Читать книгу Вакцина счастья для тела и души. Базовый уровень (Части 1 и 2) - Станислав Фарафонов - Страница 18

Боль в теле сообщает, что пора взяться за здоровье.

Боль в уме – механизм обратной связи, говорящий, что что-то я делаю не так.

Июнь 2015, мне 31 год. В мире полыхает очередная волна мирового экономического кризиса. Я удаленно управляю проектами в бутик-маркетинговом агентстве. Давно мечтал работать с такими крупными клиентами как Coca-Cola, Puma, CinZano и другими. Сейчас я понимаю, что мной двигала зависть. Я хотел, чтобы завидовал не я, а завидовали мне, чтобы в окружении меня больше помнили, любили, уважали. Но я уже не расстраиваюсь, что так и не стал центральным наслаждающимся сборной мира по игре в жизнь. Быть любимым, получать одобрение и похвалу – корневая наша потребность. Что же я получил по факту? Больше уставал от попыток удовлетворить завышенные требования клиентов, которым было сложно угодить. От этого несколько коллег уволились, и работы стало намного больше.

Все тот же 2015 год, я сижу дома в комнате без кондиционера, окна которой выходят на солнечную сторону. Шторы наглухо занавешены. Но это едва спасает. Градусник за окном раскаляется до 36 ̊С. На полу стоит ведро с водой, чтобы хоть немного увлажнить сухой воздух. Но от влажности переносить жару стало еще сложнее. Сердце бьется как во время марафона, и мне тяжело дышать. Спрос на кондиционеры из-за длительной жары резко вырос, и цены подскочили в несколько раз. Очереди на установку расписаны на два месяца вперед. Синоптики обещают, что к концу июня жара спадет и снова будет 25 ̊С. Но то же самое нам обещали месяц назад. Мозги плавятся, а я продолжаю сходить с ума от потока входящих сообщений изо всех возможных мессенджеров.

Потная футболка прилипла к спине. Я сгорбленный сижу, уставившись в мерцающий экран компьютера. Голова кипит от мыслей, задач и страха забыть что-то важное и не ответить тому, кому обещал. В голове звучит моя давняя «мантра»: я ничего не успею. Я боюсь отлучиться даже в туалет, чтобы не забыть сделать то, о чем со всех сторон мне пишут и звонят. На экране без остановки мелькают скайп-сообщения от команды разработки. Как же я НЕ-НА-ВИ-ЖУ этот беззвучный режим скайпа! Еще немного и я схвачу лампу, раздолблю ей ненавистный экран и буду орать пока соседи не вызовут полицию.

От нервного истощения у меня дергается левое веко, я чувствую сильные спазмы в кишечнике, желудке и желчном. Спустя лет шесть я узнаю, что своими беспокойствами заработал тогда себе язву. Я прижимаю живот к столешнице, чтобы хоть как-то приглушить пульсирующую боль. Меня сильно тошнит от успокаивающего чая с мятой, который меня уже бесит. Другие седативные средства уже не помогают, а голова зудит от тревожных мыслей и ее хочется расчесать до крови.

Пару месяцев назад один «опытный» врач с 30-летним стажем из тибетской клиники защемил мне седалищный нерв. Это самый длинный нерв в теле человека. Он идет от ягодицы и до конца пальцев ноги. С каждым ударом сердца моя правая нога слегка дергается. И я чувствую небольшой электрический разряд в ступне. Сотрудники клиники пытались исправить свою врачебную ошибку, но лучше не стало. У меня не было сил ругаться и требовать возврата средств за дорогостоящее лечение опущенного желудка, проблем с пищеварением и кожей. Взгляните на меня: я конченный невротик, но пока об этом даже не подозреваю. Только через три года я найду силы и смелость признаться себе в этом.

Каждый день повторяется день сурка. Работаю я по 12 часов в супер мультизадачном режиме, который профессионалы во всем мире наконец-то признали неэффективным. Я занимаюсь форвард менеджментом, ругаюсь в уме на коллег и клиентов и мечтаю об увольнении. За ужином по традиции хлопаю пару-тройку рюмок водки. После пары стопок боль временно уходит, и мне кажется, что проблемы ушли. Но утром я с ужасом открываю глаза и понимаю, что ничего не изменилось. Я не могу заставить себя встать с постели и два часа перевожу будильник, чтобы заспать стресс. Но стресс просыпается вместе со мной снова и снова. Я прислушиваюсь – нога не дергается. Ураааааааааааа! О нет, она тоже проснулась и снова дергается как вчера. В голове проносится вторая «мантра» моей деструктивной медитации, которую я постоянно повторяю: это никогда не закончится. Закончится сразу, как только я умру, – ухмыляюсь сам себе.

Середина июня, конец рабочего дня. Я поднимаю трубку и слышу радостный голос сестры: Хочешь поехать в отпуск в горы с ведическим монахом? В голове раздаются вопросы: Какой отпуск? В офисе некому кроме меня работать! Кто будет спасать компанию, если не я? Что еще за ведический монах? Кто он? Я затыкаю свой ум и предельно твердо отвечаю сестре: я еду, даже если меня не отпустят и уволят, мне пофигу. Давно я не чувствовал себя таким решительным. Мне хочется прыгать и кричать от радости! Свобоооооден! Я разрываюсь от нервного смеха. Сердце волнительно бьется от того, что это то путешествие, которого ждал всю свою жизнь, а может и не одну.

Я с трудом дорабатываю еще полтора месяца до начала отпуска и погружения вглубь себя. И вот долгожданный момент: собираю свой первый в жизни рюкзак, размером с 5-летнего ребенка, и сажусь в автобус. Впереди еще целые сутки в пути. Меня ждут: горы, чистая вода, йога и медитации, вегетарианская еда, прекрасные люди и удивительный ведический монах. О значении его имени я узнаю позже. Оно переводится – «тот, кто любит родительской любовью». Случайность или совпадение? Мне очень не хватало в детстве родительской принимающей и исцеляющей любви. Пришел момент мне ее получить на совершенно новом уровне сознания.

Случайность – это псевдоним ****, когда Он не желает подписываться своим именем.

Анатоль Франс, французский писатель.

В первый же вечер фестиваля я слышу, как из шатра доносится нектарное пение. Я бегу на звук. Монах играет на фисгармонии. Я сажусь рядом со всеми на пол в позу по-турецки, сердце уже взрывается от переполняющих чувств, которые подступают к горлу. Он с закрытыми глазами с очень трогательным выражением лица поет на непонятном мне языке. Напольная гармонь искусно играет на струнах моей души, а слезы катятся по щекам. Мне 31 год, а я плачу как ребенок, который потерял маму на оживленной улице. Впервые мне все равно, что обо мне подумают. Я плачу от счастья и не хочу останавливаться.

В шатре около семидесяти человек, но мне кажется, он поет этот бхаджан о любви только для меня. Сердце мне говорит сквозь слезы: разве можно так сильно любить? Я пьян от слез, никогда в жизни не чувствовал такого облегчения. Тяжесть в груди уходит. Как же хочется научиться так же любить весь мир всей душой и сердцем! Неужели это реально?! С того момента моя жизнь перевернулась раз и навсегда, и в этот раз впервые с головы на ноги.

Могут ли страдания учить и лечить нас одновременно? Я помню, как одна девушка блогер рассказывала, как после сложной внутриполостной операции она отказалась от обезболивающего. Благодаря этому девушка выжила. Ночью она была одна в квартире и проснулась от сильного чувства боли в животе. Оказалось, что у нее началось сильное кровотечение. Если бы она была под обезболивающим, то могла умереть во сне от потери крови.