Читать книгу Лох Серёга, экстрасенс и убийца - Станислав Мальцев - Страница 3

1

Сергей, он же Серёга, иногда, редко, Малина – его фамилия была Малинин, шёл-бежал по тропинке. Торопился, ведь после бабкиных капель проспал на полу не вставая до утра. Невысокий, худощавый, короткие светлые волосы, высокий лоб, лицо обычное, нос, глаза и рот тоже, таких парней кругом полно.

Был студентом пединститута, опаздывал на лекцию, боялся – грехов за ним накопилось немало, в деканате давно смотрели косо на прогульщика, грозились снять со стипендии. А это полный кирдык – переводы от дяди, брата покойной матери, были весьма небольшими.

А день выдался чудесным! Солнышко светило ярко, гладило тёплыми лучами-руками, ветерок дул ласково и нежно, на синем небе ни облачка. Хотя ветер может разом смениться на северный и тогда налетят чёрные облака и начнётся дождь. Настроение у него было тоже отличное и голова удивительно ясной, всё-таки бабка Ага с её каплями молодец!

Вдруг захотелось петь или читать стихи, и начал – громко, благо никого нет близко:

И замолчал, мрачноватые стишата его не вязались ни с ясным днем, ни с прекрасным настроением.

Скоро тропинка привела к железнодорожным путям, остановился – справа медленно тянулся длинный грузовой состав, бесконечная гусеница одинаковых темных вагонов, а слева уже нёсся паcсажирский поезд – красный тепловоз и зелёные набитые людьми коробки. Движение здесь было весьма оживлённым – поезда следовали один за другим.

Недалеко – метров сто – был переход через пути, железный, надёжный мост, но редко кто из деревенских им пользовался, надо подниматься-спускаться, все ходили напрямую. Тут главное смотри в оба, иди и оглядывайся, не зевай.

2

Вот и сейчас, едва прошёл товарняк, на путях показалась девчонка, быстро бежала-прыгала через рельсы, только мелькали длинные ножки. Слава Богу – проскочила благополучно, перед самым носом страшного тепловоза, тот только загудел, как древний мамонт.

Подскочила поближе – высокая, стройная, красивая. Личико милое, губки бледные, без следов помады, тёмные волосы сзади болтаются хвостиком, небольшим и симпатичным. Улыбнулся ей, сказал:

– Быстро бегаешь-скачешь, как заяц! Молодец! Но гляди, не запнись!

Тоже заулыбалась, словно были давно знакомы, хотя видел её первый раз.

– Сам не шлёпнись! А то отрежет тебе яйца и прибор! Как жить-трахаться станешь? – и спросила потом:

– Ты кто такой, весёлый? Студент, чё ли, который у бабки Агафьи живёт?

Сергей опять улыбнулся, девчонка эта ему сразу понравилась.

– Вроде бы я…

– Клёво! А зовут тебя как? Имя-то есть?

– Имеется, Сергей я,

– Серёга, значит, ясно. А я Тома…

Он удивился и даже малость огорчился, имя это не понравилось, никак не подходило к ней.

– Какое-то странное имя…

– Сам ты странный! Шизик какой-то, про меня даже песня есть, может слыхал? Давай, спою, – и, не дожидаясь ответа, запела:

Тома, Тома,

Выходи из дома…

Голос у неё оказался довольно приятный, снова улыбнулся.

– Никогда не слышал такую…

Тут она ему выдала, без запинки:

– Ну, ё-ка-лэ-мэ-нэ! А чё ты вообще слышал? Тебе твоя кликуха тоже не светит, ты Иван!

Снова удивился.

– Почему?

– По-кочану, понял? Оно мнe не катит! В сказках есть такой Иванушка-дурачок. Точняк – это про тебя!

Рассердиться на болтушку не мог, так смеялась-улыбалась прекрасно-замечательно, а она продолжала:

– Колись, бабка Агафья дома, или усвистала в свою деревню?

– Угадала, свалила туда, – постарался попасть ей в тон.

Тут Тома эта вдруг обрадовалась, хотя радоваться, вроде бы, было нечему. Снова заулыбалась, зубки белые, ровные…

– Один, значит, кукарекаешь там? Тогда приду, проверю, как живёшь,

Сергей малость испугался – этого ещё не хватало! Девица оказалась какой-то настырной, таких не любил и даже побаивался, имел печальный опыт обращения с ними там, дома, в школе. Одна всё учила его целоваться… Торопливо сказал:

– Не застанешь, бываю тут мало, занимаюсь, в читалке сижу.

Тут Тома развеселилась по-настоящему, не просто улыбалась, а хохотала во всё горло.

– Ну, ты даёшь! Прикинь – просто профессор! Только очков нету, и бороды! Заучился, бедный – дохлый, как скелет! Принесу тебе котлетку, подкормишься, иначе ничё у тебя работать не будет!

Он от таких её слов только рот открыл, а закрыть не получилось, так и стоял, правда – дурак дураком. А Тома всё своё:

– Ночевать приходишь? Вот и я приду ближе к ночи, погляжу, какой ты трахальщик!

Совсем этим его убила, покраснел, как морковка, а она ещё громче.

– Ха-ха! Не боись, у меня СПИДа нету, справку покажу! Готовься, Серёга-Ваня! – и побежала, понеслась по дорожке вдоль домов. Вскидывала коленки высоко, чуть не до пояса, юбчонка, коротенькая, серенькая в клеточку, вилась возле них. Вилась – задиралась так, что увидел беленькие трусишки… Улыбнулся, сказал вслух:

– Девка молодец! Просто супер! Надо будет у бабки Аги узнать, кто такая. – Она ему весьма понравилась, сам человек не из весёлых, точнее просто грустный, испытывал симпатию ко всем весельчакам. Стоял, улыбался и глядел, пока она не скрылась за домами.

3

Очень боялся, что в деканате его возьмут за жабры – прогулял вчера все лекции из-за бабки Аги, но обошлось, никто и не заметил. Только староста группы – Ирка – погрозила кулаком, улыбнулся ей, хотя и знал: всё равно отметит прогул, служба у неё такая. И подумал, а может, встреча с Томой оказалась счастливой? Спасла от выговора – уже третьего по счёту. Вспомнил её легкомысленную болтовню и снова улыбнулся – на душе малость посветлело, почувствовал себя не таким одиноким.

Началась лекция, в аудитории устроился, как всегда, в последнем ряду, сел и закрыл глаза. Лектор, молодой и кудрявый, что-то увлечённо рассказывал, не слушал, даже немного задремал, не закрывая глаз.

Но вот лекции кончились и все потянулись кто куда – домой или в столовую, была в этом же здании, в подвале, Сергей тоже двинулся вниз. В небольшой очереди старался не глядеть на стоявшие на раздаче разные вкусности, а было их там немало. Салат из красных помидорчиков с зелёным лучком, ещё один – тёртая свеколка со сметанкой, тарелки с огненно-красным борщем и супом вермишель с курицей. И котлеты! Большие, жареные до коричневой темноты, картофельное пюре рядом, а на нём кусочек сливочного масла…

Стоявший перед ним толстый Петька резво собрал на подносе и салат, и борщ, и котлеты – две порции, четыре штуки! Компота два стакана, один из сухофруктов, другой – консервированные мандарины… Сглотнул набежавшую слюну, сказал ему в спину:

– Куда набрал столько? Гляди, не лопни!

Петька не оборачиваясь ответил весело:

– Не боись! Всем известно – пока толстый сохнет, худой сдохнет! – и дошёл, потащил скорее свой корм. Такой довольный в предвкушении обжорства, улыбался-смеялся, что Сергей не выдержал.

– Уронишь! Вот будет смехота!

Но, конечно, ничего Петька не уронил, спокойно прошагал дальше, а Сергей поставил на свой поднос тарелку самого дешёвого картофельного супчика, ещё тарелку с одной котлеткой, а пюре – тоже картошечка – побольше, масло не взял, прихватил два стакана чёрного, безвкусного чая, подвинул всё кассирше и протянул заранее отсчитанные копейки. Та взглянула – за ним никто не стоит, чуть улыбнулась.

– Тебе сегодня бесплатно, проходи…

Не удивился, так бывало не раз, сунул деньги в карман, и потащил поднос, глядел внимательно на столики – важно было выбрать за которым никто не сидел и хлеб на тарелке лежал нетронутой высокой горкой, ведь был бесплатным, дармовым.

Нашёл такой дальний столик, сел, суп оказался горячим и вкусным, котлетка ещё вкуснее, хотя и очень маленькая, чай крепко-сладким. Быстро съел половину хлеба, остальное аккуратно завернул в бумажные салфетки и положил в карман.

Тетя Маша – кассир столовой, пожилая, добрая женщина, его жалела, – если никто сзади не стоял и не видел, деньги за обед не брала. Вроде бы всё хорошо – еда стоила копейки, – но сейчас он вдруг подумал: Зачем? Зачем эта милостыня? Что он – нищий? Нет, и в подачках не нуждается! Чувство собственного достоинства у Сергея было болезненно-обострённым. Решил – нет, так дело не пойдёт!

Отсчитал снова деньги за обед, всё до копейки, дождался, когда у кассы никого, подошёл, положил на тарелочку, чуть улыбнулся.

– Большое спасибо вам, но больше не надо, мне бабки дядя присылает…

4

В этом городе – не большом и не маленьком, среднем, – педагогический институт и колледж искусств, бывшее культпросветучилище, стояли почти рядом, по две стороны большого старинного сквера. Здание института было новое, четыре этажа огромных окон, светлое, недавно поштукатуренное и покрашенное, в нежно-кремовый цвет.

Колледж наоборот находился в невысоком кирпичном доме, построенном ещё в прошлом веке купцом-благодетелем для гимназии, в которой учились его дети. Окна небольшие и там всегда сумрачно, горел свет даже днём. Но, всё равно, здание было намного красивее коробки-новодела.

Институт появился в городе не просто так, а стараниями его мэра, до этого было обычное педучилище. Мэр же решил добиться, чтобы здесь был вуз. Это дело оказалось непростым, в областном центре идею поддержали, но в министерстве завернули все бумаги – город небольшой, всего сто тысяч жителей, хватит и училища, а для института нужно не только здание, но и преподаватели с учёными степенями.

Мэр молодец, не отступил, собрал директоров всех предприятий, а были тут не просто заводы, а фирмы, связанные с нефтянкой. Поставил перед ними задачу – построить новый дом для будущего института и выделить десять квартир для переманенных кандидатов наук.

Никто не возражал, у многих подрастали детки – и у мэра тоже, – отправлять их в другие города не хотелось, а диплом любой есть диплом, как говорится: он и в Африке диплом. Построили шикарное здание, из соседних больших городов ключами заманили десять кандидатов разных наук, и мэр поехал в министерство. Кроме фотографий нового здания и разных бумаг повёз нужным людям сибирские сувениры – знаменитых малосолых муксунов, нет лучше закуси под водочку!

И всё решилось – на новый дом повесили новую большую и красивую вывеску, есть в городе вуз! Правда, из десяти приехавших кандидатов трое оказались самозванцами с фальшивыми дипломами, ещё трое – крепко пьющими, но это уже детали. Институт работал, ковал педагогические кадры.

Сергей поступил сюда на историко-филологический факультет не потому, что мечтал стать педагогом. Больше поступать было некуда. Хотел бы стать астрофизиком, изучать далекие звёзды и планеты, открывать новые галактики и Млечные пути. Или же биологом-генетиком, тоже очень интересно. Но для этого надо ехать в областной центр, где университет и такие факультеты, а денег не было, после смерти матери жил у дяди, простого рабочего на железной дороге.

Но дело даже не в деньгах, поехал туда и без них бы, проблема в математике, физике и химии, такие вступительные экзамены ему не сдать, эти предметы не понимал, в школе троечки по ним ему ставили больше из жалости. Поэтому и попал в пединститут, на историко-филологический факультет, учиться хотелось, а что будет через четыре года – неизвестно…

5

Сергей сидел в институтском сквере на дальней скамейке, грелся на солнышке, даже глаза прижмурял – как его рыжий кот мистер Рэд, он же Барсик – Барсук – Барселон, только что не мурлыкал.

В пединституте парней было немного, а в колледже и того меньше, одни девушки, и в этот теплый летний день сквер полон студенток. После холодной, долгой зимы – надоела до чёртиков! – все они с облегчением сбросили тёплые кофты, юбки и даже джинсы. Фигуряли в светлых кофточках, расстёгнутых до середины, и груди-яблочки наполовину выскакивали из узких лифчиков, у одних яблочки были маленькими, недозрелыми, у других – дыньками-«колхозницами».

Коротенькие юбчонки чуть пониже пупка – у всех, как ветерок дунет посильнее – взлетают, и желающие могут видеть какого цвета у них трусишки-плавочки: голубенькие, белые или розоватые. Но никого это не смущало ни на копейку.

Девицы парами, или по трое, медленно ходили-гуляли мимо скамеек, на них сидели не только другие студентки этих двух уважаемых учебных заведений города, но и жители – немало! – соседних улиц. И не просто сидели – активно обсуждали то, что видели, но девиц это тоже нисколько не смущало, громко хихикали и весело разговаривали.

Сергей грустно глядел на парад – почти все они мало красивые, низкорослые, с плохими причёсками, ноги у многих слишком тонкие – «зажигательные, как спички» или же «музыкальные, как у рояля»», толстоватые. Жалел их – трудно будет найти мужа, а ведь каждая хотела встретить своего парня и мечтала скорее выйти замуж.

Никто из них ему особенно не нравился, хотя, конечно, были девчонки совсем даже ничего, и вдруг… Вдруг увидел – идут под руку две сестры-близняшки, удивительно похожие друг на друга: высокие, светлолицые, волосы одинаково-пышные, тёмно-каштановые, пенились на головах и чуть спускались на плечи. Одна в лёгком, коротком – намного выше коленок, – голубоватом платьице, другая в таком же, но розоватом, и она понравилась ему больше. Почему? Никто не знает.

Красивее, точнее – привлекательнее – той длинноногой девчонки, бегущей через рельсы. Думал так, и напрасно – поглядеть бы на них до макияжа, а потом и сравнивать, так было бы справедливо. Но увы – Сергей по молодости лет, да и по глупости, не усвоил простую истину – народную мудрость: «не всё то золото, что блестит».

Девушки прошли, даже не взглянули в его сторону, и он грустно подумал: вот хорошо бы познакомиться с ними, особенно с той, в розовом…

И тут вдруг…

Вдруг что-то случилось с его глазами – здание института перекосилось, словно хотело упасть, сидевшая неподалёку на скамейке женщина исчезла. Скорее зажмурился, закрыл лицо ладонью, и возникли чёрные стены… Возникли, и стали медленно сдвигаться, хотели раздавить…

6

Не видел, как на крыльце здания института появился его однокурсник Колян, он же Никола и Хохол – Николай Хохлов. Стоял и с довольной улыбкой глядел вокруг. Настроение было чудесное! Солнечно, тепло и дождика нет! А главное – в газете напечатана его информация про кафе «Ёлочка» – там появились новые вкусные салаты. Всего пятнадцать строк, но для них важно – реклама! Значит, можно двинуть туда, получить гонорар – подкормиться, что и сделает немедленно. Даже в столовку не пошёл.

Колян сотрудничал в редакции в отделе информации, хотя это громко сказано – писал маленькие заметки, печатали их через раз, без подписи. Мечтал публиковать там и большие материалы, со своим полным именем фамилией, а потом… Потом стать и штатным работником газеты.

Высокий, очень густые, чёрные волосы стояли даже немного торчком и этим гордился, всё время поднимал их рукой и даже специальной расческой с частыми зубчиками. С полным основанием считал себя самым красивым парнем не только на факультете, но и во всём институте, конкурентов у него было мало.

Большие, круглые очки придавали ему ученый вид образцового студента, надежды исторической и филологической науки. И никто не знал, что стекла в них были простыми, оконными, без всяких диоптрий, носил их для солидности. С Сергеем он не дружил, даже не приятели, просто во всей группе их только двое парней, вот и тянулись друг к другу. Увидел его и двинулся к скамейке, закричал весело издалека:

– Привет! Спишь, чё ли? Спать надо ночью, а днём дела делать! О чём, бляха-муха, грустишь?

Сергею Колян не очень нравился своей бесцеремонностью, манерой всегда говорить громко, ответил тихо:

– Сижу, думаю о несправедливости в нашей жизни…

Колян остановился, никак не ожидал такого ответа.

– Нихера себе заявочка! Это ты о чём?

Отвечать ему не хотелось, не, всё же, сказал:

– Живу в комнатушке, где помещается кровать, тумбочка, один стул, и всё. А в газете «Аргументы и факты» прочитал… Знаешь такую? Я в читалке всегда беру вместе с учебниками.

Никаких газет, конечно, Колян сроду не читал, и вообще, кроме учебников, глаза свои не напрягал. Последней книжкой у него были «Веселые картинки» не то во-втором, не то в третьем классе, поэтому засмеялся:

– Ха-ха! Нe знаю, её, и чё? Зачем она мне? Поделись, чё ты там такое ценное вычитал?

– Много интересного, чуть не офигел, – продолжал Сергей когда узнал, что у нас какой-то телеведущий из «ящика» заимел загородный дом-дворец в шесть, ты понял? – шесть этажей! И два бассейна! Прикинь – не слабо!

Колян сел на скамейку рядом, продолжал улыбаться.

– Точняк! Мужик молодец!

– Да ну тебя! Зачем ему всё это? Что за барство? Что за жадность? Ненавижу! Сколько у нас людей вообще без жилья.

На эти деньги можно было бы столько квартир построить для малоимущих, для многодетных…

– Ну, ё-моё! Ну, ты даёшь! Отбирать, чё ли, у него этот домик?

– Налог на роскошь нужен! – непривычно громко сказал Сергей. – Десять процентов в год от рыночной стоимости!

– Нихера никто платить не станет!

– Тогда и отбирать за неуплату, открыть приют для стариков или детский садик. Или вот – там же читаю: у одного чиновника часы за двести тысяч долларов! Усёк? Не рублей! А в рублях вообще миллионы!

Колян поднял руку, показал свои блестящие часы.

– Видал? Золотые!

Сергей усмехнулся, не поверил.

– Нy тебя, гонишь!

– Пока позолоченные, – Колян опустил руку. – А у тебя?

– Вот! – Сергей показал свои черные, из пластмассы, часики. – Подарок дяди, купил их когда-то за двадцать пять рублей. Ходят точно, только не забывай батарейку менять.

– Дешёвка! – пренебрежительно хмыкнул Колян. – Усекай и запомни, по часам определяют, что за человек, лох или деловой мужик.

– Ерунда! – решительно возразил Сергей. – Это по голове надо определять, соображает она что-то, или место для шапки.

И вообще нужен и налог на роскошь, и подоходный поменять, разве правильно, что уборщица и банкир один процент платят.

Вот в других странах с богатеньких налоги пятьдесят и больше процентов…

– Кончай нести херню! – произнёс Колян уже серьёзно. Этот Серёга парень неплохой, невредный, но дурак, ничё в жизни не сечёт. – Бабки, это всё! Каждый старается мешок бабла набить!

И жить красиво! Домик такой же! Тачка клёвая! А если ещё и яхту с самолётом личным, вообще блеск! Имел бы ты бабло, тоже дворец себе отгрохал!

Сергей сразу перебил уже громче, так удивили слова Коляна.

– Зачем он мне? Сейчас бы даром даже не взял бы!

Тут его собеседник вскочил со скамейки, хлопнул себя по бёдрам в полном восторге, разговор получился весёлым и интересным.

– Ха-ха! А я бы взял! Поселил во всех комнатах из общаги девок, чтобы были всегда под рукой! И под ногой! И тебе бы комнатку выделил, чтобы не стонал!

– Хохмишь всё, а смешного нет ничего, – грустно сказал Сергей. – В той газете правильно пишут: для богатых надо сделать большие налоги в пользу бедных, тогда у нас не будет ни нищих, ни миллионеров…

7

От такого непонятного ему упрямства Колян даже рассердился и, не садясь, закричал:

– Пошёл ты нахер со своей газетой! Какие нищие? Какие миллионеры? Это не твоё дело, думай о своей жопе: Староста бегала с тетрадкой, спрашивала, где ты. Вот твоя проблема, никто за тебя её решать не станет, пойми, ты никому не нужен!

Сергей молчал, сказать было нечего.

– Я ей выдал, был и ушёл в сортир, идём поищем! Ха-ха! Она так дёрнула по коридору, словно в задницу реактивный двигатель вставили! Даже тетрадку уронила!

– Это ты напрасно.., – заикнулся было, Колян снова сел рядом, продолжал всё так же напористо:

– Ты лох! Понял? Просто лох!

– Почему?

– По-кочану! От рождения такой! Давно бы сходил в деканат, к ректору, выпросил бы себе свободное расписание и на Ирку бы эту наплевал!

– Кто мне его даст…

– Выдай мама болеет, ухаживать надо!

Сергей опустил голову, сказал совсем тихо:

– У меня мамы нету…

Но Колян не обратил внимания ни на опущенную голову, ни на еле слышный голос.

– Сирота, чё ли? Тем более слезу пусти! А вот ответь мне, лох-сирота, ты как сюда экзамены сдавал?

– Не понял, что значит как? Обыкновенно, как все.

– Ночи не спал, зубрил, дрожал, что не попадёшь?

– Было дело, – вспомнил, как боялся каждого экзамена, как едва-едва набрал проходной балл…

– Ты не просто лох, а ещё и дурак! – закричал Колян и опять вскочил со скамейки. – Как сирота шёл без конкурса! Мог всё на трояки сдать без хлопот! Да никто двойку сироте и не влепил бы!

Недоверчиво глядел на Коляна, о таком не думал, не предполагал, снова тихо спросил:

– А ты откуда знаешь?

– От верблюда! Правила на стенке висели, там всё написано!

А ты их и не прочитал! Всё газетками интересуешься!

Так и было, правила приёма видел, но кроме заголовка читать не стал, а напрасно, прав Колян, сто раз прав. А тот смотрел на растяпу-придурка и пожалел.

– Быстро придумай чего-нибудь, пока не сгорел, добывай себе свободное расписание, пошевели извилинами. Вот я взял в редакции письмо, что являюсь внештатным корреспондентом и очень загружен работой. Теперь прихожу сюда, когда хочу и наплевать мне на Ирку с её тетрадкой!

Сергей завистливо вздохнул.

– Клёво устроился… Добыл бы и мне такое…

– Ну, е-ка-лэ-мэ-нэ! Ну, придумал! Чтобы такую писулю заловить, надо сначала десять материалов напечатать! И то сразу не дадут! – врал Колян не запинаясь. Заведующий отделом Иван Иванович согласился дать письмо сразу ж даже велел написать его самому, а потом подмахнул не глядя. И получился полный порядок! Такое письмо мог запросто взять и для Серёги, мог, но зачем? Зачем создавать себе конкурента? А вдруг… Снова опустился на скамейку, сказал уже тихо-спокойно:

– Сходи к нашей врачихе, пожалуйся на переутомление, головка бо-бо, она тебе справочку вывалит. Не будь лохом! Это твои проблемы, сам их решай!

Сергей чуть улыбнулся.

– Если я лох, то ты жох!

Колян даже рот приоткрыл.

– Гонишь! Такого слова вовсе и нету!

– Есть, погляди словарь. А ещё и хват, тоже подходит.

– Хват, это точно, – согласился тот. – Нынче хватать надо всё, что можно. Не успеешь, другой сопрёт и будешь лапу сосать, как тот засранец-медведь зимой в берлоге! Время у нас такое, хватательное!

8

Сергей ему что-то говорил, возражал, Колян больше не слушал, знал – всё только слова, пустой трёп, годятся только на подтирку. Смотрел на проходящих неподалёку девиц – они все, – почти все! – ему улыбались загадочно и призывно. Был со многими знаком, целовались-обнимались и не только… Глядел, какую лучше позвать с собой в кафешку? Выбирал, какую покормить и попоить сладким винишком. А что долго думать? Вот Аля и Ляля идут – девки первый сорт? Встречался с ними не paз, в кафе ходил с одной и другой, пили-кормились, потом волок её домой, и всё окейно!

Нужно сказать, что Аля и Ляля вовсе не были близнецами, просто старались быть похожими, одевались и причёсывались одинаково, и губки красили тоже одна в одну. Зачем? Чтобы привлечь к себе внимание мужской половины человечества.

Учились в школе они на тройки, об институтах-университетах и думать не думали. После восьмого класса поступили в колледж – близко от дома и родители довольны, детки при деле. Хотя всё их культурно-музыкальные способности ограничивались пением в школьном хоре.

В колледже им очень нравилось, жили весело и беззаботно, меньше всего собирались стать организаторами культурно-массовых мероприятий, принимали самое активное участие в праздновании всех дней рождений и просто вечеринках, которые проводились тут постоянно. Научились делать вкусные винегреты и тонко резать колбасу. А также пить водку, а не вино, крепко целоваться с парнями в губы и многому другому.

Главными проблемами в жизни у них были две: не по-толстеть и не забеременеть. С первой стравлялись очень трудно, совершенно невозможно отказаться от конфет и тортиков, а вторая была вовсе и не проблема – таблеточки анти-бэби продавались в каждой аптеке. Это во времена Мерелин Монpo лучшими друзьями девушек были бриллианты, а нынче самые спасительные таблеточки, дар Божий. Без них в жизни счастья нет! Кроме того, у них, как и у всякой современной порядочной девушки, всегда в сумочке лежал пакетик презервативов, так и советуют врачи во избежание неприятностей…

9

Колян толкнул Сергея локтём в бок.

– Хороши эти девки, а?

– Хороши, – согласился тот.

– Фасонистые! У них даже трусишки в цвет платья.

– Да ну тебя…

– Точняк, зря болтать не буду. Какую хочешь трахнуть, или обеих? Одна Аля, другая Ляля.

Сергей засмущался, спросил чуть слышно:

– А эта, розовенькая, кто?

– Лялька! Значит, её! Молоток! Устрою тебе, прикинь, не пожалеешь! Сто тысяч раз мне спасибо скажешь! Но не даром, нынче ничё даром не бывает, с тебя бутылка коньяка! – Колян улыбался во весь рот, был очень доволен, девки высший сорт! Правда, лучше бы встретиться только с одной, ведь двух вести домой к себе потом опасно. Ну, да ладно, придумаем чего-нибудь по ходу дела, и скорее шагнул им навстречу.

– Привет! Привет! – и обнял, поцеловал в губы и одну, и другую – это так здоровался со многими знакомыми, никто не возражал.

– Ах.., – вздохнула Аля.

– Ох.., – повторила Ляля, так здороваться они обе очень и очень любили. А Колян продолжал всё так же радостно:

– Есть ценное предложение – посетить кафешку! Выпить немного и подкормиться! Есть повод – публикация в газете моего нового материала!

– Ой! Правда?! – воскликнула Аля.

– Покажь скорее! – попросила Ляля.

– Потом, газеты нет с собой! – не задумываясь соврал, она лежала у него в кармане, но показывать не хотел: в заметочке было всего пятнадцать строчек. И подхватил мигом их под руки. – Идём живо, пока котлеты не остыли!

– Вау! Котлеточку схомячить, само то! – жизнерадостно сообщила Аля.

– Хрен тебе в зубы, а не котлетка, – ехидно сказала Ляля. – Сразу кило добавишь на задницу! Вот тебе и вау!

– Девки! Не собачьтесь! – Колян повернулся к Сергею. – Идём с нами в кафешку! Рубать компот!

Идти куда-то ему совсем не хотелось, но ведь была возможность познакомиться с Лялей, да и поесть что-то, почувствовал сразу голод.

– Компот? – спросил негромко. – Какой компот?

– Вишнёвый! Без косточек! – бодро продолжал Колян. – И ещё, кое-что, не сомневайся! Будет окейно! – и повернулся к Але-Ляле: – Возьмём его с собой, это Серёга с нашего курса, хороший парень, только лох!

Те внимательно разглядывали Сергея, все особы мужского пола их весьма интересовали.

– Какой-то дохляк, лицо зелёное, – негромко выдала Аля, не заботясь, что он может услышать. – Джинсы тряпочные, не кроссовки, а тапочки какие-то, у Коляна вот всё фирма.

И верно, ни на настоящие джинсы, ни на кожаные кроссовки у Сергея денег не было, купил недорогие, суконные полу тапочки. Очень удобные в жаркую погоду, но если дождь – мигом промокали насквозь, грозили развалиться.

– Ничё, – снисходительно сказала Ляля. – Главное, не штаны, а чё в них, мэн нормальный, – так она показала своё глубокое знание английского языка: помнила три слова, хотя учила его несколько лет. – Подкормим малость и порядок, может будет трахалыцик первый сорт.

Аля ревниво возразила.

– Ты, чё ли, проверять станешь? Я тоже хочу!

Ляля в ответ с большим удовольствием и ехидной улыбкой сложила из пальцев внушительный по размерам кукиш и сунула подружке под нос.

– Вот тебе! Ты же его в дохляки определила! Сиди и не пукай, твоя очередь последняя, – и скорее подхватила под руку нового знакомого, помогла встать.

Колян слушал их разговоры и веселился – ну, девки, дают! Сергей же только моргал – половину слов не расслышал, другую половину не понял. Почувствовал к Але почему-то неприязнь, Ляля же, наоборот, понравилась ему ещё больше.

Они двинулись к выходу из сквера, впереди Колян с Алей, обхватил её за талию и что-то шептал весёлое в ушко, она громко смеялась. За ними Сергей и Ляля, держала его под руку, шли молча.

До неширокой дороги добрались быстро, светофора тут не было, а на указатели перехода шофера не обращали внимания – машины неслись одна за другой. Стояли, ждали окошка и вот, наконец, оно вроде бы, появилось.

– Вперёд! – Колян рванулся вместе с Алей, едва успели проскочить перед самым носом грузовика.

– И мы тоже! – завопила Ляля, кинулась за ними, не отпуская Сергея, добежали до спасительного тротуара, но длинная, чёрная машина проехала им почти по пяткам.

– Ну, мать твою так! – Ляля прыгнула на тротуар, Сергей за ней, оглянулся, сказал вслед «Мерседесу» без всякого умысла:

– Ну, паразит! Пропал бы ты! – взялся за ручку двери, и увидел: машина стояла поперёк дороги, другие её объезжали, сердито сигналили. Не придал этому никакого значения и пошёл.

10

Колян сразу углядел свободный столик, произнёс громко и весело:

– То, чё надо! Садитесь, сейчас всё будет тип-топ!

Народу в кафешке было прилично, официантки бегали от столика к столику.

Сели, Аля оглянулась, недовольно поморщилась.

– Нихрена себе! Проторчим тут час, пока они подойдут.

– Никогда! Дело имеете со мной! – Колян поднял руку и точно, официантка сразу подскочила, дежурно улыбнулась.

– Здравствуйте, всегда рады вас видеть, так и знали, что сегодня придёте. Что будем заказывать?

Колян по-хозяйски развалился на стуле, изображал постоянного клиента, который всегда кормится тут. С видом знатока начал говорить громко, чтобы слышали и за соседними столиками.

– Значит так, салатик помидорный с укропчиком, колбаски твёрдой пусть порежут потоньше, и сырку. Потом свиные отбивные, да скажите на кухне, чтобы отбили получше, жёсткие есть не станем.

Официантка понимала его игру, старалась не улыбнуться и записывала всё в маленький блокнотик.

– И апельсины! – перебила Аля. – Хочу их нюхнуть, пахнут Африкой! Пирамидами и песочком!

Ляля насмешливо глянула на неё.

– Вау! Какая тебе, нахрен, Африка? Они растут в Индии!

– Не возникайте! – Колян важно надул щёки и продолжал: – Неважно, где они растут, два кило этих фруктов.

– Красота! – Аля захлопала ладошками, поцеловала его, а он сказал ещё громче:

– Коньяку пузырь, армянского!

– Только молдавский, извините,

– Плохо живете, пусть поищут в подсобке, кто ищет, тот всегда найдёт.

Официантка только молча кивнула, тут и Ляля не утерпела.

– А вино сладкое какое есть?

– Рекомендую «Кадарку», болгарское, высший сорт.

– Ещё пузырь! – скомандовал Колян. – И побыстрее!

Сергей не слышал этот разговор, оглядывался вокруг – всё было интересно, ведь в таких местах бывал очень редко, даже выпускной вечер тогда состоялся в простой столовке. Посмотрел на Лялю, улыбнулся, какая она красивая! Спросил у Коляна:

– Зачем так много? Это же всё дорого…

Тот снисходительно взглянул на него.

– Не мечи икру! Для нас тут бесплатно!

– Как бесплатно? Почему?

– Да! – встряла в разговор Аля. – Коленька всё может!

– И всё умеет! – поддержала Ляля. – Схомячим всю эту кормушку задарма! Мы уже ходили сюда с ним!

Колян слушал их и довольно улыбался – ловко он придумал! Маленькая заметочка в газете, что в кафе появились новые, вкусные блюда – и пожалуйста! Обед бесплатный! А таких кафешек в городе полно, питался там частенько. В рестораны пока не совался, но будет и там.

– Всё очень просто, – ответил Сергею негромко. – Реклама!

Я написал малость про них хорошее, а они мне обед. Кому плохо? Всем хорошо! Все путём – справедливо!

А Сергей удивлённо молчал, о таком и не подозревал, ловко Колян устроился! Нельзя не позавидовать, ему бы так. Официантка подкатила с раздачи столик, начала выставлять тарелки с закусками, и две бутылки – короткая с коньяком, длинная с вином. Колян сразу взял короткую, взглянул, сказал довольно:

– Ага! Вот и армянский нарисовался!

– Только для вас! Нашли последнюю бутылочку! – официантка подала ему большую, красивую коробку конфет. – Директор просил вручить с благодарностью!

Колян открыл коробку, конфеты оказались большими: круглыми, в ореховой крошке, Аля не растерялась, цапнула одну и Ляля сразу стукнула её по руке, конфетка шлёпнулась обратно.

– Брось каку! Ещё потолстеть хочешь? Сразу на полкило от неё!

Аля скорее подняла конфетку, быстро сунула в рот, проглотила, почти не жуя.

– Вау! Вкуснотища!

Тогда и Ляля схватила конфетку и отправила себе в ротик.

– Ха-ха! Не подавись! – ехидно выдала Аля, они только изображали дружбу, на самом же деле завидовали друг другу и часто просто ненавидели, старались пакостить по мелочам.

Колян начал было разлизать коньяк по широким бокалам, Сергей сразу прикрыл свой ладошкой.

– Мне не надо, налей вина.

– Ты чё, охерел? – удивился, но уговаривать не стал, чуть плеснул ему «Кадарки», но только тот отвернулся, сразу добавил туда коньяк, получился почти полный бокал.

– За любовь! – сказал Колян первый тост, всегда так говорил, и все выпили, начали молча поглощать колбаску, помидорчики и сыр. Стараясь не отставать Сергей осушил весь бокал и сразу ударило в голову, всё вокруг закружилось. Вдруг почувствовал – к его ноге под столом прижалась нога Ляли, тёплая, и даже горячая…

Подоспели котлеты, оказались такими нежными и вкусными, просто мечта! Ее приходилось есть никогда ничего похожего! Разламывал их вилкой и проглатывал.

– Рубай компот! – гордо сказал Колян, – Вижу понравилось, придём сюда ещё. Тут меня боятся, если напишу в газете, что свои салаты по три дня в холодильнике держат, им придётся закрывать лавочку, – разлил остатки коньяка в три бокала, Сергею вино, все выпили и он тоже, хотя уже звенело в ушах и чувствовал, что не надо бы.

Аля и Ляля ловко и быстро чистили апельсины, жадно ели, запахло какой-то счастливой, далёкой страной, где они растут просто так – протяни руку и сорви.

– А теперь по конфетке, один хрен, – нажрали по два кило; – Аля взяла из коробки сразу две, и Ляля тоже. В коробке осталось их всего ничего, Колян схватил парочку, сунул одну Серёге, закрыл пустую коробку.

Всё было выпито и съедено, можно уходить. Аля вытащила из сумки белый пакет, сунула туда несколько последних апельсинов, сразу подошла официантка.

– Всё хорошо? Господа довольны? – спросила всё с той: дежурной улыбкой.

– Окейно! – ответил Колян. – Передайте большое спасибо повару за котлеты, мягкие и вкусные! И хозяину за конфеты!

11

Все встали, Сергей пошатнулся, опёрся рукой о стол, Колян взял его под локоть, помог выйти и усадил на скамейку возле соседней автобусной остановки. Поглядел, как он чуть не дремлет, что делать? Можно, конечно, просто посадить на автобус, пусть едет до дома. Но если полиция заметёт, придёт «телега» в институт – лоха отчислят. Всё-таки жалко дурака, и поговорить будет не с кем.

Но, главное, придётся тогда волочь к себе домой этих двух девок – опасно и крайне нежелательно: было такое один раз, они там подрались, каждая хотела лечь первой…

Оглянулся, Аля и Ляля стояли неподалёку, хихикали, может над слабаком Серёгой – отрубился из-за мелочи, у самих ни в одном глазу, тоже пили коньяк и вино.

– Значит так, – сказал им строго, – Алька идёт со мной…

Ляля сразу перебила:

– Я тоже хочу!

– Ты завтра, и заткнись! – грубовато ответил Колян, знал, сейчас подругому с ними нельзя.

Алька, дура, захихикала ещё громче:

– Потерпишь! Твоя очередь вторая!

Лялька сразу надулась, чуть не заревела, её скорее утешил.

– Прикинь, Серёга мне специально вывалил ещё раньше: только Лялечку любимую, больше никого, на других нету охоты. Поэтому двигай с ним, узнаешь, где живёт и потрахаешься.

Конечно, Ляля поняла, хочет просто избавиться от неё, чтобы не мешала, но возражать не стала – надо проверить нового мэна на что способен, да и с Коляном ссориться ни к чему.

– Лады, сделаю его, – села рядом с Сергеем, закинула руку за спину, положила на плечо. Алька же сразу подхватила Коляна и потащила, повела, дорогу к его дому знала хорошо. Проводила их взглядом, сказала громко, не обращая внимания на стоящих рядом людей:

– Ну, сучка! Течка началась!

Сергей приоткрыл глаза, произнёс негромко:

– Сколько тебе хлопот со мной, шла бы домой…

– Ништяк, – ответила Ляля, – поехали, вот и автобус подвалил.

В душном автобусе он дремал, то открывал глаза, то закрывал, потом повалился ей на колени – сидели рядом, – погладила его по голове.

– Потерпи малось, скоро получишь. – На них никто из пассажиров не обращал внимания, дело обычное.

У вокзала она увидела высоченный переходной мост, закричала весело:

– Ну, ё-моё! Нихера себе мостик! Ходите по нему сами! – оглянулась на Серёгу, тот стоял, закрыв глаза, и вдруг подумала: «может, плюнуть на всё и свалить, ведь видит его первый раз, а столько возни…» Потом схватила за руку и потащила прямо через пути – не зря же пёрлась сюда так далеко. Прыгала весело, командовала громко:

– Живее шевели копытами! Подымай ходули выше!

Проскочили благополучно перед самыми носами тепловозов,

он взял её под руку, повёл по дорожке.

– Здесь так тихо, спокойно, благодать, сейчас познакомлю с мистером Рэдом…

Остановилась удивлённо,

– С кем? Разве не один живёшь?

– Это кот, большой и рыжий.

Снова засмеялась,

– Сам ты кот! Я кошек не люблю!

В домике с усмешкой разглядывала убогую комнатушку, старую кровать, тумбочку и стул, а Сергей только пробормотал:

– Вот мы и пришли, так я и живу, сейчас.., – снял тапочки и повалился на кровать – смесь коньяка и вина действовала, – и засопел чуть слышно.

Ляля глядела на него изумлённо, такое с ней было первый раз, всего ждала – мог наброситься с поцелуями, даже сорвать платье, этому бы не удивилась. Но чтобы парень уснул сразу, до любви… Потом, пожалуйста, было тысячу раз.

– У тебя, Серёга, крышу снесло, – только и сказала, подошла к тумбочке, открыла верхний ящик, какие-то бумаги, ручки. Открыла нижнюю дверцу, там какое-то бельё. Увидела на стене, на гвоздиках висит старая, порыжелая простынка, сняла её, а там целый гардероб!

Тоже на гвоздиках висят рубашки, зимняя, тоненькая и холодная, курточка, дешёвый пиджачок. Произнесла с удивлением:

– Что за хрень! – засунула туда во внутренний карман руку, пусто, засунула в другой – вынула какие-то бумажки и помятый паспорт, открыла его.

– Вот ты кто – Малинин, Сергей Васильевич… А то трахаться неизвестно с кем. – Смотрела на фотографию, она была плохая, какой-то сопляк таращился испуганно. Сунула всё обратно подошла к кровати – не затем же сюда пёрлась, чтобы на спящего любоваться. Решительно сдернула с него рубашку, майку и джинсы, презрительно глянула на пёстрые, старые и чуть ли не дырявые, трусы. Начала было раздеваться сама, расстегнула платье, но надо проверить – стоит ли? Вызывал этот мэн у неё большое сомнение. Сунула ему в трусы руку, не нашла то, чего хотела, сказала зло:

– Ну и херня! – застегнула платье и сразу быстро ушла. Как говорится, получились напрасные хлопоты…

Откуда же появляются такие Ляли и Али? Были маленькие, кудрявые, ласковые ангелочки, пели песенки, читали стихи вслух гостям, им аплодировали, целовали. Ходили в детский садик, потом в первый класс, стали постарше – родители и не заметили, как дочки начали меняться, у них появились новые подружки, а потом и друзья-мальчики. Учились всё хуже, приходили домой поздно, ни мать, ли отца не слушались, началась своя жизнь, в которой им уже места не было…