Читать книгу Жил-был отряд пограничный. Музей истории 41 Нахичеванского пограничного отряда. Том 5 - Станислав Прудько - Страница 7

Пограничная застава 50-х – 70-х годов

в воспоминаниях ветеранов-нахичеванцев

(продолжение).

Пограничная застава «Кивраг» 41 НахПО

Мой отец – Калачев Евгений Васильевич – участник Великой Отечественной войны, ветеран Нахичеванского пограничного отряда, ушёл в вечный дозор в 2000 году. Поэтому воспоминания о той пограничной заставе «Кивраг», на которой он служил, и которая в период его службы в отряде именовалась под №7, попробую изложить я, его сын Виталий, с дополнениями от моего старшего брата – Вячеслава.

В марте 1963 года вся наша семья переехала из Пришиба, где проходил службу отец в 43 пограничном отряде, в Нахичевань, в 41 пограничный отряд, куда его перевели по службе на должность заместителя начальника 7 пограничной заставы «Кивраг» по политчасти.

Мне в тот год исполнилось 9 лет, а моему брату – 12.

Встретил нас на заставе начальник майор Маркуш, правда, с фамилией я могу и ошибаться. Фамилии других офицеров заставы мы уже не помним.

Разместили нас в одной из квартир жилого дома для семей офицеров на территории заставы, в просторечии – офицерский домик. Это было одноэтажное здание, построенное, видимо, из местного камня-кубика. Дом для офицерских семей был рассчитан на три семьи. В доме было три входа – раздельно в каждую квартиру. Наша часть дома состояла из небольшого коридора, в котором была оборудована кухня, и двух комнат. В коридоре-кухне стояли газовая плита, подключаемая к привозному баллону с газом, небольшой шкаф для посуды и столик. Большая комната, в которой иногда размещались мы с братом, была с одним окном, выходившим во внутренний двор заставы, а меньшая комната предназначалась для отдыха родителей.

Вся мебель в квартирах была предоставлена тылом отряда, так что не было необходимости что-то приобретать дополнительно, да и маленький размер помещений этому не способствовал. Мебель была самая простая: металлические кровати, платяной шкаф, стол, деревянные стулья. Телевизора не было, но был радиоприемник «Октава». Из бытовой техники – стиральная машина «Рига-5» и холодильник «Смоленск», их отец купил в Нахичевани.

Водопровода в квартире не было, воду носили вёдрами из бочки возле дома. Поэтому стирка белья доставляла немало хлопот: наносить и нагреть в машинке воду для стирки, вынести воду после стирки и принести чистую для полоскания, снова вынести отработанную воду. Отопление дома в холодное время было печное, печка топилась дровами и углём. В тёплое время года на окна и входную дверь навешивали марлевые сетки для защиты от комаров и москитов, но они всё равно умудрялись проникать внутрь помещения. Летом мы с братом поднимались со своим матрасом на вышку часового заставы и спали там. Туалет был во дворе. Перед входом в квартиру мать разбила две клумбы с цветами, особенно она любила георгины и розы. За домом был небольшой огород, где она выращивала овощи и зелень. А ещё родители обустроили маленький курятник на десяток кур. В него часто заползали змеи лакомиться куриными яйцами, и нам нередко приходилось выгонять их палками.

В двух других квартирах одновременно с нами проживали семьи начальника заставы (жена и двое детей – сын и дочь, оба старше нас) и третьего офицера (жена и сын, младше меня). Жёны этих офицеров не работали из-за отсутствия работы и средств передвижения. К сожалению, их имена и фамилии со временем позабылись.

Территория заставы располагалась примерно в километре от берега реки Аракс. Выше по течению реки на расстоянии около километра от заставы размещалось селение Тазакенд, которое было указано в паспорте мамы в разделе «прописка». Схематично я вспоминаю размещение построек на территории так:

Вся территория заставы представляла собой в меру возможностей выровненный участок земли, обнесённый глинобитным забором (по местному выражению – дувалом). На этой территории и располагались все указанные на схеме строения. Мы, дети, не слышали, чтобы заставу именовали как-то по-другому, в нашей памяти она осталась как просто «семёрка».

Здание казармы представляло из себя одноэтажное строение, оштукатуренное снаружи и внутри и побеленное. Внутреннее расположение комнат запомнилось слабо, но чётко представляю, что спальное помещение находилось при входе слева, справа по коридору – столовая и кухня, в центре – канцелярия, пирамида с оружием, ленкомната, учебный класс и другие помещения. На заставе мы уже не захватили коней, а для передвижения были в наличии два автомобиля: грузовой ГАЗ-51 и легковой ГАЗ-69.

К заставе было подведено электричество, в зимнее время отопление помещений велось дровами и углём. Одно из неудобств – на заставе не было водопровода. Вода для питья и приготовления пищи доставлялась водовозкой из пограничного отряда, а для бытовых нужд воду привозили в бочках, которые наполняли на берегу Аракса.

На кухне пища готовилась на газовой печи, а газ в баллонах доставлялся автотранспортом отряда. В спальном помещении казармы стояли металлические пружинные кровати, над каждой из которых был натянут полог из марли против комаров и москитов. Здесь же, в спальном помещении, на одной из стен была растянута белая простыня, на которую проецировали фильмы через заставскую киноустановку, которая также стояла постоянно в спальном помещении.

В ленинской комнате заставы стоял телевизор, часто его смотрели вместе с пограничниками. На одном из каналов телевизора можно было увидеть трансляцию турецкого телевидения, правда, без звукового сопровождения. Но просмотр этого канала командованием заставы запрещался и лишь в его отсутствие с большой опаской мы с братом осмеливались переключаться на короткий срок на этот канал.

Одно из помещений казармы, совсем «закуток», было отведено под солдатский ларёк. В нем постоянно держались для продажи личному составу конфеты, печенье, сгущённое молоко, сигареты, зубной порошок, почтовые конверты, чистящая паста «Асидол» и другая мелочь, необходимая в быту. Мы застали ещё такой период времени, когда к заведованию таким ларьком на заставе допускались жёны офицеров. И наша мама была официально оформлена по трудовой книжке как продавец солдатского ларька при Военторге №57. Сохранилась вот такая запись:

Нам, подросткам, было неведомо осмыслить организацию охраны границы на заставе. Видели, что уходят на службу и возвращаются вооружённые пограничники, нередки были случаи срочных сборов всей заставы и выезд на границу по сигналам тревог. В памяти остались только два события, о которых долго шёл разговор на заставе. Был случай самострела солдата во время его службы на вышке, даже фамилия запомнилась – Бойко. Вроде бы, он получил письмо от девушки, которая его не дождалась. К счастью, солдат остался жив. Другой случай – местный житель пытался нарушить границу и уйти в Иран после того, как его жена совершила акт самосожжения по неизвестной нам причине. Хотя некоторые косвенные события, имевшие место в приграничной зоне, могли тоже оказать влияние на предпосылку к этому случаю. Так, наш отец регулярно общался с членами парторганизации соседнего села Тазакенд. Это было маленькое село в километре-полутора от заставы в сторону правого фланга. Однажды жители ему жаловались, что получили распоряжение сверху разводить свиней, при том, что они мусульмане. Подобное непродуманное решение властей тоже могло подвергнуть некоторых жителей к непредсказуемым поступкам. По моим воспоминаниям, народ в селе жил очень бедно, дети ходили босиком, в одних рубахах почти до наступления самых предзимних холодов. Мы с матерью ходили в это село менять продукты (яйца на сыр, лаваш и др.) и все годы проживания на заставе видели такую картину своими глазами.

Из более приятных и интересных воспоминаний – это подготовка заставы к приезду начальника нашего пограничного отряда подполковника М. Д. Насирова в 1963 году. Он прибыл в сопровождении знамённой группы, которая доставила на заставу Знамя нашего отряда и переходящие знамёна. Была встреча со Знаменем, фотографирование лучших солдат, а в завершение – общее фото.

Отдельно хотелось бы рассказать о рыбалке. Часто с отцом ходили рыбачить на Аракс. Рыбы в Араксе было много: сомы, сазаны, кутум. Ловили их разными способами: удочкой, закидушками, бреднем и другими способами. Попадались такие большие сазаны и сомы, что приходилось вываживать к берегу, а потом стрелять из пистолета. Однажды, вытащили сома таких размеров, что пришлось перевозить его на грузовике ГАЗ-51, и хвост даже свисал из машины наружу. Ещё отец ходил на охоту, стрелял кабанов. Рыбу и дичь сдавали на кухню, что было подспорьем в разнообразии питания личного состава.

В тылу заставы проходила линия железной дороги, по которой велось движение пассажирских и товарных поездов между Баку и Ереваном. В период нашего пребывания на заставе движение товарных и пассажирских поездов осуществлялось уже на тепловозной тяге. А на расстоянии не более 200—300 метров от заставы была железнодорожная станция, которая называлась «Кивраг» и на которой поезд сообщением Ереван-Баку делал минутную остановку, не фиксированную точно расписанием. Именно отсюда мы с братом отьезжали с заставы в Ереван, где проживали и обучались в интернате. В интернате проживали дети многих пограничников, поэтому хочу поподробнее рассказать о нём то, что осталось в памяти моей и моего брата.

Интернат в Ереване находился на Тбилисском проспекте (шоссе), номер дома точно не помню: то ли 2, то ли 12. Интернат занимал часть трёхэтажного здания, в другой части находилась пограничная школа сержантов. Во дворе был небольшой парк. На первом этаже находилась столовая, кухня, медпункт с боксом (пришлось как-то там полежать).