Читать книгу Наказание - Соня Василевская - Страница 15

Назавтра Ваганов явился к Завьялову прямо с утра.

– Чему обязан столь раннему визиту? – дружелюбно спросил Валерка.

– Валек, ты мне свой ствол не одолжишь?

– Тороплюсь, аж вспотел! На кой ляд он тебе? Хочешь кого-то завалить? Кого?

– Не завалить, а просто напугать. Бесланбекова.

– Да? А может, Толяна? Вы вчера больно долго за водой ходили, и я знаю, почему. Это ведь ты его «обул», да? Зачем?

– Захотелось.

– Значит, Толян правильно на тебя подумал. И теперь ты решил свести с ним счеты. Или замочить обоих – его и черного?

– Мокруха здесь ни при чем.

– Япона мать, Ваганов, ты меня за лоха держишь или сам такой?

– Все с тобой понятно, я отваливаю.

– И запомни, – бросил Завьялов на прощание, – если ты мне понадобишься, я тебя сам найду и обеспечу оружием. А мое мне самому нужно. К тому же светить мою «волыну» не надо.

У Валерки зазвонил телефон. Он ответил и после этого стал собираться.

– Некогда мне с тобой толковать, меня в Рязань вызывают.

Завьялов прибыл в Рязань в обед. Встретил его там Сёва – наркокурьер «Черного льва». Сёва поведал, что им собираются поставить свежий наркотик и что в Рязань готовится приехать сам поставщик – Слива из Средней Азии. Завьялов должен его принять.

– Требует – примем, – ответил Завьялов. – Братва в «Первомайском»?

– Да.

– Пойду Ксюху проведаю.

Отель «Первомайский» на одноименной улице еще в 91-м году принадлежал государству, а через два года он перешел в лапы «михневцев». Якобы бандиты выкупили этот отель у городских властей и сделали из него бордель. Здесь жили и работали те самые проститутки, которыми банда завладела еще при Михневиче. Пленные проститутки были здесь рабынями. За свою позорную работу они не получали ни гроша, потому что все деньги всегда уплывали в карманы бандитов. Следил за женщинами Кардинал, он же подгонял им клиентов, часто иностранных, потому что они богаче.

Рабынь было десять. Из отеля они не имели права без разрешения Кардинала никуда выходить, потому редко дышали свежим воздухом. О побеге же им оставалось только мечтать. Но даже за самую жестокую провинность путану убить не могли, иначе тогда бы бандиты потеряли прибыль.

Самой старшей над путанами была тридцатидвухлетняя Ксения. Из себя она женщина красивая, но красивее была самая младшая путана Люба. Люба занялась своим ремеслом еще подростком, когда ушла из дома и стала искать средства к существованию. Она была и самой дорогой, потому что имела особенность пред работой делать клиенту хороший массаж и поить его фруктовым коктейлем для разрядки. Больше так никто не умел.

Завьялов, столковавшись с Сёвой, забежал в отель поздороваться с Ксюшей. На третьем этаже он столкнулся с невысокой, крашеной в рыжий цвет Любой.

На щеке под глазом у нее сиял здоровенный «фонарь», скупо сочетавшийся с ее фиолетовым халатом. Вообще-то в правила ганстеров не входило интересоваться, что произошло, но добрая душа Валерка не сдержался и тормознул Любу:

– Ого! Кто это тебя так?

– Шеф, – тихо ответила та и побежала, пряча лицо. Завьялов слышал, как она заплакала.

Он зашёл в номер Ксении. Та сидела на кровати в красивом атласном халате на пуговицах и читала журнал мод.

– Привет, Оксаночка! – с порога огласил Валерка. Ксения лишь молча посмотрела в его сторону.

– Не то листаешь! – гаркнул Завьялов. – «Камасутру» читай! – он дотронулся до ее волос, чтобы заложить за ушко. Она увернулась:

– Уйди, Завьялов.

– Что? Тебе не нравится мое внимание?

Ксения подняла на него глаза:

– Мразь.

– Что ты сказала, повтори?

Оскорбление от шлюхи жутко разозлило гангстера. Он вскинул ножик-«бабочку» и приставил лезвие к шее женщины.

– Еще одно такое слово, и это лезвие оставит на твоем хорошеньком личике незабываемую полосу от уха до уха, тебе все ясно?

Оксана дрожала под холодным клинком «бабочки» и смотрела на гангстера презрительным взглядом; ей ужасно хотелось плюнуть ему в его симпатичную рожу. Он же вопил:

– Ты все поняла?

Легкими кивками головы она дала понять, что все. Тогда бандит убрал холодное оружие и вынул огнестрельное. Дулом провёл ей через все лицо и остановился там, где начинается верхняя пуговица халата.

– Расстегнуть! – приказал Валерка.

Ксения подчинилась.

– Вот так и сиди. Что с Любкой?

– Конкин, – чуть не плача, ответила Ксения.

– За что?

– За то, что отказалась спать с ним.

– А-а, значит, за дело.

Тут пленница не выдержала и заплакала:

– Боже мой, Валерка, это какой-то ужас! Какой же он противный! Она сделала ему массаж и раздела до пояса. А он весь в наколках, волосатый. Простой в дрожь бросает.

– Я, кажется, ясно сказал фильтровать базар, когда о нас выражаешься! – проревел Завьялов и занес руку, чтобы ударить Ксению. Но опустить не смог: хоть она и презренная, а все-таки женщина. Это и остановило Валерку.

– А ты что сырость-то разводишь? – удивился он.

– Любку жалко. По всем статьям жалко.

– Ты зверя моего кормить не забываешь? Кстати, где она, моя красавица?

– Спала со мной, а теперь ушла куда-то.

Зверь, о котором упоминал Валерка, была его кошка Дуся, подаренная ему в возрасте пяти недель на двадцать восемь лет. В тот день к бригадиру дружно ввалились все его шесть «быков» и Михневич прямо с порога сообщил: «Валек, у нас для тебя живой подарок – с шерстью, усами и хвостом», после чего Кардинал внес крохотного котенка, недавно только прозревшего. Он предупредил Завьяла, что это дама и нужно быть с ней повежливей. Кошечка была дымчатая белая с серыми пятнами, тоненьким хвостиком и острыми ушками. Она жалобно пищала и от страха сильно впилась Валерке в плечо не менее острыми коготками, попутно уползая по плечу все выше и выше. «Ух ты, боже мой», – умилился бандит, снимая котёнка своими широкими ладонями, в которых комочек уместился весь без остатка.

Валерка стал зверьку и хозяином, и папой, и мамой. Поначалу он и спал вместе с ней, заботливо почесывая ей то за ушком, то под шейкой, а она в ответ громко и щедро мурлыкала. Но потом Дусю пришлось поселить в другой комнате, потому что хозяин вообще-то спит с женщиной, а котёнок, если он один и ему скучно, не даст спать никому. Сейчас Дусе было около полугода. Валерка кормил ее самыми лучшими кормами, не жалел денег на ее развлечения. Покупал шарики, мышки для подвижных игр. Нянчился с ней как с ребенком. Когда его не было, за Дусей всегда смотрела Ксения.