Читать книгу Шифр Джефферсона - Стив Берри - Страница 5

У побережья Северной Каролины.

18.25

Квентин Хейл не мог представить себе почти ничего лучше, чем нестись под высокими парусами по волнам с белопенным гребнем. Если бы морская вода, как говорится в пословице, могла быть у человека в крови, то он определенно был тем самым человеком.

Шлюпы служили в семнадцатом-восемнадцатом веках океанскими рабочими лошадками. Маленькие, одномачтовые, двухпарусные, они были быстрыми и маневренными. Малая осадка и плавные обводы способствовали их широкому использованию. На борту большинства находилось семьдесят пять человек и четырнадцать пушек. Этот современный вариант шлюпа был больше, длиной двести восемьдесят футов, не деревянный, а построенный из современных сложных материалов, что делало его легким и гладким. Красоты его не портила ни одна пушка. Он был приятным для глаз, утешительным для души – морским судном, построенным для отдыха и заполненным развлечениями. В роскошных каютах шлюпа могли разместиться двенадцать гостей, команда его состояла из шестнадцати человек, большей частью потомков тех, кто служил Хейлам со времен Войны за независимость.

– Почему ты это делаешь? – закричала его жертва. – Квентин, почему?

Хейл в упор посмотрел на человека, лежащего на палубе, закованного в толстые цепи и заключенного в орудие казни – клетку из железных полос шириной в три дюйма. Округлая часть охватывала голову и грудь, бедра и ноги находились в отдельных карманах. В прошлые века такие клетки плотно облегали жертву, но эта была более современной. Двигаться у человека могли только голова и челюсть, и ему специально не стали затыкать рот.

– Ты в своем уме? – крикнул этот человек. – То, что ты делаешь – тяжкое убийство первой степени!

Хейл возмутился.

– Убить предателя – не преступление.

Закованный в цепи человек, как отец и дед до него, вел гроссбух семейства Хейлов. Будучи бухгалтером, он жил в роскошном имении на виргинском побережье. Корпорация «Хейл энтерпрайзис лимитед» охватывала весь земной шар и требовала внимания почти трехсот служащих. Многие бухгалтеры находились в корпоративном списке, но этот человек работал отдельно от всей бюрократии и нес ответственность только перед Хейлом.

– Клянусь тебе, Квентин, – выкрикнул этот человек, – я выдал им только минимум сведений.

– От того, правда ли это, зависит твоя жизнь.

Хейл произнес эти слова так, чтобы в них прозвучала надежда. Он хотел, чтобы этот человек говорил. Он должен был удостовериться.

– Они пришли с повесткой о явке в суд. Они уже знали ответы на свои вопросы. Сказали, что, если не буду сотрудничать с ними, я окажусь в тюрьме и лишусь всего, что имею.

Бухгалтер заплакал.

Снова.

«Они» были из Налогового управления. Агенты налоговой полиции, налетевшие однажды утром на «Хейл энтерпрайзис». Кроме того, они появились в восьми банках в разных частях страны. Ничего удивительного. Тайну вкладов гарантируют слишком мало законов. Вот почему эти банковские счета подкреплялись тщательно составленными бумагами. Не так обстоят дела в зарубежных банках, особенно в швейцарских, где тайна вкладов давно стала навязчивой национальной идеей.

– Они знали о счетах в Объединенном швейцарском банке! – кричал бухгалтер, перекрывая шум ветра и моря. – Я обсуждал с ними только их. И только. Клянусь! Только эти.

Хейл, стоя у поручня, смотрел на бурное море. Его жертва лежала на корме, возле джакузи и глубокого бассейна, которых было не разглядеть с проплывающих мимо лодок, хотя они плавали почти все утро и пока что не встретили ни одной.

– Что мне было делать? – взмолился его бухгалтер. – Банк раскололся.

Объединенный швейцарский банк действительно поддался американскому давлению и впервые допустил, чтобы пятьдесят с лишним тысяч счетов стали поводом для вызовов в суд. Разумеется, угрозы уголовного преследования американцам – служащим банка сделали это решение легким. И то, что говорил бухгалтер, было правдой. Он проверял. Была взята документация только швейцарского банка. Счета в семи других странах оставались нетронутыми.

– У меня не было выбора. Ради Бога, Квентин, чего ты хотел от меня?

– Чтобы ты соблюдал Статьи Соглашения.

Всех, от команды шлюпа, слуг в доме, смотрителей имения и до него самого, эти Статьи связывали воедино.

– Ты принес клятву и дал слово! – прокричал Хейл от поручня. – Ты их подписал.

Это должно было гарантировать верность. Однако иногда случались нарушения, и с ними разбирались. Как сегодня.

Хейл снова посмотрел на сине-серую воду. «Эдвенчер» поймал сильный юго-западный ветер. Они находились в пятидесяти милях от берега и шли на юг, оставляя Виргинию позади. Система управления парусами работала превосходно. Пятнадцать прямых парусов создавали современную версию парусного вооружения, разница заключалась в том, что теперь реи не вращались вокруг неподвижной мачты. Они были закреплены, а мачты вращались от ветра. Членам команды не требовалось подниматься на них и убирать паруса. По новой технологии паруса находились внутри мачты, электромотор распускал их меньше чем за шесть минут. Компьютеры контролировали угол поворота, и паруса были всегда наполнены ветром.

Хейл наслаждался соленым, прочищавшим мозги бризом.

– Скажи мне вот что, – крикнул он.

– Квентин, все, что угодно. Только выпусти меня из этой клетки.

– Гроссбух. Вы говорили о нем?

Бухгалтер покачал головой.

– Ни слова. Они ухватились за документацию швейцарского банка, о гроссбухе даже не заикались.

– Он в безопасности?

– Там, где мы его храним. Постоянно. Только ты и я. Кроме нас, никто не знает этого.

Хейл поверил ему. Пока что о гроссбухе не упоминалось, и это уменьшало его беспокойство.

Но не совсем.

Бури, которые ему предстояло встретить, будут куда хуже, чем надвигающийся с запада шквал. На него обрушится вся сила разведывательных органов США вкупе с Налоговым управлением и Министерством юстиции. С чем-то похожим сталкивались его предки, когда короли, королевы и президенты отправляли целые флотилии с заданием выследить шлюпы и повесить их капитанов.

Он снова повернулся к несчастному в железной клетке и подошел ближе.

– Пожалуйста, Квентин. Умоляю тебя. Не делай этого. – Голос прерывался всхлипами. – Я никогда не расспрашивал тебя о делах. Никогда не интересовался ими. Я только вел гроссбух. Как мой отец. И его отец. Я не украл ни единого цента. Мы никогда не крали.

Да, это было правдой.

Но шестая Статья недвусмысленно гласила:

Тот, кто причинит вред Компании в целом, будет расстрелян.

Никогда еще Содружество не сталкивалось ни с чем, столь угрожающим. Только бы найти ключ к шифру. Тогда бы все успокоилось и то, что он собирался сделать, стало бы ненужным. К сожалению, долг капитана иногда велит отдавать неприятные приказания.

Он сделал жест, трое матросов подняли клетку и понесли к поручню.

Связанный закричал:

– Не надо, пожалуйста. Я думал, что знаю тебя. Думал, мы друзья. Почему ты поступаешь, будто треклятый пират?

Трое матросов заколебались, ожидая его сигнала.

Хейл кивнул.

Клетку бросили за борт, и море поглотило жертву.

Матросы вернулись на свои посты.

Он стоял на палубе в одиночестве, подставляя ветру лицо, и думал о последнем оскорблении этого человека.

Будто треклятый пират.

Морские чудовища, изверги, грабители, флибустьеры, корсары, разбойники, нарушители всех человеческих и божьих законов, воплощенные дьяволы, отродья сатаны.

Всеми этими прозвищами награждали пиратов.

Принадлежит ли он к ним?

– Если так обо мне думают, – прошептал Хейл, – то почему бы нет?