Читать книгу Фарфоровая девочка. Месть в зоне комфорта - Соня Гельд - Страница 2

3 февраля 2018 года. Гонконг.

В квартале от офиса юридической фирмы «Хадсон и сыновья».

Господин Юуто Хадсон неторопливо шел по Лунг Во Роуд в сторону офиса юридической фирмы, которую возглавлял на протяжении уже почти сорока лет. Несмотря на солидный возраст (а ему нынешней весной должно было исполниться семьдесят шесть) и на высокий социальный статус уважаемого и известного в Гонконге адвоката, Юуто каждое свое утро начинал с того, что отпускал водителя в квартале от офиса, а оставшийся путь проделывал самостоятельно, прогуливаясь по улице, здороваясь и перебрасываясь дежурными фразами со знакомыми, степенно кивая на приветствия продавцов свежей прессы и цветов.

Многие европейские коллеги и партнеры считали эти утренние прогулки господина Хадсона не просто странными, но и беспечными, к тому же не подходящими ему по статусу. Однако Юуто лишь улыбался, слыша подобные рассуждения, и упорно продолжал прохаживаться по Лунг Во Роуд каждый будний день.

Маленького роста, с зачесанными на левый бок редкими седыми волосами, которые лишь слегка прикрывали желтоватую, морщинистую кожу головы, Юуто внимательно посмотрел по сторонам и толкнул обитую красным дерматином дверь лапшичной.

Помещение было скудно освещено тусклым дневным светом, который пробивался сквозь небольшие квадратные окна, подсвечивая кружащиеся в воздухе редкие пылинки. Черные столы с бамбуковыми салфетками, красные пластиковые стулья, аквариум с мелкими золотыми рыбками, которые меланхолично переплывали из одного его конца в другой, и немногочисленные в это время дня посетители с черными лакированными палочками в руках. Склонив головы, они глухо постукивали ими о дно красных глянцевых пиал, наматывая и ловко подхватывая скользкую лапшу, мелодично при этом переговариваясь.

Пройдя в глубь зала, Юуто остановился у прилавка и глянул на молоденького паренька в заляпанном фартуке с блестящей кастрюлькой в руках. Тот, смутившись, низко поклонился и, отставив кастрюлю в сторону, бросился в подсобку.

Повернув голову направо и сложив губы в приятную улыбку, Юуто почтительно поприветствовал пожилую пару, завтракающую за столиком возле аквариума. Господин и госпожа Тао жили в этом районе еще тогда, когда на местном причале был рыбацкий рынок, а не современное колесо обозрения, утопающее по вечерам в слепящих неоновых лучах и пронзительных звуках музыки, а наутро будто теряющееся в густом сером гонконгском тумане.

За одним из столиков у окна он увидел господина Ису, который махнул ему в знак приветствия, и вновь Юуто сложил губы в приятную улыбку и несколько раз кивнул седой головой.

Услышав приближающиеся шаги, он повернулся к стойке.

– Нимен хао, госпожа Ву!

Женщина в черной рубашке и светло-серых брюках сдержанно поклонилась, не переставая сжимать в руках бумажный пакет.

– Здравствуй, Юуто. Все гуляешь по утрам?

Мужчина ничего не ответил, лишь вновь приторно улыбнулся.

– Ты большой человек, Юуто, будь осторожней. Говорят, в районе становится небезопасно.

– Кто говорит, Киуфен?

– Люди, Юуто. Люди.

– Наши?

– Да. С тех пор как не стало Сандаловой палочки, дела у нас идут из рук вон плохо. А мы с тобой… ну, ты сам знаешь…

Юуто перестал улыбаться.

– Что тебе известно, Киуфен? Говори.

– Вчера на причале прошел слух о том, что она вернулась в Гавань. Люди судачат, что, лишившись денег Драгана, его протекции и влияния, она будто обезумела.

Юуто молчал, сверля глазами изрезанное морщинами лицо Киуфен. Женщина выдержала суровый взгляд и продолжила.

– В районе шепчутся, что Сандаловая палочка была у тебя накануне своей смерти, а учитывая, что именно ты помогаешь прятать деньги многим видным людям…

Госпожа Ву замолчала, настороженно осмотрела зал и вновь устремила на Юуто раскосые, внимательные, темные глаза.

– Юуто, судачат, будто ты приложил к этому руку. Я думаю, она придет к тебе.

Господин Хадсон нахмурил высокий лоб и постучал пальцами по черному пластику прилавка.

– Киуфен, я не вижу повода для страха.

– Мое дело лишь тебя предупредить. Будь осторожен, Юуто!

Госпожа Ву протянула ему небольшой бумажный пакет.

– Здесь все, как ты просил. Три паспорта и водительские права.

Юуто достал из пакета стопку еще пахнущих клеем тоненьких темно-зеленых паспортов Макао, быстро пролистал их и удовлетворенно кивнул.

– Спасибо, Киуфен. Хорошая работа. Впрочем, как всегда.

– У меня новый каллиграф. Имей в виду.

– Хорошая новость. Спасибо.

– Цзай цзянь, мой друг!

Женщина склонила голову и, повернувшись спиной, скрылась за дверью подсобки.

Юуто вновь посмотрел на господина и госпожу Тао и кивнул на прощание господину Ису с мыслью о том, что в его родном городе все не то, чем кажется. Вот, например, Тао ввозят в страну героин высшего сорта, а Ису известный в определенных кругах фальшивомонетчик, а так на вид безобидные старики, завтракающие в лапшичной.

Пусть европейские коллеги «Хадсон и сыновья» думают что угодно о его утренних прогулках. Им все равно не дано понять, что львиная доля теневых сделок на острове совершается не в зеркальных башнях небоскребов, а в таких вот неприметных лапшичных или прачечных.

Юуто сам себе хитро улыбнулся, поправил жидкую прядь волос на голове, спрятал переданный ему пакет в нагрудный карман пиджака, толкнул красную, местами потертую дверь и оказался на вибрирующей от городского шума улице.

Как только его глаза привыкли к яркому свету, он заложил руки за спину и неторопливо пошел по уже изрядно заполненной людьми Лунг Во Роуд. Весь путь Юуто думал о его последнем разговоре с Сандаловой палочкой.

«Переведи эту сумму на новый, „чистый“ счет. Сделай так, чтобы у финансового мониторинга не возникло вопросов. И пусть Киуфен сделает новую личность для этой девушки. И, Юуто, об этом разговоре никто и никогда не должен узнать. Это личная просьба…»

Войдя в стеклянные вращающиеся двери офиса своей юридической фирмы, господин Хадсон степенно поздоровался с администраторами первого этажа и скрылся за раздвижными створками личного лифта.

Когда блестящие раздвижные двери открылись, он ступил на отполированный каменный пол ярко освещенной личной приемной. За внушительным деревянным столом сидел его секретарь.

– Доброе утро, господин Хадсон. Как ваша прогулка?

– Доброе утро, Вужоу. Спасибо, хорошо. Что у меня сегодня по расписанию?

– Две встречи, господин Хадсон. Одна в Банке Гонконга и Шанхая, вторая здесь – личная.

– С кем вторая встреча?

– Этот человек с рекомендацией от наших европейских коллег. Сделка по покупке крупного участка земли. Нас попросили оказать правовую поддержку и всячески содействовать процессу согласования плана застройки.

– Территория не спорная?

– В том-то и дело, господин Хадсон. Территория частично принадлежит Желтому Дракону. Но проект крайне перспективный и может быть выгоден обеим сторонам.

– Ясно. Им нужен человек, который сможет договориться с триадой?

– Да, если прямо, то да.

– Хорошо, Вужоу. Больше никаких встреч на этот день?

– Нет, господин Хадсон. Вы хотели просмотреть дела, закрытые вашими сыновьями.

– Да, помню. Все у меня на столе?

– В полном объеме.

– Хорошо, Вужоу. Спасибо.

– Еще что-нибудь, господин Хадсон?

– Да, удвой, пожалуйста, охрану внизу на ближайшие дни.

– У нас неприятности?

– Нет, но ты же знаешь, что несчастье входит в ту дверь, которую ему открыли…

– Все сделаю, господин Хадсон.

День пролетел стремительно. Встреча в Банке Гонконга и Шанхая прошла более чем гладко – клиент Юуто получил дополнительное финансирование и выгодные условия сотрудничества по очень хорошей ставке, а вот встреча, касающаяся застройки спорной территории, оказалась утомительной и имеющей мало шансов на удачный исход. Юуто, конечно, пообещал поучаствовать в переговорах с триадой, но понимал, что шансов договориться почти нет. Отчасти именно потому, что после смерти Драгана Коса члены триады никак не могли определиться, кому передать освободившийся титул Сандаловой палочки, и продолжали грызться друг с другом, как свора голодных одичавших собак.

За огромным окном зажглись тысячи тысяч ламп уличного освещения, превратив тем самым Гонконг в удивительный сказочный мир. Уставший Юуто просматривал закрытые за предшествующую неделю сделки. Его мальчики, его сыновья хорошо работают, скоро он им будет уже и не нужен. От этой мысли становилось и легко, и грустно одновременно. Юуто опустил глаза на часы как раз в тот момент, когда в дверь тихонько постучали.

– Господин Хадсон?

– Да, Вужоу.

– Могу ли я быть на сегодня свободен?

– Да, Вужоу. Иди. Попроси подать машину, я буду минут через десять.

– Хорошо, господин Хадсон.

Дверь за личным помощником закрылась с легким щелчком, и Юуто вновь погрузился в чтение.

Ему осталось просмотреть последнее дело, связанное с переходом права собственности, когда в приемной раздался острый стук каблуков.

Юуто поднял глаза на дверь и замер в ожидании. Секунды тянулись минутами, шаги становились все отчетливее и вдруг замерли на самом пороге. В дверь постучали и, нажав на ручку, плавно ее открыли.

– Давно не виделись, Юуто.

В проеме двери показалась женщина с почти белоснежной, фарфоровой кожей. Затянутая в узкое черное платье, она сложила руки на высокой миниатюрной груди, затем изящно развела их в стороны и осмотрелась вокруг. Юуто продолжал хранить молчание, лишь недовольно поджав губы и сузив и без того узкие глаза. Незаметно он нажал на кнопку тревоги, вмонтированную в подлокотник его кресла.

– Не здороваешься?! Неучтиво, Юуто.

– Просто не ожидал тебя увидеть. Давно ты в Гонконге?

– Ах, хитрый, предприимчивый и изворотливый, словно змей, Юуто Хадсон, зачем ты врешь мне? Мне кажется, тебя предупредили о моем визите. Разве нет?

Юуто внимательно посмотрел на молодую женщину.

– Я понятия не имею, о чем ты…

Запрокинув голову и продемонстрировав всю красоту изгиба белоснежной шеи, она мелодично рассмеялась. Такой легкий, звонкий, как сотни серебряных колокольчиков, смех на секунду заполнил помещение, даря иллюзию безопасности и умиротворения. Но он смолк так же неожиданно, как и начался, погрузив комнату в напряженную, пульсирующую тишину. Женщина сделала еще два шага к столу и, опершись о него ладонями, устремила колючий взгляд стальных глаз на старика.

– Госпожа Ву разве не предупредила тебя сегодня утром?

Юуто молчал.

– Молчишь?! Ну, что ж, давай я отвечу за тебя.

В ее голосе зазвучали пронзительные стальные ноты. Она выпрямилась в полный рост и, щелкнув пальцами, обернулась к двери. В проеме показался невысокий мужчина, тоже европеец. Он протянул пакет с чем-то объемным и явно тяжелым. Как только женщина поставила его на стол перед Юуто, в нос ему ударил резкий запах крови.

– Что я могу сказать в свое оправдание, Юуто? Пожалуй, что госпожа Ву была несговорчива.

Она открыла пакет, и старик, побледнев, окаменел перед его содержимым. Черные с проседью волосы Киуфен, смешавшись с вязкой кровью, облепили застывшее лицо, стеклянные потухшие глаза смотрели, казалось, сквозь Юуто прямо ему в душу, обвиняя и прощая одновременно. Клер подошла к столу и, слегка подтолкнув голову изящной рукой, хищно улыбнулась. Голова не удержалась и кубарем, издавая глухие и хлюпающие звуки, оставляя за собой багровый след, скатилась со стола и шмякнулась на светлое ковровое покрытие кабинета, оросив его мелкими красно-коричневыми брызгами.

Юуто вскочил на ноги.

– Что тебе нужно?! Зачем ты пришла?!

– Я так понимаю, ты готов говорить?

Женщина грациозно распрямила плечи и слегка склонила голову набок, от чего длинные шелковистые пряди ее русых волос угрожающе блеснули в ярком свете потолочных ламп.

– Видишь ли, мне тут стало известно, что Драган обращался к тебе прямо пред своей смертью. И мне крайне любопытно узнать, что он хотел от тебя.

– Я не могу сказать!

– Не можешь так же, как и госпожа Ву?!

Женщина плавно указала раскрытой ладонью в сторону валяющейся на полу отрубленной головы.

– Я ничего тебе не скажу!

– Опять ты все усложняешь. Давай тогда я сама.

Она жестом подозвала своего спутника.

– Свяжи его!

Заломив руки старика за спину, мужчина усадил его в кресло и затянул на них пластиковую стяжку. Юуто встревоженно смотрел в сторону своей приемной, ожидая, что в считанные секунды сюда ворвется толпа вооруженных охранников.

– Позволь напомнить тебе, Юуто, что перед самой смертью Драгана с его счета пропала сумма в несколько миллиардов евро. Тебе что-нибудь известно об этом?

Юуто молчал. Женщина кивнула, и в то же мгновение старик почувствовал прикосновение холодного металла к своей шее. Он нервно сглотнул, но продолжал хранить молчание.

– Какие документы Киуфен готовила для тебя по просьбе Драгана?

Юуто не произнес ни слова.

– Старый лис, как ты думаешь, почему здесь нет твоей охраны?

Старик поднял глаза на женщину, по его виску скатилась капля прозрачного пота.

– Ты не боишься умереть. Я знаю это. Но у каждого есть слабые места. Хочешь назову твои?

– Не смей трогать мою семью, тварь!

– Все будет зависеть только от тебя. Ответь на мои вопросы, и я уйду, а они останутся живы.

Хищно улыбаясь, женщина поднесла к самому лицу Юуто экран планшета. В небольшом помещении связанными сидели оба его сына и кое-кто из сотрудников фирмы.

– В этой комнате и еще в четырех подобных находятся примерно сорок человек, и они все будут убиты, если ты не ответишь на мои вопросы.

Юуто опустил на грудь седую голову. Женщина схватила жидкие пряди и резко дернула наверх. Голова вскинулась, а глаза уставились на экран. Это была уже другая комната, в которой так же связанными сидели люди. Неожиданно фигуры пришли в движение – они корчились, переворачивались, бились в судорогах и вскоре затихли, распластавшись на полу в неестественно расслабленных позах.

– Хлорциан. Потеря сознания, судороги, резкое падение кровяного давления, остановка дыхания и прекращение сердечной деятельности.

– Сволочь! Гадина! Ты ответишь за это!

– За что, Юуто? Это ты убил этих людей. Тебе всего лишь нужно ответить на два вопроса, и я уйду. Ты будешь говорить или мы переходим к следующей комнате?

Старик крепко зажмурился и тяжело вздохнул.

– Драган попросил сделать чистый счет и перевести на него около четырехсот миллионов евро.

– Что за счет?

– Новый, чистый, чтобы не было вопросов от финансового мониторинга.

– Какой банк и на чье имя?

Юуто вновь опустил голову на грудь.

– Говори!

– Женщину зовут София Родригез. Барклайс Банк.

– София Родригез?

– Да. Она сама приходила ко мне за документами.

– Опиши ее.

– Европейка, блондинка. Приехала на мотоцикле.

Было видно, что Клер никак не ожидала ничего подобного. Синяя венка на ее белоснежном виске вздулась и начала лихорадочно пульсировать, но женщина быстро вязала себя в руки.

– Ты передавал ей что-то еще?

– Да. Посадочный талон на рейс до Буэнос-Айреса.

Клер с отвращением отвернулась от старика и посмотрела на мужчину с ножом в руке.

– Он твой, Стефан. Делай с ним, что хочешь, милый.

– Спасибо, моя госпожа.

Выйдя в приемную, женщина обернулась и еще раз посмотрела на жалкого скрючившегося на стуле старика, затем в сопровождении двух вооруженных автоматами мужчин поднялась на крышу небоскреба.

Ночной Гонконг светился огнями неоновой рекламы, как рождественская елка в сочельник, внизу проносились машины, толпились люди. Она презрительно окинула взглядом гавань и скользнула в салон гремящего роторами вертолета.

– Значит, Родригез…

Какой приятный аромат… Я слышу в нем запах талого снега, мокрого грунта и… человеческого страха. Он будоражит меня, заставляет кровь бежать по венам с безумной скоростью, и все мои чувства вмиг обостряются.

Несмотря на какофонию ночного города, я отчетливо различаю именно твои шаги. Ты идешь, поочередно опуская подошвы тяжелых ботинок в неглубокие лужи. Я слышу именно твое дыхание. Улавливаю в ночном, холодном воздухе твое сердцебиение. Я вижу тебя почти отчетливо, несмотря на мрак и слепящие фонари уличного освещения.

Дыши, иди ко мне, я жду тебя…