Читать книгу Жарким кровавым летом - Стивен Хантер - Страница 6

Бар «Карлтон-отеля» относился к числу тех мест, где Эрл ощущал себя совершенно не в своей тарелке. Здесь преобладали формы, каких никогда не встретишь в природе, главным образом круглые: круглые зеркала с вытравленными матовыми надписями и узорами, круглая стойка коктейль-бара, круглые небольшие столики, округлые стулья с броской полосатой обивкой. Такой бар скорее ожидаешь увидеть в ракетном корабле, направляющемся на Луну или на Марс.

«Хорошо-О-О бы нам бы-ЫТЬ поумеренне-Е-ЕЙ», – пел по радио какой-то славный юноша, делая непонятные завывания в тех местах, где, по логике, ничего подобного ожидать не приходилось. Все здесь были молоды, жизнерадостны, возбуждены, полны энергии. Над баром, уставленным таким количеством бутылок, что можно было бы без труда напоить в лежку чуть ли не целую дивизию, плыл челн, несший на себе молодую богиню, обнимавшую за шею своего любимого оленя. Богиня была бакелитовая, изваянная руками искусного скульптора; ее хрупкие ребра, казалось, двигались в такт дыханию, и ребра ее оленя тоже, и обе фигуры влажно блестели, покрытые мельчайшими капельками воды из фонтанчика, устроенного таким образом, чтобы орошать крошечные, задорно торчащие грудки.

– Эй, вы только посмотрите на это, – воскликнул старший из новых знакомых Эрла. – Неужели это не переплюнет Всемирную ярмарку в Сент-Луи?

Эрл лишь мельком бросил взгляд в том направлении. Ему казалось, что все это неправильно. Скульптура была голой. Он был пьяным. Мир был молод. Он был стар.

Трое мужчин целеустремленно направились к последнему столику в ряду, расположенному под зеркалом, покрытым резными изображениями виноградных гроздьев, собак и женщин. Это было очень странно. Ничего подобного этому на Иво не было.

Подошла девушка. Беккер взял мартини, старик – содовую, а Эрл – тот же самый «Джим Бим», к которому теперь испытывал прямо-таки нежную привязанность.

– Вы не пьете, сэр? – спросил он у старшего.

– Уже нет, – ответил тот и повторил: – Уже нет.

– Во всяком случае, – сказал Беккер, возвращаясь к делам, – я выиграл внеочередные выборы, и мы получили мандат только потому, что доказали: подушный налог распределяется городской администрацией неправильно. Мы – это я и еще двенадцать молодых людей, все ветераны, повоевавшие за морями и знающие, что такое долг. Со следующего вторника я становлюсь окружным прокурором Гарленда. Но из всех тринадцати победить удалось только мне одному. Поэтому, когда подойдут очередные выборы – в конце осени, – могу открыто сказать, что меня ждет. Ничего хорошего.

Эрл присмотрелся к нему повнимательнее. Красивый парень, очень уверенный в себе. А этот печальный старый трезвенник с настороженными глазами и большими руками никак не годился ему в компанию. Кто они такие? И чего они хотят?

– Так что я оказался в неприятном положении, – продолжал Беккер. – Я все время получаю письма с угрозами, за моей женой следят в открытую, и все становится чем дальше, тем хуже. Хот-Спрингс. Несчастливое место. Полностью коррумпировано. Считается, что городом управляют старый задавака мэр и судья, но можете сразу забыть о них. Реальная власть у нью-йоркского гангстера по имени Оуни Мэддокс, за которым стоят парни с большими деньгами. Они всем владеют и имеют свой кусок от каждого пирога.

– Я пока что не вижу, при чем здесь Эрл Свэггер.

– Ну, я как раз к этому подхожу. Сержант, этот самый Оуни Мэддокс очень не хочет, чтобы кто-нибудь встревал в дела его империи. Но я приносил присягу и обязан это сделать.

– Вы, наверно, хотите нанять меня телохранителем, – предположил Эрл. – Но я никакой не телохранитель. И не знаю ровным счетом ничего об этой работе.

– Нет, сержант, я хочу не этого. Чтобы выжить, я должен атаковать. Если я уйду в оборону, то все, пиши пропало. У нас есть шанс, небольшой промежуток времени, в течение которого мы можем прибрать к рукам Хот-Спрингс. Сейчас они спокойны и не боятся меня, потому что остальные кандидаты проиграли. «Что может сделать один человек?» – думают они. Если мы будем действовать напористо, то сможем добиться своей цели. Сейчас мы можем их переиграть.

– Но я вовсе не реформатор.

– Зато вы знаете Хот-Спрингс. Ваш отец был убит там в сорок втором году, когда вы воевали с японцами.

– Вы копались в моих бумагах? – резко спросил Эрл.

Он не был уверен, что ему это хоть сколько-нибудь нравится. Хотя, в конце концов, этот человек представлял собой закон и был избран должным образом.

– Мы навели некоторые справки, – пояснил старик.

– В таком случае вы должны знать, что это был не Хот-Спрингс. Это был городишко на холме на изрядном расстоянии от Хот-Спрингса, даже ближе к его собственному округу. Маунт-Ида. И я тогда вовсе не дрался с японцами. Я сидел в поезде с двумя тысячами других сосунков, и мы тащились через всю страну, чтобы попасть на пароход и отправиться на Гуадалканал. К тому же мне совсем не знаком Хот-Спрингс. Отец ни за что не пустил бы нас туда. Хот-Спрингс в восьмидесяти милях к востоку от нас, и дороги там никудышные. И это город дьявола. Мой отец был баптистом до мозга костей, верил в адский огонь и вечное проклятие. Да если бы он узнал о том, что я только лишь захотел съездить в Хот-Спрингс, он сразу же засек бы меня до смерти.

– Э-э, в общем… – только и сумел проблеять Беккер, столкнувшись с упрямством Эрла, которое иногда охватывало его без каких-либо видимых причин.

Эрл сделал еще один глоток бурбона, вернее, смочил губы, потому что не хотел, чтобы его мозги снова затуманились. Впрочем, у него не возникло никаких добрых чувств по отношению к Беккеру. Он взглянул на свой «гамильтон». Стрелки подползали к 7.30. Скоро ему нужно будет идти. А эти парни… в какую еще чертовщину они собираются его втянуть?

Он посмотрел на старика, неподвижно сидевшего рядом с Беккером. Почему тот казался чем-то знакомым ему?

– В таком случае, сержант…

Но Эрл пристально уставился на старика, а потом выпалил:

– Извините меня, сэр, я, кажется, не расслышал ваше имя.

– Паркер, – сказал старик. – Ди-Эй Паркер.

И это имя тоже было ему откуда-то знакомо.

– Вы не имели отношения к?.. Нет.

– К кому?

– Вы не имели отношения к тому агенту ФБР, который разделался со всеми этими «джонни» в тридцатые годы? С Младенцем Нельсоном, Джоном Диллинджером, Ма Бар-кер, Бонни и Клайдом. К агенту, который ходил в перестрелки с плохими парнями во время Великой депрессии. Был в свое время знаменит. Американский герой.

– Я вовсе не имел к нему отношения, – сказал старик. – Я и есть Ди-Эй Паркер.

– Ди-Эй Паркер!

– Да, это я. Я больше не работаю в Бюро. И кстати, я никогда не стрелял в Джонни Диллинджера, хотя пару раз и подбирался к нему довольно близко. Что касается Бонни и Клайда, я тут тоже ни при чем. Это сделали техасские рейнджеры, они настигли этих негодяев в Луизиане, и им потребовался целый день серьезной работы. Я нагнал Ма и ее мальчишку Фредди во Флориде, но не думаю, что в могилу ее отправил мой выстрел. Мы полагаем, что она покончила с собой. Я действительно выпустил одиннадцать патронов во Фредди, и это положило конец его карьере. И я действительно два раза сталкивался с Младенцем. Мы обменялись выстрелами. Я до сих пор таскаю при себе не только пулю сорок пятого калибра, которую он всадил мне в ногу, но и ту пушку, из которой она вылетела.

Паркер подался вперед и шевельнул плечом, позволив пиджаку распахнуться. Эрл взглянул туда и увидел рукоять пистолета с приваренной к затвору прицельной рамкой. Оружие, упрятанное в необычную кожаную кобуру и придерживаемое ремнем – с первого взгляда было видно, что кожа изрядно потерта, – не причиняло своему хозяину ни малейшего неудобства. Эрл заметил, что курок взведен, а это уже характерный признак настоящего pistolero[9].

– Как бы там ни было, Свэггер, – сказал Беккер, пытаясь вернуть себе инициативу в разговоре, – мы сейчас собираемся устроить рейд.

– Рейд?

– Вот именно. Я собираю специальную команду. Все молодые, неженатые или овдовевшие офицеры[10], не из Арканзаса, поскольку я не могу допустить даже доли вероятности того, что кто-то из них окажется подкупленным, и не желаю, чтобы их семьи подверглись опасности. Эта группа будет подчиняться только мне и не будет включена в состав полиции; вообще никак не будет связана с полицией – ни изнутри, ни снаружи. Мы ударим по казино, публичным домам, букмекерским конторам, по всем заведениям, которыми заправляют бандиты, будь они первоклассными или низкопробными. Мы будем очень хорошо вооружены. Мы обложим их. В этом вся суть: обложить их и давить до тех пор, пока они не почувствуют это и не подожмут хвосты.

Беккер говорил так, как будто произносил речь, и Эрл сразу же понял: это лишь часть того, что этот молодой человек запланировал для жителей Хот-Спрингса. И в особенности для одного из жителей Хот-Спрингса, по имени Фред Беккер.

– Звучит так, будто вам потребуется серьезная огневая, мощь, – заметил Эрл.

– Совершенно верно, – согласился Ди-Эй. – Я уже раздобыл на черном рынке шесть «томпсонов» двадцать восьмого года. Три БАР[11]. Несколько карабинов. И поскольку я потратил последние четыре года, работая на «Кольт», мне удалось устроить так, что мы получим восемнадцать пушек совершенно новой модели «нэшнл мэтч» сорок пятого калибра. Плюс к тому у нас имеется более пятидесяти тысяч патронов, лежащих на армейском складе в Ред-Ривере, где мы некоторое время будем проходить подготовку. Я и еще двенадцать парней; нам очень недостает только одного – сержанта.

– Понимаю, – сказал Эрл.

– Нам требуется инструктор, – уточнил Беккер.

– Эрл, я уже слишком стар, – сказал Ди-Эй. – Я очень много лет размышлял на эту тему. Я участвовал в рейдах, которые устраивало не только ФБР, но и еще раньше – Отдел полиции Оклахома-Сити. Я попадал в двадцать восемь перестрелок и получил четыре дырки. Я убил восемнадцать человек. Опыт достался мне не просто так, и теперь я глубоко убежден: когда дело доходит до оружия, у американского полицейского очень мало шансов, поскольку он не имеет достаточной подготовки. Поэтому я хочу одного: создать профессиональную, хорошо обученную рейдовую группу. Безукоризненное взаимодействие, полная взаимозаменяемость, обучение, подготовка и тренировки, тренировки, тренировки. Говоря о полицейских, я имел в виду и ФБР, особенно теперь, когда всех старых стрелков повышибали. Когда Младенца прикончили, он забрал с собой двух прекрасных молодых агентов ФБР, потому что они не были достаточно хорошо обучены иметь дело с таким типом, беспредельно жестоким и храбрым, как бешеный бык и раздраженный гусь, вместе взятые. Господи, как мне жаль, что я не оказался там в этот день! Они всадили в него семнадцать пуль, а он продолжал отстреливаться и уложил их обоих. Он был той еще штучкой. Поэтому, черт побери, мне нужна отлично обученная команда, обученная лучше всех. Но мне нужен кто-то, кто стал бы хлестать этих лодырей шомполами. Я намерен быть старым папашей, мудрым и спокойным. Но мне позарез необходим полноценный погоняла, который будет непрерывно хлестать их по задницам и вбивать в их головы все уроки до последних мелочей. Мне нужен такой человек, который не побоится стать ненавистным для всех, потому что быть ненавистным – это часть его работы. Мне нужен такой человек, который не раз стоял лицом к лицу с вооруженными врагами и убивал их, а не они его. Мне нужен, черт возьми, стопроцентный герой. Теперь-то вы видите, при чем здесь Эрл Свэггер?

Эрл чуть заметно кивнул.

– Эрл, – сказал Ди-Эй, – вы годитесь для этой работы, как ни один другой человек на земле.

– Похоже на то, – согласился Эрл, глядя на ярко одетую, веселую молодежь, потягивающую шампанское, танцующую джиттербаг, заливисто смеющуюся, сжимающую в объятиях такую же молодую плоть, и подумал: «Проклятье, я снова дома».