Читать книгу Смерть приходит не оттуда - Софья Савина - Страница 2

Алексей вышел на один из балконов двадцать девятого этажа торгового центра – подышать свежим воздухом, выразились бы вы, правда к городам 2449 года это выражение не совсем подходит. Небо застилали смоляные тучи, однако дождь идти не собирался, это лишь облака наполнились смогом города. Подобное явление частенько наблюдалось над столицей, изредка перемежаясь с испепеляющим оранжевым солнцем, доводившим жителей до бешенства невыносимой жарой. Мужчина огляделся по сторонам. Приметил внизу несущиеся по дорогам электромобили, лестницу, уходящую под асфальт, табличку “Метро”, и нащупав в кармане джинсов талончик, решил что пора спускаться.

Торговый центр манил своей красотой и прохладой. Толпы людей слетались на яркие огни словно мошки на свет, и проносились по этажам жужжа от радости, заглядывая в каждый отдел, приветливо здороваясь с каждым консультантом, а в ответ робот выдавал приятные трели и без остановки повторял фразы, призванные заинтересовать потенциальных покупателей.

Робот вместо консультанта.

Вместо кассира умная программа, списывающая деньги со счета, после того как распознает ваше лицо.

И даже мерчендайзингом занимается специально запрограммированная машина.

Ав-то-ма-ти-за-ци-я.

Ладно хоть директор человек.

Хотя все же следует подчеркнуть, что торговые центры занимались не только торговлей. На их небоскребных площадях также нередко располагались зоопарки, институты, музеи, библиотеки, океанариумы, а сквозь нижние этажи, разрезая здание проходила железная дорога. Отличный способ экономить пространство – выстраивать огромные здания, содержащие в себе все, начиная от метро и заканчивая секс-шопом на верхнем этаже.

Спустившись в стеклянном лифте в метро (даже не пришлось выходить на улицу, как удобно) Алексей остановился на платформе в ожидании поезда. Вдали раздавался едва уловимый свист и из тоннеля до платформы долетел теплый ветерок, означающий скорое прибытие состава. Поезда носятся с сумасшедшей скоростью, ведь в этом городе им приходиться преодолевать огромные расстояния. Вот и сейчас Алексей за несколько минут должен переместиться на двадцать километров южнее, ближе к окраине столицы, в хорошо знакомый ему район.

Состав вскоре прибывает, и парень заходит внутрь вагона, оказываясь в еще более прохладном, чем торговый центр месте. Вагоны хорошо оборудованы и до блеска вычищены. Внутри находятся ряды мягких сидений кремового цвета, блестящие поручни и даже места для хранения багажа, поскольку город слишком огромен и многие путешествуют по нему с саквояжем. На стенах отсутствуют окна, ведь зачем они нужны, если стоит поезду только тронуться с места и покинуть торговый центр, как он оказывается глубоко под землей, среди мрака и сырости метро.

Внутри вагона не люди, а настоящие восковые фигуры: их могильно-бледные лица с покрасневшими глазами пытливо разглядывают Алексея, оценивая внешний вид парня в своих мозгах, прямые, словно палка фигуры сидят, не смея пошевелить даже кончиком пальца. Улыбаться незнакомцам не принято. Разговаривать тоже. Принято только смотреть на соседей странным выражением лица, полным ненависти и холодной отчужденности.

Очень быстро поездка заканчивается и из прохладного вагона с приятной расслабляющей музыкой и неприятными людьми Алексей перемещается на душный бульвар с сорокоградусной жарой, оказываясь вблизи пункта розлива воды и дома номер сто шестнадцать, уходящего корнями глубоко под землю. Работникам пунктов розлива воды несказанно повезло: их не заменили на роботов-консультантов или роботов-рабочих, как мы только что могли наблюдать в торговом центре. Проект пунктов розлива – государственный, а государство, в отличии от частных организаций, делает все чтобы создавать как можно больше мест для человеческого труда. В особую категорию несчастных попадают те, кто не отучился в ВУЗах. Практически за неимением другого они вынуждены работать как раз в таких пунктах, натыканных по всему городу.

За окошечком Алексей видит знакомую девушку. На маленьком экранчике, единым целым с формой девушки кислотными буквами высвечивается имя Кира.

Леша протягивает талончик, и после внимательного разглядывания небольшой пластиночки девушка нажимает на нужную кнопку, а по трубам тотчас начинает бежать вода. Девушка молода, симпатична, но из-за низкого дохода не имеет возможности приукрасить свою внешность косметикой и сделать хорошую стрижку. Все же ее лицо отличается самым важным: добротой, и слега улыбаясь, она протягивает литровую бутылку Алексею, держа ее тонкой, как ветка, рукой.

– До завтра, – Леша немного колеблется и заглядывает внутрь ларька.

– До завтра, – мягко улыбается Кира и дверца захлопывается.

“Хорошо, что ей так повезло” думает про себя парень, “У нее увеличенный лимит на воду. Целых два литра! А вот мне куда так мало?”.

Недовольно бормоча себе под нос, парень переходит небольшую улочку и останавливается у наружного лифта дома номер сто шестнадцать. Опустившись до уровня минус тринадцатого этажа он минует длинный пыльный коридор, питаемый единственной тусклой лампой, укрытой железным плафоном, и оказывается у дверей хорошо знакомой квартиры. Стучать не приходиться – по ту сторону давно ждут его возвращения, и стоит шагам застыть у порога, как дверь отворяется и перед Алексеем возникает мужчина по имени Арсений, успевший полностью поседеть к двадцати девяти годам. Он следует с другом в единственное в квартире помещение, одновременно являющееся и спальней, и туалетом, и местом для приема пищи, и обиталищем для полчища тараканов. Арсений затаился у стола, ожидая живительную воду, и как только в его руках оказалась прозрачная пластиковая бутылка, молодой человек впопыхах разбавил ей дешевое вино, по цвету больше напоминающее токсичную лужу.

– Сколько осталось? – задумчиво произнес Арсений, не рассчитывая на ответ, так как сам его знал, но Алексей все же заговорил.

– Восемь дней осталось.

– И мы вдоволь напьемся воды.

– Вдоволь, друг.

Арсений и Алексей познакомились в тюрьме. Там они оба оказались за разбойное нападение на пункты розлива воды. Что поделать, если в чертовом 2449 году воды осталось так мало, что взрослому мужчине в сутки выделяют всего литр? Ни разбежаться, ни разгуляться, причем в буквальном смысле этих слов. Сплошные страдания от постоянно терзающей тело жажды. В этом суровом обществе плохо живется даже в добром здравии. Работы нет, хоть ты и не кусок мяса без рук без ног – все за тебя сделают дурацкие роботы. Так что остается людям? Два друга нашли ответ на этот вопрос. Пройдет всего восемь дней, и они вдоволь напьются воды.