Читать книгу Мы назовём её Возмездие - Светлана Евгеньевна Андреева - Страница 2

Может, он просто устал и поэтому не в духе? Всё-таки, сейчас уже ночь. Какие ещё причины могут быть для столь неласкового приема? Я невольно передёрнула плечами, вспомнив его ледяной пронзительный взгляд. А в его досье написано, что люди просятся работать с ним в следующих миссиях. Хотя, в его досье много странностей.

Капитан, кстати, оказался очень привлекательным мужчиной, чего я, надо признаться, совсем не ожидала. Глядя на его фотографии в досье, у меня сложилось впечатление, что они хорошо отретушированы. Но он и в самом деле прямо как с рекламного проспекта флота быстрого реагирования: в идеально сидящей наглухо застёгнутой форме. Этот твёрдый уверенный взгляд стальных глаз и ранняя седина в густых волосах ему очень идёт. Добавляет шарма мужественности. Тем обиднее, что он не отреагировал на меня как на девушку. А я ведь одарила его самым завораживающим из арсенала моих взглядов. Но, нет. Он просто сканировал меня этим убийственно ледяным испытывающим взглядом. Ну, ничего, завтра он выспится и всё будет иначе.

Я остановила ЛИ 7 и заявила, что хочу пойти в столовую. Я не была голодна, но мне хотелось осмотреться и совсем не хотелось спать. И под конвоем моего железного дружка я отправилась искать столовую, которая на таких станциях заодно является местом встреч, знакомств и шумных вечеринок. Не может быть, что бы в час ночи все уже спали.

Вот досада! Неужели действительно все уже спят? Час ночи же всего! Столовая пуста. ЛИ 7 заботливо активировал кухню, думая, что я голодна. Но есть мне не хотелось. Мне хотелось осмотреться, и я пошла дальше под возмущённый стрёкот моего шустрого надзирателя.

Станция как станция, уже немного устаревшая отделка. Ей же уже тридцать лет. Я была и на более новых. Типовой проект. Колесо лабораторий отделяет от жилого отсека смотровая палуба с окном во всю стену. Здесь же находятся столовая, зал совещаний и центр управления орбитальной и планетарной техникой.

А вот и она: опасная, неразгаданная, опутанная сетью этих странных чужих спутников. В обзорное окно открывался восхитительный вид на целую треть планеты. Остальная её часть, не освещённая местным солнцем, словно растворилась во мраке космоса. Потрясающее чувство, когда у твоих ног медленно вращается целый неизведанный мир, бережно хранящий свои тайны. Уже ради этого стоит летать в исследовательские миссии.

Для девчонки родившейся и выросшей на небольшой планете с прекрасно благоустроенной жизнью, а я принадлежу именно к этой категории девчонок, не очень понятно, что может заставить людей бросить весь этот комфортный мир и лететь на край вселенной исследовать опасные планеты. Я с нескончаемым восхищением отношусь к таким людям, но всё же, для меня они, скорее мифические герои времён покорения космоса, чем современные живые люди. Они легенда, покрытая благородной патиной. Они вызывают гордость за наше героическое прошлое, но вдохновляют ли они идти по их пути? Да не больше, чем былинные богатыри. Как бы мы не благоговели перед святостью памяти о них, никому в современном мире в голову не придёт залезать на коня и размахивать палицей.

Те трудности и опасности, с которыми сталкивались первопроходцы космоса, теперь в прошлом. Теперь всё автоматизировано, отлажено и максимально удобно. И блеск героического покорения новых планет из-за этого поблек и больше не прельщает молодёжь. Тем интереснее задача, которую поставило передо мной участие в этой правительственной программе. Найти героизм в работе современных исследователей космоса и вдохновить юное поколение на новый рывок экспансии активно приумножающегося человечества.

Я стояла и смотрела на эту загадочную планету у моих ног и чувствовала себя тоже немного героем. В конце концов, я тоже бросила уютный безопасный мир ради моих исследований. Надеюсь, это поможет мне понять их лучше.

Зануда – робот отвлёк меня от размышлений, сообщив, что уже второй час ночи и настоятельно требовал пройти в каюту. Но мне необходимо было побыть здесь ещё немного, и я приказала ему ждать десять минут, соврав, что у меня сейчас вечерняя медитация.

Итак, что я знаю об этой загадочной планете? Что вокруг планеты нарезают круги восемнадцать чужих спутников, постоянно передающих какие-то сигналы, до сих пор не расшифрованные. Спутники совсем чужие. В смысле, не нашей цивилизации и ни одной из известных нам. И первая миссия на эту планету буквально взорвала мир открытием этих самых прекрасно действующих до сих пор остатков чужой цивилизации. Мой парень про это мне все уши прожужжал. Потому что он сам инженер, изобретатель. А эти самые чужие спутники исследовали его кумиры – именитые инженеры, и они оказались очень древними, сделанными по самовосстанавливающемуся принципу, и работают они на энергии местного солнца. Я уж точно достаточно об этом знаю, потому что мой парень изучал эту технологию и использовал кое-какие наработки для своих «изобретёнышей».

Ещё на планете нет достаточно разумной цивилизации, но есть развалины городов и разных строений и покрытые нечитаемыми предположительно письменами каменные плиты. А ещё невероятнее, что на планете даже атмосфера почти подходящая для дыхания, что, согласитесь, тоже редкость и практически во всеуслышание заявляет о возможности заселения планеты людьми. Эта планета просто кладезь тайн и возможностей, и, тем не менее, ей присвоена самая высшая степень опасности.

«То есть, вас прислали на закрытую для посещений даже специалистами орбитальную станцию пятого уровня опасности писать сказки?». Официально холодный голос капитана миссии всплыл в моей памяти, остудив мои восторги. Неприятный холодок шевельнулся где-то внутри меня. Я невольно покосилась на браслет биослежения на моём запястье. Ну, нет! Меня бы не послали сюда, если бы это было действительно опасно. Я же студентка. И я, по сути, лицо программы «Мечта о дальних мирах». А это правительственная программа, ей же сам Генрих Вайтмас руководит. Они не допустят, что бы со мной что-то случилось. Глупости всё это. Капитан просто был не в духе, вот и пытался меня запугать уровнем опасности. Я отогнала сомнения и вернулась к любованию планетой.

Планету за тридцать лет исследования закрывали четыре раза. И возобновляли вновь. Её пригодность к заселению не позволяла просто отказаться и уйти после того, как она была признана опасной. А всё потому, что здесь произошло семь очень странных случаев сумасшествия среди команды. При чём, четыре случая произошло на планете и три на самой станции, здесь на орбите.

Первую миссию закрыли после трёх таких случаев на самой планете и одного на станции. Вторую миссию закрыли после того как сошёл с ума пилот посадивший на планету самоходный исследовательский модуль. Третья миссия была закрыта после потери разума биофизиком на орбитальной станции, который в это время работал с биологическими образцами с планеты. Четвертая миссия была отозвана после того как сошёл с ума геолог. И объяснений этому так и не нашли.

Эта миссия пятая по счету. И надо быть очень храбрым человеком, что бы согласиться участвовать в ней после всех этих случаев необъяснимого умалишения. Мне невероятно повезло попасть сюда. Люди, которые участвуют в этой миссии, прекрасно знают, что этой планете присвоена высшая степень опасности, что четыре предшествующих им миссии закончились трагически. Но они всё равно прилетели сюда. Члены такой команды просто обязаны стать героями для подражания юному поколению исследователей. Где ещё я могла бы узнать, что движет ими, что вдохновляет, почему они выбрали эту работу? Лучших прототипов для героев моих рассказов просто не придумаешь!

И знаете что? Я единственная журналистка, которая смогла сюда попасть! Чего тут скромничать? Я это право заслужила! Я получила это назначение в награду. И мне прямо было сказано, что самое ценное в моих работах – что я умею передать читателям мой мятежный, бунтарский дух и превратить его в жажду приключений. Так что, на этой битком набитой загадками планете, мне самое место. Именно здесь я напишу самые вдохновляющие детей сказки!

Подумаешь, не выспавшийся капитан не ласково встретил. У меня ещё будет время с ним подружиться. Подумаешь, мне на руку биошпиона повесили. Это всего на несколько дней. Зато я единственная, кто смог попасть сюда!

Я смотрела на планету у своих ног и чувствовала себя победителем. И никакие придирки к моей профессии меня не переубедят в значимости моего труда. Люди просто плохо понимают, чем я занимаюсь!

ЛИ 7 стал настойчиво предлагать проводить меня в мою каюту. Подумаешь ночь, мне совсем не хотелось спать. Я прошлась по кольцу коридора. Вот что мне всегда нравиться на таких станциях: искусственная гравитация в модулях лабораторий. Идёшь по ленте дорожки внутри этого кольца, а другие люди, относительно тебя идут по стенам или потолку. И можно было бы просто остановиться, задирать голову и разговаривать с кем-то, кто стоит над тобой на потолке, если бы сквозь зимний сад, висящий в центре у всех над головами, было что-то видно.

Мне послышались приглушённые покрытием дорожки шаги, и я задрала голову. Чей-то силуэт мелькнул сквозь стекло зимнего сада. И я невольно вздрогнула. Не от неожиданности встречи. Нет, просто что-то очень неправильное было в этом мелькнувшем силуэте. Какая-то сплющенность, деформация пропорций. Разве это стекло так искажает пропорции? Нет, не может быть. Наверно, мне просто почудилось. Я ведь видела его только мельком. ЛИ 7 настойчиво предложил мне пройти в каюту, но я прошла по кольцу туда, где мелькнул этот искажённый силуэт. Никого. Всё заперто. Куда он делся?

– У вас нет права доступа в эту лабораторию, – догнал меня ЛИ 7.

– Я и не собираюсь туда заходить.

– Рекомендую вам пройти в свою каюту.

– Ты можешь помолчать хоть пять минут?

– Могу. Но это подвергнет вас риску облучения.

– Какого облучения?

– До включения режима полной дезинфекции всех общественных помещений осталось двенадцать минут.

– О! Так в честь моего прибытия даже дезинфекцию станции назначили?

– Полная дезинфекция проводится каждую ночь с часа двадцати пяти до…

– По-моему, они перебарщивают с мерами безопасности. Я понимаю, что пятый уровень опасности – это не шутки, но нельзя же серьёзно всё это делать!

– Рекомендую вам пройти в свою каюту, – не унимался он.

– Да замолчи ты, наконец! – обернулась я к неутихающему роботу. – Хорошо, хорошо, уговорил. Я иду спать.

Лампы освещения переключились на режим тревоги. Пошёл обратный отчет до включения сканера отчистки воздуха. Я едва не перешла на бег. Я успеваю дойти, даже всю станцию обойти успею, но это всё равно нервирует. Мало того, что я почти час провела в камере дезинфекции и прошла полное сканирование по прилёту сюда, так потом ещё допрос у капитана, и этот проклятый браслет биослежения, да ещё и постоянная дезинфекция всей станции. А ведь ещё будет ежедневный осмотр врача. К чему такие сложности? А мне целых двадцать восемь суток здесь жить и терпеть всё это. Кошмар!