Читать книгу День рождения мертвецов - Стюарт Макбрайд - Страница 14

Громыхавшая по всему заведению песня стихла, и наступила тишина.

Зеркало увеличивало бар в длину – он уходил куда-то вдаль, за стойку с бутылками виски. Я сидел и наблюдал за тем, как отражение коренастой блондинки собрало с пола костюм «кау-гёрл»[48] вместе с бюстгальтером и, вихляясь на слишком высоких каблуках, отправилось прочь со сцены, размазывая по щекам слезы, смешанные с тушью для ресниц.

Из динамиков захрипел голос с сильным абердинским акцентом:

– Это была Тина. Наши аплодисменты Тине! Давайте, ребята, наши бурные аплодисменты… – Ничего. – А сейчас настоящий подарок для вас! Польская принцесса – Шалунья Никита!

Снова захрипела музыка.

В «Силвер Леди» всегда была проблема с танцовщицами, выступающими в начале вечера на разогреве – ради горстки посетителей из разряда а-не-пойти-ли-нам-после-работы-в-бар-с-титьками-а-че-круто-и-прикольно не стоило разбрасываться талантами. Поэтому менеджмент заведения выпихивал на сцену новичков вроде Тины – так, раздеться без особого огонька, в попытке доказать, что у нее есть все, что нужно, чтобы развести клиентов на выпивку.

Долговязый блондин в черном жилете и галстуке-бабочке заискивающе вытаращился на меня из-за барной стойки, вытирая ее поверхность тряпкой:

– Еще один?

Геля в волосах вполне достаточно, чтобы выглядеть полным идиотом даже при десятибалльном шторме.

– Спасибо, Стив.

Через минуту он вернулся со свежим стаканом минералки. Когда я поднес его к губам, кубики льда звякнули.

Стив облокотился на стойку:

– Слышал, один из трех парней Большого Джонни Симпсона вчера вечером здорово надрал жопу твоему брату.

– Да что ты? – Я снова поставил стакан.

– Серьезно. Он болтал что-то про сестру Большого Джонни. Такие дела никогда хорошо не кончались.

Да и Паркер никогда сообразительностью не отличался.

Стив оглядел бар. Придвинулся еще ближе, голос было едва слышно из-за грохочущей музыки.

– Слышал, ты потом ввязался и все дерьмо из них вышиб. Всех троих уложил. – Облизнул губы. – Это правда, что ты снова на ринге? – Стив сделал пару неуклюжих прямых в воздух. – Старик, как я хочу это увидеть – Эш Хендерсон! Возвращение на ринг! Бои без перчаток! Это будет просто сказка!

Я сделал глоток:

– Голову тебе морочат.

– О-о… – Физиономия вытянулась, плечи опустились. Затем на лице снова возникла улыбка – к бару, покачиваясь, подошел коренастый мужчинка в мятом сером костюме и с прядью волос, прилипших к лысине. – Вам то же самое, сэр?

Раскатистый смех.

– Слушай сюда, Стиви-детка. Она предпочитает шампанское! Сооруди-ка нам бутылочку, а? И не какое-то там иностранное пойло – французское подай. И два стакана.

– Одну секунду, сэр.

Мистер Шампанское, шаркая ногами, повертел задницей в такт музыке.

– Тебе чего, это местечко не нравится?

По внутренней стороне его брюк от паха шло несколько параллельных мокрых линий – явно девочки-стриптизерши хорошо потанцевали у него на коленях.

Мне на плечо опустилась рука.

– И что это я тут услышал – ты снова возвращаешься в бои без перчаток?

Я не стал оборачиваться:

– Привет, Хитрюга.

Детектив-инспектор Дейв Морроу, он же Хитрюга, подмигнул мне в зеркале. Шея его исчезла много лет назад, вместе с ней исчезли волосы на голове. Обнял за плечи Мистера Шампанское:

– Сделай одолжение, слиняй отсюда по-быстрому, пока я тебе рыло не начистил, ладно?

Танец внезапно прекратился. Мистер Шампанское постоял пару секунд и, отвесив челюсть, поплелся в другой конец бара.

– Как тут дела с титьками? Пристойное было что-нибудь? – Хитрюга Дейв уместил громадную задницу на стул рядом со мной.

– Новая девочка Тина снова упала.

– Ооооох… – Он сморщился, со свистом втянув в себя воздух. – Сколько раз?

– Два.

Кивнул:

– Ну, по крайней мере, это лучше, чем вчера вечером. – Расстегнул пиджак. Показались синяя рубаха в обтяжку и галстук в темных пятнах. – Выпить бы надо – меня сушняк за мучил.

Тут, как по заказу, нарисовался Стив-бармен, тащивший в руках ведерко со льдом. Из него торчала бутылка «Моэт э Шандо»[49]. Самая старая из известных разводок. Администрация закупает коробку крутого шампанского, выпивает его и заливает в бутылки самую дешевую шипучку, которую только можно найти в ближайшем супермаркете. Девочкам говорят – клиент хочет угостить вас выпивкой? Отлично, пусть это будет шампанское. И клиент покупает «шампанское». Потом сотрудники заведения собирают бутылки, снова заливают в него дешевое шипучее пойло. И все понеслось по новой. А в «Счастливом Сурке» вообще не обременяются тем, чтобы покупать дешевую шипучку, там попросту закупают ящик самого дешевого «Либфраумильх»[50] и смешивают его с содовой.

Хитрюга посмотрел, как Мистер Шампанское протянул кредитную карту.

– Ты только посмотри на этого задрота. – И даже не пытаясь понизить голос: – Покупает эту шипучую бормотуху и думает, что поразит этим полудурков, с которыми работает. Типа, вот он такой крутой и смог забраться в стринги какой-то стриптизерше. Как будто это происходит первый раз в жизни. – И немного громче: – Мечтатель, твою мать!

Мужчинка в помятом сером костюме взял бутылку дорогой бормотушки и, гордо задрав голову, потопал к своему отсеку. Весь из себя благородный перед лицом грубости. С мокрыми следами на внутренней стороне брюк.

Я сделал еще один глоток минералки:

– Не знаешь, где можно ребенку день рождения отпраздновать?

Хитрюга облизал губы – Стив как раз принес пинту «Теннентс».

– Да здесь и отпразднуйте. Там наверху есть небольшой зал. Уверен, Диллон не будет задирать расценки.

На сцене женщина с грудями размером с воздушный шар крутилась вокруг сверкающего шеста, и ее темные волосы развевались за ней, словно знамя.

Спасибо, не надо.

Стив с грохотом поставил пинту перед Хитрюгой:

– К клиентам не приставай, а то они меня на чаевых обломают.

– Твое здоровье, Стив. – Хитрюга даже не потрудился притвориться, что лезет за бумажником. За счет заведения – значит, за счет заведения. Оторвался, когда высосал половину бокала. – Ахххх… – Рыгнул. – Что за сраный день сегодня, Эш! Полный отстой. Можно подумать, что этот задрот Смит – просто шеф полиции, мать его. Приказы отдает направо и налево. А всего лишь детектив-сержант, скотина.

– Говорят, он из службы собственной безопасности… из Абердина.

Хитрюга сморщился и оскалил зубы:

– Стукачок, мать его. – Остатки пинты исчезли, и он протянул пустой бокал: – Стив, еще одну пинту – сюда же.

Стив сделал то, что было сказано, и пошел обслуживать кого-то еще.

На этот раз Хитрюга наслаждался.

– Ты что, на самом деле снова дерешься? Нет, серьезно, и это с твоими руками?

– Да не дерусь я, чепуха это все. – Я снова вернулся к минералке. – Поквартирный обход дал что-нибудь?

– Рано еще. Отправил команду в Регистрационную палату, чтобы выяснили, кто какими домами владел на тот момент, когда похитили этих несчастных. Какого хрена допрашивать уродов, которые туда переехали пару лет назад, правда ведь?

Я пожал плечами. На сверкающей сцене начала программу Шалунья Никита.

– Как глубоко ты хочешь копнуть?

– На девять лет – с того момента, как похитили Эмбер О’Нил. – Хитрюга хмуро взглянул на меня: – Что ты на меня смотришь?

– Ты знал, что в годы Первой мировой войны в Олдкасле было произведено больше хлорного газа, чем где-нибудь еще во всем Соединенном Королевстве?

– Да ладно тебе, конечно же девять лет вполне достаточно.

– По всей видимости, все земли здесь заражены ртутью – вот почему тут так много чокнутых.

– Наверное, придется проверить домов триста.

Я снова взялся за свой стакан, приложив ноющие суставы к холодной поверхности:

– Помнишь того парня, которого мы взяли три года назад, Мартина Флойда? Где он прятал тела проституток?

– А мы не можем обсудить хотя бы одну тему не отвлекаясь, ну, так минут пять, а?

– Он их душил, насиловал и прятал тела в роще Монкюир. Почему?

– Потому что у него крыша была не на месте, вот почему. А сейчас можно…

– Он прятал их там потому, что когда был мальчишкой, то ходил туда в поход со скаутами. Место знал хорошо.

– Похоже, тебе здорово по голове ударили, у тебя фантазии… – Хитрюга застыл на месте с отвисшей челюстью.

– Ну что, щелкнуло? – Я еще отхлебнул газированной водички.

– Восемь часов уже.

Я посмотрел в зеркало. Заведение заполнялось людьми. К посиделкам присутствующих присоединялись проставления по поводу ухода с работы и холостяцкие мальчишники накануне свадьбы. Парни, готовые славно погулять ночку в сопровождении небольшого количества дармовой обнаженки. Самое начало вечера, который закончится шашлычной блевотиной с головы до ног и выволочкой от жены.

– Вперед, парни, ваши аплодисменты Шалунье Никите! Оуеее! О’кей! Воуууу!

К идиоту с микрофоном никто не присоединился.

– Сейчас девочки уходят на небольшой перерыв, но через пять минут мы вернемся, и перед вами выступит единственная и неповторимая, великолепная Кайлиии! Дааа!

Восемь часов… Я внимательно рассмотрел в зеркале отражение толпы. Костюмы. Мальчишник. Засранец Великолепный Стив из утреннего радио-шоу со своими прихлебателями. Один из последних либерал-демократов в муниципальном совете, одиноко сидящий за столиком. Пара местных бандитов, обменивающихся косячком. Никаких признаков кого-либо похожего на… Твою мать.

Твою ты мать!

У входных дверей стоял мужчина с ушами размером с амбарные ворота, выступающим подбородком и волосами, подстриженными так коротко, что можно было рассмотреть каждый из множества шрамов, которыми была исполосована его бесформенная голова. Рост пять футов три дюйма[51], не выше. Вытирая рукой приоткрытый рот, он внимательно разглядывал толпу. На руке самодельная татуировка – ласточка. Синие чернила расплылись.

Я втянул голову в плечи и слегка согнулся, стараясь выглядеть незаметным, насколько это было возможно.

Твою мать.

Хитрюга зашептал:

– Ты что, прячешься от…

– Я не прячусь, я…

– Ах ты, тупой придурок. Я тебе говорил держаться подальше от…

– Заткнись, о’кей? – Я снова заглянул в зеркало. – Что он делает?

– Ищет кого-то.

Прикинь, вот что случается, когда ты местный и тебя всегда могут найти. Я одним глотком осушил остатки воды. От пузырьков желудок забурлил. Это только пузырьки, и больше ничего.

А потом у меня из-за спины раздался голос, высокий такой, с хрипотцой:

– Так, так, так, детектив-констебль Эш Хендерсон, как неожиданно.

Ноги делать поздно.

Я крутанулся на стуле, все еще держа в руке пустой стакан. Оружие не самое элегантное, но может наделать кучу неприятностей.

– Джозеф! – Посмотрел, не стоит ли кто-нибудь у него за спиной. – А где твой бойфренд?

– Гомофобия[52], констебль Хендерсон? Я ожидал большего от человека, занимающего такое положение в нашем обществе. – Слегка покачал головой. – Если вам хочется знать, то Френсис сейчас паркует «БМВ». Не волнуйтесь, он скоро к нам присоединится. – На лице Джозефа, словно под хлебным ножом, прорезалась улыбка. – Ба, детектив-инспектор Морроу. Как изволите поживать?

Хитрюга пожал плечами:

– Ты знаешь, что Олдкасл произвел кучу отравляющего газа, чтобы убивать нацистов в Первую мировую войну?

Джозеф поднял пересеченную шрамом бровь:

– Очаровательно. – Потом снова ко мне: – Констебль Хендерсон, у вас, совершенно случайно, нет ли кое-чего для меня?

За Джозефом возникла фигура. Высокий и широкоплечий, кудрявые рыжие волосы собраны в конский хвост, перебитый нос, громадные усы с небольшой бородкой под нижней губой. Снял с носа джонленноновские солнцезащитные очки и сунул в карман кожаной куртки. Маленькие розовые глазки. Коротко кивнул:

– Инспектор.

Я тоже кивнул:

– Френсис.

Джозеф вынул из кармана пару кожаных перчаток и надел на руки:

– Скажи мне, Френсис, наш друг констебль Эш Хендерсон сегодня есть в списке?

Здоровяк достал записную книжку и начал перелистывать страницы, от усердия высунув кончик языка из угла рта. Лоб покрылся морщинами.

– Не.

– О-о… – Джозеф нахмурился. – Ты уверен?

– Да.

Спасибо тебе, Господи, за это.

– Ну да, завтра, наверное. – Подмигнул мне: – Кажется, Старушка Удача улыбнулась вам этим вечером, констебль Хендерсон. Возможно, вам нужно очень хорошо все обдумать и вернуть долг мистеру Инглису, чтобы не вынуждать нас организовывать ночной визит в ваш дом представителей нашей службы финансового мониторинга.

Френсис шмыгнул носом:

– Вон он наш парень, в сортир пошел.

Худощавый мужчина с прямоугольной лысиной нетрезвой походкой пробирался к туалетам. С грохотом закрылась дверь. Френсис бросился вслед за ним.

Джозеф сунул руки в карманы и покачался на каблуках:

– На самом деле нацистской партии не существовало до тысяча девятьсот двадцатого года, так что вряд ли на них воздействовали газовые выбросы из Олдкасла… Ага. Вот и Френсис вступил в переговоры с нашим другом.

Френсис выволок лысеющего чувака из сортира. Парень пытался застегнуть брюки, все еще не прекращая начатый процесс.

– Пожалуйста, я все могу объяснить, я не знал, что возвратить нужно было на прошлой неделе… в смысле, деньги у меня есть, я ведь никогда не говорил, что у меня нет денег, правда?

Френсис протащил его мимо нас, направляясь к выходу.

– Они завтра у меня будут, как только банки откроются, все будет о’кей, клянусь! – И откуда-то с вымощенной булыжником улицы: – На самом деле у меня есть деньги, это не проблема, мы можем…

Дверь с грохотом захлопнулась.

– А сейчас девочка, которую вы так долго ждали! Единственная, неповторимая и необыкновенно сексуальная Кайлиии!

Свет приглушили, и из динамиков заорала «Совсем Плохой»[53]. Любительский час закончился.

Джозеф снова сверкнул зубами:

– Итак, джентльмены, с вашего позволения, у меня есть еще кое-какие неотложные дела. Наслаждайтесь представлением.

Хитрюга дождался, когда Джозеф присоединится к Френсису на улице, и только тогда уставился на меня:

– Сколько ты должен Энди Инглису?

Я повернулся спиной к бару, – кровь стучала в ушах почти так же громко, как музыка. Господи, кажется, все закончилось. Махнул рукой Стиву насчет еще одного стакана воды.

– Очень может быть, что Мальчик-день-рождения жил рядом с Кэмерон-парком, когда был мальчишкой. Так что тебе в твоих поисках придется зайти гораздо дальше, чем на девять лет.

– Эш?

А Кайли на сцене показывала всем, что и как нужно делать: висела вверх ногами, обвив бедрами шест, – и луч софита блестел на ее расшитом блестками бюстгальтере.

– Хватит. Слишком много на сегодня. – Я провел языком по двум качающимся коренным зубам. – Даже для меня.

В соседней кабинке кто-то натужно рыгал. Я плеснул водой в лицо, сделал глубокий вдох и посмотрел на себя в зеркало. Долбаный полудурок. Еще раз плеснул водой, вытерся горстью зеленых бумажных полотенец, вонявших прокисшим молоком. Аромат смешался с вонью от обоссанных полов и горькой блевотины.

Посмотрел на часы – половина одиннадцатого. Скоро у Сьюзан последний выход, и можно будет убираться отсюда к чертовой матери. Пока Джозеф с Френсисом не вернулись.

Самое время глотнуть свежего воздуха.

На двери пожарного выхода красовалось объявление «ДВЕРЬ ОБОРУДОВАНА СИГНАЛИЗАЦИЕЙ», но она все равно была открыта – в зазоре торчал кирпич, чтобы обслуживающий персонал мог по-быстрому выкурить сигаретку. Толкнув дверь, я вышел на темную аллею. Лампа светового сигнала, висевшая над входом, так и не загорелась, только пофыркала и слегка потрещала.

Где-то далеко завыла сирена, проревел полуночный автобус, чье-то пьяное пение, шум драки – явно дрались женщины – и бум-бум-бумканье басов, доносившееся изнутри. Прерывистые стоны занятой делом парочки, спрятавшейся в тени кустов у выхода на другом конце аллеи.

Я сделал глубокий вдох, втянув в себя холодный воздух, и выдохнул наружу белое облачко пара изо рта.

Надо было ехать в Ньюкасл.

Еще серия стонов от укрывшихся в кустах любовников.

Впрочем, и сейчас не поздно. Машина припаркована рядом с клубом – садись и сваливай побыстрее, пока твое искореженное тело не закопали где-нибудь в неглубокой могиле. Как Ребекку.

– Твою мать…

Я провел рукой по лицу.

Никуда я не поеду. Стоило ли сопротивляться последние четыре года, чтобы просто-напросто сдаться и убежать, так и не поймав ублюдка?

Я вытащил телефон и позвонил Роне. С третьего звонка она ответила. Где-то вдалеке грохотал дизель-генератор.

– Шеф?

– Есть новости?

Зевок, заглушивший все остальные звуки.

– Да, простите… Я собиралась вам звонить… Георадару кажется, что нашлось четвертое место захоронения. На этот раз он не уйдет, точно? Четыре тела есть, осталось еще семь.

Восемь. И не так много людей, которые об этом знают: Генри Форрестер, я, Ребекка и ублюдок, убивший ее.

– Другую девушку опознали?

– Одну секунду, я проверю…

Из кустов напротив послышался звук расстегиваемой молнии. Потом донеслись характерные звуки – там явно кого-то имели стоя. И романтическое бормотание.

Я прижал мобильник к груди:

– Эй, вы двое! Почему бы вам не найти другое место?

– Твою мать! – В кустах кто-то лихорадочно завозился, и одна из фигур выскочила из тени. Эндрю, швейцар из «Силвер Леди», суматошно застегивающий ширинку.

– Я был… мы… – Закашлялся. Согнул плечи. Подбородок выступил вперед, как кусок свежевыбритого гранита. – Скажешь кому-нибудь – и я тебе шею на хрен сломаю.

Вытащил из урны пустую бутылку. Резкий удар по стене – и она превратилась в оружие с несколькими заостренными лезвиями.

– Я не шучу, ты слышишь? Одно только слово, мать твою! – Ткнул разбитой бутылкой в мою сторону. Затрясся.

Я отступил на пару шагов, успокаивающе выставил ладони:

– О’кей, Эндрю, я тебя хорошо слышу. Это наш маленький секрет.

Он облизал губы, оглянулся на кусты рядом с входом, бросил бутылку и ломанулся через двери в клуб.

И что это такое было, черт возьми? Этих привратников сумасшедшие тетки, свернутые на знаменитостях, и так каждый вечер бесплатно ублажают. Как-то один мой приятель сказал, что это все из-за галстука-бабочки – напоминает этим леди о Джеймсе Бонде. Но он всегда был слегка придурковатый.

Снова к телефону:

– Рона?

– Я уже хотела было закончить разговор. – Шмыгнула носом. – Это пока еще не подтвердилось, типа того, но нам кажется, что номер два может быть Софи Элфинстоун – пропала в Инвернессе четыре года назад.

– Зубную формулу проверили?

Короткая пауза.

– Не смогли. Он вырвал ей все зубы. – Снова зевнула.

– Иди домой и отдохни немного. Никакого толка от тебя нет – совсем вымоталась.

Я завершил звонок и полистал список контактов в поисках номера доктора Макдональд, который дал мне Дики. Набрал его – телефон звонил, звонил…

На другой стороне аллеи забеспокоилась шлюшка Эндрю. Зашаркала ногами в темноте. Наверное, ждала, когда я свалю, чтобы незаметно пробраться в клуб.

Трудно будет. Пусть пока подождет.

Я перевел звонок на голосовую почту, потом набрал еще раз.

– Ммммф? Что? – Еще не слова, а так, что-то вроде бормотания.

– Доктор Макдональд, простите, что разбудил вас, но…

– Эш… Нет, все в порядке, я не сплю. – Зевок. – Бррр… Сколько сейчас времени?

– Мы нашли еще одно тело. Это может быть Софи Элфинстоун. Поговорим об этом утром. Простите, что побеспокоил.

– Софи Элфинстоун? – Голос доктора Макдональд звучал так, как будто она уже проснулась. – Она… Он ее обезглавил?

Снова шорох напротив.

– Нет, но вместо этого он вырвал ей все зубы.

– Смотрите, как интересно – он обезглавливает третью жертву, Лорен Берджес, а вторую и шестую не обезглавливает. У Ханны Келли и Софи Элфинстоун головы на месте.

– Может быть, он проходит через какие-то фазы, и…

– Все выглядит так, как будто он экспериментирует. Обычный паттерн[54] подразумевает продолжение одного и того же действия снова и снова. Его все время улучшают, оттачивают, вновь заставляя свою фантазию разыграться. Но это… – Пауза. – Это похоже на то, что ему как будто не нравится то, что он делает. Он отрезает голову Лорен Берджес, но не может заставить себя сделать это снова. – Из телефона послышался странный клацающий звук, как будто им стучали по зубам. – Когда завтра изучат останки, нужно будет сказать, чтобы исследовали паттерн нанесения ран и чтобы сделали карту точек совпадения. И чтобы посмотрели, что еще он пытался сделать, а потом не сделал.

– Да… О’кей. – Я закончил разговор, сунул телефон обратно в карман и стал смотреть, как крыса выгрызает дыру в мусорном мешке. Ему на самом деле не нравится то, что он делает. Вот скотина – ему не нравится, но он продолжает это делать.

Снова шорох на другой стороне аллеи.

– Да хватит уже. – Я повернулся спиной и раскрыл дверь. – Мне по хрену, о’кей? Трахайся с кем угодно и где угодно.

Кто-то за моей спиной откашлялся:

– Как долго тебе было известно об этом?

Я остановился – рука на двери, а музыка изнутри все громче и громче. Облизнул губы. Стою молчу.

– Эш? – Шаги по асфальтовой площадке перед дверью. – Как долго тебе было известно об этом?

Я глянул через плечо, а он там стоит. Детектив-инспектор Хитрюга Дейв Морроу. Пальцы-сосиски теребят пуговицы костюма.