Читать книгу Мы назовём её Возмездие - Светлана Евгеньевна Андреева - Страница 17

Я остановилась у обзорного окна. Проклятье! Ну почему он такой? Это не честно! Он же потрясающий учёный! Он просто не может помещаться в это тельце! И что у меня за реакция опять? Подумаешь, ручки короткие! Сбежала как идиотка! Они такие вещи интересные там обсуждают, а меня передёргивает от его маленьких ручек. О! Проклятый браслет! Мне ещё и с доктором об этом объясняться!

Прославленные учёные и тридцать лет не могут установить причины заражения. А я из-за них вынуждена этот здоровенный браслет на руке таскать и объяснять, почему меня опять трясло или давление прыгнуло.

Прекрасная зелёно-оранжевая планета крутилась у моих ног. Такая целостная, ничем не отличающаяся от множества других планет. Невероятно, как вообще ему могла прийти мысль, что она искусственно созданная. Неужели это правда? Интересный он человек. Ну, как учёный, конечно. Надежда не зря сказала, что он может завалить меня идеями сказок. Искусственно собранная планета – мне такое бы в голову не пришло.

Что это? Аплодисменты? Неужели? Они что, конференции аплодисментами заканчивают?

Я заглянула в зал. Голограммы погасли, но капитан, доктор, Надя и Поль продолжали что-то горячо обсуждать. Я едва успела развернуться, как Грейдо поймал меня за локоть.

– Ой! Откуда ты взялся?

– Пошли. Хватит здесь скучать.

– Куда? – опешила я.

– В зал, – недоумённо уставился на меня Грейдо. – Ты же туда собиралась?

– Так конференция закончилась.

– Вот именно! Теперь самое интересное будет, – тоном заговорщика сообщил он. – Подведение итогов и корректировка планов работ. Заходи, не ломайся.

Он буквально втолкнул меня в зал перед собой, да ещё и привлёк к этому всеобщее внимание, с порога радостно сообщив.

– А вот и мы – свежие уши и глаза.

– Дара? – обернулась Надежда. – Заходи. Может, ты со свежей головой нам новую идею подскажешь.

– Я? – если она хотела удивить меня, то её удалось.

И тут я натолкнулась на взгляд капитана. И хоть это было всего мгновение, это заставило меня усомниться, что он рад моему возвращению в зал.

– Иногда глубокая специализация мешает поиску нестандартных решений, – глубокомысленно произнёс Пабло. – Мышление, так сказать, зашоривается. Трудно увидеть новые пути, если есть уже хорошо известные.

– И чем я могу помочь? – я решительно присоединилась к ним и невольно вздрогнула, когда заметила рядом Поля. За спинкой дивана его, да ещё и нагнувшегося над какими-то своими вычислениями, совсем не было видно. У меня по спине пробежал неприятный холодок от его вида, но отступать было поздно.

– Свежей идеей, – устало потерла виски Надежда, сделав вид, что ничего не заметила. – Можно даже нелогичной, фантастической, сказочной. В этом-то ты специалист?

– И про что ваша сказка? – я с готовностью приняла вызов.

– Про причины безумия, которым заразились люди на этой планете. А то наши консультанты зашли в тупик. Ни одной новой версии.

– Ого! – я даже отпрянула назад от серьёзности обсуждаемого ими вопроса. Одно дело про орущие цветочки рассуждать, и совсем другое о потерявших рассудок несчастных отважных исследователях этой опасной планеты.

– Никаких видимых причин такого изменения нет, – стал вводить меня в курс дела Пабло. – Патологических или хоть каких-либо новообразований нет. Это не отравление газом или любым другим веществом. Никаких поражений ни внешних, ни внутренних органов. Никаких сбоев иммунной системы. Никаких изменений в нервной системе и мозге, за исключением одного. Некоторые отделы мозга, например, отвечающий за речь, просто больше не задействуются. Они не повреждены, нет. Пациенты просто теперь их не используют в своей жизнедеятельности. Зато, возросла загрузка на сектора, отвечающие за рефлексы.

– То есть, они перестали быть людьми? – уточнила я. – Как будто в них кто-то вселился?

– Эту версию тоже уже проверяли, – кивнул доктор. – Но, нет, у всех оказалось только один центр сознания. Никаких раздвоений личности.

Доктор вывел на экран какие-то снимки мозга, спектрограммы и прочую научную атрибутику.

– Я бы сказал, в них стёрли личность, – добавил капитан.

– Но тогда должны были бы доминировать животные инстинкты, – не согласилась Надежда. – А они ведут себя иррационально. Иногда даже сами себе травмы наносят.

Я старательно вглядывалась в снимки не торопясь признаваться, что мне они ничего не говорят.

– Есть чёткие изменения в психическом поведении, – продолжила Надежда. – Они все перестали осознавать себя людьми. Они ведут себя как животные. Не узнают родных. Не умеют пользоваться элементарными вещами: ложкой, стаканчиком, туалетом, одеждой. Такое нельзя просто взять и забыть. Даже при потере памяти, элементарные навыки сохраняются или быстро восстанавливаются. А здесь нет. И произошли эти изменения с пострадавшими, судя по статистике, практически мгновенно. Что-то случилось и щёлк, человек мгновенно провалился в это состояние.

– Я думала, это вирус, – призналась я. – Почему-то в репортажах всегда ссылались на возможный вирус.

– Я до сих пор не исключаю эту версию, – признался доктор, – хотя ни один известный вирус так не действует. И нет никаких следов поражения.

– Значит, это вирус, не оставляющий следов?

– Вирус – это тоже живой организм, – покачал головой доктор. – Он оставляет после себя следы жизнедеятельности. А здесь никаких следов нет. Совершенно. Мы уже рассматривали вариант быстрой ликвидации вируса. Но никаких следов хоть какой-то реакции организма на любое инородное тело нет. Ни у пострадавших, ни у их коллег. Мы даже не смогли выявить ничего связывающего все эти моменты внезапного приступа. Ничего общего.

– Стерли личность… так это облучением делают. Электромагнитные волны разрушают связи в мозгу.

– Ни у одного пострадавшего ни вируса, ни чужеродных бактерий, ни следов излучений не обнаружено, – покачала головой Надежда. – Нейронные связи не повреждены. Они просто больше не задействуются.

– А крики твоих растений не могли так сказаться?

–Нет, они совпадают с ежедневно окружающими нас звуками. Мы эту версию проверяли. Они для нас точно не опасны.

– Вы видите это? – вдруг спросил Поль. – Мы все мыслим избитыми стереотипами. Перебираем все известные нам варианты. Но космос – это безграничное количество новых возможностей. И решение обычно находится за пределами привычного нам мировоззрения.

– Поэтому нам просто необходима сказочница, – бодро поддержал его Грейдо.

– Ну, – я развела плечами, – если ВЗМ действительно искусственно созданная планета, то это может быть действие древнего проклятия. Могли же эти древние предки наложить проклятие и защитить своих спасённых и переселённых увилгов от повторного вторжения чужаков? Ну, как вариант.

– Вы с Дарой друг друга стоите, – улыбнулся Пабло, – твоя версия про искусственную планету мне кажется не менее сказочной, чем версия Дары про проклятие.

Меня даже передёрнуло от того, что доктор сравнил меня с Полем. Хотя, он, конечно, не хотел меня оскорбить. Он просто про наши фантазии говорил, и всё же, мне не по себе стало от одного упоминания моего имени в связке с этим карликом. Я невольно посмотрела на Поля и с некоторым облегчением заметила, что перенесла это непродуманное действие без особого ущерба для моего эмоционального состояния.

– Но тогда всё равно должен быть какой-то спусковой механизм срабатывания этого, так сказать, проклятия, – задумчиво начал развивать эту тему доктор.

– Да, – кивнул Грейдо, – не всех же поражает это проклятие. Даже не всех ступивших на планету. Или есть какая-то очерёдность? Например, поражают каждого третьего? Хотя, нет, не третьего. Сейчас я проверю.

Грейдо на полном серьёзе стал высчитывать что-то на браслете.

Я слегка растерялась от того как серьёзно они восприняли мою выдумку.

– Может, что-то общее в генетическом коде? – живо предложила Надежда.

– Что-то пересекающееся с генетикой природных врагов увилгов? – поддержал капитан.

– Нет, у нас с увилгами нет ни одного общего гена, – покачала головой Надежда. – Хотя, мы же не знаем, кто были враги увилгов. Может с ними совпадения у нас есть. Я проверю схожие гены у заражённых.

– Дара, ещё есть версии? – спросил меня доктор.

– Может, это не гены? – меня забавляло с каким серьёзным видом они обсуждали эту нелепую идею, это действительно было захватывающе и остановиться было трудно. – Может, мы нарушили какой-то древний закон? Осквернили святыню ненароком.

– Это, кстати, согласуется с версией Поля о надписях на плитах, – заметил капитан.

– А что это за надписи? – я поздно сообразила, что это вопрос к Полю и мне придётся развернуться к нему, что бы услышать ответ.

– Я считаю, что надписи, выбитые на каменных плитах, это свод правил или запретов, – мягко ответил Поль, – возможно, регламентирующий жизнь увилгов.

Я так и не смогла заставить себя поднять на него глаза, поэтому только кивала в такт его словам, глядя в пол и делая вид, что обдумываю эту версию.

– И эта склизкая рыба из института экологии систем так и будет спорить, что это просто орнамент, – вздохнула Надежда.

– Несмотря на скептическое отношение к моей версии профессора Эдигейла, которое он неоднократно высказывал, я всё же продолжаю думать, что на этих камнях выбит именно свод правил, – мягко, но настойчиво повторил Поль. – Или, если вам будет угодно, свод заповедей для обитателей этих поселений. А значит, за нарушение этих законов может, и даже должно быть предусмотрено какое-то наказание. Вполне правомерно, что Дара пришла к этой же версии. И не называйте, пожалуйста, профессора рыбой. Я теперь как только его вижу, сразу вспоминаю о его рыбьих чертах.

Надежда и Грейдо одновременно прыснули от смеха.

– Тогда мы в тупике, пока не удастся расшифровать надписи, – подытожил капитан, прерывая их веселье.

– Я, к великому моему сожалению, не слишком сильно продвинулся в моих переводах, – вздохнул Поль. – И мои коллеги тоже пока не смогли расшифровать эти надписи. Поэтому, от меня пока помощи мало. Но, если эти надписи могут быть действительно связаны с этими несчастными, важность их расшифровки безмерно возрастает. Я приложу все силы для раскрытия этой тайны.

– Давайте вернемся к версии нарушения запрета. И какое преступление могли совершить сотрудники предыдущих миссий? – спросила Надежда. – За что на них могло обрушиться проклятие? – и она обратилась ко мне.

– Не знаю, – я пожала плечами, – но это должно быть какое-то серьёзное преступление. С их точки зрения. Наступили на бабочку или произнесли запрещённое сочетание звуков. А оказалось, что на местном наречии – это хула на какого-то бога.

– Согласен, возможно, наши сотрудники даже не считали это преступлением, – поддержал меня Поль. – Может, это только здесь считается преступлением.

– Вам с Полем надо обязательно поработать над этим вместе, – посоветовал доктор, – вы думаете в одном направлении.

Я удивлённо уставилась на него. Доктор же знает, как я реагирую на Поля. Что это за совет такой? Заботится о моей скорейшей адаптации к любованию уродцами?

– Прошу прощения, – Грейдо поднялся, – данные о сканировании обработаны, капитан.

– Прекрасно, – капитан тоже поднялся. – Вынужден вас покинуть. Благодарю всех за работу. И за свежие версии.

Мне показалось, или мне тоже достался благосклонный взгляд капитана?

– Я тоже вас покину. Хочу успеть до ужина катер установку проверить, – Грейдо подмигнул мне с порога, и я тут же вспомнила о нашем свидании.

Нет! Не о свидании. Это просто интервью о его работе. Надежда совсем сбила меня с толку своими нелепыми предположениями. Хорошо хоть сейчас она занята разговором с доктором и Полем и не заметила выходки Грейдо.

– Надежда, я выгрузил данные зондов, – раздался бодрый голос Грейдо по общей связи. – Поль, изменения в программе, что ты просил, тоже установлены. Так что, хватит языками чесать, всем работать!

– Действительно, – Надежда, взглянув на свой браслет, быстро поднялась, – у меня тоже анализ уже закончен. Дара, Поль, вы всё-таки поработайте над вашей версией.

Я быстро сообразила, что рискую через минуту оставаться с Полем наедине, и быстро вышла вместе с Надеждой и Пабло.

Я с удовольствием бы с ним пообщалась ещё, если бы… если бы меня до сих пор не передёргивало от отвращения. Ну что я могу с этим поделать?

У меня есть ещё целых два часа до назначенной встречи с Грейдо и я пошла в свою каюту. Лучше всего это время потратить на запись идей сказок. После фантастических версий Поля и этого забавного обсуждения моей версии, голова моя была просто переполнена бурлящими идеями. Надо их все записать, я потом остыну и забуду.

Космос – как необъятное число вариантов реальностей. Шикарная концепция у Поля. И вообще, он классный! Как получилось, что такой потрясающий человек живёт в таком теле? Неужели его вылечить не могут? Да не может такого быть при нашем уровне медицины! Как вообще он мог родиться таким? Это же просто не возможно! И это не справедливо. Он хороший. Он не заслуживает это издевательское тело. Это не справедливо!

Какая это странная ситуация. Вот сейчас я точно понимаю, что Поль для меня, с точки зрения прототипа героя сказки, самый интересный из исследователей на этой станции. И я непременно должна с ним пообщаться. Как же мне справиться с реакцией своего организма?

Я уютно устроилась в кресле, открыла мой рабочий блокнот… и поняла, что ничего не могу записать. Даже сформулировать толком не в состоянии. Столько всего произошло за этот день! Столько странных, не связанных друг с другом фактов на меня обрушилось, что я даже у себя в голове не в состоянии увязать эту всё в хоть какую-то общую картину, не то, что описать. В голове каша из поющих цветочков, объеденных растениями – падальщиками костей пристрелянных Атракси, убивающим проклятием местных древних богов и собранной из кусков планеты. Всего этого слишком много для меня, особенно в один день. И особенно в моём подавленном психологическом состоянии, когда я все силы трачу на то, что бы контролировать мою абсолютно неожиданную реакцию на Поля. Да ещё и эти придирки и насмешки Надежды. И капитан с его ледяным сверлящим взглядом.

Какая уж тут работа? Чувствую себя жутко измотанной. Устала как после двухнедельного экзаменационного марафона. А мне здесь ещё целых двадцать пять дней жить. Устала. Мне просто надо отдохнуть. И лучше активно отдохнуть. А здесь никаких вечеринок! По крайней мере, до прилёта оперативников. Скукотища.

Я невольно зевнула и прикрыла глаза. Водоворот странных ярких образов закружился перед моими глазами. Цветочки крестиком, цветочки звездочкой, круги и цветочков по всё планете, и всё это поёт. Не удивительно, что здесь все вымерли. Поющие цветы. Им же даже заткнуться не прикажешь. Хотя, местные их не слышали, на их счастье. Так и заснуть не долго.

Я резко подскочила. Ой! Грейдо! Уже восьмой час! У меня же свидание с Грейдо! То есть, никакое не свидание, конечно. Интервью. Деловая встреча. Ох уж эта Надежда.