Читать книгу Игра без правил. Приключенческий роман - Светлана Ивашева - Страница 10

Стил, родовой замок Роана, находился в пяти часах езды к юго-востоку от Лавэнны. Роан вернулся оттуда в полдень, 27 марта, бледный, с трясущимися губами и, соскочив с коня, едва не бегом, бросился в кабинет сестры.

– Что ты? – спросила Ильчиэлла, испугавшись его безумного взгляда.

Роан, дрожащими руками, вытащил из кармана плаща сложенный вдвое конверт:

– Слуга привёз мне письмо от Кастуси, – задыхаясь, проговорил он.

«Милый Роан, – писала Кастуся, крупным, дрожащим почерком, – беда. О цели твоего визита к Ильчиэлле узнали король и герцог Ч*. Один Бог ведает, откуда им стало это известно. Тебе грозит тюрьма и страшная смерть. Ни в коем случае не возвращайся в Славию. Очень волнуюсь за тебя. Если сможешь, передай со слугой ответ: чем закончились твои переговоры, – мама очень ждёт. Береги себя. Любящая тебя Кастуся.»

– Твой муж, – вне себя от негодования, проговорил Роан, – он… Ведь он же мне обещал!.. Как они могли узнать об этом?! Как?!!!..

Он ходил по кабинету Ильчиэллы из угла в угол. Рука его нервно сжимала и дёргала рукоятку висевшего на поясе кинжала. Ильчиэлла не могла смотреть на это:

– Роан, успокойся! Сядь! Приди, наконец, в себя! Будь мужчиной!

Он вздрогнул, взглянул на неё и послушно опустился в кресло.

– Ильчиэлла, – сказал он в отчаянии, – кто мог выдать меня?!

На этот вопрос Ильчиэлла ответить не могла. Она молча перечитывала письмо.

О миссии Роана в Вэтландии знали семеро: сам Роан, она, Умари, Фарли, генерал Ланс, господин Астор и Мэлиот… Мэлиот?!..

…Как Ильчиэлла ни пыталась скрыть от министра иностранных дел тайну гибели его сына, в конце концов, неприглядная правда выплыла наружу. Наповал сраженный известием о подлом поступке Вильда, Мэлиот тут же подал в отставку, но Ильчиэлла не отпустила его, уверяя, что преступление сына никак не скажется на её отношении к отцу. Неужели она ошибалась не только в сыне?..

Размышления королевы были прерваны приходом Умари. Увидев его, Роан снова вскочил на ноги. Он смотрел на консорта взбешённо.

– Вы… – гневно заговорил кузен королевы. – У вас… Меня предали! У вас шпионы во дворце!!!

– Что?! – спросил консорт, грозно нахмурившись.

– Умари, – быстро сказала Ильчиэлла, – кто-то сообщил королю Славии о цели приезда Роана…

Она протянула послание Кастуси мужу. Умари стремглав подошёл к ней, взял письмо, внимательно прочёл и поглядел на Роана:

– Когда и каким образом вы получили это письмо? – спросил он.

Роан не желал больше знать этого господина, но нервно ответил:

– Его привёз мне слуга Кастуси. Сегодня утром. Он нашёл меня в замке Стил.

– Где он сейчас?

– Едет в Славию, разумеется, – зло сказал Роан. – Королева ждёт ответа! А привезти ей ответ я теперь не могу! Я – вне закона! Меня замучают и казнят! И всё из-за чего?!! Из-за того, господин консорт, – почти закричал он, – что ваш дворец кишит шпионами!

– Полегче, – предостерегающе сказал Умари.

– Роан, перестань, – холодно попросила Ильчиэлла. – Необходимо трезво во всём разобраться и подумать, как обеспечить твою безопасность. Если во дворце есть шпион, мы выявим его и обезвредим…

– Моя жена, её сестры и мать, – все теперь под угрозой, – в отчаянии проговорил Роан.

– Своей истерикой вы им не поможете, – возразил Умари. Он был очень хмур и напряжён.

– И у вас ещё хватает нахальства говорить мне это?! У вас! – у того, кто в ответе за безопасность в этом дворце?!!.. – захлебнувшийся от негодования граф перестал выбирать выражения, но вдруг замолчал, чувствуя, что перегнул палку. Повисла пауза.

– Выйдите вон отсюда, – наконец, сквозь зубы, проговорил Умари.

Роан не двигался с места, дрожа от гнева. Умари поглядел на него, глубоко вздохнул, выдохнул и, спокойнее, продолжил:

– Ступайте, примите холодную ванну, выпейте глинтвейна и успокойтесь! Вы позволяете себе недопустимый тон, непростительные выражения, не отдавая себе отчёта, что изменить что-нибудь таким образом вы не в состоянии!

– Ильчи, – граф повернулся к королеве, – я приехал к тебе, как к сестре, как к другу! Я доверил…

– Роан, – перебила Ильчиэлла, – мы всё выясним, и, если это – наша ошибка, сделаем всё, чтобы её исправить и помочь тебе и твоей семье. Умари прав – ты сейчас себя не контролируешь, и можешь наговорить много такого, о чем будешь потом сожалеть. Право же, ступай. Загляни к Фарли, он должен быть у себя, – Фарли тебя поддержит. Оставь это письмо нам. Хорошо?..

…Дверь за Роаном захлопнулась. Умари присел на край кресла, молча изучая письмо.

– Неужели Мэлиот? – пробормотал он. Это было первое, что приходило в голову.

На Совет были приглашены самые преданные Ильчиэлле люди, но из троих, Мэлиот был хитрее прямодушного Ланса, а Астор служил при дворе так долго, был так стар и привержен короне, что подумать на него можно было только в самую последнюю очередь. Мэлиот же был отцом Вильда, что само по себе наводило на тяжкие размышления. Хотя, говоря по совести, подозревать кого бы то ни было из этих людей казалось абсурдным… Но – секретная информация попала к врагу. Этот факт приходилось признать. Фарли, разумеется, был вне подозрений.

– Я проверю каждого из троих, – проговорил Умари. – Но, Ильчи, я не верю, что один из них – изменник. И Мэлиот в том числе.

– Я тоже, – как эхо, отозвалась королева. Она посмотрела на супруга:

– Умари, Роан был вне себя. Прости его, если можешь.

Он обернулся к ней:

– Извини, если мой вопрос покажется неуместным, Ильчи: ты действительно любила его?

Ильчиэлла уже сама начала сомневаться, что когда-то была влюблена в человека, который только что вышел из её кабинета.

– Он был другим тогда. Веришь? Он казался куда сильнее духом… Ну, или я не замечала. Я совсем девочкой была…

Супруг улыбнулся, потом снова нахмурился:

– Нет, я могу понять его. Ему обещали конфиденциальность, и в результате, он и его семья в опасности. Но разве это повод, чтобы вести себя, словно истеричная женщина?.. А я чувствую: что-то здесь не то… Ну не могут они состоять на службе у герцога Ч*! Ни Астор, ни Ланс, ни Мэлиот…

– Не могут. И кто же тогда выдал Роана? Нас подслушали?.. Не смотри на меня так, я знаю, что это невозможно. Кто-то из советников обронил что-то в случайном разговоре? Исключено… Они слишком долго служат при дворе, чтобы не понимать, чего стоит такая случайность…

Умари перечитал письмо несколько раз.

– Пойду, прогуляюсь, – решил он, наконец. – Мне легче думается на ходу.

– Умари, – вслед ему сказала Ильчиэлла. Он обернулся.

– Не сердись на него!..

– Ты что-то слишком за него заступаешься, – усмехнулся супруг. – Ещё чуть-чуть, и я начну ревновать…

Он вернулся, прижал королеву к себе, поцеловал её в волосы, а потом вышел.

Настроение у него было – хуже некуда. Во дворце действовал шпион, и Умари его проглядел, – в этом истеричный кузен королевы, безусловно, был прав… Солнце светило ярко, весенний воздух был свеж, на газоне цвели первые одуванчики. То там то здесь суетились садовники, готовившие землю для посадки цветов. Проходя мимо статуи дискобола из чёрного мрамора, стоявшей у пруда, Умари припомнил свой давний сон и, вместо скульптуры, представил на этом постаменте себя. Эта забавная мысль и прогулка по свежему воздуху немного развлекли его: диалог с разгневанным Роаном и собственный промах стали восприниматься спокойнее. Он быстро шагал вдоль берега пруда, рассуждая на ходу:

«Допустим, действительно, это Мэлиот. Мотивы? Тридцать пять лет при вэтландском дворе, жену похоронил, две дочери, деньгами и землями обеспечен… Прекрасный дипломат, талантливый политик… Что ему герцог Ч*? Не нужен ему этот риск. Ему шестьдесят лет, он коренной вэтландец, он предан короне… Нет, нет, нет…

«Хорошо. Ланс. Если я совсем не разбираюсь в людях, то может быть, конечно, и Ланс. Но, если я хоть что-нибудь понимаю в них, то Ланс все эти десять лет, что я знаю его, не мог бы так ловко прикидываться «душой нараспашку», скрывая истинную сущность…

«Астор – крёстный отец Ильчиэллы. Ему уже под девяносто. Он?.. Выжил из ума и решил перед смертью продаться герцогу Ч*?..

«Все, кто попал под подозрение – испытанные люди, иначе не были бы советниками… А что, если кто-нибудь из них хотел насолить мне – лично мне?»

… – Если ты хочешь сделать его своим мужем, – сказал Ильчиэлле Аэленд, делясь давним опытом, – супруга короля Люберии была далеко не королевской крови, – тебе нужно, во-первых, приготовиться к непростой и длительной борьбе, а во-вторых, найти хотя бы одного сторонника этой затеи. Возмущаться будет весь двор: одни – потому что, якобы, радеют за устоявшиеся традиции, вторые – из зависти, третьи – ленясь оспаривать первых и вторых. Начать нужно с одного, имеющего достаточное влияние при дворе, того, кто поймёт тебя и поддержит. Пускай сторонник твой мягко и ненавязчиво утверждает в сознании придворных мысль, что решение королевы – закон, что с ним необходимо смириться, что каждый волен поддержать королеву и получить в награду её расположение, но остановить её не в силах никто – и он не советует…

Но не спеши притеснять недовольных, позволь какое-то время потрепаться по углам и отвести душу. Поговорят и привыкнут… Главное: не пугайся первой – бурной – реакции при дворе и заставь заткнуться тех, кто будет пытаться тебя отговорить. Они будут взывать к здравому смыслу, приводить примеры из истории… – коротко пресекай их болтовню, не вступай в споры, не пытайся убедить! Это была самая большая ошибка, которую в своё время совершил я. Бесполезная трата времени! Повторяю: поговорят и привыкнут. Спустя несколько месяцев после помолвки, разговоры поутихнут; тогда сыграй красивую свадьбу, пригласи на неё самых высоких персон из соседних государств и держись, как ни в чём не бывало. И всё! Сразу после свадьбы всем разговорам нужно жёстко и навсегда положить конец, – возможно, даже принеся кого-то в жертву…

В общем, с одной стороны, важно не переусердствовать в давлении, чтобы не настроить против себя двор, а с другой – не останавливаться в своём решении и не идти у недовольных на поводу.

Приготовьтесь, что консорта будут провоцировать, могут игнорировать, возможно, попытаются унизить… Недопустимо одно: намёк на карьеру через «спальню королевы». Этого ни в коем случае нельзя прощать, он не должен делать вид, что не услышал, – обязательно предупреди его об этом! Пусть косо смотрят, пусть разговаривают с ним сквозь зубы, пусть пытаются ставить подножки, – если он не поддастся, они, в конце концов, примут его, и перестанут; но, если кто-то решится на грязные намёки, смело оставь храбреца без языка и тайно доведи до остальных, из-за чего тот его лишился…

Простому же народу принц должен быть предъявлен, как особа титулованная: предоставь своему помощнику возможность пофантазировать и сочинить твоему мужу прошлое. Едва он станет консортом, сразу появится куча друзей и дальних родственников, которые пожелают воспользоваться его неожиданным возвышением. Твой избранник должен понять, Ильчиэлла, что всех этих людей нельзя подпускать ко дворцу на пушечный выстрел! Им надо объяснить, что они обознались и с консортом не знакомы; если не поймут – изолировать, если будут упорствовать – ликвидировать! Ты-то понимаешь, что это – оправданная жестокость: они могут погубить то, что ты построишь с таким трудом. Пускай он сразу выберет между ними и тобой, – потом делать выбор будет поздно! Он не должен узнавать этих людей в толпе: объясни ему, что этого требуют интересы государства. Он должен осознать, что становясь твоим мужем, он превращается в публичную персону номер два, – растолкуй ему отличие публичной персоны от обычного человека. Если он не сбежит после того, как всё это поймёт, считай, что вам обоим повезло…

…Этим самым «сторонником» брака королевы стал тогда господин Астор. Он дружески относился к Умари, очень любил Ильчиэллу и охотно сыграл свою роль… Что касается Ланса, то генерал долго не мог примириться с мыслью, что бывший лейтенант королевской армии сидит с ним за одним столом и председательствует на государственных заседаниях. Но, в конце концов, – в этом Аэленд был совершенно прав, – Ланс принял супруга королевы и привык к нему. И, привыкнув, даже не раз обращался за советом, ценя острый ум Умари…