Читать книгу Двадцать восемь плюс. Мерзкие истории - Станислав Евгеньевич Градов - Страница 5

Когда говорят мне «тютя», «слабак», «сопли жуёшь» или «терпила» – расстраиваюсь и начинаю перемалывать внутри борьбу с таким обидчиком. И до чего только не дохожу, фантазируя шинкование его. Но это фантазии. Были фантазиями, пока душа не переполнилась плевками. Вмиг бабахнула! Тресь – и взрыв!

Да, теперь я пуст, нет старых переживаний и расстройств, есть лишь переживания за будущее. Страшно, что будет завтра, даже через минуту страшно, если…

…если родственники моей жены узнают о её смерти. Они говорили уже мне: «шизик», «маньяк», «извращенец», «Фигнёй маешься», но теперь их подозрения удвоятся, утроятся, их правда восторжествует. «Ура! – зааплодируют они. – Мы ведь говорили: Макса в психушку. Не верили?».

«Что я сейчас чувствую… – задумался я, поглаживая Кристинкины щёки. – Холод, наверное».

Необычно понимать, что эти щёчки вчера утром ещё пылали, а теперь тверды и ледяные, словно прибрежный камень январского моря.

Кристинка… Ты уже свободна. Свободна от моей ревности, жадности, расточительства, неэмоциональности. Теперь у тебя выбор душ, куда можешь вселиться – их миллионы, миллиарды! Не ошибись только, чтоб не пересечься снова со мной.

Возможно такое? – хочется спросить.

С нашим Кристинкиным везением – да.

Я прикрыл окно – начал замерзать, но Кристинка молчит на это. А позавчера бы загудела: «Открой! Мне жарко! Жарко! Макс, щёлкай головой!».

Нда… Вот смотрю на Кристинку и думаю: как ты – мать двоих детей, воспитатель – смогла пойти на измену? Чего не хватало, дурёха? Нового члена? Чистой мужской души? Заботы? Домашнего уюта? Подарков?

Шалава!

– Слышишь? Шалава ты!

Но всё равно жалею, что слабо наказал, можно было и похлеще, извращённее. Хотя… тебе и так невесело, как вижу.

– Где идиотская улыбка, Кристинка?

И почему на твоём дерьмовом лице застыл страх? Могла бы и улыбнуться вчера утром. Вот как мне теперь сделать улыбку на шалавной роже? Маркером дорисовать?

– Хм…

А это идея!

Я встал со стула, отодвинул коробку и пошерудил в канцелярии. Кроме парашных непишущих ручек нихера нет.

– Сука! Ещё «воспитатель»! Где, блин, маркеры?

Ладно, сделаем по-другому: нарисую на стикере идиотскую улыбку и наклею тебе на лоб.

И я на стикере нарисовал губы и язык. Вроде похоже: ты улыбаешься.

Самая правдивая улыбка на земле!

Я и сам, конечно, погуливал налево, но только в своих дурацких книгах.

– В книгах, блин!!! В КНИ-ГА-А-АХ!!!

А ты, блин – в реальной жизни. В реальной! Где солнце жёлтое, небо синее, вода мокрая, а не с синим солнцем, квадратной водой и солёным небом.

Это разные-то гули, дура! РАЗ-НЫ-Е!!!

Задрала своими привязками к моим писанинам. Да, я пишу про измену. Да, я пишу про ненависть к бабам. Да, я убиваю в каждой книге. Да, трахаю мёртвых. Да, ем человечину. Да, членю, режу, мочусь, блюю. Кого и мучаю, кого и раздавливаю трактором, кого и засовую обратно во влагалище. Чего-то вспомнился тот дибильный рассказ, где мудак гинеколог-акушер впихнул малого во влагалище матери. Да, он мудак, но Я же не мудак! НЕ Я МУДАК, а тот гинеколог!!!

Ты знала, что писатель пишет бессознательным?!

Знала, блин? А?!

Писатель всегда подключается к обстановке и просто её записывает! Просто… записывает!!! Не думая! А чувствуя обстоятельства! Писатель расшифровует обстановку через запах, цвет, вкус, хрен, редьку!

В «Войне и мир», в части, где французики воюют, что там можно увидеть? А? Да, можно и тельце заколотое увидеть, и понюхать загноившуюся ранку, кстати, ранку уже мёртвого солдатика. И что тут плохого? А?! Кто такой полевой врач? Вот он и нюхает те самые ранки мёртвого солдатика, а нюхает, чтоб достать из-под него живого! Живого, дура! Почитай Ремарка хотя бы, тварь! И что, например, Толстой – извращенец, когда «Войну и мир» писал? Его в школе проходят! В школе!

В ШКОЛЕ!!!

И ты каждого ученика, который почувствовал запах одежды, назовёшь фетишистом? Или некрофилом, когда из пухи ядро литит, а ученик представляет, как будет падать ядро на людей, а те превратяться в мясо, и в городе будет много мёртвых обнажённых мужских или женских тел? Это их мир восприятия! ИХ!! И каждый трахает своих героев!

– Не молчи, тварь!!! Отвечай!!! ОТВЕЧА-А-АЙ!!! Не беси!!!

– Мне что, надо было писать, как, сука, целуются молодые уроды, как они женятся, как у них рождаются дети и внуки? Кому эта фигня нужна? Жирножопым дурам-дачницам, едущим картоху копать, да говно в огороде расбрасывать? Сука, я должен был писать для таких тётек, чтоб им помочь время в пути убить? Для этого меня рожали?

Я пишу для своих читателей. Если мне нравится смерть, синяя кожа, холодное тело, значит, это тоже кому-то нравится. Хотя бы одному из миллиарда людей. Если называли меня извратом, значит, сами извраты!

А судмеды? Они тогда кто?

– Не-ет, блин!!! Хе-ер, блин!!! Надо Макса в мочу, с головой в мочу, чтоб пил мочу. Да вы просто повод нашли завидовать, хреноводы-любители!

Я пишу, что хочу! И отдам эту блевотину в издательство. Сам отнесу! Своими ногами и руками отнесу. А там, если не примут, в другое отнесу, потом в третье, четвёртое – мне без разницы. И до тех пор буду носить, пока один нормальный редактор не скажет: «Макс, круто ты поймал суть нашей жизни. А что есть ещё почитать?» Вот так будет! Вот так хочу!

Даже если умру, всё равно на том свете буду носить в издательство.

– ШАЛАВА! Лучше бы помогала мне тексты редактировать, а не привязывать всякую хрень к моей хрени.

Как можно мысль писателя связывать с самим писателем?! Каждый читает книги, но никто же не говорит, что дядю Стёпу наклацал человек, мечтавший об огромном члене у себя во рту. Или Маугли – что типа автор сторонник педофилии (ребёнок же в тексте!). Или любой мельник – это наркота. А доктор Айболит – это ваще меганаркотик в чистейшем виде?! О! А старуха Шапокляк – это и геронтофилия в перемешку с зоофилией. А «Американский психопат»? Кино, дура, даже сняли. КИНО! Бабки выложили на него!

Все, сука, читают книги, и автор для тех, «всех» – всегда гений! И для тебя он гений, Кристинка. Но почему я, твой муж, который тоже писатель – изврат?!

Кристинка, сама ты – извратка. И шалава!

Теперь и я скажу:

– Иди на хрен, дура!!! Рубану!

Так и знал, если швырну уродскую вонючую, сука, уже надоевшую коробку со стола, то башка из неё вывалится. Знал же: нужно не просто класть башку в пакет, а ещё и подложить что-то, чтоб не каталась. Знал! А почему ступил?

Да, я знаю ответ: Макс тупой изврат!

– Стоять, дурёха! Ты куда, колобок, покатилась?

А-а-а-а, ржач! Типа, я от бабушки ушла, я от дедушки ушла, ещё и от муженька собралась бежать?

– Хрен!

Уф-ф-ф-ф! Надо привести себя в порядок: бандеролька же, как никак.

– Макс, выдохни! ВЫДОХНИ! МА-А-А-АКС! ВДОХ И ВЫДОХ! ВДОХ И ВЫДОХ!

* * *

И так…

Отправляю Кристину Кристиновну к хахалю, как и планировал! Тварь, пусть ОН свой член суёт в твою «сексуальную улыбку» и кончает на «небесные глазки».

– ТВА-А-А-АРЬ!

Про мужиков я писал – Макс гей. Про сиськи – Макс трахаться хочет. Про мертвячину – некрофил. Сука, откуда вас, психологов, отбирают – из задницы? Почему вы извращенцы-то такие – что ни буква, то секс, что ни слово, то изврат?

– Не изврат я!

«Мя-якс, Мя-якс, ты убери «не» и скажи себе не «не изврат я», а «изврат я».

Да, я изврат! Да я хочу спать, резать, убивать. Но это мой мир! И у каждого он свой! Может, тебя, Кристинка, продавщица уже давно расчикала твоей кридитной карточкой и передала своим мясоедам в мясной отдел, а ты всего лишь услышала: «Вам пакетик нужен? Приходите к нам истчо!»

– Я – нормальный! Я имею свой мир. Да, я имею свой мир. Он мой! Каждый человек спит со своим миром! Каждый!

КАЖДЫЙ!!!

А в лицо лжёт: «Приходите к нам ещё».

Да, я пишу хрень. Но это мысли такие. У меня богатый мир. И не навязывай мне мерить Вселенную идиотскими знаниями всяких там фрейдо-псевдо-лого-томо-бобо-филов!

Твои бобофилы, занимались хернёй, трахали, что не попадя, а потом наносили на бумагу свои отрыжки со вкусом спермы и говна и вы, психологи, зубрите их изврат. Вот у них точно изврат! Нет? Не изврат? А почему, Кристинка, не изврат? Да потому что ты знаешь своих некрофилов-психологов по воспоминаниям каких-нибудь лизоблюдов биографов, по фотоснимкам или картинам, по умным книгам. А представь обратное: кто будет фотографировать «великого» человека на унитазе или имеющего свою бабу? Кто будет тратить на этого козла бумагу в типографии, если он козёл? Никто! Вот и преподнесли всё самое лучшее.

– Читай, читай!

Я даже помогу: приближу твои мозги к той «чистой», «неизвращённой» литературе – я гол твоей башкой забью в ворота психологии.

Ба-а-амс и забью!

И так… сделаем-ка штанги. И сделаем из…

«Введение в психоанализ» – раз, «О сновидении» – два, «Сумерки богов» – три, «Психология бессознательного» – четыре, «Некоторые психические следствия анатомического различия полов» – пять (это что за фигня вообще?!), «Недовольство культурой» – шесть (да ладно?!), «Характер и анальная эротика» – семь (надеюсь, со смазкой читать), «Забывание иностранных слов» – восемь, «Ребёнка бьют – к вопросу о происхождении сексуальных извращений» – девять (не скрытая ли педофилия автора?), «Очерки по психологии сексуальности» – одиннадцать, «Бессознательное» – двенадцать, «Мы и смерть» – тринадцать (да ладно? Тут не пахло членом что ли? Может, скрытая некрофилия? Точно: отсутствие члена – это некрофилия!!! Ржу не могу!!!), «По ту сторону принципа удовольствия» – четырнадцать («клитор изнутри» – вот название правильное, или «член глазами лейки душа», сука), «Экономическая проблема мазохизма» – пятнадцать.

А-а-а-а!!! Да ладно? Дорого? Жлобство полилось? Психоаналитик жлоб?

Сэнсейшн! Он же бог секса!

БО-О-ОГ!!! Божество! Ангел терапии!!! Бог царства удовольствия! Он не мог поднять тему денег. Ну, не мог. Как? «Экономическая проблема мазохизма».

«О превращении влечений в особенности анальной эротики» – шестнадцать (я сейчас сдохну!!!), «Психопатология обыденной жизни» – семнадцатая уродская идея!

Я для этого извращенского хлама собирал книжный стеллаж?

– Ба-а-а-амс! Го-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ол! И башка психолога залетела в ворота команды «Ан-н-налитиков». Это прорыв! Это успех! И так, дорогие телезрители, вы сейчас стали свидетелями, как башка после удара по воротам свалила штангу. Такой силой только обладал Криштиану Рональду! Но кто тот бомбардир, который смог свалить глыбу «правильной» теории? И это… Ма-а-а-а-а-акси-и-и-и-и-и-м Берингов! Вы можете видеть его третий номер на футболке у трибуны семьи. Он целует своего сына. Он целует свою мать. Он целует своего отца. Он целует себя. Он геронтофил! Он гей! Он я-яфил! Фу-у-у-у! Меня сейчас вырвет на галстук. Но матч продолжается. Максим Берингов решил пробить – разве так можно? – одиннадцатиметровый удар! Вы только гляньте: сам бомбардир ставит штангу обратно. Штанга состоит из книг? Такого ещё не бывало на поле городка Ан-н-н-налитики, который принимает команду «Извращенцев-писателй», чтобы в ворота залетала отрубленная голова. Но Берингов настойчив в нарушении всех правил – он разбегается, становится на диван, и…

– Ещё один го-о-о-о-о-о-о – л!!!

– Это прорыв!!! Все ревут! Стонут от забитого гола!!!

– Но кто та леди-голова, которая уже второй раз разбивает ворота «Ан-налитики»? Кто она?

– Вся комментаторская и вы, телезрители, надеемся, что Берингов Максим принесёт нам этот чудесный мяч и покажет в объектив. И – о чудо! – Максим слышит нас! Он показывает мяч. О, боже! Какие черты у мяча? Какой сексуальный анальный стикер на лбу. Это же улыбка! И Максим догадывается, что стикер на лету может отклеиться – Максим прибивает стикер на гвоздь. Максим бьёт молотком по лбу и… И промахивается!

– Ка-а-а-а-а-а-а-ак?

– Молоток мажет и попадает в глаз! Какие красивые глаза у мяча стали! Какой был звук! Неужели, лопнул глаз? Да! О, боже! У нас впервые в эфире лопнул глаз от удара молотка! И кто эта счастливая леди, Максим? Чей глаз вы так сексуально вдавили в мозг?

– Я… – «Максим еле дышит, он устал» – Я… это моя жена! Это её голова! Я её так люблю, что не смог выкинуть всю на помойку. Я… я отрубил голову молотком. Я… – «Максим продолжает волноваться». – Я… не нашёл пилы или топора. Я был в панике! Я не знал как отделить голову от тела в домашних условиях.

– Не знали? – «Спрашивает комментатор».

– Да. Я перелопатил все книги в доме. Я… я честно искал пособие по отделению головы в домашних условиях. Но кроме анальных стадий орального созревания ничего не нашёл. Можно попить воды? Я задыхаюсь!

– Уважаемые телезрители, Максим Берингов, автор чудо-гола и чудо-головы просит попить! Да, Маским, пейте. Ура-а-а-а-а! Максим знает, что он хочет сейчас выпить – он разбивает ещё один глаз и высасывает всё из него, всё до капли! Максим словно сосёт яичко! О нет! Я сказал «сосёт» и «яичко»!!! О нет! Максим! Убейте меня!

– Это можно, комментатор. Ноу, проблэм, – улыбается Максим. – Я вам в ухо засуну петарду и подожгу.

– Уважаемые телезрители! Сейчас на ваших экранах вы можете наблюдать, как у меня в ухе искрится петарда. Да, меня сейчас щекочет петарда. Значит, хочу сейчас секса? В отверстии что-то вставлено – это се-е-е-е-е-екс? Что вставлено в ухо? Что?

– В связи с тем, что комментатору разорвало ухо, он не может продолжать репортаж! Теперь буду вести его я! Вы меня знаете – я Максим Берингов. Я автор гола в ворота команды «Ан-н-наналолитики». Ах да, недосказал… голову пришлось отрубать остриём молотка. Я держал черенок! Значит, я тоже хотел секса в этот момент? Черенок – это длиннющий член коня. Я зоофил! Что происходит у нас на этом стадионе городка Аналитики? Все в городке напоминает секс! Я бил по шее молотком! Молоток впивался в шею. Шея коричневая! Это же цвет анального отверстия! О-о-о-о-о-о! Вставьте и мне петарду в нос и подожгите её. Что-о-о-о-о??? И снова фаллос? Кто-нибудь остановит эту игру? ОСТАНОВИТЕ ИГРУ!!!

* * * * *

«Голову лучше НЕ отделять от тела молотком, даже острой его частью – долго и мучительно для рук бьющего будет. Но если всё-таки решили воспользоваться молотком, то советуется использовать перчатки, либо просто смажьте руки кремом – иначе кожа покроется мозолями. Когда отделяете голову молотком, постарайтесь прикрыть лицо этой головы фанерой, либо чем-то твёрдым, дабы не нарушить пропорции лица. Вдавленный нос, лопнувшие глазницы, раскрошенные зубы – это уже не сделается нормальным. Но есть и на это выход – „папье-маше“. „Жёванная бумага“ – в переводе с французского. Жуйте чаще бумагу и тогда можете не пользоваться фанерой и специальной пилой для отрезания головы»*

__________________

*

Из справочника для домохозяек, едущих в трамвае «„Как подружиться с психоанализом после отрубания головы“ или почему лопается на Уране глаз?».

Автор Максим Берингов.