Читать книгу Покойник в кювете - Станислав Савицкий - Страница 7

Они познакомились в институте на лабораторных занятиях, когда две параллельные группы объединили в одну. Тогда их отношения остались простым знакомством, а в дальнейшем судьба развела их. За полтора года учебы в вузе Никита убедился, что инженерное образование не его стезя, и бросил институт.

Прошло четыре года, и они случайно встретились на остановке автобуса. К этому времени Никита отслужил в армии, а Светлана успела окончить институт, устроиться на работу в Управу, выйти замуж и развестись.

После обычного обмена репликами на тему «Как ты?» они договорились вечером сходить в кафе. Их отношения сразу обрели легкий, без обязательств характер. Так полагал Никита. Что думала Светлана, он не знал и, правду сказать, себя этим не озабочивал.

За ужином Светлана сказала:

– Как ты думаешь жить дальше? Собираешься работать?

– Естественно. Жить на что-то надо. Внештатный корреспондент это даже не пособие по безработице.

– У нас есть вакансия.

– В управе? – лениво спросил Никита.

– Не совсем так. Глава управы…

– Главный управный дьяк, – пробормотал он.

– … создает новый департамент. Территориально он находится…

«“Территориально” – лишнее слово», – машинально подумал Никита, еще не вполне понимая, что в его жизни наступал переломный момент.

Светлана назвала улицу, весьма далекую от Управы.

– И что там за вакансия? – уминая пельмени, спросил Никита, имея в виду поддержать разговор.

– У тебя, кажется, незаконченное высшее, – уклончиво сказала Светлана.

– А то ты не знала.

– Да. Незаконченное высшее, если считать таковым три семестра в вузе.

– Светик, давай конкретно, что за работа? – на этот раз уже заинтересованно спросил Никита.

– Это новый и весьма перспективный департамент.

– Что новый, я уже слышал. Лучше расскажи, что в нем перспективного?

– У тебя ведь есть запись в трудовой книжке, что ты был инженером, – сказала Светлана, напряженно глядя ему в лицо.

Запись есть. Не более того.

Какое-то время, вернувшись из армии, Никита работал в шарашке, изготовлявшей гвозди, где был оформлен инженером ОТК. Ему в обязанность вменялось следить за тем, чтобы работяги не напивались до окончания смены.

Весьма инженерная была работа.

Через полгода он ее бросил. Но запись осталась.

Полтора месяца Никита был не у дел, пока приятель, работавший в местной центральной прессе, не пристроил его в «Вестнике». На первое время. Пока он не зарекомендует себя с положительной стороны, что позволит в дальнейшем перевести его в более солидное издание.

Как понимал теперь Никита, эти розовые мечты придется отложить на потом. Если им вообще суждено сбыться.

– Ну, – обреченно сказал он.

– Не подстегивай, – возмутилась Светлана.

Чем длиннее предыстория, тем грустнее развязка. Никита знал это по опыту и не слишком удивился, когда Светлана сказала:

– В общем, так: тебя возьмут специалистом по инженерным коммуникациям. Ты будешь осуществлять контроль за их состоянием и производству ремонтных работ.

– Светик! Но я же в них ни хрена не смыслю.

– А чего там смыслить? Там одни трубы. А мы с тобой учились в авиационном институте.

– В филиале, – уточнил Никита. – И на заочке. Не забывай об этом.

– Не вижу принципиальной разницы. И вообще это не меняет дела. Диплом о высшем образовании и в Африке диплом, – парировала Светлана. – Тем более авиационный. Авиация – она везде авиация. И мы с тобой птицы высокого полета.

Никита не разделял оптимизма любимой. Тем более что диплома у него не было. Была только инженерная запись в трудовой книжке.

– А трубы везде трубы, – без прежнего пафоса продолжила Светлана. – Что в очном, что в заочном институте. Как и трубы, которыми, кстати сказать, если ты помнишь, напичкан самолет. И по сравнению с ними теплотрасса – это пустяк из нескольких труб.

«Мне бы такое мышление», – позавидовал Никита.

Его занесло в филиал авиационного института по окончании школы. Большая часть его одноклассников тоже обзавелась студенческими корочками, освобождавшими от службы в армии, и с головой бросилась в омут предпринимательства.

Из чувства внутреннего протеста и полной неспособности к коммерции Никита первое время думал всерьез посвятить себя инженерному делу.

Но если ты не испытывал ни малейшего интереса к элементарной математике в школе, то высшая математика в институте вряд ли подкупит тебя красотой теорем и доказательств. С физикой дела обстояли еще хуже.

Никогда не летавший на самолетах Никита после зачисления в вуз заинтересовался ими и, задрав голову, подолгу смотрел, как они парят в небесах.

Раньше он об этом не думал, а теперь недоумевал, как такие махины держатся в эфемерном воздухе и не падают камнем вниз? Он не дошел до ответа на этот вопрос, поскольку бросил вуз и пошел служить в армию, где прошел суровую школу воздушно-десантного училища. Там же он вплотную познакомился с самолетами. Затем была служба на границе.

Об этом он ни разу не пожалел.

Светлана продолжила излагать свое видение ситуации.

– Неужели ты в них не разберешься?

– Видишь ли, Светик, если б я разобрался в тех трубах, то, наверно, сейчас был бы с дипломом.

– Не понимаю. В ДЭЗах сидят инженерами и техниками простые баба, и ничего. Работают. А ты – мужик, почти инженер – и не справишься! – возмутилась Светик.

– Стоит ли удивляться состоянию труб в нашем городе, – сказал Никита. – А нет ничего подальше от ЖКХ и ближе к аэрокосмической отрасли? С учетом специфики моего образования.

– Кто это говорит о специфике образования? – иронично глядя на Никиту, сказала Светлана. – Липовый студент с двумя зачетами. И те по физкультуре и основам безопасности жизнедеятельности.

– И с одним сданным экзаменом, – дополнил Никита.

– Ага. По культурологии. Вернись с заоблачных высот на землю. Вспомни, где ты живешь. Далеко не в Звездном городке. И тем более не в Хьюстоне.

– Хорошо, хорошо, – пошел на попятный Никита. – Когда выходить?

– Да хоть завтра.

– Давай с понедельника.

– Ладно. Выходи с понедельника. Это место я за тобой уже застолбила.

«Надо было с этого начинать», – подумал Никита.

– Думаешь, подождут до понедельника? – спросил Никита, в душе надеясь на обратное.

Его надежды развеяла Светлана, когда уверенно сказала:

– Подождут. Пусть только попробуют не подождать.

Утром она ушла на работу, и Никита, томясь от безделья, позвонил Сергею, имея в виду пригласить его к Хасану.

– А покойничек-то перестал быть неизвестным, – огорошил его новостью приятель.

– То есть? – насторожился Никита.

– У него, оказывается, есть имя и фамилия тоже.

– Эка невидаль.

– И нам они стали известны.

– Обзавелись экстрасенсом?

– Нет. Позвонила жена. Заметь: из Москвы.

Никите стало не до встречи у Хасана.

– Расскажи, – попросил он и почувствовал, как у него пересохло во рту.

– А что тут рассказывать? Мужик каждый день звонил ей по мобиле и вдруг третий день не выходит на связь. Она забила тревогу и дозвонилась до нас.

– И вы ее успокоили. Нет у тебя больше мужа, сказали вы ей, зато теперь ты свободная птица.

– За кого ты нас держишь? Неужели мы циники вроде тебя? Мы выразили ей глубокое сочувствие в подобающем тоне.

– Кстати, как его зовут, раз он перестал быть безымянным?

– Смагин Юрий Петрович.

– И что дальше?

– А что может быть дальше? Мертвого не воскресишь. И нам теперь не надо докапываться до его имени.

– Петро знает о звонке?

– Откуда? Он все еще в командировке.

– А что вы?

– Кто мы?

– Кто остался на боевом посту.

– А что мы? Посочувствовали. Как могли.

– Знаю я, как вы можете. Серега, дай мне координаты вдовы.

– Никита, ты псих.