Читать книгу Дневник невестки - Соня Дивицкая - Страница 6

Пусть ваш язык изрекает только приятные слова, неприятное и без него будет сказано, это сделают ваши глаза.

В нашей чудесной семейке есть обычай – тащить всех в баню. Банька расслабляет, голенькие в парилке, мы все моментально становимся друзьями. В бане сближение происходит гораздо быстрее, чем в каком-нибудь ресторане или даже за семейным столом. Таким способом эти хитрые люди заманили и свою первую сноху, и вторую, и меня, и зятя…

Раньше я никогда не предавалась этой русской забаве. Когда я легкомысленно согласилась попариться со всеми, мне даже в голову не приходило, куда все это заведет. Я все еще думала, что просто зашла на чаек к школьному другу, но мне уже пришлось раздеваться. Потом меня хлестали веником, толкали в ледяной бассейн. Любезный папочка и мужики из свиты легендарной Розы раскрыли варежки и любовались на мои шикарные рельефы. Они насмешливо поглядывали на Антона: «Детеныш, и куда тебе столько счастья в одни руки? Не донесешь ведь, надорвесси!» Антон не обращал внимания на их ехидные рожи. «Вы за меня не бойтесь, донесу», – примерно это говорил его прямой серьезный взгляд.

А я-то радовалась, как ребенок! Наконец за все лето в первый раз как следует отмылась. В нашем доме шел страшный ремонт, в связи с газификацией сломали печку. Известка, глина, сажа – все это не смывал убогий душ, и только после бани я себя почувствовала по-настоящему чистой. Поэтому и улыбалась, и блестела, как стерилизованная баночка.

Роз Михална выдала мне махровую простыню, и мы присели отдохнуть. Блаженствуя, я вытянула ножки. На работе мне приходилось целый день бегать – журналистов кормят ноги, молодых тем более. А маменька тем временем намазывала мордочку. И мне протянула свою банку с кремом. Я начала читать на этикетке: увлажняющая питательная маска…

– Что ты тут мне читаешь? – усмехнулась Роза. – Что ты глаза ломаешь? Бери – и на рожу намазывай.

Я на нее смотрела, как на бабу из журнала для продвинутых домохозяек. Юность моя проходила аскетично, я не привыкла баловать свою рожу и прочее. Моя мама всю жизнь была рабочей лошадью, и я росла в том мире, где женщины пахали на износ. Свой полтинник они обычно встречали в больничном халате, но при этом к таким, как моя свекровь, относились с презрением. «Холеная сучка», – так они про таких говорили. И вдруг мне тоже захотелось стать холеной сучкой. Я взяла банку с кофейнопитательной и увлажняющей маской и намазала на лицо.

– Ты мне очень нравишься, – сказала донна Роза. – Ты знаешь, деточка… С тобой хорошо. С тобой хорошо даже просто молчать. Я в своей жизни таких людей встречала… Но не много.

Купила, стервь, купила. Легендарная Роза всегда умела располагать к себе людей одним безумным комплиментом.

– Да просто на работе целый день… Три интервью… В редакции со всеми пару слов… – Я рассмеялась, от удовольствия, наверно. – Сил нет! Не могу языком ворочать!

Парилка меня расслабила, и только там я поняла, как замоталась за целый месяц своей практики, на жаре, без машины. Все мои друзья отдыхали, кто на море, кто на даче, а я топтала ножки по разбитым тротуарам нашего города.

Любезный папочка освободился от массажистки. Блестящий, сонный, он поцеловал жену в височек. И свита высыпала из парилки, и все подсели к нам, распаренные, красные… Запахло пивом, в тарелочки посыпались фисташки.

– Знаете, когда мне понравилась Сонечка? – обратилась к собранию донна Роза.

Никто не знал, конечно, но все учтиво улыбнулись.

– Утром. – Она сообщила: – После школьного выпускного. Я вышла в парк с собакой… Смотрю – она идет. Такая бедная, уставшая… на каблуках, в вечернем платье… Увидела меня, улыбнулась… И говорит таким печальным голосочком: «Здравствуйте»…

Да, мы столкнулись в парке рано утром. В то время в нашем городишке не было ни одного такси, и я тащилась домой, уставшая от танцев и каблуков. Друг мой Зильберштейн в это время видел уже десятый сон. По совету старшего брата он выпил водки после шампанского. Потом собрался танцевать и где-то в прыжке на лету отключился. Он упал и подвернул ногу, его увезли домой, так что моя влюбленная подружка Вероника осталась без кавалера. А я весь вечер прокрутилась там с одним блондинчиком, и у решетки городского парка отправила его домой, сказала, что не нужно дальше провожать. Как сердце чуяло, что встречу Роз Михалну.

– …и так ты на меня посмотрела. – Она закручивала. – Спокойно… Естественно… А глаза у тебя были грустные-грустные!.. Вот после этого взгляда я тебя и полюбила.

Я чуть было не бросилась к ней на шею. «Мама! Ты нашлась!» Но что-то мне подсказывало: «Детка, успокойся, тебя тут вовсе не хотят удочерить». Обычное дело, Роз Михална своими любезностями ставила в ступор полгорода.

В чем загвоздка? Может быть, просто маска мешала? Роза сидела с кофейной маской, поэтому лицо у нее оставалось непроницаемым. Мимика была очень сдержанной, и невозможно было отследить эмоцию, подтверждающую слова. «Как хорошо, что ты к нам заглянула». Это она выдавала губами. А глаза предупреждали: «Держи дистанцию, коза, держи дистанцию». Я слушала и улыбалась, как барашек перед дорожным указателем. Куда выруливать? Не знаю, проще всего ответить мадам в ее же собственной манере.

– А я вас…

Язык не повернулся сказать так просто «полюбила», я девушка закомплексованная.

– …я вас первый раз увидела тоже в нашем парке! Мы пришли с подружками, на лодочках кататься, и смотрим – по аллее идет красивая женщина в красном платье, и у нее на поводке огромная черная собака… О, это было явление Христа народу! Мы потом все помешались на «водолазах»…

– Красное платье! – улыбнулся мой будущий свекор. – Это красное платье не раз спасало наш питомник.

– Да, деточка, – кивнула Роза. – Ты знаешь, иногда приходилось выводить на ринг не самых лучших собак, но благодаря красному платью мы всегда получали первые места.

– Блондинка в красном! – аплодировала свита. – Да еще с огромной черной собакой!

Антон все это слушал молча, он давно изучил дипломатические приемчики своей матери. Он просто ждал, когда мероприятие закончится и мы спокойно сможем поболтать. Поэтому и после баньки меня не отпустили, а снова привезли в зеленый домик немножко кое-чем перекусить.