с первого взгляда?»

– Принцесса Калипсо должна быть девушкой с характером, – донеслось до неё из зеркала. – Посмотрите, какой взгляд! Эвель, ты точно нарисовала всё именно так, как было в видении?

«Принцесса Калипсо!» – не поверила своим ушам Иррана.

– Да что ж такое творится! Всё, чему мать хотела препятствовать, начинает получаться у светлых… – гневно проговорила она. Потом села в кресло и задумалась. Через некоторое время улыбка показалась на её губах. – Вин, надо собрать запас трав для зелий и подготовиться к дороге! – окликнула она своего тарбагана и произнесла уже тише: – Что-то я засиделась в этой пещере. Кажется, пора возвращаться домой. Отсюда я уже ничего не смогу сделать.

***

– Знаешь, что беспокоит меня в последнее время? – Лаким медленно шел рука об руку с Дорелеей по своему саду.

– Что? – словно эхом его собственного голоса откликнулась кхэль, подняв на него внимательные глаза. Поводов для тревог не было, пока все задуманные действия осуществлялись. Призванные эльфы из разных городов занимали окрестности Фиалика. А это утро, ясное и солнечное, такое неожиданное после вчерашнего серого неба, было полно спокойствия и светлой задумчивости.

– Та ведьма, которая желала смерти Эарлана и Сенеренталь, – произнес Лаким.

– Но ведь принц сказал, что не видел её после того, как Стражница… – полувопросительно начала Дорелея.

– Он никого не видел после этого, – усмехнулся Повелитель. – Все разбежались кто куда. Но она не погибла. Хотя принц и был уверен в этом, когда рассказывал всё, что случилось, но я попросил Тернина проверить. И ясновидящий увидел, что опасность не миновала, и эта ведьма, желающая зла принцу, ещё жива.

– Хорошо, что ты не сказал об этом тогда, в присутствии императора, – покачала головой эльфийка. – Он и так был взволнован обстоятельствами возвращения его сына… Но почему это так беспокоит тебя?

– Ведьма хотела убить Сенеренталь и принца, а это желание так скоро не проходит, – Повелитель остановился, и кхэль встала напротив, внимательно слушая его. – И очевидно, она очень яро желает победы Агвирон. Теперь ведьма может напасть на предназначенных, так как, скорее всего, хорошо осведомлена об их значимости. А ещё она может снова попытаться убить наследника Феррии…

– Ты думаешь, что эта она была тем неведомым противником, который следил за дворцом? – внезапно спросила Дорелея, вспомнив не очень давние видения ясновидящих совета, сообщавшие, что за дворцом следят уже на протяжении нескольких лет. – Ведь ясновидящим удалось обезвредить действие этого артефакта! Даже если следопытом была эта ведьма, теперь она не может следить за нами!

– Да, следить за дворцом она больше не может. Но это не делает её менее опасной, – усмехнулся Повелитель, глядя на видневшиеся вдали горы. – То, что сейчас дворец закрыт от её вторжения, не спасает остальную часть Танмере.

Дорелея кивнула: ход мыслей Лакима стал ей вполне ясен.

– Сейчас такое время, что важные события могут произойти где угодно, а если ведьма по-прежнему следит за жизнью эльфов, то она может узнать что-то ещё и попробовать донести это до Агвирон… – Хранительница трона горестно покачала головой, словно не соглашаясь с собственными мыслями.

– Так что мы решаем? – Повелитель вновь медленно пошел по каменистой дорожке. – Её надо обезвредить? – с этими словами он оглянулся на Дорелею, ожидая её мнения.

– Да, – с тяжелым вздохом произнесла та. – Так будет лучше для всех.

***

– Мне очень часто видится ведьма, – Тарья сидела в кресле прямо, словно натянутая стрела и величественно взирала на своих предназначенных подруг. Эвелис оглянулась на ясновидящую и отошла от окна. Олоримэ молча вышивала покрывало. Рукоделие успокаивало её.

– Но ведь принц сказал, что не видел её после того, как Сенеренталь… – произнесла она, но не закончила и перевела вопросительный взгляд на подругу.

– Он никого не видел! Но это не означает, что никого не осталось в живых! – возразила ясновидящая. Она помедлила, сомневаясь, стоит ли рассказывать предназначенным то, что ей известно, но потом решила, что ничего страшного не будет. Олоримэ и Эвелис и так с самого начала вовлекались судьбой в водоворот событий и знали уже достаточно важной информации, чтобы понимать, как с ней обращаться. – Повелитель просил кое-кого из совета проверить, уцелел ли кто-то после проявления сил Сенеренталь, и ясновидящий увидел, что ведьма ещё жива. И это весьма беспокоит меня. Мне кажется, что она приложила руки ко многому…

– И не одной тебе! – дверь с грохотом отлетела к стене, и в комнату вошел Элиор. – Повелитель приказал найти её. Ты помнишь тот момент, когда мы обнаружили, что кто-то следит за дворцом? Всё сходится. Если кто-то имел возможность видеть и слышать, что происходит во дворце, вся остальная Танмере точно так же лежит у него на ладони. Действия ведьмы могли быть спланированы ею только в том случае, если она обладала определённой информацией, добыть которую просто так невозможно. Повелитель предположил, что это она – обладательница артефакта, позволяющего ей проникать сквозь стены и подсматривать. Да, наш дворец теперь закрыт от проникновения, но не вся остальная страна…

Эвелис возмущенно сжала руки, а Олоримэ глубоко вздохнула. Тарья грустно улыбнулась. Ещё одно звено встало на своё место в цепочке событий.

– Повелитель подозревает ведьму в том, что это она следила за дворцом? —переспросила Олоримэ.

Элиор кивнул. «Что мы знаем о ней?» – задумчиво вопросила Эвелис. «Мы – ничего, – ответила Тарья. – Но я знаю живущего, который сможет кое-что рассказать!»

– Ты позволишь мне? – Олоримэ поднялась с кресла, аккуратно сложив свою вышивку. Ясновидящая улыбнулась ей и кивнула. Эльфийка повернулась и вышла в коридор.

«Иногда тяжело быть ясновидящим, – Элиор задумчиво оглядел комнату. – С такой странной и почти всемогущей силой забываешь о том, что над тобой есть другая, гораздо более могущественная. Которая знает куда больше, чем ты!» Тарья улыбнулась и прислонилась к плечу Элиора.

***

– Ваше высочество! – Олоримэ нашла Эарлана в библиотеке и решительно подошла к нему, шурша тяжелым подолом своего платья. – Мне нужно с вами поговорить!

Эарлан не знал, чем заняться с тех пор, как уехала Сенеренталь. Прошло всего семь дней, а ему казалось – несколько декадонов, не меньше. Олоримэ он не видел за всё это время ни разу, хотя знал, что она здесь, как и третья предназначенная. Его жизнь вновь превратилась в уныло текущее существование, похожее на то, которое заставило его сбежать за пределы Фиела-тоны и столкнуться с заклятой волтерой. А заодно и с Сенеренталь.

Император и императрица тоже не были заняты чем-то особенным. Повелитель сообщал им всё, что считал необходимым после собраний совета ясновидящих, иногда советовался о чем-то и подолгу разговаривал с ними и Дорелеей, обсуждая наилучшие варианты поведения с будущими союзниками. Стефан был удручен тем, что не может сейчас помочь эльфам, своим постоянным соратникам, как бывало всегда в лучшие годы.

А Эарлан бесцельно слонялся по дворцу, по-прежнему не имея возможности выйти в город. Иногда Орвил, сын Повелителя, составлял ему компанию, и они дрались на мечах или тренировались в использовании заклинаний. Но у наследника Танмере были другие дела. А у Эарлана – нет.

Неожиданное появление Олоримэ в библиотеке показалось принцу громом среди ясного неба, или лучше – ярким солнечным лучом, осветившим и раскрасившим бесцветный окружающий мир.

– Олоримэ, как я рад вас видеть! – не стал скрывать свою радость Эарлан. Девушка не смогла не улыбнуться в ответ.

– Вы скучаете в Фиалике? – удивилась она, села в кресло и тут внезапно поняла, что за прошедшие семь дней в её жизни произошло столько событий, что она едва помнила о нахождении с ней в одном дворце принца, из-за которого, в первую очередь, Олоримэ и не хотела покидать столицу. Следом пришла и другая мысль: едва ли жизнь Эарлана здесь была такой же насыщенной, как её. – Здесь так же, как в Фиела-тоне? – печально спросила Олоримэ.

– Почти, – кивнул принц. – Мы можем свободно передвигаться по дворцу, потому что здесь нет посторонних, которые не должны знать о том, что мы находимся под покровительством эльфов. Можно не прятаться от остальных обитателей дворца и даже разговаривать с ними. Но вы и сами понимаете, что все здесь заняты своими делами. А мне опять нечем заняться. Тогда я хотя бы искал возможность узнать что-то о сестре, теперь лишен и этого! И Сенеренталь уехала…

– Вы скучаете по ней? – Олоримэ заинтересованно подалась вперёд, потом одёрнула себя, недовольная своим слишком эмоциональным, на её взгляд, поведением.

– Конечно, – задумчиво ответил волшебник, не заметив излишнего интереса в голосе эльфийки. – Она – пока мой единственный друг среди эльфов, – Эарлан перевёл взгляд на Олоримэ. – Но я очень рад, что вы здесь! Только почему-то мне кажется, что вы пришли не ради праздной беседы, и, как бы это ни было грустно для меня, я готов быть вам полезным столько, сколько вам нужно, а после не стану вас задерживать.

Олоримэ внимательно смотрела на Эарлана и пыталась понять подоплёку его чувств. Что он имеет в виду? Что он хочет сказать на самом деле? «Ох уж этот этикет, сквозь который приходится продираться намеками и взглядами!» – с досадой подумала девушка и удивилась собственным мыслям. Впервые в жизни её посетило недовольство из-за необходимости держать себя в рамках приличия. До этого игра в настоящую леди всегда приносила ей радость. «Рад ли он на самом деле моему приходу? Или это только дань вежливости?» – подумала Олоримэ и внезапно поймала себя на мысли, что Эарлан ведёт себя с ней так только потому, что она сама с самого начала установила такую планку в их общении. Ведь с Сенеренталь он был куда искреннее и непосредственнее!

– Если вы устали сидеть здесь в пыли книг, можем выйти в сад, – предложила Олоримэ. Потом осторожно продолжила: – Вы правы, у меня сейчас есть к вам дело. Но если бы его не было, я также была бы рада скрасить ваше одиночество.

Эарлан удивлённо посмотрел на Олоримэ. Она поймала этот взгляд и тут же опустила глаза, смущенная собственными словами и произведённым ими впечатлением, но он успел заметить и это смятение, смешанное со стыдом, и мелькнувшую надежду… На что? Отчего-то ему стало радостно-светло, и он с готовностью поднялся.

– Пойдемте. Я с радостью прогуляюсь с вами в саду, – произнёс он.

Сад встретил их шелестом ветра и тускловатыми лучами солнца, которые тем не менее были весьма приветливыми и даже дарили тепло. Принц спокойно шел рядом с Олоримэ и наслаждался как будто только теперь появившимся движением воздуха и всей природы вокруг. Движением, которое было так желанно в его бездействии и покое.

– Ваше высочество, я хочу спросить вас о ведьме, которая приняла облик Сенеренталь и увела вас к троллям, – заговорила, наконец, эльфийка.

Эарлан удивленно посмотрел на Олоримэ, не ожидав такого вопроса.

– Когда я проснулся на рассвете, она уже была на её месте, – вспоминая минувшие события, медленно начал принц. – Правда, я не заметил поначалу никаких изменений. Голос у неё был ниже, чем у Сенери, но и на это я не обратил внимания, увлеченный лишь идеей похода к эльфиолам. Я вообще был тогда крайне невнимателен… Мы шли с ней всё так же под покровом мантии-невидимки, как и в предыдущий день. С самого утра Эдвин словно взбесился. Я думал, что её единорог отказывается везти меня, а потом понял, что он пытался донесли до меня то, что рядом с нами не Сенери… Но тогда я, конечно же, ничего не мог понять. Мы пошли пешком сквозь чащу, единорог шёл рядом. Эта «Сенеренталь» в исполнении ведьмы была очень капризна. А ещё она уставала очень быстро. И часто просила об остановке, выглядя очень утомленной, хотя вчера проходила гораздо бо́льшие расстояния. А потом она торопила меня, словно это я останавливался на каждой кочке… А ещё постоянно оглядывалась. Лицо её даже как-то изменилось. И я совсем не узнавал Сенеренталь. Но почему-то подумать об этом получше не было времени. В общем, когда я понял, в чем дело, было уже поздно. И я оказался привязан к столбу на поляне в глуши танмерских лесов!

– Когда она явила себя? – внимательно слушая, спросила Олоримэ.

– Когда мы вышли жертвенному столу троллей. Я шел первым, ничего не подозревая, как вдруг почувствовал удар обезоруживающего заклинания, практически мгновенно лишившего меня сил и сознания. Я успел оглянуться и увидеть существо, которое стояло позади. Потом я потерял сознание. Вероятно, тогда она и привязала меня к столбу, а очнулся я уже тогда, когда рядом стояла настоящая Сенери.

– Переобликация – это ведь темная магия? – уточнила эльфийка.

– Да, – кивнул волшебник. – И ведьма владела этим заклинанием очень хорошо! Впрочем, как и остальными своими магическими способностями. Я… я не знаю, как я мог быть таким небдительным!

– Не исключено, что это тоже было результатом её воздействия, – задумчиво проговорила Олоримэ.

– Скажите, то, что вы спрашиваете о ведьме, связано с тем, что вы хотите найти её? – спросил Эарлан.

Олоримэ пристально посмотрела на волшебника, решая, посвящать ли его в планы Повелителя, потом медленно кивнула:

– Да, вы всё правильно поняли.

Принц усмехнулся, потом остановился и покачал головой, словно не отказываясь верить в происходящее.

– Что вас так рассмешило? – недоуменно нахмурилась Олоримэ.

– Не рассмешило, – возразил волшебник, – а обрадовало. Я поверить не могу своей удачи. Столько раз я жалел о том, что не смог удостовериться полностью в том, что враг обезврежен, и теперь мне представляется возможность доделать незавершенное и расправиться с той, кто желала зла мне и Сенери!

Олоримэ непонимающе прислушивалась к словам Эарлана. Её удивление было так сильно, что привлекло к её мыслям внимание Тарьи. «Вряд ли его величества разрешат принцу самолично отлучиться на поиски ведьмы…» – заметила ясновидящая.

– Но разве ваши родители позволят вам рисковать сейчас и идти на её поиски? – повторила вопрос подруги Олоримэ.

– А у них нет выбора, – с торжествующей улыбкой произнес принц. – Если никому из эльфов неизвестно точное местонахождение этой ведьмы, то единственная связующая с ней нить – я. Думая, что ведьма – это Сенеренталь, я вёл её вместе с собой под мантией-невидимкой. Мантия помнит ведьму: её след хранится в магическом сознании этого артефакта рядом с моим, так как ведьма шла под мантией с моего разрешения. И ясновидящие смогут определить её след и пойти по нему, но для постоянного поддержания направления им будут нужны мантия и я. Без моего присутствия она не покажет след ведьмы, так как именно я представил её мантии. – Глаза Эарлана буквально светились от радости. – Что поделать, так она устроена. Эти волшебные предметы такие капризные!

Олоримэ не смогла скрыть довольную улыбку: она понимала чувства принца. «Поднимитесь к оба нам, пожалуйста!» – раздался в её голове голос Тарьи.

Через пару минут Олоримэ и принц вошли в комнату Тарьи, где по-прежнему сидели Элиор и Эвелис.

– Его высочество прав, – ответил на немой вопрос вошедших Элиор. – Мы сможем найти ведьму по мантии-невидимке. Если Эарлан будет постоянно вызывать в себе воспоминание, как он шёл вместе с ней под покровом волшебной ткани, мантия даст нам возможность чувствовать магический след ведьмы и прийти по нему к его обладательнице.

Эарлан достал из широкого внутреннего кармана магический покров – эльфы поняли это по чуть зарябившему воздуху.

– Всё время, пока я был на той поляне, где на нас напали тролли, мантия была прикреплена к моей одежде и, хотя она не делала меня невидимым, так как не укрывала полностью, я был скрыт от магического поиска. Пока она не оторвалась от меня. В тот самый момент, когда у выхода из леса – там, где дрались ведьма и Сенеренталь – появилась Олоримэ, – начал вспоминать принц.

– Так вот почему поисковые чары обнаружили вас так поздно! Вы всё время до этого были под скрывающим действием мантии! – вздохнула Тарья и снова поразилась, как близко от смерти в тот день прошёл его высочество.

– А потом всё произошло в один момент: мантия оторвалась, появилась Олоримэ, и началось это невероятное колдовство, которое, как я думал в тот момент, принадлежало именно ей. Тролли тоже отвлеклись на него, и я успел подхватить мантию…

Элиор приблизился к волшебнику и призвал свою магию.

– Вспоминайте, Эарлан, как шли с этой ведьмой, что она говорила, что делала. Держите в голове этот образ.

Волшебник вздохнул и открыл свои мысли, отпирая и для самого себя двери, за которыми находилась Сенеренталь. Ведьма, принявшая её облик, не могла не напомнить о ней. Почему-то теперь вспоминать эльфийку Эарлану было тяжело. Он чувствовал: то, что было, больше никогда не повторится и никогда уже не будет так, как прежде. Этого Эарлан вынести не мог и предпочитал совсем не вспоминать о спокойном времени и беззаботных разговорах. Но теперь надо было вернуться в прошлое, и он стал представлять перед собой девушку с синими крыльями, вспоминая, что за её внешностью в тот момент скрывался враг, а настоящая Сенери шла по их следам через лес и изо всех сил пыталась успеть…

Как ни странно, воспоминания показались ему блёклыми, словно это случилось несколько лет назад, хотя прошло всего два декадона. До окончания сезона и года оставалось совсем немного. Ещё двенадцать дней, и – поздняя осень закончится. И наступит весна. Так странно некстати теперь.

Вот ещё несколько моментов промелькнули перед Эарланом. И тогда Элиор отошел от него, сел в кресло и вышел на поиск ставшего знакомым ему следа.

Все в комнате затихли и, не шевелясь, смотрели на ясновидящего. Не было никакого напряжения в их неподвижности, просто не было смысла что-то говорить и делать. Эвелис сидела, опустив глаза вниз. Олоримэ со светлым лицом смотрела в пустой сад.

– Как холодно сегодня, – вдруг произнесла Тарья. Эарлан вздрогнул от её слов, машинально перевёл взгляд на сад за окном и изумленно ахнул. Эльфы повернулись посмотреть, что его так удивило, и застыли, внимательно следя за падающими снежинками.

Олоримэ медленно прошла по комнате и встала у окна. Весь сад Повелителя сиял ослепительной белизной.

– В Танмере никогда не было снега! – тихо произнесла она, качая головой. В приоткрытое окно с резким ветром залетели несколько снежинок и легли на пол, не тая от прикосновения к ковру. Ветер взметнул платья эльфиек, и в комнате воцарился холод.