Читать книгу Отличительный признак - Стас Тихонов - Страница 1

– Уби-и-ил! Я его убил!

Высокий и тонкий вопль взвился над Общей. Он заглушил все звуки и выдернул внимание Кима из трёхмерной модели, в которой тот едва-едва начал ориентироваться. Ким почти вскочил, готовый куда-нибудь бежать; пальцы рефлекторно согнули пластфон, хотя в схватке толку от него… Или это смотря с кем… А с кем?

Ким растерянно огляделся, моргнул, и тотчас обычный шум прорезался в ушах, и всё встало на свои места. Мультиботы. Ну конечно, это мелкие играются. А он в последнее время чересчур нервный.

Битвы мультиботов у младшей группы были самым любимым развлечением. Надо забраться на полукруглую гладкую макушку метрового мультибота, что уже само по себе непросто, зацепиться ногами, что ещё сложнее, а потом заставить его поливать врага смертоносными розовыми струями моющего средства. И истошно орать, когда твой выстрел попадает в цель, потому что противник может этого не заметить или сделать вид.

Мультибот для такого не предназначен, поэтому он будет бессильно заикаться и хаотично вертеть головой, пытаясь сбросить наездника, что и придаёт игре весь интерес.

Перед тем как вернуться к модели в учебнике, Ким какое-то время смотрел на игроков. Гам прекратился, и маленький Лех пытался снова оседлать мультибот, не успевший под шумок убраться в свою нишу. У роботов был запас прочности на сотню лет, и выдержать вес младшего им ничего не стоило. Даже, наверное, вес младшего супервизора Бэллы Марковны, которая одна тянула на три щуплых Леха. Но всё равно дёрганое «Уточните… Уточните…» бота казалось жалобным.

Ким поймал мельком брошенный взгляд Индры и поспешно уткнулся в пластфон. Если кто-то узнает, что он тут сидит и жалеет роботов, все окончательно уверятся в его ненормальности. А проблем у него и без этого навалом. Точнее, одна гигантская, всепоглощающая, космического масштаба проблема: он – полный ноль и человек без будущего.

Индра, широкоплечий северянин с тёмными волосами, лучший по силовой подготовке, лениво двинулся к нему с гаденькой улыбочкой. Но тут дверь Общей отъехала в сторону, и внутрь стремительно просунулась встрёпанная рыжая голова Гриши Ярцева:

– Народ, «звёздочка» с Открытой земли возвращается! Не поверите – с новеньким старшим!

Мультиботы были брошены вмиг. Младшие и старшие вперемешку кинулись к выходу, перескакивая через треугольные кресла-мешки, роняя головоломки и чашки. Рослый Индра среди первых протолкал себе дорогу к двери и исчез.

Ким остался в зале один и с облегчением перевёл дух. Вот и славно, наконец-то…

Не глядя, он пихнул пластфон с химией в первую попавшуюся ячейку и кинулся за остальными. Новенький с Открытой земли! Да ещё старший?!

Он ещё никогда такого не видел.

Если подумать, это было странно, потому что Ким постоянно пребывал в Коллекторе почти с рождения. Точнее, с третьего дня жизни, когда на него наткнулась «звёздочка», посланная вообще-то совсем за другим. Тогда новеньких возили чаще, но Ким был сначала слишком маленьким, а потом слишком… Слишком сам по себе. А потом и новеньких почти не стало.

И сейчас, может, его последний шанс встретить «звёздочку» с добычей, прежде чем его распылят на атомы по причине абсолютной бесполезности для общества.

Ким пронёсся по знакомым бело-серым коридорам, освещенным диодными лентами, к Центральной – через Центральную было быстрее всего, – ловко проскользнул между технарями и малолетками, которые постоянно там болтались, чуть не поскользнулся на пролитом кем-то впопыхах киселе и рванул напрямик к гейту. Чип Кима не позволил бы ему открыть двери гейта, но они и так были распахнуты настежь, и толпа детей всех возрастов мешала им закрыться.

Сперва видно было только чужие спины, а потом Ким почувствовал – запах! Пахло не тёплым пластиком, не металлом, не кондиционером и не соей – то есть пахло не Коллектором.

Пахло Открытой землёй, другим миром.

В гейте что-то происходило. Ким увидел командира «звёздочки», Каверина; он его знал – впрочем, его все знали, Коллектор-то небольшой. На лице Каверина, обычно спокойном и уверенном, читалось раздражение, брови почти сошлись к переносице; командир в сердцах сдёргивал с рук перчатки. Перед Кавериным стоял старший супервизор и о чём-то спрашивал, Ким постарался протиснуться поближе.

– Чёрт его знает чем там они думают, не имею представления, – зло говорил Каверин, в то время как Юи, старший супервизор, слегка покачивал головой. Юи всегда держался очень официально, а сейчас, видимо, было уместно соглашаться и сочувствовать. – Дикари проклятые. На ваши сообщения им начхать. Не уверен, что у них вообще есть хотя бы сонар, не говорю уже о…

Ким отвлёкся. Он увидел, как за спиной у Каверина двое других бойцов «звёздочки» с чем-то возятся. «Что-то» было явно живое, хотя больше похоже не на новенького, а на какую-то зверомуть с Открытой земли.

Один из бойцов вдруг непроизвольно зашипел и дёрнулся. «Что-то» вознамерилось, пригнувшись, вильнуть в сторону, но его перехватила крепкая рука Каверина.

– И вот этот, значит, – сквозь зубы проговорил командир. – Полюбуйтесь. Как тебя величать, сокровище?

Выставленное на всеобщее обозрение полусвязанное сокровище задёргалось, шипя и сопя. Приходилось против желания признать, что это вовсе не зверомуть. А перепачканный, всклокоченный мальчишка, всунутый в донельзя затасканный защитный комбинезон на десять размеров больше нужного. Лет пятнадцати, он сверкал яркими белками глаз, тяжело дышал и с ненавистью скалился на Юи.

Каверин с отвращением глянул на грязное чучело, стиснув его тощую шею пальцами сзади.

– Его дорогие родичи нам не обрадовались. Риману нужно в лазарет, у него сотрясение. А у Панько пробито предплечье, причём насквозь, причём каким-то, прости господи, гарпуном.

– Гарпуном? – вежливо переспросил Юи.

Командир слегка тряханул дикаря:

– Охотитесь, да? Вы там когда ели-то в последний раз досыта?

Мальчишка вдруг ловко извернулся, выскользнув из командирской хватки, и со всей силы долбанул Каверина голой ногой по голени – что было, конечно, бессмысленно, потому что ноги бойцов защищали кевларовые латы. Дикаря это с толку не сбило: он отскочил мячиком, увернулся от руки, внезапно упал на землю и покатился под ноги старшему супервизору.

Зрители возбуждённо зашумели: новичок вёл себя невиданно. Юи хладнокровно перескочил через дикаря, а тот через секунду был уже на ногах и готов удирать по служебной галерее гейта, если бы не оправившийся от изумления Каверин. Теряя терпение, он протянул руку, чтобы перехватить сумасшедшего.

И тут мальчишка, вместо того чтобы отпрянуть, рванулся навстречу ладони Каверина и впился зубами в мякоть большого пальца.

Каверин сквозь зубы выругался и непроизвольно занёс свободную руку для удара.

– Не надо! – Это вырвалось у Кима само собой, и он выскочил вперёд – не успев даже подумать, для чего.

Каверин резко развернулся, отшвырнув дикаря, и обрушил на Кима стальной взгляд. Его рука всё ещё была поднята, глаза потемнели. Но Ким знал, что Каверин никогда бы не стал бить малого, он просто на секунду вышел из себя и потом бы пожалел. Ким откуда-то точно знал это и заставил себя не опускать глаза. Внимательно… Внимательно…

– Хочешь им добра, а они твоих бойцов режут, – тихо проговорил Ким.

Каверин опешил. Потом рука медленно стала опускаться.

– Да… – сказал он уже спокойнее, отворачиваясь. Было самое время закрыть рот, но Кима вдруг понесло:

– Лучшая «звёздочка» Города, а занимается какой-то ерундой.

Каверин замер, не оборачиваясь. Ким хотел было сказать, что это на самом деле не ерунда, но тут откуда-то из-за командирских ног послышалось хриплое:

– Ерик.

Это заговорил мальчишка, который валялся на полу, прижатый одним из бойцов, и вроде уже не рыпался.

– Что-что? – Юи подошёл поближе, с неодобрением скользнув взглядом по Киму. Вообще-то это ему, старшему супервизору, следовало вмешаться, когда Каверин едва не расплющил дикарскую голову в лепёшку своим знаменитым боковым. – Что он говорит?

– Он говорит, как его зовут, – пробормотал Ким, не отрывая глаз от мальчишки, вовсю зыркавшего то на Каверина, то на Юи.

– Ну кто б сомневался, – устало проговорил Каверин. – Имечко в самый раз.

От Юи уже прямо-таки веяло неприязнью, и Ким счёл за лучшее поскорее убраться подальше с его глаз. Бочком протискиваясь в толпе, Ким старательно опускал глаза; впрочем, он и так чувствовал, как из передних рядов Индра и его приятель Фарид насмешливо смотрят ему в спину. Как же, высунулся. Зачем? Кто его тянул за язык?

В последний момент, уже выходя из гейта, он на миг поднял голову и увидел у стены высокого человека с непроницаемым лицом. Он стоял вместе со всеми, но смотрел не на Каверина с дикарём и не на Юи, а на него, Кима.

Это был Сенна, псикодер, и от его взгляда Киму стало нехорошо.

Наутро Ким еле разлепил веки, потому что полночи пытался освоиться с моделями химических соединений – и совершенно безуспешно. Даже мультибот уже что-нибудь да понял бы. Но только не Ким. Он безнадёжен.

Он отцепил шторку своей ракушки, с характерным треском взлетевшую наверх, сел и мучительно растёр глаза. Кто-то из младших уже сонно бродил внизу, некоторые старшие ещё даже не расшторились. В соседней ракушке Рома и Йен, кажется, спорили, кто берёт пластфон – у братьев был один на двоих. Что-то беззвучно метнулось сверху вниз, послышался звонкий шлепок босых ступней о гладкий подогреваемый пластик, а через секунду в бортик Кимовой ракушки (на втором ярусе!) вцепились две руки.

– Подъём, Безрод, десять минут до завтрака, – сообщил маленький Лех, подтягиваясь и удерживая своё лёгкое пружинистое тело на подушечках пальцев. – Дикого видел? Говорят, сегодня поморочим его.

– Кто говорит? – Ким потянулся к полке над головой за штанами. С Лехом отношения у него были нормальные.

Лех многозначительно подмигнул, по-беличьи перехватился пальцами и легко оттолкнулся носками от бортика ракушки, сделав сальто назад и вниз. Попробуй такое повторить – и, считай, шея сломана, так что Ким воспользовался лестницей. Интересно, кто это собирается морочить дикого, чуть не оттяпавшего Каверину руку? Уж не Индра ли?

Обычно в Коллектор попадали мальки не старше пяти лет. Из Города – совсем малявки, с Открытой земли – повзрослее, но и там их рано находили. Заморочка была редким развлечением. Морочили так: новенькому-переростку по доброте душевной помогали наливать кисель, управляться с мультиботом, паковаться в ракушку на ночь. Естественно, вместо киселя бедняга получал тошнотворную муть, мультибот зажёвывал его одежду, а в ракушке, не зная, на что жать, можно было остаться до конца света.

В конце концов приживались все. Ну почти все. Но поначалу бывало непросто, а вчерашнему дикарю будет особенно непросто, это точно.

Ким забежал в душевую и порадовался: тёплая вода ещё шла. Он быстро прошёл игольчатый точечный душ и сушилку, натянул одежду и нехотя задержался перед зеркальной панелью раздевалки. До чего же он позорно никакой… Разве что разрез глаз немножко особенный, а руки-ноги, тело, бесцветные волосы – дважды не посмотришь. И в первый-то раз смотреть не на что, если честно. Кошмар. Кошмар! То есть нет, лучше, конечно, чем две левых руки, – у одного из старожилов такое было, говорят. Но всё равно ужасно.

У Леха, например, скелета как будто вообще нет, и смотрится это слегка жутковато – сплошные связки и сухожилия. А Лена выглядела бы потрясающе, если бы не цвет: лично он поостерёгся бы связываться с салатовой девчонкой. Правда, такая она только местами, а если света много, то и вовсе бледнеет. Да и какая разница? Лена на всех тестах выдаёт стабильную картинку, она чёткий пищевик. А шустрый Лех имеет все шансы попасть в коммуникаторы.

А вот он, Ким, со своим тусклым неинтересным фенотипом, не попадёт никуда. Потому что определение уже заканчивается, а у него сплошные ноли по всем шкалам и уже две «белых комнаты». В лучшем случае ему светит пристроиться в Городе в универсалы. И получать каждое утро список самых скучных и бессмысленных заданий в мире: подай-принеси, сбегай туда, подержи тут, подежурь на пищераздаче. Потому что он, дубина стоеросовая, и в химии ничего не соображает, а это была его уже совсем последняя надежда.

Взбодрив себя соображениями насчёт неотвратимо беспросветного будущего, Ким вытянул край футболки из-под ремня, поддёрнул длинные рукава и отправился в Центральную.

В Городе наверняка вопрос с помещениями был решён получше. А у них, в Коллекторе, уж что выкопано – то выкопано, и копать дальше никто не собирался. Центральная была и столовой, и генштабом, и Красной площадью. В ней вечно торчал кто-то из персонала, зато можно было попить шипучки, и терминал иногда бывал не занят.

Ким взял поднос и пристроился за тихонько продолжающими ссориться Йеном и Ромой. Еда в Коллекторе за семнадцать лет могла встать поперёк горла кому угодно, но другой Ким не пробовал. В Городе, наверное, будет возможность. Конечно, в Городе есть кафе, киноплексы, всякие развлечения. Правда, это для тех, кто что-то из себя представляет, а не для жалких универсалов на пособии, которые…

– Эй, шевелись!

Получив тычок в спину, Ким поспешно стал нажимать на кнопки дозаторов: красный кисель (жаль, синий ему нравится больше), омлет, каша, яблочный сухохрустик в шелестящей обёртке. Осторожно маневрируя подносом, он присел на углу, рядом с младшими, и тут же услышал знакомое тихое «пиу-у».

Проекционный экран развернулся в воздухе посреди зала; пучок лучей выходил из маленькой шайбы – эмиттера, вделанного в пол. Ким был готов поспорить, что говорить будет старший супервизор. Другой мог бы и сам прийти – но нет, Юи всегда за дистанцию, чтобы каждый был на своём месте. Всегда цепляет на костюм значок-эмблему анализатора, как будто и без того неизвестно, кто он. И не ест на людях.

Объёмное лицо Юи появилось на светлом прямоугольном фоне, пожелало всем доброго утра и сразу перешло к делу:

– Сегодня у меня два сообщения. Первое: на этот месяц назначена отправка в Город, – по рядам прокатился возбуждённый гул, многие заулыбались. – Поэтому тех, кому необходимо завершить определение, прошу поторопиться. Старшие, которые уже определены, могут помочь товарищам.

У Кима засосало под ложечкой. На этот месяц! А он и так уже пересидел две отправки. И как, интересно, предполагается «помочь товарищам»? Закрыть Сенне глаза ладошками, когда Ким опять выдаст «белую комнату»?

– И второе: с сегодняшнего дня в группе старших новенький. Господин Сенна его вам представит, – Юи сделал паузу, и Ким повернул голову за его взглядом.

Оказывается, псикодер уже был в зале, стоял на выходе из административного коридора. А рядом с ним маячил вчерашний буйный, причём даже не со связанными руками; и о чём только Сенна думал, совершенно непонятно. Впрочем, никогда не понятно, о чём думает Сенна.

Вообще говоря, дикарь выглядел уже гораздо приличнее. Светлые волосы по-прежнему напоминали клубок колючей проволоки, но, как минимум, его помыли и переодели. В этот момент чучело всверлилось в Кима колючими глазами, и тот не без труда проглотил содержимое ложки. Один зелёный, один оранжевый – вот так-то.

Пока все с любопытством разглядывали новенького, добычу Каверина, Юи невозмутимо продолжил:

– Как вы понимаете, вновь прибывший с Открытой земли – исключительный случай. Вдвойне исключительный, если по возрасту он попадает в старшую группу. В нашем Коллекторе есть добрая традиция взаимопомощи: за новичком закрепляют наставника из числа самых старших и опытных. Свою кандидатуру может предложить любой, прямо сейчас, – здесь Юи опять умолк и ободряюще улыбнулся.

Кто-то хмыкнул, кто-то в шутку попробовал выпихнуть из ряда соседа. Рома с Йеном продолжали перебранку сквозь полные рты омлета, пропустив слова Юи мимо ушей. Желающих взять под крылышко бешеного агра, который, по слухам, перекусал целую «звёздочку», почему-то не объявилось.

Киму показалось, что на лице Юи мелькнула тень неодобрения.

– Что ж, в таком случае наставника назначает старший супервизор, – Юи, кажется, взглянул на Сенну, который улыбался уголками губ. – Ким Каверин. Пожалуйста, встаньте.

Только через пару секунд, когда все вокруг повернулись и уставились на него, до Кима дошло, в чём дело. Он оторопело поставил миску и поднялся из-за стола, старательно избегая взгляда агра.

– Вашей задачей будет помочь новенькому освоиться. Он вправе рассчитывать на помощь в любых вопросах. Пожалуйста, скачайте новый планировщик дел на сегодня или ознакомьтесь с ним на сервере, – Юи обвёл всех глазами и вежливо улыбнулся. – Благодарю за внимание и хорошего вам дня.

Экран схлопнулся, все зашевелились, стали подниматься с мест и собирать посуду. Младшие уже потеряли интерес к новостям, но почти все старшие исподтишка поглядывали на дикаря и на Кима. Индра, относя свой поднос, нагло бросил: «Удачи», – а медовые глаза проходящей мимо Милы, кажется, распахнулись ещё шире, хотя куда уж ещё.

Ким опустился обратно на своё место и горестно уставился на сухохрустик. Замечательно. Мало им, что всё его будущее и так висит на волоске. Он поднял глаза и увидел, как Сенна разворачивается к выходу. Сенна… Сенна видел его в гейте вчера. Неужто это его идея?

Ким смотрел вслед Сенне, а когда, наконец, набрался решимости и глянул в сторону дикаря – дикаря там уже не было.

Замечательно! Всё лучше и лучше! Минуту назад ему доверили съехавшего с катушек агра, и он его уже потерял. Супервизор не ошибся в выборе.

– Что на завтрак дают? Я голодный.

Подскочив на стуле, Ким нервно обернулся. Дикарь сидел рядом и, как ни в чём не бывало, буравил его своими разными глазами.

– Я умею разговаривать, – заметил он. – Тебе крупно повезло, да? Так что тут можно пожрать?

Следующие полчаса Ким показывал Ерику, на какие кнопки жать, а дикарь ел, ел и ел. Каверин был прав: кормились на Открытой земле неважно.

Залив в Ерика около литра красного киселя напоследок, они подошли к терминалу. Скачивать планировщик было некуда: своего пластфона у Кима не было, так что он просто запомнил. 09:00 – знакомство с территорией, 12:00 – чипирование. После обеда – ознакомительная беседа с младшим супервизором.

Пока Ким регистрировался в системе по чипу и работал с терминалом, Ерик смотрел во все глаза, но вопросов не задавал. «Умеет, – подумал Ким. – Ну и хорошо».

На всякий случай он подвёл дикаря к мультиботу сидевшему в своей нише со значком «зарядка/ожидание».

– Мультибот, – кратко сообщил Ким и, не удержавшись, погладил приятную на ощупь тёплую полусферу– Убирает, дезинфицирует, раздаёт вай-фай… Шьёт ещё. «Подай-принеси», короче. Включается при касании. Ясно?

Ерик смерил мультибот равнодушным взглядом и сунул руки в карманы.

– Тогда пошли, – Ким вышел из Центральной, и они зашагали по одному из коридоров-лучей в спальню мальчиков. Там, в просторном куполе, дикарь задрал голову, и Ким представил, каким всё это должно выглядеть в первый раз – классным! Три яруса ракушек, разбросанных по стене в шахматном порядке, вроде неглубоких ниш со скруглёнными углами. Внизу, в центре круглой спальни, несколько столиков и мягкие мешки с пенопластовыми шариками, вдоль стены низкие шкафы со всяким барахлом, в углу – мультибот на зарядке. По сравнению с Городом, наверное, ничего особенного, но для тех, кто из леса…

Услышав, что любая свободная ракушка – его, Ерик впервые проявил интерес к происходящему.

– А какие свободные?

– Те, где имени нет, – Ким постучал по маленькому окошку под ракушкой, куда помещалась карточка. – Ну или где шторка не заперта.

– О! – Дикарь подержался за ступеньку лестницы, а потом с невероятной быстротой вскарабкался по плавной дуге до третьего яруса. – А где твоя?

– Вон та, ниже, – с неохотой показал Ким. – Но я там ненадолго.

– Почему? – Дикарь забрался в пустующую ракушку и с удовольствием играл со шторкой: тянул её вниз, закрывая полки и шкафчики над спальным местом, а потом давал с треском отскочить обратно.

– Мне семнадцать уже исполнилось. Пора в Город.

– А ты не хочешь?

– Хочу, но… – Ким замялся. – Долго объяснять, ты не поймёшь.

Дикарь скривился:

– Куда уж. Я когда куда-то захочу – тогда мне и пора.

– Что-то непохоже, чтобы ты сюда очень хотел, – заметил Ким и тотчас пожалел: дикарь молниеносно слетел по лестнице и воинственно заиграл челюстями. Ну точно же агр, и куда смотрят главные?

В спортзале Ерик снова сменил гнев на милость, попробовал все снаряды, распрыгался на батуте, покачался на подвесах канатной дороги и несколько секунд сражался с беговой лентой в самом тяжёлом режиме. Ким еле стащил его со скалодрома и повёл в Общую.

– Здесь отдыхаем. Или тренируемся, кому что нужно, но терминал обычно перегружен. Это тоже общее, – Ким вытащил из ячейки стеллажа свой вчерашний пластфон и с облегчением резюмировал: – Можешь взять любой и заняться чем хочешь.

Оставив подопечного, Ким плюхнулся на мягкий треугольник, закрылся экраном и поздравил себя с тем, что его миссия на ближайшее время выполнена.

Дикарь всё так же стоял столбом перед стеллажом, занимавшим половину стены, и тупо разглядывал содержимое ячеек – пластфоны, модули памяти, окулусы, наушники, перчатки. Ким запустил интерактивный учебник и постарался сосредоточиться, но закаменевший Ерик действовал ему на нервы. Ну что он там встал, как мультибот?

И тут Кима осенило.

– Эй… – нерешительно позвал он. – Ты когда-нибудь этим пользовался?

Ерик пожал плечами – мол, не больно-то и хотелось. Ким мысленно завыл. Плакали его занятия на сегодня, плакала химия, плакала последняя надежда. Какую-то секунду он каждой своей клеточкой ненавидел дикаря. Потом поглядел, как бедняга неумело растягивает напульсное крепление, и смирился.

– Ладно, смотри, – он вскочил с мешка, подошёл к Ерику и представил, что говорит с несмышлёным трёхлеткой. – Значит, вот этот гибкий пьезопроекционный экран…

Удивительное дело, но через полчаса дикарь уже казался Киму почти нормальным человеком. Оказалось, что Ерик всё-таки имел представление о высоких технологиях, только очень доисторическое.

– Когда приезжали ваши, я же прятался, – объяснял он, приладив пластфон к предплечью и перелистывая иллюстрации к новости «Кумир тысяч Тори Лексус – шоумэн года». – А у наших не такие. Старые и поломанные все.

– А зачем ты прятался? Да ещё так долго?

– Как зачем? – Дикарь уставился на него, как на дурака. – Чтобы не забрали, конечно.

– Разве там лучше? – Ким искренне поразился. – Ничего же нет! Ни роботов, ни сети, ни еды…

Ерик фыркнул.

– Сети! – передразнил он. – Там дядья мои есть, понял? Дед. Один дед стоит всех ваших роботов, вместе взятых. А сетями мы рыбу ловим, понял?

– Но это же нереально! Как вы там выжили, в подвижном климате?

– В подпол лазили, – пробормотал дикарь, уставившись на экран, где запустилось видео с Тори в блестящем зелёном трико и плаще из пупырчатого полиэтилена.

Ким вскинул брови. Об Открытой земле рассказывали бойцы «звёздочек», и он всегда старался не пропустить ни словечка. Открытая земля – это всё то, что не Город и не Коллектор. Это дикость, хаос. Причина, по которой Город и Коллектор вообще существуют.

Когда у Кима еще была абсурдная идея фикс пробиться в анализаторы, он читал по истории цивилизации всё подряд. Закопался аж на сто лет назад, до того момента, когда планета стала беситься. Модифицированные растения тогда то разрастались с неимоверной прытью, то гибли целыми плантациями. В воде скапливались нефть и пластик, в земле – соли тяжёлых металлов, в воздухе – какой-то газодым. Но сперва эти вещи никого не настораживали: случайный снегопад в Африке, тропические ливни в Европе, землетрясение-другое то там, то тут.

А потом Земля пошла вразнос. Ухнули под воду Европа и здоровый кусок Северной Америки, в бывшей России целый регион превратился в гнилое болото. Антарктические льды за одну зиму отдрейфовали так далеко, что покрыли всю Аргентину с Чили и Новую Зеландию в придачу. В джунглях Азии эволюция пошла как-то задом наперёд: тут стали появляться очень большие, глупые и неубиваемые животные. А от бывшей Японии и прочей мелочи тектонические разломы оставили только горсть камешков в Мировом океане.

Цивилизация, конечно, всполошилась. Анализаторы всех оставшихся целыми стран закручивали мозги узлами; переработали огромную уймищу информации, учли тысячи факторов. Собирали статистику, рассчитывали, какие районы безопаснее всего, прикидывали, какую нагрузку выдержат города. И с тех самых пор города выдерживают всё: подвижный климат, резкие скачки температуры и давления, ураганы, приливы, метели, удушающий летний ад, электрические бури – всё.

И потому они в их маленьком Коллекторе у Восточноазиатского анклава – их Города! – могут спокойно пить кисель, а на Открытую землю суются только обученные люди, и то ненадолго.

А этот дурной говорит: «Лазили в подпол…»

Пока Ерик развлекался, Ким в очередной раз постарался ощутить, как внутри него просыпается глубокое, интуитивное понимание строения полимеров и всех их свойств. Хорошо – не всех, хотя бы тех, которых достаточно для определения. Если он пройдёт хоть последний тест и если случится чудо и на психограмме будет что-то приличное, то можно будет на что-то надеяться. Может, он даже сумеет прибиться к пищевикам.

Очертя голову Ким нырнул в моделирование химических реакций и едва не прозевал полдень. Он отбросил пластфон, схватил за рукав недовольного и упирающегося Ерика и потащил его за собой.

– Что ещё такое? Зачем это? – Стоило Ерику оказаться в медблоке, как колючая проволока у него на башке встала дыбом и чуть ли не заискрилась.

– Это для твоей пользы, сынок, – добродушно проскрипел сухощавый желтоватый Хегай, биотехник. Его непропорционально большой, шарообразный и лысый лоб смешно сморщился. – Давай-ка садись.

– Сам туда садись! – огрызнулся Ерик, отпрянув от кресла с полным набором «Хирургия для "чайников"» в подлокотниках и спинке.

– Перестань, это не больно, – Ким попробовал слегка подтолкнуть дикаря к креслу, и очень зря: тот выдернул из гнезда в спинке первую попавшуюся штуковину, с виду паяльник, и изготовился к атаке.

– Сказал не буду! – рявкнул он, целя паяльником Киму в глаз.

– Нет будешь!! – заорал Ким в ответ, теряя остатки выдержки. – Или сдам тебя Каверину, и он тебя пустит на мясопасту!!

– Сынок, ты же без чипа ни одну дверь не откроешь, – примирительно проговорил Хегай. – Я уж молчу про сеть и прочее.

Пока у него брали анализ крови и делали прививки, Ерик смотрел на Кима зверем. Но впечатывать лазером микросхему в тыльную сторону ладони действительно оказалось не больно.

– Ну и ладно, – философски заявил он, разглядывая чуть заметный рельеф под кожей. – Зато уходить легче. Раз двери открывает.

– Куда уходить? – машинально переспросил Ким.

– Домой, куда же ещё? Ты что, думаешь, я тут останусь? Мечтай!

Ким с отвращением поглядел на дикаря:

– Не получится.

– Да ну? – Ерик соскочил с кресла и одарил его презрительной ухмылкой. – Не все на свете такие трусы, как ты.

– Чего ж ты тогда ждёшь, раз такой не трус? – В Киме опять закипела злоба. Сбежать, конечно, у безумного не выйдет, но натворит что-нибудь – как пить дать. А виноват будет – кто? Самый бесполезный балласт Коллектора – вот кто.

– А я не тороплюсь. Отъемся для начала, мясца наращу, – с вызовом ответил Ерик. – «Помощь в любых вопросах», все дела. Кстати, обед скоро?

Ким не нашёл слов. Поблагодарив Хегая, он зашагал в Центральную, даже не посмотрев, идёт за ним дикарь или нет. Конечно, идёт, а как же. Суровая правда открылась ему во всей беспощадности: Ерик попал в Коллектор не просто так, не случайно.

Ерик здесь для того, и только для того, чтобы окончательно доконать его, Кима.