Читать книгу Приключения в дебрях Золотой тайги - Станислав Гольдфарб - Страница 6

В котором читатель узнает о замечательном русском путешественнике, подвижнике, исследователе северных путей

Имя Михаила Сидорова значится не только на географических картах России. В честь него назван пролив между островами Ли-Смита, Блисса, Брайса и островами Брейди и Аджер архипелага Земля Франца-Иосифа. Его имя носит мыс на острове Рыкачёва в Карском море. Специальные музейные экспозиции о Сидорове есть в Печоре, Ухте, Красноярске и Сыктывкаре, материалы о его жизни и подвижнической деятельности собирают сотрудники Музея Арктики и Антарктики в Санкт-Петербурге.

Чем прославился этот россиянин, что великого совершил? За что потомки, спустя столетия, бережно хранят память о нём? И, наконец, какое отношение имеет он к нашему повествованию? Поверьте мне, отношение самое непосредственное.

Уроженец Архангельска, Михаил Константинович Сидоров был купеческого сословия. В конце 50-х годов XIX века он приезжает в Красноярск и спустя какое-то время попадает в эпицентр приисковой жизни золотодобытчиков. Оказавшись на севере Енисейского округа, Сидоров открывает богатые золотосодержащие земли.

«Осмотрев их, Сидоров не утерпел и один отправился на другие прииски по всей реке Енашимо. Нашёл, что в верховьях её притока, речке Огне, на расстоянии от устья в пять верст и ниже от устья Огне по реке Енашимо на расстоянии 10 верст должно быть продолжение богатой россыпи, открытой ещё в 1840 году. О своём открытии Михаил сообщил в Петербург Латкину, и «тот немедля вооружил его доверенностями на заявки от людей, которым золото мыть не возбранялось» (с 1844 года право промышлять золото в Сибири предоставлялось только очень привилегированным особам). Воодушевлённый успехом, Сидоров продолжил свои изыскания: «Забираясь всё дальше и дальше по диким енисейским берегам, набирался опыта от товарищей старателей, обучался нелёгкому их ремеслу». За то, что указывал места своих находок, хозяева приисков должны были платить ему в дальнейшем по 1000 рублей с каждого пуда добытого золота. Природная сметливость, упорство и, конечно, сопутствующая удача помогли вскоре обнаружить «чуть ли не 200 месторождений», из которых 36 достаточно быстро «выдали более тысячи пудов» благородного металла, чудесным образом превратив Сидорова в миллионера…» ("Природа. № 6, 2008/

И вот тут новоиспеченный миллионер меняет занятие. Он всецело погружается в изучение северных приморских окраин России, мечтает изучить пути сообщения между Европой и Азией. Его манит русский Север! Теперь он сам организует экспедиции и отправляет изыскательские партии. Хочет понять, есть ли возможность удешевить доставку товаров через северные морские пути и можно ли здесь завести устойчивую промышленность, начать новые виды деятельности. Так, в 1859 году один из отрядов Сидорова открыл на берегах рек Курейка и Нижняя Тунгуска отличные запасы графита. Спустя два года здесь был запущен первый графитовый рудник.

Сидоровские экспедиции в Туруханский край дали месторождения каменного угля, квасцов (каменного масла), железных и медных руд, нашли мамонтовую кость, янтарную смолу и многое другое.

Многие годы Михаил Сидоров посвятил Печорскому краю. Здесь русский промышленник опередил иностранцев, стремившихся на восток России. Именно Сидорову принадлежит учреждение пароходства на самой Печоре, строительство порта. Он занялся судостроением и лесом, организовал шкиперское училище. Он стал добывать в этом районе нефть…

Убедившись, что заходить в сибирские реки из северных морей возможно, Сидоров в 1859 году в специальной записке красноярскому генерал-губернатору излагает план отправки грузов из Енисея в Европу и наоборот. Он утверждает, что развитие судоходства от Байкала до Петербурга позволит уменьшить расходы по перевозке грузов в пять раз, будет способствовать оживлению морского промысла, развитию и процветанию сибирских земель.

А дальше случилось вот что: красноярский начальник края отписывает в столицу предложения сибирского промышленника Сидорова, но большого энтузиазма в правительственных кругах оно не встретило. Поездка самого Сидорова в Петербург к вице-председателю Русского географического общества – знаменитому мореплавателю Ф.П. Литке – тоже закончилась безрезультатно. А предлагал Сидоров учредить премию в 14 тысяч рублей для русских моряков, которые рискнут морем достичь устья Енисея. Странно, что Литке отказал. Правда или нет, но говорят, будто Литке считал, что таких смельчаков в России нет, и предложил обратиться в Англию, где северным путям уделялось огромное внимание.

Тогда Сидоров объявляет во всеуслышание, что премирует любого капитана, который приведет корабль к устью Енисея. И такой мореплаватель нашёлся. Это был Павел Крузенштерн, сын знаменитого путешественника адмирала Ивана Крузенштерна.

Крузенштерн-младший в 1862 году отправляется в экспедицию, но его шхуна, увы, гибнет в Карском море. Сам капитан и его экипаж, к счастью, благополучно достигают полуострова Ямал.

В 1867–1868 годах Сидоров всё-таки пытается осуществить свой план. Он много ездит по Европе, знакомится с капитанами и исследователями северных путей, в том числе с Норденшельдом.

Профессор Нильс Эрик Норденшельд изучал Шпицберген, а познакомившись с Михаилом Сидоровым, становится соратником и помощником Сидорова в его начинаниях.

В 1869 году Сидоров на колесном пароходе решает сам идти к устью Енисея. Заветная мечта была уже совсем близка – пароход находился недалеко от Енисейского залива, однако вынужден был повернуть обратно. Михаил Константинович не смог найти знающего лоцмана, который смог бы завести корабль в устье.

Лишь в 1874 году английский пароход «Диана» под командой англичанина Иосифа Виггинса достигает Карских Ворот и 5 августа входит в устье Обской губы.

Известный русский промышленник и путешественник, исследователь и общественный деятель Михаил Константинович Сидоров скончался 12 июля 1887 года. Он оставил массу материалов, исследований о Российском Севере, научных статей докладных записок и проектов. Эти слова написаны о нём в газете «Новое время»: «В нашем обществе так редки примеры увлечения, настойчивости, последовательности в проведении известных идей, что люди, подобные Сидорову, должны возбуждать удивление. Имена их должны с благодарностью сохраняться для потомства».