Читать книгу Сахарная кукла - Соро Кет - Страница 3

В ночи, невидимый, словно ниндзя, Ральф тайной тропкой проник в квартал, добежал до леса и там, уже неспеша дошел до Развалин. С холма, на котором когда-то стояло родовое гнездо, открывался замечательный вид на жилье потомков. И от одного только вида, Ральфа со страшной силой накрыло вновь.

Ему хватало ума назвать не свою школу, а вот его клиенту – нет! И тем менее, этот кретин богат, а он – беден! И это он стоит сейчас в лесу под дождем, и это он рискует всем ради лишней сотни!..

Вечно, вечно, вечно все лучшее на свете не для него.

Сам Ральф не принимал наркотики, он их продавал. Ему хватало ума понять, что принимать товары – плохо для бизнеса. Но не хватало пока эмпатии для того, чтоб понять клиентов. Хотя бы представить ту зудящую внутреннюю пустоту, которую они пытались заполнить наркотиком. Клиентов Ральф ненавидел и презирал, считая слабыми и безвольными. Это мешало ему понять одну вещь: он сам наркоман, только сидит не на коксе, а на кипящем в венах адреналине.

– Ты скоксишься и умрешь, – сказал он камню, которым прикрыл хранилище, – а я буду богат и успешен, и…

Ральф не договорил.

Сквозь ровный шум капель он услышал за спиной треск.

Рефлексы, – его рефлексы бойца, – сработали безупречно. Ральф замер, распластавшись об уцелевшую стену, в которой когда-то находился большой камин. И лишь затем, прислушавшись, огляделся.

Никого нет.

Ральф вытер мокрой ладонью вспотевший лоб и решил еще чуток затаиться. На всякий случай.

Тетя Агата пророчила ему смерть в драке, или же долгую жизнь в тюрьме и Ральф понимал, что скорее всего, так оно и будет. Но! Он не собирался закончить здесь; вырубленным каким-то лохом при помощи шокера.

Ральф Дитрих плевал на жизнь, но очень дорожил честью.

Вновь хрустнула ветка, на этот раз он все видел. Тот, кто скрывался в ночи, не выдержал первым и побежал.

– Пфф!.. – выдохнул Ральф и оттолкнувшись локтями от стены, выпрямился. – Олень!

Его буквально качало от блегчения.

Это действительно был олень. Мокрое животное мелькнуло в свете луны, проредившей тучу, и тут же исчезло. Ральф проводил его взглядом, – олени не прекращали его удивлять. И он подумал: как умудряется бежать по лесу стадо из пяти-шести особей, не издавая при этом ни звука. Как?..

Он все еще пытался это обмозговать, – в том бесконтрольном навязчивом желании, что заставляет день напролет пытаться вспомнить куплет из забытой песни, – когда увидел как что-то белое мелькнуло между деревьев.

И это, точно, был не олень!

– Папочка! – пискнул голос и слился с криком потревоженной оленем совы.

Ральф сам чуть не закричал.

Любой из его клиентов обделался бы, – Ральф в этом не сомневался. И побежал бы, куда глаза глядят, крича: «Привидение!»

Ральф не помчался и не обделался. Дождавшись, когда луна снова спрячется в свой кокон из туч, он перемахнул через стену, как на скейтборде, скатился по скользкому склону вниз и лишь тогда увидел то, что напугало оленя.

От неожиданности он вскрикнул, попятился и с размаху шлепнулся задом в папоротник.

***

Прошла секунда прежде, чем он все понял. Секунда – на самом деле, довольно долго, когда ты лежишь в высокой мокрой траве, не в силах подняться и самые страшные детские кошмары встают из своих могил.

В тот самый первый миг он так и подумал: она – привидение. Или Гном. Или, Страшное Кровосусущее Привидение. Древнее Зло, усохшее до размеров ребенка.

И лишь секунду спустя, Ральф понял: это Просто Ребенок.

Девочка, пусть и не смог взять в толк, что эта девочка делает ночью посреди леса.

Она была маленькая, – Ральф плохо понимал в детях, – но зонтик, что та держала в руках, казался палаткой. Такие маленькие девочки не слонялись ночью в лесу! Не здесь, не в этом жлобском, снобском квартале!

Опять показалась желтая, большая луна и белизна волос девочки заставила его собственные волосы встать дыбом. Они были настолько длинные и густые, что показалось, она закутана в саван.

– Ты удаился? – спросила она испуганно.

И колдовство кончилось.

В самом худшем случае, Это было Гномом. Девочка смотрела на него, открыв рот, вцепившись маленькими ручками в рукоять большого розового зонта. Возможно, малышку принесло сюда ветром.

Он выбрался из папоротника, отряхнулся и встал. Злой и смущенный одновременно.

– Ты видей моего папоську? – жалобно пискнул Гном и шмыгнул крошечным носом-кнопкой.

– Папочку? – тупо уточнил Ральф.

В голове все равно возник мальчик из рассказа Стивена Кинга.

– Где мой Поппи?

– Твоего папочку?

– Да. Он очень касивый и носит чевное пватье, – Гном крепче ухватился за зонтик, чтоб не упал и вытянул вперед ножку в потешном розовом сапожке. Белая ночная рубашка с рюшами, липла на голенище. – Диинное, как мое. Его все жнають.

Ральф фыркнул. Ему представился величественный транс под два метра ростом, одетый в черное платье, украшенное пайетками.

– Как его зовут? Твоего папочку?

Оливия Джонс? Ее тут точно, все знают. Весь Гамбург.

– Отесь.

– Отец?.. Нет, как его называют другие люди.

– Отесь! – повторила девочка, словно хотела сказать: «Я не тупая!»

Он рассмеялся:

– А как тебя зовут? Дочь?

– Виви, но папоска зовет меня Цукелпу.

Ральф сделал шаг вперед и присел на корточки, чтобы лучше разглядеть феерического создание. Цукерпу… Цукерпуппе, наверное. Сахарная кукла. Папочка, видно, старой модели. А может, вообще антиквариат. Родил себе на старость лет альбиноса.

Так он подумал, но что-то в ее глазах заставило его устыдиться. Еще ни одна особа женского пола не смотрела на него ТАК. С нескрываемым восхищением. И Ральф, циник-Ральф, который обожал уличные драки и ненавидел всех богачей, растрогался, как малыш-Ральфи.

– А папочка не боится, что его куколка под дождем растает? – спросил он ребенка.

Девочка захихикала; явно кокетничая с ним, махнула свободной ручкой. Она была еще крошкой, совсем ребенком, но она в самом деле пыталась кокетничать с ним! Он понимал, что будь она старше, смотрела бы либо мимо, либо же сквозь него. Как большинство богатых девчонок в гимназии, где он сейчас учился. Но она была еще совсем крошкой… Крошкой из Штрассенбергов.

Ральфу это ужасно льстило.

Ее глаза были светлыми, похожими на кубики льда. Такие же прозрачные с едва различимой темной каймой по краю. Он заглянул в них и утонул. Еще никогда он не видел таких волшебных детей. Еще никогда не находил каких-то детей волшебными… пока не встретил ее.

– Ты – Пьинц, да? – спросила девочка странным горячим шепотом.

– Принц? Я?!

Девочка трогательно смутилась, теребя ручку зонта.

– Только пьинс бывает такой касивый, – прошептала она.

И Ральф почувствовал, что краснеет.

– Если я выведу тебя на дорогу, ты узнаешь свой дом? – спросил он нежно.

– Да! – жалобно сказала она. – Да, я увнаю!

И протянула руки, чтобы он взял ее. Не понимая, что делает, Ральф подхватил ребенка и крепко прижал к себе.

Розовый зонт заслонил обоих от водной мороси.