Читать книгу Как инвестировать, если в кармане меньше миллиона - Станислав Тихонов - Страница 23

Медленно рабы шли друг за другом, и каждый нес отшлифованный камень. Четыре шеренги, длиной в полтора километра каждая, от камнетесов до места, где началось возведение города-крепости, охраняли стражники. На десяток рабов полагался один вооруженный воин-стражник.

В стороне от идущих рабов, на вершине тринадцатиметровой рукотворной горы из отшлифованных камней сидел Кратий – один из верховных жрецов; на протяжении четырех месяцев он молча наблюдал за происходящим. Его никто не отвлекал, даже взглядом не смел прервать его размышления. Рабы и стража воспринимали искусственную гору с троном на вершине как неотъемлемую часть ландшафта. И на человека, то сидящего неподвижно на троне, то прохаживающегося по площадке на вершине горы, уже никто не обращал внимания.

Кратий поставил перед собой задачу переустроить государство, на тысячелетие укрепить власть жрецов, подчинив им всех людей Земли, – сделать всех, включая правителей государств, рабами жрецов.

Однажды Кратий спустился вниз, оставив на троне своего двойника. Жрец поменял одежду, снял парик. Приказал начальнику стражи, чтобы его заковали в цепи, как провинившегося раба, и поставили в шеренгу за молодым и сильным рабом по имени Нард.

Вглядываясь в лица рабов, Кратий заметил, что у этого молодого человека взгляд пытливый и оценивающий, а не блуждающий или отрешенный, как у многих. Лицо Нарда было то сосредоточенно-задумчивым, то взволнованным. «Значит, он вынашивает какой-то свой план», – понял жрец, но решил удостовериться, насколько точным было его наблюдение.

Два дня Кратий следил за Нардом, молча таская камни, сидел возле него во время трапезы и спал рядом. На третью ночь, когда поступила команда «Спать», Кратий повернулся к молодому рабу и шепотом, с горечью и отчаянием, произнес непонятно кому адресованный вопрос:

– Неужели так будет продолжаться всю оставшуюся жизнь?

Жрец увидел, что молодой раб вздрогнул, – и мгновенно развернулся лицом к жрецу.

– Так не будет долго продолжаться. Я додумываю план. И ты, старик, тоже можешь в нем принять участие, – прошептал молодой раб.

– Какой план? – с видимым равнодушием и усталым вздохом спросил жрец.

Нард горячо и уверенно стал объяснять:

– И ты, старик, и я, и все мы скоро будем свободными людьми, а не рабами. Ты посчитай, старик: на каждый десяток рабов приходится по одному стражнику. И за пятнадцатью рабынями, которые готовят пищу и шьют одежду, наблюдает тоже один стражник. Если в обусловленный час все мы набросимся на стражу, то победим ее. Пусть стражники вооружены, а мы закованы в цепи. Нас десять на каждого, но цепи тоже можно использовать как оружие, подставляя их под удар меча. Мы разоружим всех стражников, свяжем их и завладеем оружием.

– Эх, юноша, – снова вздохнул Кратий, – твой план недодуман: стражников, которые наблюдают за нами, разоружить можно, но вскоре правитель пришлет новых. Может быть, даже целую армию, и убьет восставших рабов.

– Я и об этом подумал, старик. Надо выбрать время, когда не будет армии. Мы все видим, как армию готовят к походу, заготавливают провиант на три месяца пути. Значит, через три месяца армия придет в назначенное место и вступит в бой. В сражении она ослабеет, но победит, захватит много новых рабов. Для них уже строятся новые бараки. Мы должны разоружить стражу, как только армия нашего правителя вступит в сражение с другой армией. Гонцам потребуется месяц, чтобы доставить сообщение о необходимости немедленного возврата. Ослабевшая армия будет возвращаться не менее трех месяцев. За четыре месяца мы сумеем подготовиться к встрече. Нас будет не меньше, чем солдат в армии. Захваченные рабы захотят быть с нами, когда увидят, что произошло. Я правильно все предопределил, старик.

– Да, юноша, ты с планом, с мыслями своими можешь стражников разоружить и одержать победу над армией, – ответил жрец, – но что потом станут делать рабы, что произойдет с правителями, стражниками и солдатами?

– Об этом я много не думал. И пока приходит в голову одно: все, кто рабами были, станут не рабами. Все, кто сегодня не рабы, рабами будут, – как бы размышляя вслух, не совсем уверенно ответил Нард.

– А жрецов? Скажи мне, юноша, к рабам или не рабам жрецов, когда ты победишь, причислишь?

– Жрецов? Об этом я тоже не думал. Но сейчас предполагаю: пускай жрецы останутся как есть. Их слушают и рабы, и правители. Хоть сложно их порой понять, но думаю, они – безвредны. Пускай рассказывают о богах, а жизнь свою мы знаем сами, как лучше проживать.

– Как лучше – это хорошо, – ответил жрец и притворился, что ужасно хочет спать.

Но в эту ночь ему не спалось. Он размышлял. «Конечно, – думал Кратий, – проще всего о заговоре сообщить правителю, и схватят юношу-раба – он главный вдохновитель всех прочих. Но так проблему не решить. Всегда у рабов будет стремление освободиться от рабства. Появятся новые предводители, будут разрабатываться новые планы, а если так, опаснейшая угроза для государства всегда будет присутствовать внутри него».

Так у Кратия появился замысел порабощения всего мира. Он понимал: достичь цели с помощью только физического насилия не удастся. Требуется психологическое воздействие на каждого отдельного человека – и на целые народы. Как трансформировать чаяния людские, чтобы внушить каждому: рабство есть высшее благо! Необходимо создать и запустить саморазвивающуюся программу, которая будет дезориентировать целые народы в пространстве, времени и понятиях. Но самое главное – в адекватном восприятии действительности. Мысль Кратия работала все быстрее, он перестал чувствовать кандалы на руках и ногах. И вдруг, словно вспышка молнии, возникла программа. Еще не детализированная, но уже ощущаемая и обжигающая своей масштабностью. Кратий почувствовал себя единовластным правителем мира.

Жрец лежал на нарах, закованный в кандалы, и восхищался собой: «Завтра утром, когда поведут всех на работу, я подам условный знак, и начальник охраны распорядится вывести меня из шеренги рабов, снять кандалы. Я детализирую свою программу, произнесу несколько слов, и мир начнет меняться. Невероятно! Всего несколько слов – и весь мир подчинится мне, моей мысли. Бог действительно дал человеку силу, которой нет равной во Вселенной, и эта сила – человеческая мысль. Она формирует новые представления и меняет ход истории. Необыкновенно удачная сложилась ситуация. Рабы подготовили план восстания. Он рационален, этот план, и явно может привести к положительному для них промежуточному результату. Но я всего лишь несколькими фразами, и не только их, но и потомков сегодняшних рабов, да и правителей земных заставлю быть рабами грядущих тысяч лет».

Утром по знаку Кратия начальник охраны снял с него кандалы. И уже на следующий день на его наблюдательную площадку были приглашены остальные пять старших жрецов – и фараон.

Перед ними Кратий начал свою речь:

– То, что вы сейчас услышите, не должно быть никем записано или пересказано. Вокруг нас нет стен, и мои слова никто, кроме вас, не услышит. Я придумал способ превращения всех людей, живущих на Земле, в рабов нашего фараона. Сделать это невозможно даже с помощью многочисленных войск и изнурительных войн, однако я сделаю это несколькими фразами. Пройдет всего два дня после их произнесения, и вы убедитесь, как начнет меняться мир. Смотрите: внизу длинные шеренги закованных в цепи рабов несут по одному камню. Их охраняет множество солдат. Чем больше рабов, тем лучше для государства – так мы всегда считали. Но чем больше рабов, тем опаснее возможность их бунта. Мы усиливаем охрану. Мы вынуждены хорошо кормить своих рабов, иначе они не смогут выполнять тяжелую физическую работу, но они все равно ленивы и склонны к мятежу. Смотрите, как медленно они двигаются, а обленившаяся стража не погоняет их плетьми, не бьет даже здоровых и сильных рабов… Но они будут двигаться намного быстрее, им будет не нужна стража! Стражники тоже превратятся в рабов. Свершить подобное можно так.