Читать книгу Стрелок - Стивен Хантер - Страница 14

– Ты когда-нибудь слышал о «дыре памяти»? – спросил Ник.

– Э… да, кажется, это откуда-то.

– Из романа «1984» Джорджа Оруэлла. Работа героя книги заключается в том, чтобы переписывать прошлое. Все происходит в условиях диктатуры, и девиз государства гласит: «Тот, кто контролирует прошлое, контролирует будущее; тот, кто контролирует настоящее, контролирует прошлое». Так что этот тип роется в подшивках лондонской «Таймс» и стирает фамилии тех, кто теперь считается предателями. Он переписывает статьи без упоминаний о них, а оригинал бросает в «дыру памяти», где тот сжигают. Так что на самом деле «дыра памяти» – это дыра забвения.

– Хорошо, я понял.

Они сидели в кабинете Ника, у стены почета со свидетельствами его звездной карьеры в ФБР, коллекцией видеодисков с вестернами с участием Джона Уэйна, компакт-дисками симфоний Шостаковича и библиотекой книг по американской истории. Большой дом в колониальном стиле стоял в тенистом тупике жилого пригорода Вашингтона, жена Ника ушла куда-то по делам, день близился к вечеру, и друзьям было очень уютно вдвоем. Это было все равно что старый виски, и Ник действительно потягивал этот напиток, хотя Боб и не пил.

– Взгляни сюда, – предложил Ник, указывая на стол.

Там лежали пачки ксерокопий, с желтыми наклейками с указанием содержимого: Джон Диллинджер, Малыш Нельсон, Гомер ван Митер и так далее.

– Так вот, – продолжал Ник, – я изучил все это очень внимательно. Никаких упоминаний о твоем деде. Никаких Чарльзов Свэггеров. Он не существовал. Официально этого человека никогда не было.

– Я тебя понимаю, – сказал Боб. – Но тем не менее…

– Да, остается «тем не менее», громадное «тем не менее».

Боб отпил глоток теплой диетической кока-колы; лед растаял, что существенно ухудшило ее вкус. Теперь это было похоже на карамель, разбавленную оленьей мочой.

– Дружище, как мне хочется присоединиться к тебе, – сказал Ник, поднимая стакан выдержанного виски со льдом. – Но, сам понимаешь, врачи приказали. Что я могу поделать?

Он пригубил коктейль, наслаждаясь его мягким вкусом.

– Проклятие, какой же у него хороший запах, – пробормотал Боб.

– Братишка, ты бы попробовал, какой у него вкус!.. Ну да ладно, вернемся к концепции «дыр памяти». Как позволяют предположить определенные указания, твоего деда выбросили как раз в такую, и он бесследно исчез.

– Ты полностью владеешь моим вниманием, – сказал Боб.

Ник взял свой первый экспонат, страницу из дела Диллинджера. Боб увидел, что некоторые слова выделены прозрачным желтым маркером. Присмотревшись, он увидел, что везде выделено одно и то же слово.

– Бо́льшую часть машинописных работ в чикагском отделении выполняла очень способная женщина по имени Элейн Донован, секретарша Первиса, – продолжал Ник. – Она была великолепной, опытной машинисткой, тут никаких сомнений, и очень прилежной, просто первый класс. Ее инициалы «ЭПД» можно встретить повсюду, по другую сторону от косой черты, обозначающей автора, «МП», «ХК» или «СК» – Мелвина Первиса, Хью Клегга или Сэмюэла Коули, трех восточных царей. Но в некоторых делах примерно каждая четвертая страница напечатана кем-то другим. Тот же кабинет, та же пишущая машинка, другой машинист. Если присмотришься внимательно, ты увидишь, что левая рука у миссис Донован была очень сильная, и она ударяла по клавишам Q, W и Е с большой силой. Но тот, кто печатал вставленные страницы, не был левшой, и у него удары по Q, W и Е гораздо слабее. Не пойми меня превратно, он хорошо печатает, не делает опечаток, на клавиатуре виртуоз, но в одном пучке мышц на левой руке ему недостает силы.

Боб посмотрел на выделенное желтым слово и увидел, что это действительно так, особенно в отношении «Е», поскольку их было больше всего, и они выдавали машиниста с головой. Эти «Е» были заметно слабее, иногда удару совсем не хватало силы, и буква не пропечатывалась целиком.

– И эти страницы вставлены в…

– Да, да, – подтвердил Ник, – речь идет не о дополнительных страницах, добавленных в начало или в конец, а о перемежающихся страницах – находящихся в теле работы, которые естественным образом продолжают читаться с предыдущей страницы и так же естественно продолжаются на следующей. Я хочу сказать вот что: кто-то перепечатал только эти страницы, выбросил оригиналы и сделал замену. Что общего в новых страницах? Хороший вопрос. Жаль, что ты его не задал.

– Что общего в новых страницах? – спросил Боб.

– На всех этих страницах упоминается некий агент по имени Стивен Т. Уоррлис.

Боб снова изучил документ и теперь заметил, что имя агента выделено красным.

– Никто никогда о нем не слышал. А это уже что-то значит. Он не упоминается в мемуарах, его нет в списках сотрудников Бюро, он не значится в обществе бывших агентов, вышедших на пенсию, его нет в описаниях кампании тридцать четвертого года против гангстеров.

– Это фикция?

– Не просто фикция, а очень специфическая фикция, разработанная на заказ. В имени «Стивен» шесть букв, затем пробел, одна буква и точка среднего инициала, опять пробел и семь букв фамилии. В целом имя и фамилия занимают столько же пространства, как и «Чарльз Ф. Свэггер»; то есть если документы были перепечатаны, строки остались той же длины и не сдвинулись. Достаточно было только перепечатать страницы с именем Уоррлиса и оставить все остальные.

Боб задумался, впитывая все это. Кто-то, не Элейн Донован, предпринял значительные усилия, чтобы заменить страницы с именем Чарльза на другие, с упоминанием фиктивного агента. Разумеется, это если имя Чарльза действительно присутствовало на оригинальных страницах.

– Во имя всего святого, зачем это кому-то могло понадобиться?

– Это также означает, что были изъяты платежные ведомости, донесения – все бумажные следы работы Чарльза в Отделе. Конечно, точнее сказать, это может означать такое, и ipso facto[17] это нельзя считать доказательством. Однако никакого другого объяснения быть не может. Шансы того, что у кого-то еще было имя, полностью совпадающее с длиной печатного текста пишущей машинки «Ундервуд» модель 11-7Б, пренебрежимо малы.

– Картина ясна. На Чарльза разозлились очень могущественные люди.

– Чертовски разозлились, – подтвердил Ник. – И он оказался в «дыре памяти».