Читать книгу Людоведение - С.В. Короткий - Страница 5

«Погибель в богатстве, подрывающем силы»

Этрусская поговорка

Деньги, как и любое явление нашего мира, выполняет определенные функции. И эти функции различны в традиционном и протестантском обществе.

В традиционном обществе деньги рассматривались как инструмент. В традиционном обществе каждый должен был обладать таким количеством денег, которое необходимо ему для выполнения своего долга.

Социальное распределение человеческого богатства в древнем обществе отражало естественное распределение божественного золота в душах людей – это основа порядка. В этом случае, правителю будет достаточно средств для выполнения своей миссии, отцу – для выполнения отцовского долга, мужу – для обеспечения семьи.

«Землям правителя положено быть такими, чтобы ему хватало доходов обходиться с владетельными князьями. Землям владетельных князей положено быть такими, чтобы им хватало доходов на то, чтобы хранить в порядке записи и своды уложений в храме предков. Когда в верхах средств недостаточно, этим наносится ущерб ритуалу. Когда в верхах средств достаточно, их можно сполна расходовать для соблюдения ритуала»20.

Немецкий экономист, социолог и историк, философ культуры Зомбарт Вернер пишет в том же ключе: «Содержание должно соответствовать общественному положению»21.

В традиционном смысле, богатство – состояние наполненности Богом, при котором человек стремится сохранить в душе божественное золото и пренебрегает золотом человеческим. Это состояние тотальной зависимости от внутреннего и понимание зависимости собственного выживания от Бога, а не от человека: «Многие ищут благосклонности лица правителя, но судьба человека – от Господа»22.

Если позволить проявится природным принципам, то Бог дает на жизнь все необходимое, но не дает лишнего, ибо богатство приносит лишь осуществление прихотей, но не счастье. Если же природные принципы подавлять, то количество денег перестает соответствовать естественности и прав Платон: «Богатство и бедность. Одно ведет к роскоши, лени, новшествам, другая, кроме новшеств, – к низостям и злодеяниям… Разбогатевший горшечник захочет ли, по-твоему, совершенствоваться в своем ремесле? Скорее он будет становиться все более ленивым и небрежным. А если по бедности он не сможет завести себе инструмента… то его изделия будут хуже и он хуже обучит этому делу своих сыновей и других учеников. Значит, и от того, и от другого – и от бедности, и от богатства – хуже становятся как изделия, так и сами мастера»23.

Бог дает на жизнь все необходимое, но не дает лишнего, ибо лишнее препятствует человеку в выполнении своего долга: «от лишнего человек нищится, жена портится, сыны гуляют, работать бросают, дочки расходится по чужим людям, а от лишнего человек остается один сам с собой, всем лишний»24.

Наслаждайся жизнью и не утруждай себя заботами, «ибо тот, кто умеет наслаждаться жизнью, не беднеет; тот, кто умеет не утруждать себя заботами, не богатеет»25. Тогда будешь обладать ровно тем, что положено и убережешься от мести предков и зависти современников.

Если люди обладают достаточными средствами для выполнения своего долга и ритуалов, сохраняется порядок, если же средств недостаточно, то ритуалы не выполняются, и наступает хаос. Если не хватает «средств для содержания своей семьи и выполнения своего долга, то начинается разбой»26.

Лишь достойные люди способны сохранять свое достоинство и в бедности и в богатстве, то есть их поведение не определяется внешней ситуацией, а диктуется внутренними ценностями: «Хранить постоянство в сердце при отсутствии постоянного имущества могут только достойные люди. Если же говорить о народе, то отсутствие постоянного имущества служит причиной отсутствия у него постоянства в сердце. А если нет такого постоянства, то будет совершаться все: и разнузданность, и распущенность, и извращенность, и расточительность. Ждать, когда люди запутаются в преступлениях, а потом только преследовать их по суду и наказывать – значит ловить народ в сети закона. Вот почему разумному правителю надо так распоряжаться народным имуществом, чтобы люди, взирая вверх на своих родителей, имели достаток для служения им, а, глядя вниз на чада свои, имели достаток для содержания жен и детей, чтоб в радостные годы были сыты, а в лихие годы избегали угрозы гибели и смерти»27. Платон продолжает эту мысль: «Обладание состоянием очень ценно, но, конечно, не для всякого, а лишь для порядочного человека. Отойти отсюда в тот мир, не опасаясь, что ты, пусть невольно, обманул кого-нибудь, соврал кому-нибудь или же что ты в долгу перед богом по части каких-либо жертвоприношений или перед человеком по части денег, – во всем этом большое значение имеет обладание состоянием» 28.

Интересно, что средневековая трактовка прибыли имеет мало общего с современным ее пониманием, и рассматривалась не как средство обогащения, а как условие существования купца: «… всякий человек обладает естественным правом на средства, необходимые для существования. Извлекать же личную выгоду из этого права, значит совершать несправедливость»29.

«Ты должен запомнить, что в такой торговле тебе не следует желать ничего, кроме прокормления, и согласно с этим ты должен высчитывать издержки, усилия, труд и расходы по перевозке: ты должен правильно определять, повышать или понижать те суммы, которые ты получаешь в качестве вознаграждения за твою работу и усилия»30.

Г. Форд в начале XX века пишет также в рамках традиционного подхода: «Алчность к деньгам верное средство не добиться денег. Цель денег не праздность, а умножение средств для полезного служения. Акционерами имеют право быть только люди, занятые сами в деле, считающие предприятие орудием служения, а не машиной, делающей деньги»31.

То есть при возникновении предпринимательского этоса, прибыль рассматривалась в рамках традиционного мировоззрения – как условие выполнения своего долга перед Богом. «Прежде всего, имей постоянно в виду господа бога и своего ближнего и не забудь утром слушать мессу, помня, что только благодаря этому можно оставаться на истинном пути»32. «Человеку дозволено стремиться к такому богатству, которое необходимо для жизни на уровне, подобающем его положению. Но стремление к большему это уже не предприимчивость, а жадность, которая есть смертный грех»33.

Итак, материальная состоятельность необходима для жизни в социуме, но традиционно она носила обеспечивающую, а не целевую функцию. «Материальные интересы людей всегда процветают только под покровом героических добродетелей человечества. Но стоит только материальным интересам выйти на первый план, и они тем самым подрывают собственные предпосылки своего бытия»34.

С распространением протестантской идеологии и становлением предпринимательского этоса меняется отношение к Богу, к человеку и, в том числе к деньгам, которые из средства выполнения своего долга превращаются в самоцель протестантской этики.

Макс Вебер в книге «Протестантская этика и дух капитализма» пишет: «Summum bonum (лат. высшее благо) этой этики прежде всего в наживе, во все большей наживе при полном отказе от наслаждения, даруемого деньгами, от всех эвдемонистических или гедонистических моментов: эта нажива в такой степени мыслится как самоцель, что становится чем-то трансцендентным и даже просто иррациональным по отношению к "счастью" или "пользе"отдельного человека»35.

И далее: «В настоящее время стремление к наживе, лишенное своего религиозно-этического содержания, принимает там, где оно достигает своей наивысшей свободы, а именно в США, характер безудержной страсти, подчас близкой к спортивной… Здесь лозунг аскезы "Отречься должен ты, отречься", преобразованный в позитивно-капиталистическое мироощущение: "Приобретать должен ты, приобретать", встает перед нами во всей своей иррациональности и первозданной чистоте как некий категорический императив… Пусть читатель, склонный к тому, чтобы доводить мысль до ее крайних выводов, вспомнит о теории ряда американских миллиардеров, которые не считают нужным завещать своим детям нажитые ими миллионы, дабы не лишать их такого нравственного блага, как необходимость работать и приобретать самим. Правда, в наши дни это не более чем "теоретическая" фикция»36.

Отказ от выполнения своего долга ради денег имеет свои последствия: индивидуализм и одиночество, страх перед миром и его обитателями, ощущение потери своей жизни, снижение качества жизни, возникновение психических расстройств, стресс, и, как следствие, проблемы со здоровьем. Такую тяжелую жизнь надо как-то выносить, этически разрешенным «спуском напряжения жизни» является «comfort». Аскеза требовала от богатых людей не умерщвления плоти, а такого употребления богатства, которое служило бы необходимым и практически полезным целям. Понятие «comfort» характерным образом охватывает круг этих этически дозволенных способов пользования своим имуществом»37. Comfort (англ.) – утешение, поддержка.

Отказавшись от внутренних богатств, человек стремится компенсировать их внешними: стремится за деньги получить от людей то, что Бог дает бесплатно. Но за деньги можно купить кровать, но не сон; диплом, но не знания; повара, но не аппетит; секс, но не любовь. За деньги не купить жизнь, но можно купить иллюзию жизни.

«Есть два рода благ: одни – человеческие, другие – божественные. Человеческие зависят от божественных»38. И если человек «получает большие блага, оно одновременно приобретает и меньшие, в противном же случае лишается и тех и других. Меньшие блага – это те, во главе которых стоит здоровье, затем идет красота, на третьем месте богатство не слепое, а зоркое, спутник разумности. Первое же и главенствующее из божественных благ – это разумение; второе – сопутствующее разуму здравое состояние души; из их смешения с мужеством возникает третье благо – справедливость; четвертое благо – мужество»39. Корыстолюбие лишает всех благ, потому ранее и не ценилось: «Сребролюбие есть поклонение идолам, дщерь неверия, извинение себя своими немощами, предсказатель старости, предвозвестник голода, гадатель о бездождии»40.

Получается, что стремление к наживе, лишает нас жизни, потому Ф. Петрарка и сказал: «Нет ничего более пустого, чем заботы о богатстве». Примечательно, что количество денег не влияет на качество жизни. Отсюда возникает запрос богачей на продление жизни, вызванный не тем, что они очень довольны жизнью и хотят продлить удовольствие, а тем, что они вообще хотят пожить.

Стремление к обогащению – фактически борьба с традиционным Богом, путем отъема средств у тех, кому они даются для выполнения ими их долга. Это требует постоянного ведения боевых действий без всякой надежды на успех, потому что фактически деньги отнимаются не у человека, а у Бога; пиррова победа возможна только временно. Борьба основана на страхе и создает напряжение («хочешь жить – умей вертеться»), препятствующее жизненному потоку как одного, так и другого, следовательно, правильно будет говорить «не хочешь жить – умей вертеться, хочешь жить – расслабься и получай удовольствие».

Описанный образ жизни обрекает на бедность. Бедность – состояние человека, при котором он уверен, что ему не хватает необходимого. Бедный – человек, думающий о деньгах, потому что всегда в них нуждается. Бедность – состояние зависимости от внешнего. Человек стремится к компенсации внутренней пустоты охотой за деньгами – суррогат энергии, создающий иллюзию уверенности и самодостаточности. Но деньги не могут излечить бедность: внешнее не способно быть источником внутреннего, поскольку само является его производной. «Если для западного человека свобода – в деньгах, то для русского свобода – это независимость от денег» (Ф. М. Достоевский).

Чем дороже человек платит за что-то, тем более значительной кажется ему эта вещь, то есть субъективная ценность подменяет собою объективную ценность. Одно из ее порождений этой иллюзии – перенесение ценности того, что человек имеет, на самого человека. Это делает богатство манящим, и, в первую очередь, для людей, не способными к выделению главного и второстепенного, к дифференциации явлений мира, то есть тех, чей разум под влиянием тщеславия, зависти и алчности вырождается в ловкость и хитрость, то есть в слабоумие.

Источник дохода традиционалистов – природа, источник дохода протестантов – люди. «Небо дает времена года, а земля – прирост. Грабь у неба погоду, а у земли – прирост; влагу у туч и дождя, недра у гор и равнин, чтобы посеять для себя семена, вырастить себе зерно, возвести себе ограду и построить себе дом. У суши отбирай диких зверей и птиц, из воды кради рыб и черепах. Грабеж рода владеющих – это общий путь, поэтому богач и остается невредим; грабеж рода подлых – это личное желание, поэтому они и навлекают на себя кару. Воровство у Неба и Земли – источник богатства, воровство у человека – источник войны»41.

Процветание, изобилие – свойство самостоящего человека. Процветание – состояние души, при котором человек спокоен в своей уверенности, что у него всегда будет то, что ему нужно и когда нужно. Это состояние основано на вере и естественном образе жизни, реализующем его долг. Изобилие дается не работой, а образом жизни. Изобилие – состояние внутреннего избытка, позволяющего изливаться излишком. Изобилие – способность не привязываться к деньгам, что искренне возможно лишь при внутренней наполненности и самодостаточности. Осознание благосостояния – возможность действовать легко, без напряжения, удобно, комфортно в физическом мире, независимо от наличия денег.

Борьба и занятие неприятным, то есть не своим делом, мешают естественному богатству, поскольку создают внутреннее напряжение, мешающее беспрепятственному течению любого потока. Негативные идеи о выживании и зависимости привязывает сознание человека к деньгам, рождает денежные проблемы, по той же причине, по которой страх смерти мешает самураям сражаться.

Но традиционный Бог не даст денег больше, чем необходимо, следовательно, для протестанта Природа не может быть источником дохода: «Трудом праведным не наживешь палат каменных». Источником становится человек, а вместо дела – бизнес. Источник дохода обозначен в проповеди Бенджамина Франклина: «Из свиней добывают сало, из людей – деньги»42.

Способом обогащения является бизнес, который не имеет ничего общего с традиционным делом. Дело (ст.-слав. дЪло) – это доброе (Д) созидание, при соединении Земного и Небесного (Ъ) людьми (Л) по воле отцов (О).

Что же касается этимологии слова бизнес, то наиболее достоверным является следующее предположение. «Бизнес – слово не имеет корней ни в одном из иностранных языков, кроме славянских наречий. Оно было перенято у наших купцов, говоривших при неудачной сделке, что они остались "с носом", и в шутку показывавших, приставив большой палец руки к своему носу и раздвинув остальные пальцы, с каким именно носом. При удаче же говорили, что их торговля сделана "без носа", то есть с прибылью»43. Другими словами цель бизнеса – оставить клиента «без носа». Итак, «бизнес – это искусство извлекать деньги из чужого кармана, не прибегая к насилию»44. Однако, насилие так же не исключается, поскольку все средства нравственны, если цель – приближение к Богу.

Какой резон человеку накапливать богатство в процессе самоубийства: трупу деньги не нужны и у гроба нет багажника. Возможно, приобретение денег – это просто проекция внутреннего процесса вовне, то есть, стремясь к наживе, человек просто повышает эффективность движения по выбранному пути самоуничтожения. «Приобретение сокровища лживым языком – мимолетное дуновение ищущих смерти»45. «Таковы путы всякого, кто алчет чужого добра: оно отнимает жизнь у завладевшего им»46.

«Принесет ли кому-нибудь пользу обладание золотом, полученным несправедливым путем? Ведь при этом происходит примерно вот что: золото он возьмет, но одновременно с этим поработит наилучшую свою часть самой скверной. Или если за золото человек отдаст сына или дочь в рабство, да еще людям злым и диким, этим он ничего не выгадает, даже если получит за это очень много. Коль скоро он безжалостно порабощает самую божественную свою часть, подчиняя ее самой безбожной и гнусной, разве это не жалкий человек и разве полученная им мзда не ведет его к еще более ужасной гибели, чем Эрифилу, обретшую ожерелье ценой души своего мужа? А как, по-твоему, не потому ли с давних пор осуждали невоздержанность, что она сверх всякой меры дает волю в невоздержанном человеке той страшной, огромной и многообразной твари?»47.

Получается, что стремление к наживе – это неизбежная внешняя деятельность «Эго» человека: трансляция смерти вовне. Другими словами, чтобы у человека появилась сильная внутренняя мотивировка к внешнему, человеческому богатству, он должен постоянно совершать суицид – убийство своей природы, своей истинной сущности с помощью рационального «Эго». Если же человек хочет остаться живым, то сохраняет свою естественную сущность, тогда «Эго»-личность слабеет, мотивация внешнего обогащения недостаточна для участия в разводке под названием «естественный отбор».

Внешняя социальная структура – результат внутренней психологической структуры наших человеческих отношений. Поскольку современная цивилизация – основана на «Эго», следовательно, современная социальная структура – внешняя проекция отношения «Эго»-личностей. Возглавлять такое общество должна самая-самая «Эго»-личность, которая отличается от «Эго»-граждан более высокой степенью интенсивности переживаний, свойственных «Эго»-состоянию. Вместо страха – ужас, вместо жадности – алчность, вместо одиночества – одинокость, вместо зависти – ненависть, вместо вражды – стремление уничтожить, место иллюзий – галлюцинации.

Поскольку «Эго»-структура – продукт для «Эго»-личностей, то естественно, что она создана для защиты их системы ценностей, интересов и поддержания «Эго»-состояния.

Фактически каждый элемент социальной структуры содержит в себе определенный аспект «Эго»-состояния, только в разной степени. Любой элемент структуры потребляет, поддерживает и развивает какой-либо аспект «Эго»-состояния.

Страх более всего проявляется в пенитенциарной системе, в медицине. Жадность – неотъемлемое свойство коммерции. Зависть легче увидеть в индустрии красоты, в «культурной» среде. Вражда постоянно поддерживается СМИ, которые уже расшифровывают как средство массового истребления. Создание иллюзий поставлено на поток системой образования и фабриками грез, типа Голливуд, Мосфильм и т.п.

Кроме того, сюда относятся различные институты по защите «Эго»: родителям нельзя наказывать детей – то есть подавлять их «Эго»; мужу нельзя подавлять самостоятельность своих жен – их «Эго» принадлежит обществу, нельзя подавлять сексуальные «Эго»-желания меньшинств и т.п., все, что идет под словом дискриминация.

Отдельно можно указать систему обеспечения «выпуска пара», «снятия стресса» – праздники; алкогольный, наркотический и туристический бизнесы.

И все это в целом – мега система эксплуатации и паразитирования на естественности, то есть мир наживы, слабоумия и суицида48. Государственная собственность при социализме – государственная эксплуатация, а частная собственность при капитализме – частная эксплуатация. «Чем больше собственность, тем значительней власть человека над другими людьми»49.

Именно эти структуры, в которых «упакованы» различные грани этого «Эго»-состояния, высоко ценятся обществом, в том числе и по вознаграждению, поскольку поддерживают это общество, будучи с ним органическим целым.

Есть социальные структуры, которые необходимы, как объект для паразитировании, но не ценны, поскольку основаны на других состояниях, например, производство. Сравним производство и торговлю.

Итак, суть производства раскрывается через этиологию самого слова. «Пра» – древний, «из» – из, «вести» – вести, то есть произвести, значит привести из Древности, то есть материализовать что-то из древней традиционной системы в современных условиях. Для производства необходимо было знать Древность, традиции, свойства современных материалов и, наконец, зная законы, способность материализовать готовый продукт, то есть быть Мастером. Поскольку это искусство целостного человека, а он в «эго»-системе подавлен, то и промышленность не престижна.

А вот торговля – это совсем другое дело. В Древности, как писал Платон, тех, кто был неспособен ничего произвести по каким-либо причинам (физическим, интеллектуальным, духовным), сажали на рынке и они были посредниками между ремесленниками. Этим они зарабатывали себе на жизнь. Ремесленники приносили им свои продукты и обменивали на те, которые им были необходимы. А эти люди позволяли ремесленникам не отвлекаться от своих основных дел. Что необходимо знать, какими навыками обладать, какое искусство освоить, чтобы стать торговцем? Ничего не нужно50, более того, эта недееспособность имеет тенденцию к развитию, как и все остальное со временем. Итак, изначально торговля – это занятие тех, кто более ни к чему не был способен в силу духовной слепоты и неполноценности. Это занятие считалось недостойным, но необходимым для выживания таких людей, поскольку в традиционном обществе поддерживали жизнь и давали возможность жить всем. Со временем «Эго»-цивилизация распространялась и росло число узкоспециализированных, несамостоятельных и недееспособных и, соответственно, одновременно росла и роль торговли и торговца. А в наше время, коммерсант – это фактически про-«дающий Бог».

Презрение к «торгашеству» высказывал Зомбарт в книге «Торгаши и герои» (1915), ибо нет ничего более постыдного, чем стремление к индивидуальному благополучию. Главный, как он считает, принцип английской морали – «да будет у тебя все благополучно и да продлятся твои дни на земле» – является «самым отвратительным из принципов, порожденных духом коммерции». В соответствии с немецкой идеей государственности, государство это – Volksgemeinschaft – «национальная общность», в рамках которой у личности нет прав, но есть только обязанности. А всякие притязания личности лишь проявление торгашеского духа, проявление «Эго». «Идеи 1789 г. – свобода, равенство, братство – это торгашеские идеалы, единственная цель которых – дать преимущества частным лицам»51.

Итак, торгашество – профессия, наиболее тесно связанная с «Эго»-состоянием, условием же её востребованности и развития является городская жизнь, а город – условие существования современной цивилизации.