Читать книгу Подарок ко дню рождения - Софья Владимировна Кудрявцева - Страница 1

Аленка проснулась от настойчивого писка будильника. Часы показывали 6 утра. Все домашние еще крепко спали, будильник в их семье существовал только для Аленки, у остальных была супер способность его не слышать. За окном осенний мелкий дождь стучал по стеклу, в квартире было по-утреннему зябко и неуютно. Укутавшись в давно отживший свой век, но безумно любимый махровый халат с Винни-пухом, Аленка поплелась на кухню. Главное не смотреть в зеркало, главное не смотреть в зеркало, иначе весь день будет испорчен.

Она привыкла начинать свой день с крепкого чая со смородиновым листом, выкуривая при этом первую самую вкусную сигарету. Эти десять минут тишины в спящей квартире, пока еще не закрутил водоворот срочных дел, были только ее, и беда тому, кто бы посмел в это момент ее отвлечь.

Вот и сегодня, она стояла на балконе пусть и ставшей за все эти годы практически родной, но, тем не менее, съемной двушки и думала. А подумать было о чем. На носу день рождения. И угораздило же ее родиться в ноябре. После 20 лет и так сложно радоваться очередному году жизни, а когда тебе слегка так за 20, это кажется практически невозможным. А уж если на улице еще и конец октября, с его вечными дождями, тучами и пронизывающим ветром, о какой радости может идти речь?!

Аленка курила и пыталась подвести итоги очередного прожитого года. Итак: самый главный и волнующий ее вопрос, своего жилья в Москве как не было, так и нет, да и что уж душой кривить, каких-то перспектив приобрести его в ближайшее время тоже. Люди, которые умудряются к 30 годам покупать себе огромные дома в ближайшем Подмосковье или квартиры в домах бизнес-класса, кто вы? Ау? Живым укором для нее служили огромные сверкающие огнями высотки напротив ее окна. Вот где жизнь, вот где уровень, о котором она всегда мечтала, но так и не смогла к своим 37 годам приблизиться к нему ни на миллиметр, да и вряд ли уже когда-нибудь приблизится.

И где она не туда свернула? Подавала же большие надежды. С самого первого класса была круглой отличницей. Учеба давалась не то чтобы совсем легко, но Аленка умела и любила учиться. Всевозможные олимпиады и конкурсы, староста класса, всегда и во всем первая. Огромное количество грамот и наград. После школы сумела одна из немногих вырваться из своего маленького городка и поступить в Московский престижный Вуз. Никто в городе и не сомневался, что она поступит, никто кроме нее. Но поступила, с первой попытки и на бюджет. И только она знала, каких нечеловеческих усилий ей это стоило.

Правда она всегда мечтала о карьере актрисы. С самого раннего детства ее манила сцена. Все возможные театральные и танцевальные студии… все это ей давалось легко и без каких-либо видимых усилий. Она была словно рождена для сцены. Но жизнь распорядилась иначе. Родители и слышать не хотели ни о какой карьере актрисы. А Аленка была слишком послушно девочкой, чтобы перечить старшим. Поэтому, когда родители сказали: «Поступаем на экономиста!», Аленка безропотно согласилась.

Может она все-таки Вузом ошиблась, или вечная ее невезучесть сработала, а может быть, просто на роду у нее не написано было стать успешной и богатой, но после окончания института все ее мечты об успешном будущем понемногу стали улетучиваться. Все попытки устроиться на работу своей мечты заканчивались фразой «извините, вы нам не подходите». То опыта мало, то Московская прописка отсутствует, то начальники попадались излишне любвеобильные и Аленке ничего не оставалось, как убегать, сверкая пятками. Но она не отчаивалась, работы и трудностей она не боялась и после долгих скитаний и поисков судьба прибила ее к порогу небольшого банка.

Она с азартом взялась за работу. Всего за какой-то год смогла неплохо подняться по карьерной лестнице, впереди маячили радужные перспективы. На личном фронте тоже все складывалось неплохо. Она по большой любви вышла замуж за своего ровесника.

Еще в детстве родители вложили в голову, что всего в жизни надо добиваться вместе, рука об руку, чтобы потом никто не посмел тебя попрекнуть и назвать приживалкой. Может быть, именно поэтому она никогда и не мечтала найти себе принца, голубых кровей, родившегося с золотой ложкой в зубах, и отметала таких ухажеров без сожаления, а, может быть, просто принцы не те попадались.

Встретив Васю, обычного парня, доброго и заботливого, подающего большие надежды и как она мечтающего покорить Москву, она, не задумываясь, сказала ему «да». Ну и что, что поначалу придется пожить в съемной квартире. Руки ноги есть, головы светлые, муж вон свое дело открыл, она тоже на хорошем счету, значит заработаем. Знала бы она….

Жизнь текла своим чередом, работа-дом-работа, иногда посиделки с друзьями, которых у Аленки было огромное количество, поездки на море заграницу, все как у всех, и вот однажды она попала на прием к докторше, импозантной мадам бальзаковского возраста, которая посмотрев на Аленку, процедила сквозь зубы:

– Деточка, в Вашем возрасте пора бы уже о детях подумать, если вы вообще их планируете, а то может быть и поздно. Вот молодёжь пошла, одна карьера на уме, а рожать кто за вас должен?

Детей Аленка ну очень хотела, но все как-то откладывала на потом, а сейчас, после слов врачихи словно вынырнула из рабочей гонки и посмотрела на свою жизнь со стороны. Пришла домой тихая и задумчивая, как на духу рассказала все Ваське, который сказал, как отрезал:

–Рожаем!

А что, 28, часики тикают, наверное, пора. Так на свет появились двойняшки, Маруська и Данечка.

Ничего, рассуждала Аленка, подумаешь 2, да даже 3 года, вернусь и карьера моя никуда не денется. Но спустя 2 года на свет появился Сашка. Аленка с мужем всегда мечтали о большой семье, и когда двойняшки подросли, Василий предложил обзавестись еще одним карапузом. Аленка, недолго думая согласилась, она и сама втянулась в материнство. Тем более дела у Василия пошли в гору, и они уже присмотрели домик в очень уютном строящемся коттеджном поселке в ближайшем Подмосковье и даже внесли большую часть его стоимости. Но тут неожиданно для всех грянул кризис. Строители обанкротились, стройку заморозили, и каких-либо надежд на ее возобновление не было. Контора Василия с большим трудом удержалась на плаву, но дела пошли значительно хуже.

Детей своих Аленка любила безумно и даже представить себе не могла, что в ее жизни кого-то из них не было бы. Тем временем муж понемногу восстанавливал свою фирму, миллионов она не приносила, но на жизнь хватало, а когда не хватало, приходилось затягивать пояса потуже и ждать, что в следующем месяце все окупится сторицей.

Аленка с головой ушла в материнство, продолжая возлагать надежды на мужа. Она искренне верила, что вот еще чуть-чуть и ее Васенька снова поднимется и сможет обеспечить им всем ту жизнь, о которой они мечтали. Надо лишь немного потерпеть, и еще немного…и еще.

Но время шло и все чаще и чаще Аленку посещали мысли, что хватит, насиделась, пора бы и к карьере вернуться. Муж был категорически против, но Аленка понимала, что тяжело ему одному тянуть столько нахлебников. Дети росли не по дням, а по часам, как и их потребности.

После затянувшегося декрета возвращение на работу уже не казалось Аленке таким простым и безоблачным, но, тем не менее, когда Сашке исполнилось 3 года, она, ослушавшись мужа, вернулась в стены родного банка. О головокружительной карьере уже речи не шло, спустя год она еще вяло отправляла свое резюме на вакансии в банки своей мечты, ни на что особо при этом не рассчитывая. Работодатели, читая о ее достижениях, откликались с огромным удовольствием, но как только узнавали про трех, да еще и недостаточно взрослых детей, все как один куда-то испарялись. Оно и понятно, кому нужна многодетная мать, после 5 летнего перерыва, с частыми больничными? Но Аленка продолжала верить в чудо, она твердо знала, не сегодня, так завтра работа ее найдет.

Пока же плыла по течению, а что, в коллективе ее любят и ценят за исполнительность, надежность, ответственность, а еще за отличное чувство юмора, и за то, что пекла безумно вкусные торты. Она была душой компании и всегда могла выслушать, посочувствовать, а то и ценный совет дать, если просили, конечно. Что-то, а с людьми она сходилась легко и непринужденно.

Дни проходили за днями и в размеренной жизни Аленки ничего не менялось.

Все эти мысли проносились вихрем у нее в голове пока она докуривала. Аленка подняла глаза в темное мрачное небо: «Нет? Совсем никаких вариантов? Ну хотя бы небольшой шанс на маленькую однушечку в Бутово. Ну, может быть, в качестве подарка на день рождения? Пусть хоть премию выпишут, я честное слово ее отложу на первоначальный взнос, вот увидишь! Нет, так нет, принято».

Аленка не совсем отчетливо представляла себе, с кем она так общалась. Нельзя было назвать ее неверующей, она и в церковь ходила и молитвы некоторые знала, но с каждым годом верила почему-то все меньше и меньше. Во что она верила твердо, это в чудеса, вот верила и все тут. Никакие рациональные доводы не работали, и даже тот факт, что чудес с ней в жизни никогда не случалось, ни капли ее не смущал, поэтому она по инерции продолжала вести диалоги с небом, смутно себе, представляя, с кем на самом деле она общается.

Все, 10 минут тишины закончились, в бой! Она пошла умываться и чистить зубы. После чая с сигаретой уже не так страшно на себя смотреть в зеркало. «Ну, что оно нам сегодня покажет? Вдруг за ночь я стала 25 летней платиновой блондинкой с белоснежными зубами и кожей младенца?» Конечно, никакого чуда не случилось. Из зеркала на нее все так же смотрела слегка помятая после ночи Аленка. Ее нельзя было назвать красавицей в полном смысле этого слова. Но что-то в ней было. По молодости Аленка вскружила голову ни одному парню, да и сейчас, если она выходила куда-то «при параде», нет-нет, да ловила на себе заинтересованные мужские взгляды.

Аленка была невысокого роста, всего то метр шестьдесят два сантиметра. Она никогда не обладала пышной грудью и ногами от ушей. Ее гордостью всегда была осиная талия, которая после рождения детей, слегка расплылась, но если сбросить пару-тройку килограмм, все еще могла называться пусть и не осиной, но талией так точно. Она прекрасно знала все свои недостатки, где надо похудеть, где подкачать, знала и…жила с этим дальше, обещая себе каждое воскресенье, что в понедельник точно пойдет в спортзал, обещала и искренне верила.

Волосы – это еще один предмет ее гордости. Когда-то это была золотая копна до пояса, но со временем от копны остался пучок, приличный такой пучок натурального русого цвета. Спасибо за это любимому парикмахеру, а по совместительству соседу, который не жалея сил бился над ее непослушной, рано поседевшей гривой, придавая ей натуральный цвет и природный блеск. Но вот придать им покорность не смог даже он, поэтому просто зажмуривался, когда видел ее с ежедневным хвостиком.

На этом можно и закончить, больше ничего примечательного в ней и не было, глаза карие, две штуки, посажены немного глубже, чем стоило бы, с сеточкой морщинок. Ох уж эти морщинки… Но куда без них? Тем более что Аленка очень любила смеяться, громко и заливисто, да и вообще была очень эмоциональной особой, никогда не умела скрывать, что думает, все было на лице написано. Ну и как скажите при таком темпераменте дожить до 37 без морщин? Нос 1 штука, слегка крупноват для ее лица, но ровный, обычный нос. Губы тоже имелись, обычные, среднестатистические, не накаченные. Аленка вообще была за натуральность во всех ее проявлениях. Поэтому ей было особенно приятно видеть искреннее удивление собеседника, когда она говорила, что ей 37. Мало кто мог дать ей ее возраст, даже паспорт спрашивали в магазине иногда. И контрольным выстрелом в голову нового знакомого было, когда она говорила про количество детей, что уж греха таить, нравилась такая реакция Аленке, все это ей льстило. Но при этом она умела объективно себя оценивать.

– Ну что, – подмигнула она своему отражению, – ты мать, пусть и помятая, но еще ого-го! Итак, что у нас на повестке дня?

Первое идем будить Маруську, она дольше всех копается. Потом бежим на кухню печь блины, мальчишки вчера заказали на завтрак. Не забыть проверить рюкзаки старших, а то знаю я их, напихали кучу ненужных учебников и игрушек, а тетради и дневники забыли, а я вчера так громко и долго кричала, добиваясь ровных букв и правильно решенных примеров, будет жалко потраченного впустую голоса. Потом заплетаем Маруську, что опять не та прическа? А какая? Уф.. я так не умею, ну да ладно. Давай, тащи резинки, нет? Банты? Хорошо, пусть будут банты. Даня ты вчера порвал очередные брюки? А почему не сказал, а повесил на вешалку? Забыл? Отлично! Им три дня всего, хорошо, идешь в джинсах, не налезают? Так правильно, это Сашкины. Упс, кажется блин горит… почему то опять начал дергаться правый глаз…наверное, к дождю.

На кухню вышел заспанный муж, сонно чмокнул в щеку, погладил чуть ниже спины и игриво попросил сегодня сильно не уставать, тк у него вечером на меня планы. Аленке хотелось треснуть его лопаточкой, которой она переворачивала блины и закричать прямо в ухо, чтобы точно услышал! «Ага, посмотрела бы я на тебя, если бы ты сначала всех разбудил, собрал, накормил, отвел Сашку в сад, сбегал в магазин, приготовил обед, ужин, забрал детей из школы, накормил, напоил, выучил уроки, убрал, постирал…какой бы ты был игривый к вечеру! И восьми часовой день при этом никто не отменял, между прочим, и неважно, что я на удаленке, неизвестно, что сложнее!» Но посмотрев на его по-детски наивную, улыбающуюся физиономию и сияющие глаза, и как он только умудрился до сих пор сохранить их сияющими, она выдавила свою самую, как ей казалось, соблазнительную улыбку и томно прикрыла глаза. Со стороны это выглядело, как будто она пытается в уме перемножить трехзначные цифры и система дала сбой в виде нервного тика, но муж не оценил ее старания и уже сбежал в ванну.

«Черт, придется ноги брить и голову помыть не помешало бы… а я гладить вечером планировала, даже бутылку шампанского в холодильник поставила». Аленка терпеть не могла гладить и соглашалась на этот подвиг, только при наличии шампанского и очередного захватывающего сериала, где бравый детектив ищет коварного преступника, сезона так 3-4, параллельно влюбляя в себя всех особей женского пола, попадающих в кадр. Ну, или про медицину, про медицину Аленка тоже страсть как любила. В детстве она мечтала стать врачом, но когда выяснилось, что врачи, падающие в обморок при виде крови, нашей медицине не очень нужны, пришлось мечтать о другой профессии, а лечить только домашних или животных. Благо и тех и других у нее было в избытке.

Отправив мужа со старшими в школу, Аленка с Сашкой начали собираться в садик. С момента изоляции из-за страшного и неизведанного вируса, Аленка работала из дома. И теперь вместо сумасшедшей утренней гонки до сада, а потом бодрой пробежки рысцой на каблуках до метро, чтобы не дай бог не опоздать на работу, добираться до которой ей надо было на другой конец Москвы, она могла себе позволить неспешные прогулки за ручку с Сашкой до сада и интересные беседы. За эти 5-7 минут она узнавала кучу важной и полезной информации, что Юля умеет ходить на цыпочках, но никто лучше него не ходит по бордюрам, что кепку надо носить только на бок и никак иначе, и вообще будь тут рядом цветы, он бы обязательно их нарвал и подарил бы маме. Но все разговоры Сашки всегда сводились к его основной и самой заветной мечте – Гелендвагену. Почему именно эта машина, а не какая-то другая, науке доподлинно неизвестно. Но при виде его, Сашка даже дышать забывал. Вот и сейчас, очередной сосед на шикарной Сашкиной мечте серого цвета промчался мимо, окатив их с Аленкой водой из лужи.

–Мама, когда я куплю себе такую машину, я никогда не буду брызгаться и обязательно буду тебя на ней возить, например, на рынок за картошкой – степенно изрек Сашка.

–Да, милый, именно на рынок за картошкой на таких машинах и катаются – засмеялась Аленка.

– Мам, ну ты же будешь уже старенькая, куда еще тебя возить?– искренне удивился малыш.

«Черт, черт, черт, и ты туда же!» – ругнулась про себя Аленка, но увидев удивленную детскую мордашку, не сдержалась, заливисто захохотала и чмокнула Сашку в щеку.