Читать книгу Дорогой скорби: падение, огонь и покояние - Степан Витальевич Кирнос - Страница 6

То же побережье Нибенейской бухты. Спустя три часа. Святилище.

Азариэль чувствует, как по его коже ползучей змеёй бежит прохлада и могильный холод, медленно сковывающий тело и душу. Стужа, мокрота, тьма и древний страх пропитали это место, наполнив его аурой могильного ужаса.

Это древние айлейдские руины, навсегда и ото всех скрытые от глаз, погребённые под массивами водной глади и песками истории. И это чувствовалось совершенно чётко. С потолка, где шла пятёрка воинов, беспрестанно капала вода, и её плеск стремительным эхом разносился по всем руинам. А ни в одном из исторических свитков нет упоминания, о сей месте.

Альтмер, сжав в руке клинок, чуть припущенный к каменному полу, огляделся по сторонам, движимый инстинктом первобытного страха, но в его взор не попало ничего, что можно было связать с опасностью. Лишь ряды каменных айлейдских гробов, в которых вечным сном покоились древние хозяева этих мест, навсегда лишившиеся власти над своим доменом.

Тут же сработали чудесные свойства клинка. Из рукояти, мистическим тёплым потоком по телу и душе разлилась неведомая эфирная энергия, вселяющая уверенность и рвение, разгоняющая страхи и всякие ужасы, червём поселившиеся в сердце, но клинок не способен был разогнать те душевные само терзания, ментальный дискомфорт и некое чувство стыда, что ело душу Азариэля. Он никак не мог забыть, как поступил с Маратом, считая это низким поступком.

Редгард был в прострации, когда всё кончилось. Когда Вольный Король повёл за собой всех к побережью. Марат потребовал от Азариэля подробных объяснений. Он хотел знать про Орден, и как это связано с поиском Аквилы, но высший эльф ничего не собирался говорить. Конечно, он чувствовал стыд, что тогда в Анвиле наврал своему другу, так дерзко обманул его, поведал красивую и захватывающую историю, а не то, как мир чуть не был разорван на части и загнан под «железную пяту» отступников и сектантов, ведомых губительными силами.

И отказ Азариэля рассказать про Орден и про то, что случилось в той страшной и ожесточённой битве, вызвал в душе редгарда обиду. Он не смог понять, а тем более просить такой наглой и полуприкрытой лжи. Марат просто холодно попрощался и пошёл в сторону Имперского Города, оставив альтмера одного и это вызвало в душе Азариэля ощущения стыда, перемешанные с самопрезрением за столь гнусную, но вынужденную ложь. И ещё большей болью отдалось осознание, что тут их дороги разошлись.

И сразу же последовало воззвание Бранда, который звал Азариэля с собой, в некое святилище, о котором ещё никто никогда не слышал. И, несмотря на все терзания и внутренние сомнения бывшему рыцарю пришлось откинуть свет вечных орденских истин и вступить на дорогу, вымощенную чувствами…

Вольный Король рассказал, снизошёл до этого, по дороге, что это за святилище и где оно находится. Это был древний храм-гробница айлейдов, построенная под великим озером Румаре и скрыта даже от самих многих высших эльфов Хартленда. В этой гробнице не хоронились самые почтенные и значимые члены айлейдского общества. Тут не возлагались в гробы великие герои и учёные древней цивилизации. Это было специальное место, где захоронились те, кто умер от страшных болезней, пострадал от магических аномалий или даже был одержим страшными потусторонними сущностями. Своего рода это был могильник, куда отправляли тех, кто и после смерти мог отравлять землю и подвергать опасности многострадальный Тамриэль.

Но во время воины с людьми, когда владычество айлейдов медленно начинало сходить, когда легендарная Алессия прорезала оборону врага, как нож масло, это место стало прибежищем немногих, кто ещё чаял мечты о могущественной эльфийской империи. В могильниках был устроен храм почитания неизвестным богам, где айлейды молили их о победе, а сами они стали оплотом для незримого сопротивления, но воина была проиграна. Новая империя разбила в пыль эльфов и загнала их в свои мелкие городки, где они ещё поддерживали жалкие очаги умирающей культуры. Был заключён мир и воина окончилась, однако руины остались недобрым напоминанием былого, зловещим эхом из глубины веков.

Старые легенды гласят, что в конечном святилище, где молились айлейды, во время проведения одного из таинственных религиозных обрядов удалось призвать странное и неведомое доселе существо с неизвестного плана. И оно обратилось против создателей. Гнев и жестокость этой твари был настолько сильны, что бежавшие в страхе эльфы запечатали эти места навсегда, оставив их в полном запустении и забытьи. И этот могильник, не известный никому ранее, ушёл за грань забвения и был потерян навсегда, вычеркнут из всего, что только можно.

В могильнике-храме и остались разве что пустота и забытье, перемешанные с повисшим ореолом неистового страха. Сам зов древних, что лежали в гробах, отдававшийся в стенках, словно говорил бежать отсюда со всех ног и забыть про это проклятое место.

Но тут было так называемое Знамя Хартленда, в котором столь сильно нуждался Вольный Король, ибо утверждал, что «в нём скрыта истинная и древняя сила, имя которой – знание». Вольный Король лишь слегка приоткрыл завесу тайны, не говоря о том, зачем именно нужно ему древнее знамя.

И Азариэль идёт за Брандом, в поисках знамени ушедшей цивилизации, и он добудет эту тряпку, чего бы это ни стоило для всех, кто спустился в эти проклятые катакомбы.

Вокруг парня окружают отёсанные практически до стекольной глади каменные стены, каких нет в айдейдских руинах Сиродила. В каждой стене множество аккуратных выбоин, где покоятся гробы с мертвецами. Потолок представлен плитами, видимо выполненными из белого мрамора, и позеленевшими от неимоверного количества влаги, которая была над этим святилищем неизвестных богов. Его укрытый вход расположился на берегу, а сама гробница-храм уходила далеко в Нибенийскую бухту.

И это в кои-то мере смущало Азариэля. Находиться под толщей воды, которая раскинулась тоннами воды и породы над головой и могла обрушиться в любой момент, проломившись из-за каприза времени или погоды.

Но пока в его руке чудесный клинок, а маг в синим балахоне, освещает пространство, всё будет в порядке. И неизвестный Азариэлю чародей в какой-то момент времени стал гарантом стабильности их небольшой группы, что вышла на охоту за древней хоругвей.

Азариэль не вдаётся в подробности, кто с ним идёт рядом. Тот же имперец, чьи доспехи бряцали об два свисавших клинка. Тот же чародей, с балахоном, который издавал звуки шуршания ткани. Рядом с ними шёл высокий сиро–норд, и его стальные сапоги при каждом шаге отдают звонким эхом. И вольный король, облачённый в странные доспехи.

Вся группа, проникшая в древние руины, шла тихо, и никто даже не смел друг с другом заговорить, ибо весь слух обращён в пустоту, что отдавала лишь звуком стекающей воды. Каждый будто соблюдал вуаль тишину этого эпохального места, над которым восторжествовало забытье.

Но всё же перед спуском Вольный Король немного поведал о тех, с кем решил спуститься в эти забытые богами руины. Высокого ратника звали – Малахай. Он родом с северной Коловии, а поэтому так похож на нордлинга. Сиро–норд провёл множество лет в наёмниках Гильдии Бойцов, а после сражения под Цитаделью решил пойти в воры, но прежде чем его нашёл Бранд и дал ему более благородную работу. Маг по имени Теренций был бывшим чародеем из Гильдии Магов, но ушёл оттуда из–за разногласия с руководством, после резни. Его дух взывал к служению в культе Хермы-Моры, но предложение и зов Вольного Короля опередили опрометчивый поступок. И офицер Имперского Легиона, чьё имя Юлий, решил уйти со службы и примкнуть к бандитской шайке, но встреча с Вольным Королём изменила его судьбу.

Бранд не поделился теми мотивами, по которым они примкнули к нему и почему так верно следуют тем, путём, который он же и прокладывает. Это осталось за завесой вечной тайны.

Внезапно все размышления Азариэля прервались встревоженными, но размеренными, словами мага:

– Стойте.

Все остановились перед стеной тьмы, что заградила путь и за которую даже свет не проникал. В ней не отражались ни магические шары, источающие свет, ни отражение пятерых воинов. Словно стена вечного сумрака лишь жадно поглощала весь свет, что стремился в неё.

– Что это? – вопросил Юлий.

– Малахай, – чуть повернув, голову обратился чародей. – Ударь секирой.

Высокий коловианец подошёл практически вплотную к загадочной стене и замахнулся своей огромной секирой, чья толщина металла могла бы сделать из неё молот. Как только лезвие, направленное подобно сокрушительному молотку, коснулось сумрачной преграды, стена хрустнула и разлетелась с каменно-стекольным звоном, предоставив на вид следующую секцию.

Маг тут же направляет вперёд светящийся шар, который не разогнал весь сумрак, ибо его не было. Древнее помещение, в отличие от длинного коридора, освещали так называемые «Камни Варла», чей лунный свет льётся тысячелетиями и затопляет каждый уголок этой комнаты, не оставляя его не освещённым.

Помещение, явившееся пред навострёнными очами, довольно просторно. На высоких тонких столбах сияли «Камни Варла», серебряным холодным светом заполнявшее место. В помещение вела длинная каменная лестница, спускавшаяся вниз, к полу, уложенному плитами. У стен помещение стоит два длинных каменных пьедестала, на которых расположилось по десять статуй, а в самом конце большая дверь, с силуэтом вытянувшегося сияющего древа.

И именно эти изваяния из давно минувшей эпохи, изображавшие погибшую расу, привлекли внимание Азариэля. Они, удерживая в руках изогнутые клинки, облачённые в эльфийскую броню стояли по направлению к большой двери, словно охраняя её, будто сдерживая неведомого, в ожидании, когда он ступит в эту секцию. Видимо это и были знаменитые «айлейдские стражи», что стерегут древнего демона, опрометчиво вызванного из неизвестного плана.

– Приготовьтесь, – начал бывший легионер и тут же с лязгом вынимает два меча. – Это будет тяжёлая битва.

Маг приготовил заклятья, и сам воздух затрещал от копящейся энергии. Сиро–норд взял в боевое положение огромную секиру, что таинственно, зловеще блеснула и затрещала от напряжения в свете «Камней Варла». Азариэль вынимает свой прекрасный меч, чей конец эфеса украшено странным камнем, на котором были символы снежных эльфов. А Вольный Король, оставив оружие в ножнах, встал впереди группы и повёл её к воротам, за которыми крылось древнее зло.

Они спустились с лестницы, и пошли по широкому пространству через пьедесталы. Вся группа с опаской озиралась на недвижимых «айлейдских стражей». Силуэт каждого древнего воина айлейдов был затемнён и практически укутывался во мрак. Каждый из группы ожидал, что вот–вот они сойдут с собственных пьедесталов и ринутся в бой, желая покарать нарушителей их древнего спокойствия. Но все стояли смирно, словно не замечали того, что по их дому, который они должны охранять, спокойно расхаживают.

– Не стоит их бояться, – текучим голосом начал Бранд. – Они сойдут с мест лишь тогда, когда будут сняты печати с той двери, – заключив, Вольный Король указал на конечную дверь.

Группа быстро преодолела помещение и подошла к странной широкой двери. От этого прохода источает леденящий душу холод тысячи могил, а в душу забирался неистовый животный страх, бесновавшийся вместе с безнадёгой, что отравляла сердце. Сама эта дверь говорила о том, чтобы всяк к ней подошедший разворачивался и бежал отсюда прочь.

Вольный король приложил ладонь, укрытую в кожаную перчатку, и провёл по камню. Тут же дверь отдала красным свечением и мистически засияла, а посредине пыхнули огнём и проступили айлейдские символы.

– Как только я сниму печать, он вырвется, – бесстрастно заговорив, Бранд тут же скатился в эмоции лёгкого гнева. – Даже отсюда я слышу, как он скребётся разумом в моё сознание.

В ответ было лишь молчаливое согласие, данное всей группой.

Вольный Король взметнул руками, в которых заискрилось фиолетовое свечение, медленно, вихрем сползавшее на все руки.

Азариэль вздел свой меч, обхватив его двумя руками, который начал неистово светиться солнечной лазурью. Его примеру последовала остальная группа и приготовила то оружие, при котором и была? Но всё же страх перед неведомым существом терзал душу и сердце.

Бранд, собрав всю эфемерную энергию у себя в руках, обратил с собственных ладоней её на каменную дверь, ставшей преградой между миром и чудовищем, что скрывалось внутри.

Магия распылалась по каменной двери, словно краска, попавшая в воду. Камень засиял красным светом, зашипел и затрещал, борясь со снятием печатей. Послышалось странное шипение и огненные символы айлейдов, обратились в пар, развеявшись по помещению. И дверь в последний раз блеснула красными оттенками и стала просто каменной без магической защиты. Началось.

Сначала послышался чудовищный и оглушительный рёв, как будто в один голос завыли тысячи оборотней. Потом каменная дверь разлетелась кошмарным салютом каменных осколков, откинув всех, кто стоял рядом с ней, обратившись просто в мелкие кусочки.

Азариэля откинуло на несколько метров, и он с жуткой болью приземлился на спину. Позвоночник и рёбра затрещали, сковав все движения, и дышать, стало невозможно. Каждый клочок воздуха, втягиваемый краткими вздохами, давался сквозь нестерпимые муки, но всё же высший эльф остаётся в сознании и видит, что происходит.

Сквозь облако каменной пыли, затуманившей вход в крипту, выходит отвратительное существо. По форме оно напоминает оборотня, но сильно искажённого. У него не было шерсти, и кожа приобрела отвратительный розовый оттенок, словно он сварился изнутри и снаружи. Его передние лапы, настолько огромные и налитые напряжением, что готовы взорваться от перекачки мышц. Верхняя часть торса и спины настолько сильно покрылась опухолями и разрослась, что морда почти потерялась в фантасмагории больной плоти. Нижние лапы чудовища совсем не были костлявыми. Они также утопали в болезненных бубонах, будто плоть взбунтовалась и полезла из тела. Весь вид этого чудовища создавал образ перекаченного больного оборотня.

Азариэль заглянул прямо в чёрные как ночь глаза неведомого существа. Там он увидел лишь глубокую, словно мрак Обливиона, боль и древнюю злобу, что таилось в существе несколько лет без шанса на выход. И тут древняя тварь могла утолить терзавшую её жажду крови и насилия.

Но в тоже время заработали и легендарные «айлейдские стражи» вступили в бой, оставаясь верными лишь себе. Словно механические они сошли с пьедесталов и ринулись в неудержимую атаку, ведомые лишь заложенным приказом – уничтожить вырвавшееся чудовище.

Тем временем Вольный Король, отойдя от всей группы, отошёл на задние позиции и стал что-то монотонно бормотать, и собирать возле себя солнечную неведомую энергию.

Существо в один прыжок оказалось перед наступающей волной и, обнажив острые, как бритва Мерунеса, когти вступило в смертный бой.

Азариэль сквозь приковывающую к земле и сковывающее всякое движение боль, опираясь на клинок, смог подняться и продолжить наблюдение за боем, уже стоя, старясь собраться с силами.

Тварь невероятно сильна и быстра. Первым же запашистым ударом существо разбивает лицо «стража» и перед тем моментом, прежде чем его настигла волна клинков, отпрыгнуло в сторону, пролетев над головами, приземлившись посредине комнаты.

Перед существом оказался имперец с двумя клинками. Он тут же перешёл в яростную атаку, начав полосовать монстра своими короткими мечами, нанося целый шторм ударов, оставляя на плоти всё новые и новые полосы, кропя землю светло-красной кровью. Бывший легионер словно танцевал рядом с тварью, уходя от взмахов лапами, а его клинки резали и резали проклятую плоть.

Но как бы, ни была хороша пляска с клинком, существо мгновенно перешло в наступление. Первым ударом оно попыталось разрезать шею, но имперец ушёл от маха, однако тут же попадает под следующий взмах сверкающих когтей. Огромная разбухшая лапа, подобно молнии устремилась к доспеху Юлия. Имперец не смог быстро уйти, за что и поплатился. Лапы, подобные острым клинкам коснулись доспеха и со скрежетом и металлическим нытьём самой брони прорезали его. Когти начали ход, слово нож резал лист пергамента, рассекали сам стальной доспех. И когда лапа проделала свой страшный путь, существо тут же пнуло Юлия задней лапой, и он отлетел прямо на один из пьедесталов.

По доспеху имперца тут же побежали алые струйки крови, подобно тому, как бежит разлитое вино по столу. К нему тут же поспешил чародей, позабывший про битву и движимый желанием помочь своему товарищу.

Разгневанный сиро-норд, вознеся секиру устремился в бой, прорычав оглушительный боевой клич. Но как только он приблизился к существу, тварь одним резким ударом-оплеухой отправила его в нокаут, и коловианец мягко приземлился у стены, хорошо приложившись об стену.

Остался только Азариэль, и группа «айлейдских стражей», что волной нахлынули на существо, желая его опрокинуть, но у них это плохо получалось. Тварь оказалась настолько быстрой, ловкой и сильной, что через две минуты быстрого, как молния, боя в строю осталось только пятеро «стражей». Остальных разметало по всему помещению кусками ветхого материала – меди и камня. Существо беспощадно и спускается сознанием в самые глубины кровавого безумия. Оно своими когтями и силой уродливых гротескных надувшихся мышц разорвало и обратило в пыль практически всех врагов. Каждый раз, когда когти существа сверкали в свете «Камней Варла», один из стражей или несколько всегда рассыпались пылью по полу.

И тут в бой решил вступить Азариэль. Высший эльф испытал подлинный страх перед этой потусторонней тварью, но воззвав ко всем литаниям, что учили паладины и силе клинка, альтмер смог отбросить ужас перед монстром. У него сохранился один из самых редких магических свитков, который он вознамерился использовать против существа. Мер понимает, что скорость, быстрота и сила твари делали её несравненным противником, с которым нет смысла биться. Бывший рыцарь решил уровнять шансы.

Он поступил как истинный воин чести и благородства, зайдя со спины существу, которое разорвало лапами последнего стража. С рук Азариэля сорвалось зеленоватое свечение, окутавшее полностью одичавшее существо и пронзившее его потоками энергии. Тварь тут же попыталась молниеносно развернуться, но всё её движения были скованны и заторможены, но неистовая быстрота делала эти движения довольно скоростными и трудность в бою и опасность встречи с острыми когтями всё сохранялась.

Азариэль уклоняется от когтистой лапы и рассёк клинком, проведя движение снизу-вверх, торс существа. Меч певучим лезвием прошёлся через плоть и окропил уже потемневшей кровью пол помещения. Но тварь даже не заметила раны. Она продолжает наносить полные ненависти и мощи удары.

Альтмер отпрыгивает, чем ушёл от острых клинков, что направлялись в лицо парню и должны были его исполосовать. И тут же Азариэль направил колющий удар мечом прямо в грудь твари. Металл клинка глубоко погрузился в разбухшую плоть, но даже не причинил боли. Мер помотал клинком, но лезвие упёрлась в рёбра, что срослись в единую грудную кость.

Парень выдернул, искупавшийся в крови клинок и отступил на два шага. Существо вновь перешло в атаку. На этот раз оно двумя лапами попыталось выпотрошить высшего эльфа. Азариэль поставил блок и две разбухшие лапы когтями встретились с клинком. Азариэль чуть не поломался, ощутив на себе всё массу существа, а позвонок затрещал от напряжения. Боль в спине рёбрах и конечностях ударился с новой силой. Монстр потянулся своей пастью. Раскрытый собачий рот тут же блеснул белыми как луны и наточенными до состояния бритвы зубами.

– Азариэль, отойди! – закричал Вольный Король.

Парень был рад отойти, но он понимал, если блок будет снят, то его тут же полосонут десять острых когтей, чего просто пережить невозможно.

Внезапно на помощь пришла секира. Очнувшийся вовремя сиро-норд, подбежал к существу и, высвобождая всю накопившуюся в нём злобу, направив всю силу и удаль, нанёс удар прямо по кистям твари. Лезвие секиры пришлось чуть выше, и мощный удар просто отрубил конечности. Тварь тут же завыла неестественным и неистовым воем, а густая тёмная кровь стала орошать серый камень, что устилал пол.

Азариэль тут же отпрыгнул, создав пустой коридор между Вольным Королём и чудовищем, что стало финальным аккордом в нелёгкой битве. Огромный светящийся шар, с диким магическим рёвом, источая массивы лазурного жидкого пламени, что поливало по пути пол самой магией, содержа в себе неистовую мощь древней магии, устремился с ослепительной скоростью к монстру. И ослепительный свет заполнил всё пространство.

Монстр тут же пропал в вихре солнечного света, который его накрыл полностью. По глазам альтмера тут же ударила боль, вызванная столь ярким светом и когда Азариэль смог прозреть после недолгого ослепления, он увидел только как серый прах, вихрем кружась хлопьями, подобно чёрному снегу, оседает на пол. Неистовая и беснующаяся солнечная магия просто испепелила это чудовище. Всё было кончено для древнего монстра, что таилось несколько тысячелетий в жажде крови и свободе.

Поведение Бранда является несколько странным. С опустевшим взглядом он начинает идти в сторону той комнаты, где последние столетия и жила тварь. Он прошёл мимо искалеченного Юлия, даже не повернув в его сторону головы, словно шествует заворожённый. В это время имперец был на грани жизни и смерти и ему нужна помощь опытного чародея, способного оттащить Юлия из объятий смерти, но помочь некому. Маг пытается сделать всё, что в его силах, но кровопотеря была слишком сильной. Возле них суетливо копошился сиро-норд, старавшийся как можно быстрее снять куски разрезанной брони, чтобы добраться до ран.

Тем временем их Вольный Король просто шёл и не замечал ничего, будто то, что в той комнате его неистовой силой манило к себе, взывало ко всем фибрам души. И он вёл себя так, словно весь остальной мир потерял для него цвета красок и прекрасность звуков.

Азариэль, полный негодования, тут же побежал за Брандом, желая знать, что это за «знамя Хартленда» от которого Вольный Король потерял голову и позабыл про товарищей. Альтмер метнул в сторону раненого флакон с плескающимся зельем. Его ловко словил маг и тут же стал вливать его в раненого.

Парень встал рядом с Вольным Королём, который чуть ли не механическими движениями шёл и взбирался к своей цели.

– Что это было за существо?

В ответ послышалась лишь полная холода и бесстрастия речь:

– Одна хворь видимо легла на другую, что дало такой результат.

Дальше свой путь они продолжили в полном безмолвии. Два воина забрались по ступеням и прошли через выбитую каменную дверь, что удерживало больного вернвольфа, и вошли в древнее помещение.

Вольный Король поднял руку к верху и с его ладони сорвался небольшой светящийся шар, ставший холодным светилом. Сию секунду всё помещение осветилось небольшим магическим светилом, что развеяло тысячелетний мрак.

Перед ними открылось совсем небольшое помещение, имеющее форму круга. Всё облицовано плитами белоснежного мрамора и украшенного золотыми узорами. Посреди комнаты лежит несколько самых различных костей, видимо принадлежащих тем бедолагам, что были растерзаны заражённым оборотнем. Круговые стены в некоторых местах были запятнаны бурыми пятнами. Это была старая засохшая кровь тех айлейдов, что пали перед натиском чудовища.

Азариэль смекнул, что тут никакого призыва не было. Это был не демон из плана Обливиона, а заражённый одновременно «ликантропией» и «корпрусом» сородич, которого во время торжества болезни описали как «демона», а весь этот комплекс был построен для того, чтобы удерживать больного.

Но самое примечательное было в конце комнаты. Оперившись на стену, золотое древко несло на себе кусок плотной тёмно–зелёной ткани. К нему тут же подошёл Вольный Король и взял в обе руки тот артефакт, что он так страстно искал. Хоть практически всё лицо Бранда было закрыто маской и капюшоном, Азариэль чувствовал, как князь ликует от этой находки.

– Теперь ты мне поможешь? – настойчиво вопросил альтмер, желая получить единственную награду. – Ты скажешь, где она?

Вольный Король тут же повернулся, и в его руках символика на знамени засияла золотом. На тёмно–зелёном тканевом полотнище воссияло золотом геральдическое солнце. И тут Азариэль удивился до глубины души. Это знамя было похоже на то, что удерживал Регент перед последним боем в Цитадели. Удивление и некий страх перед неизвестностью заиграли в душе парня. Лучи златого солнца словно внушали уверенность и доблесть, разгоняя всю усталость и боль. Единственным отличием была надпись под знаменем, написанная на айлейдском – «Латтия Малату» (Сияние истины).

Знамя Хартленда и древнее знамя Ордена были похожи, как две капли воды, что сеяло в душе парня только подобие смятение, словно бы от встречи с призраком, и сотню новых загадок о происхождении Ордена.

Столь певучим, мягким и мужественным, но словно двояким голосом Вольный Король дал свой ответ:

– Ну что ж, слушай.