Читать книгу 10 способов умереть - Стефан Анхем - Страница 8
Часть третья. 24–27 июня 2012 г.
5
ОглавлениеИрен Лилья достала соковыжималку из коробки с другими вещами и поставила на раковину рядом с сушилкой. Это было далеко не идеальное место. Но это был единственный кухонный прибор, которым она пользовалась каждый день, а другого свободного места с розеткой поблизости в этой квартире просто не существовало.
В каком-то смысле это касалось всего, что было связано с ее переездом от Хампуса из дома в Персторпе. Она понятия не имела, как разместить все вещи в маленькой двухкомнатной квартирке в Южном Хельсингборге. Несмотря на то, что она уже распаковала около пятнадцати коробок с вещами, их оставалось по меньшей мере столько же.
Но как-то же все должно было устроиться, и то, для чего не хватало места, она думала либо выбросить, либо оставить лежать прямо в коробках до тех пор, пока не сможет себе позволить жилье бо́льшей площади. Ее радовало еще и то, что Хампус не получил вообще ничего из того, что принадлежало ей, даже совершенно отвратительные силиконовые варежки-прихватки с фламинго, которые ей достались от матери на Рождество, валялись в одной из куч с вещами.
К счастью, на помощь пришел Утес. Если бы не он, она никогда бы не справилась с переездом. Он ни разу не пожаловался, хотя весь процесс занял значительно больше времени, чем она рассчитывала. Он спокойно и методично руководил работой и следил за тем, чтобы все вещи поместились в фургоне, к тому же привез прицеп, хотя она не просила об этом.
Когда они наконец подняли все коробки и занесли в квартиру всю мебель, она пригласила его в «Бар Сэма», который располагался на другой стороне улицы, где они заказали по бифштексу с беарнским соусом и по большому стакану крепкого пива. После этого она поднялась в квартиру, чтобы попытаться разобрать коробки, но вместо этого уже через полчаса уснула на кровати прямо посреди груды с одеждой.
Она проспала всю ночь и проснулась только в восемь утра, удивившись, что Хампус ни разу не позвонил после того, как вернулся с автомобильных гонок в Кнутсторпе. Она ожидала, что он бросится к телефону сразу, как только обнаружит, что не только она, но и все ее вещи пропали.
Что, как она поняла позже, в общем-то, и произошло. Потом она заметила, что телефон разряжен, и как только поставила его на зарядку и включила, то увидела, что он пытался дозвониться ей почти всю ночь. Двадцать два раза, если быть точной. Двадцать два голосовых сообщения, в которых он выплескивал все свое негодование по поводу того, какая она отвратительная.
Она заблокировала его и скоро позаботится о том, чтобы ее номер был изменен на анонимный. Хампус должен исчезнуть из ее жизни, а она – из его. Наконец-то она избавилась от беспокойства, что он слишком много пьет. От всех этих ссор и грубых выражений. Наконец-то ей не нужно терпеть все это. Ей даже думать обо всем этом больше не стоит.
Единственный просчет с переездом заключался в том, что она так долго ждала. Потому что, даже несмотря на то, что прошло не больше суток с тех пор, как она переехала в город, время, проведенное с Хампусом, уже казалось далеким прошлым. То же самое касалось тех нацистов, которые ворвались в ее дом и нарисовали на стене свастику.
Это было похоже на совершенно другую жизнь, из которой она скоро не вспомнит ничего, кроме отдельных фрагментов. Как будто это вовсе не она сожгла дотла их клубный дом и грозилась засадить каждого из них, если они посмеют даже просто посмотреть в ее сторону.
Еще один день, и она полностью поверит в усталые отписки полиции Персторпа, которая описывает произошедшее как внутренний конфликт в преступных кругах района.
Она взяла стакан с зубной щеткой и пошла в ванную, где поставила его на одну из полок в шкафу. В комнате пахло как-то по-другому. Не плохо, просто по-другому. Так бывает всегда, когда переезжаешь. К новым запахам и новым звукам нужно привыкнуть.
Она подписала договор на два года. Это долгий срок с учетом того, что квартира такая маленькая и к тому же находится в неподходящем районе города. Сёдерсити никогда ей не нравился. Но прямо сейчас это было куда лучше, чем Персторп, и, может быть, ей даже начнет нравиться этот район.
Она не так много знала о новых соседях, но они определенно были похожи на любых других. В соседней квартире жила пожилая женщина, она проходила мимо вчера, когда они с Утесом перетаскивали вещи из фургона. Она казалась милой, но, по-видимому, была глухой и ничего не слышала, когда слуховой аппарат не был включен, Утес узнал об этом, так как пытался заговорить с ней.
С другой стороны от ее квартиры жил П. Милвох. Она не знала, кто это. И все же было что-то знакомое в этой фамилии, на что она отреагировала еще в первый раз, когда Муландер определил местонахождение телефона Ассара Сканоса недалеко отсюда, и она делала обход домов в этом районе.
А вчера, когда оказалось, что и Утесу эта фамилия показалась знакомой, но он точно так же, как она, не мог понять, почему, все ее мысли снова пробудились к жизни, и с честолюбивым намерением раз и навсегда все выяснить она сегодня утром подошла к соседней двери и нажала на кнопку звонка.
Никто не подошел и не открыл ей, а так как изнутри дверь была занавешена тяжелой темной гардиной, она не смогла заглянуть внутрь через щель почтового ящика. Целых пять минут она стояла там, удерживая палец на маленькой кнопке, прежде чем наконец сдалась и отправилась дальше распаковывать вещи. Ведь именно для этого она взяла один день отпуска.
Но странный шум снова заставил ее призадуматься. Где-то невдалеке послышался звук смыва в туалете. Он был отчетливо слышен, но определить его местоположение было трудно. Она не слышала, чтобы вода лилась внутри стояка в углу, а это означало, что квартира этажом выше точно ни при чем. Кроме того, она вспомнила утверждения Муландера о том, что звуковые волны распространяются по дому вниз, а не вверх, поэтому она могла не брать в расчет квартиру этажом ниже.
Оставалась только квартира по соседству.
Та, на двери которой было написано: П. Милвох.
Она залезла в ванну, встала и прижалась ухом к стене с белой плиткой, граничащей с соседней квартирой. Но единственное, что она смогла услышать, – только свой пульс.
И только когда она осторожно потянула за маленькую цепочку внизу на стене, так, что выкрашенный в белый цвет ревизионный люк оказался открытым, пропали все сомнения. Она не только услышала, как лилась вода из крана в раковине соседней квартиры и как через несколько секунд кран скрипнул, когда его закрыли. Она к тому же смогла различить, как последние капли упали на дно раковины, прежде чем снова стало тихо.