Читать книгу Наказание - Соня Василевская - Страница 14

Вечером к нему зашли Шевцов с Бесланбековым.

– Я слышал, что у тебя случилось, слухи-то по общаге ходят, – начал Максим. – И я пришел тебе сказать, что если тебе станет негде жить, ты можешь оставаться здесь сколько угодно.

В дверь постучали. Открывать пошел Зурват. И расплылся в улыбке:

– Здравствуйте!

На пороге стояли Ваганов и Таня.

– Таня, – сказал Ваганов, – познакомься: это Зурват Бесланбеков, мой знакомый с Кавказа.

– Здравствуйте, – сказала Таня.

– Мне очень приятно, о прелестная мадам! Милости просим, проходите, – пригласил черноглазый осетин, посыпав такую акцентированную речь, что Таня оробела еще больше. Зурват наклонился поцеловать Тане руку. Ваганов его сурово одёрнул.

– Полегче, Зурват! – сердито и ревниво прикрикнул он.

Ваганов провел Таню в комнату.

– Ребята, разрешите представить: моя девушка Таня. Таня, это мои приятели, Толик Смирнов и максим Шевцов. Сейчас еще Костя с Валеркой подтянутся.

Таня окинула взглядом ширину комнаты, Смирнова, Шевцова, Бесланбекова, и ей стало как-то не по себе. Но тут ввалились еще двое. Этих гостей Ваганов представил как своих лучших друзей.

– Салют! – друзья изобразили свой привычный «знак Козы».

– Добро пожаловать, красавица! – миролюбиво воскликнул Смирнов и уступил Тане свое место. – Садись, пожалуйста.

Комната у Толика была тесная. Лишних мест там и правда не было.

Таня робко опустилась на диван и забилась в самый угол, точно загнанный в клетку зверек. Башков протянул ей свою руку.

– Я Костя, к вашим услугам. Ты будь смелее, мы тебя не тронем.

Таня ответила ему нежным рукопожатием. Теперь самым чужим оставался только Завьялов. Но он упорно молчал, не двигался, однако Таня заметила у него торчащий из-за пояса пистолет и побледнела на глазах у всех ребят. Бандит заметил растерянность девушки, ее бледность, оглядел себя и догадался о причине ее состояния. Тихонько и беспардонно он подвинул оружие дальше под полу пиджака, снял очки и приветливо улыбнулся гостье:

– Эта штука, милочка, разрешена мне в целях личной безопасности. Так надо.

– Таня, – сказал вдруг Бесланбеков, – у тебя волосы длинные… Наверно, красивые. Можно тебя попросить распустить их?

– Пожалуйста, – ответила Таня, сняла заколку и положила рядом с собой. По ее плечам тут же рассыпались белокурые волосы. Зурват наклонился дотронуться до них, а сам по тихому хитро и осторожно приблизился к заколке и стал на нее коленом, будто случайно. Заколка с хрустом треснула. Бесланбеков не растерялся.

– Ой, – сказал он притворно сочувственно, – я ее сломал. Какая жалость. Но ты, Танюша, не сердись: я по жизни такой небрежный, а тебе и с распущенными волосами хорошо. Я виноват, признаю, и готов исправить свою вину. Я куплю тебе новый зажим, вот прямо завтра куплю. Давай решим, где я могу тебе его передать.

– Знаешь что, Зурват, не надо, – вмешался Ваганов. – Обойдемся без тебя. Сломал, так сломал: не лезь.

– Но я ж не хотел…

– Мы знаем.

– Но это не хорошо. Тань, давай завтра вечером, в шесть часов на «горбушке». Ты должна знать, где это, ты москвичка.

– Курить охота, – признался Башков, – да дамы стесняюсь.

– Кури, пожалуйста, – тихо сказала Таня. – Только окно откройте, ладно?

– Для нас твоя просьба – закон, – сказал Смирнов и подошёл к окну.

– Зурват, – продолжила Таня смелее, – ты откуда родом? У вас паранджу носят, у вас допустимы гаремы, ваши мужчины – джигиты?

Зурват засмеялся и начал рассказывать Тане про осетин. Про гаремы сказал, что они возможны, но лишь при условии, что муж будет способен обеспечивать семью. Что многие осетины вообще русского не знают, а дети учатся в школах только на национальном языке.

– А что это у вас за месяц такой – рамадан?

– Или рамазан; это месяц строгого месячного поста.

– А пятничный намаз?

– Молитва. У мусульман пятница – выходной день. Когда молимся, мы становимся на колени. Мужчины и женины молятся отдельно.

– Какой исламский праздник ты любишь?

– Курбан-байрам. Это праздник жертвоприношения, у нас в Осетии им является священный барашек. Кусочек такого животного надо съесть обязательно перед едой.

Таня посмотрела по сторонам:

– Странно, здесь нет даже раковины… Где же можно воды попить?

– У нас все в столовой, – объяснил Смирнов. – А ты пить хочешь? Я тебе принесу. Вода с сиропом есть, будешь?

– Буду. Спасибо большое.

Смирнов поднялся и пошел к дверям. На выходе обернулся и жестом подозвал к себе Ваганова. Юрка догнал Толика у лифта.

– Чего тебе?

– Это я должен тебя спросить. Это ты меня обворовал?

– Я? – Ваганов не понял вопроса.

Они вошли в лифт и всю дорогу разбирались.

– Ты. Больше некому. И не лепи горбатого, – спокойно сказал новый русский.

– Кто тебе такое сбрехал?

– Никто. Я сам догадался. Меня обокрали тогда, когда я был в ресторане. Тебя с нами не было.

– И это все? Я с Танькой встречался.

– Да? Что-то ты со свидания быстро пришёл.

– Ты помнишь, когда я пришел? Ты был сильно пьяный и ничего не видел.

Смирнов усмехнулся:

– Я, может, и был пьяный, но я не слепой. И память у меня хорошая. Почему ты с нами в ресторан не поехал?

– Что за дурацкий вопрос? Не захотел, так и не поехал.

Ваганов закипел:

– Толян, я не врубаюсь, какого хрена ты все грехи валишь на меня? Хочешь, чтоб я на шконку за сухаря сошел?

– Ты забыл, как очутился на той самой шконке? На кого ж мне еще думать? Твоя эта невинная коза, я больше чем уверен, ни о чем не знает.

– Фрей шуруется, – усмехнулся Ваганов.

– Шо ты хмыкаешь, падла, уркаган конченый! Даю тебе ровно неделю, чтобы вернуть то, что ты накрал – у меня из кармана и из квартиры! Приезжала хозяйка и видела погром, она хочет писать заяву ментам. Я уговариваю ее этого не делать, объясняю, что знаю вора, и он сам все вернет. Так что если через неделю не вернешь, будешь иметь дело с ментами. Вернешь украденное из квартиры, остальное – дарю.

– А ты докажи, что это я. Ты меня только голословно обвиняешь, а ты докажи.

– Кроме нас четверых в ту минуту никого рядом не было. Валерка с Костькой отвлеклись, мы остались с тобой наедине. Я, может, и был бухой, но помню, как ты лез в мой карман.

Ваганов пустил смачную струю дыма.

– Ну, допустим, что я залез в твой карман, – согласием ответил он. – Но хату я не брал. У меня и ключа-то нет. А замки ломать – я не «медвежатник».

– Хорошо. Я тебе поверил. Тогда пускай хозяйка пишет заяву, а менты будут разбираться, кто там наследил.

– Пишите, это ваше право, – смело ответил Ваганов. – Только не будет ли поздно? Через неделю-то? Порядок в хате навели, следы уничтожили. А может, там и нет следов-то…

– Ты, конечно, мог следов и не оставить. Ты же опытный. Я только не пойму, зачем ты меня «обул»? Если тебе деньги были нужны, ты б меня попросил, я б тебе их и так дал.

Вернувшись в комнату, Ваганов с удивлением обнаружил, что Тани там нет. Он растерянно посмотрел на друзей, но те лишь плечами пожали. Зато Зурват Бесланбеков опустил глаза и отвернулся.

– Что здесь творится? – сурово спросил Ваганов. – Где Танюха?

– Ушла, – дал лаконичный ответ кавказец.

– Куда?

– За дверь. – Русский язык Бесланбекова сменился осетинским.

– Куда? – переспросил Ваганов.

– За дверь.

– Почему ушла?

– Наверно, не захотела ждать. Слюшяй, а может, она тебя бросила?

Ваганов поднял Зурвата за шиворот.

– Колись, гнида кавказская, почему девчонка ушла?

– Ваганыч, у тебя с ней серьезно? – спросил Завьялов.

– Да, серьезно. Даже очень. А что? – Ваганов отпустил Зурвата.

– Нет, ничего, праздное любопытство. В Рязани у тебя их была тьма, и ни с кем ты не сошелся, а здесь…

– В Рязани все не то попадалось, а здесь прямо то, что надо. Я влюбился.

– Иди ты! – не поверил Завьялов.

– Сам иди, – огрызнулся Ваганов.

Таня неожиданно вернулась.

– Таня, где ты была?

– Выходила пройтись. Юра, ты меня одну здесь больше не оставляй: я боюсь. Ты ушел, и я за тобой.

Ваганов крепко прижал Таню к себе.

– Это Зурват виноват, да? Он тебя достал?

– Да. Он пытался приставать ко мне. Я увернулась и ушла, он хотел меня догнать, но я не обращала внимания. Тогда он отстал.

– Я тебе воды принес.

– Спасибо.

– Если узнаю, что ты к ней пристаёшь, убью, – пригрозил Ваганов Бесланбекову.