Читать книгу Дневник невестки - Соня Дивицкая - Страница 7

Знакомство с новой семьей – это экскурсия в экзотическую страну. Изучайте обычаи, дегустируйте кухню, фотографируйте достопримечательности и улыбайтесь, улыбайтесь, улыбайтесь.

На плите в большой чугунной кастрюле разогревалась тушеная фасоль. Роз Михална положила мне половник и объявила:

– Лобио.

У нас в городе никто и знать не знал, что такое лобио. Все ели за милую душу простую белую фасоль. Но только не Роз Михална.

Моя свекровь – мастер презентаций. Она всегда готовит только фирменные блюда. Вы в жизни не дождетесь от нее макарон по-флотски, из тех же самых ингредиентов она готовит исключительно лагман. Могу предположить, что модные названия Роз Михална подсматривала из кроссвордов, которыми всегда любила развлекаться. «Блюдо из фасоли, пять букв», – где-то она заметила и тут же придумала рецептик. А вы смотрите сами, что звучит вкуснее – «лобио» или тупая пассивная «фасоль».

Мне, в общем, было все равно, фасоль или лобио, весь день я бегала голодная, и после бани у меня проснулся волчий аппетит.

Как выяснилось позже, легендарная Роза не любит людей, которые отказываются от совместной трапезы. Она считает, что если человек не садится с вами за стол, значит, он вам не доверяет. Насчет красавиц, которых время от времени приводили в дом ее сыновья, у Розы было одно интересное наблюдение. Если девушка села вместе со всеми и рубанула, как человек – значит, все у нее в жизни будет хорошо, пусть даже и не с вашим сыном. А если начала рассказывать вам про свою диету – все, клиент не наш.

И вот теперь представьте, какая заплетается косичка. Я сижу, жую фасольку, и мало того что это не фасоль, а лобио, так это еще и не просто лобио, а тест, тест на совместимость мимоходом устроила Роз Михална. А я, в свою очередь, – в это же время за тем же столом проводила сканирование. Я делала скан на домашние вирусы. Кстати сказать, будущим невесткам очень полезно поужинать с потенциальными родственниками. Стол – это, конечно, не постель, где человека можно раскусить минут за десять-пятнадцать, но кое-что интересное совместная трапеза позволяет заметить.

Ужин собрали на скорую руку. Колбаска там какая-то осталась, сырку кусочек завалялся, яиц сварили, огурец порезали… Мероприятие было не парадное, но тем и легче обнаружить вирусы, которые в торжественной обстановке не всегда увидишь.

Все устали, проголодались и потому жевали молча, активно, серьезно, уткнувшись в свои тарелки. Я прямо даже захотела позвать фотографа из нашей редакции и отпечатать все семейство на плакат – «Когда я ем, я глух и нем».

И никого не парила густая тишина, и это легкое напряжение, которое частенько возникает, если за столом появляется новый человек. Никто и не подумал меня интегрировать ни словом, ни взглядом – все жевали. Я не хотела никому мешать пустыми разговорами, но все равно нечаянно вырвалось:

– Какая вкусная фасолька!

Все на меня уставились, как будто я сказала фразу на китайском языке.

– Какая фасолька? – Роз Михална наморщила лоб.

– Ой! Лобио! – Я тут же исправилась. – Лобио, конечно… что я говорю…

Антон жевал, как все, энергично и молча, с задумчивым спокойным видом, но коленка у него под столом дергалась. Коленка у него плясала просто! Он взял пакет молока, поболтал его, проверил, сколько там осталось. Немного, полстакана он себе налил.

– Нет, нет! – Роз Михална потянулась рукой через стол. – Молоко осталось для мамы.

Прикиньте, до чего я мелочна, я помню даже эти полстакана! Мой антивирус тут же отследил это несчастное пастеризованное молоко, которое Роза конфисковала у сына и с удовольствием выпила. Нет, я не инспектор санэпидстанции, просто людям свойственно замечать все то, что выбивается из орнамента наших обычных представлений.

В моей семье последние куски всегда доставались детям, и это меня не испортило, со временем я научилась отказываться от последних кусков. Сейчас расскажу, как это вышло.

Однажды моя мама отвалила последние деньги на мои джинсы. А розовую кофточку, которая ей понравилась, пришлось оставить до лучших времен. И вот вернулась я домой, надела эти штанишки, и так мне стало вдруг противно… Мне сразу расхотелось эти джинсы носить. Я сидела в своей комнате, как Буратино, когда он закопал пять золотых и ждал, когда у него вырастет волшебное дерево с монетами. «Вот вырасту большая, заработаю кучу денег и куплю своей маме сто розовых кофточек». Так я себя успокаивала.

Наверное, меня воспитывали неправильно. Я наблюдала удивленно, как Роза попивает молочко, и не могла понять: «Неужели ей вкусно?» Нормально ей было. Ни холодно ни жарко. Ее рациональный мозг умеет отсекать деструктивные сантименты. Я даже выделю сейчас курсивом главный принцип легендарной Розы:

Мужчину, в том числе и сына, нужно держать в черном теле, баловать женщина должна себя.

Мудрейшая Роза дрессировала детей своими методами. «Все лучшее – для мамы! И ручки тянуть не смей!» – такой подход вполне нормален для воспитания мужчины. Да, потому что мальчик должен помнить про родную мать! И вообще… Мужику полезно быть голодным, а то он быстро превратится из волка в поросенка.

В общем, допила Роз Михална свое молоко, вытерла губы салфеткой… Салфеточки всегда лежали на столе – даже когда не было хлеба, салфеточки лежали.

– Все, надо ехать. – Она сказала мужу. И обратилась к нам: – Мы к бабушке, а вы тут отдыхайте… Приятного вам вечера. Собачек не забудьте покормить.

Мы с Антоном вышли закрыть калитку. Роза водрузилась на переднее сиденье новой высокой машины. В грузовую «газельку» она взошла как королева на трон. Поставила в ноги горшок с хризантемой, удобно разместила на коленях большой пакет с бельем на стирку. И помахала мне ручкой:

– До встречи, дорогая…

А папочка любезный посмотрел внимательно в мою открытую распаренную душу… Тогда я блузочки любила с широким вырезом. Он заглянул – и голову так набок осторожно наклонил.

– Вы там поаккуратней… – Это он сыну сказал. – Поаккуратней.

Антон открыл вольеры и выпустил собак. Меня окружила толпа черных пушистых крокодилов. Эти слоны толкались, лезли ко мне носами, слюнявили юбку, а я на них кричала:

– Поаккуратней там!.. Поаккуратней!

Кока, тот самый главный мачо, полез ко мне обниматься. Он сбил меня в траву своей пушистой тушей, и Антон его шлепнул по толстому заду:

– Фу, Кока! Поаккуратней, сволочь! Поаккуратней!