Читать книгу Русские тайны немецкого Висбадена - Светлана Арро - Страница 6

В последнем десятилетии XVIII века старую Европу всколыхнули два грозовых события: французская революция и вслед за ней начало наполеоновских войн. Заволновавшись, отозвались и другие страны, в том числе Германия. Многим импонировали идеалы свободы, равенства и братства. Как они заразительны и как они обманны, мир понял в полной мере уже в наше, современное время.

Немецкие интеллектуалы положительно оценили первый этап Французской революции. Но якобинский её период оттолкнул и отрезвил. На волне революционных настроений даже католический город Майнц, сосед протестантского Висбадена, сгоряча провозгласил себя республикой, но немецких якобинцев хватило только на полгода. Все страны империи тогда объединились против Франции, трижды создав антифранцузские каолиции. Франция объявляла войну за войной, выигрывая их. Тогда на арену выступила Россия. Некоторым русским аристократам тоже нравились красивые слова о свободе. Помните восторги молодого Пьера перед идеями Наполеона? Но как же всех раздражали бестолковые действия русско-немецких генералов с их приказами: «Die erste Kolonne marschiert! Die zweite Kolonne marschiert!» Это как раз время Второй и Третьей Наполеоновских войн, второй и третьей антифранцузских каолиций, закончившихся победой Наполеона и мирными договорами с потерей Германией левобережья Рейна.

«Воцарение Александра I совпало с моментом, когда на политическом горизонте загорелась новая звезда; Французская революция, выйдя из первоначального русла, грозила разлиться опустошительным потоком по всей Европе. Наполеон в 1802 году стал пожизненным консулом; его завоевательные планы грозили дальнейшим изменением политической карты»9. Тот же видный историк, чью цитату вы читаете, заканчивая в эмиграции в Праге после революции большевиков свою «Историю России», над которой работал долгую жизнь, напомнил русскому читателю о «взрыве негодования» Наполеоном в монархической Европе начала XIX века из-за казни корсиканцем герцога Ангиенского в 1804 году. Тогда же в ответ на протест русского правительства по поводу казни ему «едко заметили», что Франция не требовала отчета в смерти императора Павла и виновных в ней. Александр понял злой намёк и никогда не простил его Наполеону.

Во многом судьба Европы во время катастрофических войн зависела и колебалась от взаимоотношений этих двух личностей – Наполеона и его антипода по характеру и идеалам – Александра I. Александра подвела самоуверенность и иллюзорное представление о силе русской армии, а также некий романтизм характера при полном непонимании реальности. Он поехал в Берлин и в Потсдаме у гроба Фридриха II поклялся королю Пруссии Фридриху Вильгельму III в вечной дружбе. Сам же Фридрих Вильгельм вёл двойную игру, угождая то Наполеону, то Александру – в зависимости от ситуации. В трёх последовательных битвах на полях Европы, далеко от России, Русская армия в начале века потерпела страшное поражение. В 1805 году под Аустерлицем пало свыше 20 тысяч русского войска. «Хотя Верховное командование принадлежало Кутузову, фактически распоряжались другие, сам же Кутузов не имел власти. Потрясенный несчастьем, физически и морально разбитый, Александр оказался не в силах ехать далее, слез с лошади, беспомощно опустился на землю, закрыл платком лицо и залился слезами»10. Кто же не помнит, как кружились над головой Андрея Болконского облака и вершины берёз, когда он падал тяжело раненным, прощаясь с жизнью! Лучшие страницы русской классики говорят нам об истории на языке чувств. Но пока нам нужен язык истории. Под Аустерлицем в «битве трёх императоров» сокрушительным поражением союзных войск завершилась война третьей каолиции. Через два года ещё две гигантских битвы 1807 года – при Прейсиж-Эйлау, январь, и сражение под Фридландом, июнь, завершили полное поражение русского войска. Лучшие генералы были ранены или убиты. Европейская империя распалась. Эти изменения происходили по мановению руки Наполеона, по его воле, под аккомпанемент его амбиций и желаний. При взгляде на эту невысокую фигуру, мы забываем критику теории культа личности, она умолкает.

Во Франции Наполеон объявил всеобщую воинскую повинность, а войну, которую он стилизовал под «крестовый поход ради свободы во всём мире», направлял против Австрии, Пруссии и Англии, которая выстояла. Австрия осталась без союзника и также заключила мир с Францией, потеряв часть территории. Тут вступили в войну против Франции Россия и Англия, и потерпели поражение. Это те самые войны первых лет XIX века, которые известны нам по саркастическому тону Льва Толстого в «Войне и мире». Наполеон, ставший Первым консулом Франции, разгромил и русские, и австрийские войска. На этом Пруссия потеряла ряд земель. В 1806 году из империи официально вышли, откололись 16 сравнительно небольших немецких княжеств, в Париже под патронажем Наполеона они подписали соглашение об образовании Рейнского союза. Это был как бы повтор старого средневекового Рейнского Союза. Англия оказалась в континентальной блокаде. Александру не помогло безосновательное воодушевление. Королю Пруссии не помогла двойная игра – обманные договоры с двумя противниками, Францией и Россией. Выход для Александра оставался лишь один: заключение мира с Наполеоном. 25 июня 1807 года был заключён Тильзитский мир.

По Тильзитскому миру Франция и Россия обязались иметь общих врагов. Наполеон требовал от Александра примкнуть к континентальной блокаде Англии в торговле. Оба друга-врага были начеку. Оба соблюдали лицемерную вежливость.

Наполеон долгое время вершил историю. Одним королевствам Наполеон приказал быть и процветать, другим – ликвидироваться. Особенно ярко это проявилось в Германии, которая исторически сложилась из множества крупных и мелких государств: княжеств, герцогств и королевств.

Он поднял Висбаден, сделал его из княжества герцогством, Дармштадт объявил ландграфством, и даже сегодня его бесправные с 1918 года ландграфы именуются именно так. После победы под Аустерлицем Наполеон осадил Вену. Австрия по сути сдалась, но это был не плен, а переход немецких австрийцев и немцев на сторону врага, что объяснялось и называлось разумным компромиссом. Германские земельные государства Баден, Бавария и Вюртемберг выступали на стороне Наполеона. Слово «предательство» немецкие историки не употребляют. Переход на сторону врага был вынужденным, значит, оправданным шагом. Нередко этот переход объяснялся симпатией к революционным лозунгам, к «Кодексу Наполеона», который уничтожал старый извечный феодальный порядок. Наполеон пресек поборы генералов, наказывал мздоимцев, устанавливал в малых немецких государствах новое, честное управление. Он вызывал восторг солдат своими высказываниями о том, что землёй должны владеть землепашцы, а не богачи-бездельники. В захваченных землях он уничтожил шайки разбойников. Солдатам он (конечно, не он, а его служащие по его приказу) платил приличное жалованье. Все эти действия вызывали горячий отклик в наёмных войсках.

Но Наполеон был нетерпелив, не выносил сопротивления себе, и понемногу люди стали от него отшатываться. Многие обещания оставались только на бумаге, не превращаясь в реальность. Например, может быть, главное революционное завоевание – отмена крепостного права, которое Наполеон провозглашал, видимо, в каждой завоеванной стране. В Пруссии 9 октября 1807 года король Фридрих-Вильгельм III по совету Наполеона обнародовал эдикт об уничтожении крепостного права и освобождении крестьян с землёй, но из-за оппозиции недовольных феодалов декрет остался мёртв, он просто остался неизвестным крестьянам, земли они не получили.

Как же в истории всё удивительно повторяется! Население вроде бы умнеет, прогресс движется, но в политической и общественной жизни без конца деятели натыкаются на те же грабли, которые уже били по лбам. Приглядимся к некоторым моментам наполеоновской республики с её деяниями. Цитирую: «Разъярённый упорным сопротивлением Англии, Наполеон вносил неслыханное упорство в войну, которую он повёл против английских товаров; от повышенных цен на сахар и кофе жестоко страдали потребители. На тайные склады английских товаров совершались обширные набеги: во Франкфурте, в Штуттгарте, Бадене, Мюнхене, Дрездене, Лейпциге, в ганзейских городах сжигались целые груды конфискованных товаров»11.

Узнаёте? Оказывается, санкции – весьма старый способ давления на политику стран. А страдают только люди, причём, невинные, которые просто хотят есть и пить, просто хотят жить. Продолжим цитирование: «Запретительная система вызвала вначале известное оживление промышленности, но изделия, выходившие из новых фабрик, созданных на скорую руку и плохо оборудованных, не находили покупателей, и фабриканты, стеснённые таможенными преградами, вскоре оказались разорёнными. Единственным источником дохода жителей была контрабанда, и они вели с таможенными досмотрщиками своего рода партизанскую войну, в которой чрезвычайно разгорались страсти».12 Не только санкции плохи, но и их самозамещение – плохо забытая старая ошибка.

А переход на сторону врага, который немецкие военные в чинах и их солдаты неоднократно совершали в зависимости от воинских удач или провалов Наполеона, каждый мог объяснить моральными симпатиями или напротив, антипатиями. Другое дело, что неизвестно, требовались ли эти объяснения. Вполне возможно, что просто в течение боя происходили перебежки из одной армии в другую. Именно так было в битве при Ватерлоо. Потом это повторялось в России: сначала немецкие военные отряды вливались во французские, уже многонациональные, и стали получать жалованье, потом, с появлением побеждающей России, множество немецких отрядов и конкретных лиц с радостью вступали в императорскую армию, причем воевали честно и отважно.

Новые преобразования в разных государствах Германии были связаны с именем знаменитого до сегодняшних дней немецкого барона фон Штейна, именем которого сегодня названы в Германии некоторые улицы и школы. Барон провёл ряд управленческих реформ, в уставе городов возник принцип муниципального самоуправления. Наверное, главной реформой, инсценированной Наполеоном, была отмена крепостного права и принудительного труда крестьян на господ. Когда же по требованию Наполеона-победителя, барон фон Штейн был снят с поста министра, его дело продолжил Карл Август фон Гарденберг, который отменил обязательность принадлежности мастеров к цеху и в 1811 году провозгласил свободу занятий ремеслами. Впоследствии в Пруссии была проведена военная реформа и повышена мощь прусской армии. Только Наполеон просчитался: эта реформа усилила через год не его армию, а его противника Александра I, к кому устремились и прусские войска. «После катастрофы, которой обернулась для наполеоновской армии русская кампания зимой 1812 года, Пруссия возглавила восстание германских земель против Наполеона и стала движущей силой освободительных войн».13 Кстати, мне, естественной русской патриотке, в этой фразе немецкого историка видится явная недооценка «русской кампании 1812 года», которая спасла Европу от Наполеона. Без России что бы они делали?! Пруссия или Россия была движущей силой освободительных войн? Думаю, что ответ понятен и немцам, и русским.

Как же начался поворот к освободительным войнам? К освобождению от наполеоновского диктата? Причин было достаточно. Основные – негодование Александра I Наполеоном, его возрастающей властностью. Несколько конкретных поводов повлияли на изменение ситуации. Один из примеров – континентальная блокада, разорявшая русскую торговлю. Русское правительство разрешило привоз английских товаров под нейтральным флагом и обложило пошлинами предметы роскоши, от чего пострадала французская торговля. Возникло недовольство Франции, которого Александр уже ждал и приветствовал. В ответ Наполеон присоединил к Франции немецкие земли по берегу Северного моря: города Ганзы и Ольденбургское герцогство. В это время в России жил герцог Георг Ольденбургский, женатый на любимой сестре Александра I великой княгине Екатерине Павловне. Наполеон захватил земли зятя Александра! В Ольденбургском герцогстве жила семья Георга, отец и брат, которые вынуждены были бросить своих подданных, свой дом и ехать в Россию, спасаться от узурпатора. Александр I почувствовал себя глубоко оскорблённым.

«Таким образом, наполеоновская империя в конце первого десятилетия XIX века охватывала Францию, западную часть Италии, Бельгию, Голландию, устья рек Эмса, Везера, Эльбы и за Эльбой полосу Балтийского моря; затем бывшую немецкую часть левобережья Рейна, юго-запад Швейцарии. Косвенно в империю входили: часть Аппенинского полуострова, т.е. Неаполитанское и Итальянское королевства, также государства Рейнского союза, Испания, герцогство Варшавское на северо-востоке. Зависели от Наполеона также Дания, Швеция, Австрия, Пруссия. Совершенно независимыми оставались только Россия, Англия и Турция»14.

Поводов к разрыву между Францией и Россией, между Наполеоном и Александром, было много. Кроме уже названных реальных, были и субъективные, личные. Русский царь не поддавался нажиму и давлению, придерживался собственного мнения, не спешил выполнять просьбы и пожелания. Наполеон же, напротив, желал подчинить царя своей воле, в противном случае – искал предлог для разрыва. С конца 1811 года Наполеон начал собирать у самой русской границы значительные военные силы. Ввиду этих действий Александр стал принимать соответствующие меры. 25 апреля Россия и Франция обменялись последними объяснениями , и уже 9 мая Наполеон покинул Париж, чтобы стать во главе своей армии. Он двинул на Россию беспримерные силы: 610 000 человек при 182 111 конях. Все завоеванные им народы входили в его армию: австрийцы, саксонцы, пруссаки пошли к Литве и Латвии, к Риге. Сам решил двинуться к Москве и вынудить Александра к заключению мира. Этим унизить. Немцы, поляки, итальянцы шли со своими государями. 22 июня Наполеон возвещал о начале Второй польской войны – название было то ли конспиративным, то ли пренебрежительным. Кампания готовилась и ожидалась громкой, весёлой и короткой. И куда же нам деться от аналогий? Не мог херр Шикльгрубер не знать даты «22 июня», даром ли прошло 129 лет. Главное – точная дата. С синеньким скромным платочком маркитанки.

«Россия сама стремится к своей гибели, и ее судьба должна совершиться!» – гласило воззвание. «А между тем эти слова скорее могли бы быть применены к его собственной судьбе. Весь этот поход, с самого начала своего, был лишь громаднейшей ошибкой, и даже те французские писатели, которые преклоняются перед гением Наполеона (например, Тьер), которые ослеплены блестящей карьерой этого завоевателя, и те согласны с высказанным нами воззрением. …Мало того: всё безумие подобного похода было с полной ясностью доказано походом Карла XII шведского в 1709 году, и пример этого похода был у Наполеона перед глазами: много раз он даже сам обсуждал эту ошибку Карла – и сам повторил ее в колоссальных размерах!»15

Вооруженные силы России были не в пример меньше наполеоновских. Только Александра это не беспокоило. Он видел действенные порывы своего народа, подлинный и всеобщий патриотизм и самоотверженную готовность к борьбе. Он впервые понял и полюбил Россию и ее народ. Он поверил в него. Русские войска были разделены на три армии под командованием Барклая де Толли, князя Багратиона и графа Витгенштейна. Потом на ходу стратегически соединили две армии у Смоленска. Наполеон пытался вынудить русские армии к сражению, но они ускользали, сознательно отступая. «При этом изумительные подвиги были совершены многими русскими генералами во главе отдельных отрядов. Так, например, граф Остерман получил приказание во что бы то ни стало задержать наступление французов от Витебска; вследствие этого со своим небольшим отрядом он в течение целого дня выдерживал натиск всей наполеоновской армии и все же сохранил свою позицию до наступления ночи; когда же в пылу сражения начальники отдельных частей посылали гонцов к графу Остерману с запросом «Что им делать?» – Остерман спокойно отвечал: «Стоять и умирать».

Другой генерал Неверовский, с 7-тысячным отрядом, должен был сдержать наступление вдесятеро сильнейшего неприятеля, который хотел зайти в тыл русским войскам, раньше них занять Смоленск и таким образом отрезать обеим армиям путь к Москве. Бой длился в течение полусуток; во время него французы произвели 40 кавалерийских атак против отряда Неверовского, но все же не смогли сломить его и вынудить очистить дорогу. Такое же геройство было проявлено генералами Раевским, Дохтуровым и Коновницыным в бою под стенами Смоленска»16.

Александр прислушался к народному выбору и поставил Главнокомандующим князя Михаила Илларионовича Кутузова. Кутузов дал генеральное сражение в 108 верстах от Москвы у села Бородина. При этом названии каждый россиянин вспомнит гениального Лермонтова, и мне не удержаться: Постой-ка, брат мусью! Уж мы пойдем ломить стеною, уж постоим мы головою за родину свою. Проповедники патриотизма не понимают, что есть только один главный действенный рецепт: стихотворение «Бородино».

Всем давно известно, что в настоящей Отечественной войне 1812 года победила армия и народ. За Россию, за родину, за царя. Дворянство, купечество, крепостные крестьяне – все шли в народное ополчение, становились ратниками, собирали пожертвования, жертвовали последнее. В местах, где должны пройти французы, народ жёг жилища, чтобы не досталось врагу. На поле Бородинском русская армия везде удержала свои позиции. По окончании битвы в ту же ночь отступили по Московской дороге. На военном совете в Филях решено было оставить Москву. Оставить ее пустой. Уйти и вынудить французов увидеть ловушку: опустевшую Москву, без провианта. Что было дальше – известно малым детям. Москва горела. Французы начали задыхаться от дыма. Наполеон понял: это не сдача города, это его, Наполеона, конец и поражение. Позорное бегство из горящей Москвы, из России было страшнее пожара. В губерниях подмосковья поднялся народ, началась беспощадная партизанская война против французов и наёмников из других стран. Армия Наполеона погибала от голода и холода, от крестьянских вил и топоров. Ковыляющих иноземцев брали в кольцо, преследовали. Они отступали поспешно и беспорядочно. Сначала армия уходила с боями, но скоро, в ноябре Наполеон скрылся из армии, пробирался по Европе инкогнито.

Оскар Егер, немецкий историк, автор 4-х-томной «Всемирной истории»: «Кстати, заметим, что в новейшее время некоторые из немецких писателей стараются ослабить значение России в деле освобождения Германии. Но это опровергается уже самым характером движения германского народа и его подъемом духа против Наполеона, постепенно возраставшим по мере наступления русской армии к Висле, к Одеру – наступления, которое производилось безостановочно, начиная с 9 января 1813 года, т.е. со дня выступления русской армии из Вильны. Не следует забывать, что подъем духа в Германии был делом народа, который в данном случае не шел рука об руку со своим правительством, а опирался на ту мощную русскую помощь, которая явилась для него надежной опорой в то тягостное время…»17

Впереди ждала ещё битва под Лейпцигом, завершившая конец Наполеона. А затем – остров Св. Елены…