Читать книгу Кладовка госпожи Ави. Любовно-приключенческий роман-фэнтези - Светлана Ивашева - Страница 7

Кабачок «У Грина» располагался в старом двухэтажном здании, принадлежавшем его хозяину, занимая весь первый этаж. Когда-то в этом кабачке выступала – тогда простая шансонетка, теперь известная на всю страну певица – Олеана Мэй. Жила она вместе с матерью и братом на втором этаже. Благодаря её чудесным способностям и роковой случайности, Олеану пригласили петь в королевский театр, и спустя пару лет, о ней заговорили на всех углах. Певица сняла для матери и брата более дорогое и комфортное жилье, а Грину, потерявшему из-за её ухода часть клиентов, но гордому тем, что под крышей его кабачка оперился такой талант, подарила прекрасное фортепиано, на котором теперь играл, развлекая гостей кабачка, тапёр по имени Идэн.

Тапёру пришлось год отсидеть в тюрьме, после того, как по недомыслию он оказался вовлечённым в заговор против Её Величества. Когда-то Идэн играл в оркестре театра «Авэн», но после того, как вышел из тюрьмы, Гестор категорически отказался брать его назад. Не умевшая помнить зла Олеана, которую Идэн в своё время чуть не погубил5, попросила Грина устроить музыканта в кабачок. Теперь Идэн каждый вечер барабанил у Грина по клавишам фортепиано. Это был долговязый, вечно лохматый тип, в общем-то, довольно одарённый парень, но глуповатый, трусливый и жадный. Андрогу он почему-то сразу сильно не понравился.

Андрог приехал к дядюшке, вынашивая планы поступить в университет грядущей осенью, а пока – за комнату, хлеб и небольшую доплату согласился исполнять в его кабачке обязанности официанта, уборщика и вышибалы. Все три роли не нравились ему совершенно, но выбирать было не из чего: в городе он больше никого не знал, а делать толком ничего не умел. Родители Андрога давно умерли, он вырос в деревне у своей бабки, которой Грин, родной брат матери Андрога, до совершеннолетия племянника посылал деньги на его содержание, но теперь, когда Андрогу исполнилось двадцать, категорично написал ему, чтобы тот либо находил себе работу в деревне и слезал с его шеи, либо приезжал работать к нему. Последнее Андрог и сделал, оставив бабку на попечение своей младшей сестрицы, с которой вечно был на ножах.

Это было спустя две недели после спектакля, на котором отличился Андрог. Был тёплый весенний вечер, накрапывал небольшой дождь. Реми, в чёрном плаще, с накинутым на голову капюшоном, шёл к кабачку «У Грина». Уже с улицы он услыхал шум пьяных голосов, топот ног и звуки расстроенного фортепиано. Он вошёл, скинул мокрый капюшон с головы, и огляделся. Кабачок был полон народа, Идэн играл джигу-джигу, под которую зажигательно танцевали несколько молодых пар. Реми медленно прошёл через заполненный табачным дымом зал к пианино. Идэн, не прекращая игры, кивнул ему. Реми остановился возле тапёра.

Актёр и музыкант некоторое время назад служили в театре «Авэн» вместе. Теперь, спустя два года, они иногда встречались; от Реми Идэн знал все театральные новости.

Тапёр лихо взял заключительный аккорд и сунул пришедшему руку.

– Здорово! Как дела?

– Да всё… по-прежнему, – отозвался Реми, озираясь, кого-то ища глазами.

– Как там ребята? Как твоя Анита?

В полутьме зала Идэн не мог видеть, как помрачнел его собеседник.

– Вчера опять давали «Джульетту», – поведал Реми вместо ответа.

– Что так? Собирались же снимать со сцены.

– Гестор передумал. Впрочем, теперь он, кажется, передумал снова… Послушай, Идэн… я тут ищу… Знаешь, одного типа… Андрог его зовут.

– Андрог? – переспросил Идэн. – Знаю такого типа. Вот он.

Реми взглянул туда, куда указывал музыкант.

Андрог в белом переднике, с подносом, на котором стояла бутылка шампанского, бокалы и тарелки, в это время выходил из кухни. Лицо его было мрачно, Реми он не заметил. Актёр удивился, не ожидая увидеть соблазнителя своей девушки в таком качестве; он думал, что Андрог у Грина квартируется, но и только. Предположить, что этот необузданный и скандальный тип способен разносить еду и выполнять капризы клиентов, было сложно.

Он с интересом наблюдал, как Андрог работает.

Тот поставил шампанское и бокалы на столик, за которым, спиной к Реми, сидел седовласый мужчина с широким затылком. Напротив него худая высокая спутница лет тридцати пяти, в жемчужном ожерелье, вскинув длинные ресницы, беззастенчиво изучала длинноносого официанта. Андрог расставил перед клиентами тарелки с едой, взял со стола шампанское и принялся открывать его.

«Пиум!» – пробка вылетела стрелой, и пенное шампанское чуть не полилось на платье дамы. Андрог чудом успел отставить руку с бутылкой в сторону. Залитым оказался только пол.

Реми, испугавшийся, что Андрог обольёт клиентку, вздохнул с облегчением.

Седовласый господин покачал головой, дама укоризненно посмотрела на официанта. Андрог, с досадой на лице, обтёр мокрую бутылку своим передником, разлил шампанское по бокалам, скрылся в кухне и через минуту вернулся со шваброй. Он, молча, вытер пол и пошёл было прочь.

– Извиниться бы не мешало, – заметил ему вслед седовласый господин.

– Я вас облил? – резко обернувшись, спросил Андрог.

– Ты разлил наше шампанское.

– Да, разлил, – зло сказал Андрог.

– Ты не умеешь себя вести!

– Не умею.

Клиент удивленно поглядел на него:

– Чаевых ты точно не получишь.

– Переживу, – Андрог стоял, опершись на швабру, нетерпеливо глядя на недовольного клиента. – Я могу идти?

– Позови-ка мне хозяина, – заявил господин.

– Оставь, – вмешалась его спутница, жеманно-снисходительно взглянув на официанта. – Не надо. Не порти хороший вечер.

– Меня ждут другие клиенты, – грубо сказал Андрог. – Я пошёл.

– Позови хозяина! – повысив голос, приказал седовласый господин.

Андрог круто развернулся, собираясь идти за Грином, и тут заметил Реми. Он посмотрел на жениха совращённой им девушки с кислой миной.

– Сейчас я, – бросил он Реми безо всякого удивления и без приветствия, и ушёл на второй этаж, за хозяином кабачка.

– Опять скандал, – весело сказал Идэн и заиграл танго.

Реми внимательно разглядывал публику, собравшуюся в кабачке. Заведение Грина не было фешенебельным местом, хотя тот, как мог, стремился к этому. Когда Олеана ушла от него, дела Грина пошли хуже, но, постепенно, ему удалось придать заведению какой-никакой уровень роскоши: чистые скатерти, которые, по требованию Грина, стирались после каждого клиента, кое-где зашитые, но белые; восковые свечи в бронзовых канделябрах, правда, уже сильно закапанных воском; хрустальные рюмки; медные вилки – не золоченые, но и не оловянные; выметенный пол; звуки фортепиано; и – превосходно приготовленные умелым поваром, вполне оправдывающие свою цену, блюда. Публика стала почище: тут собирались средней руки торговцы, конторские служащие, местная богема, а иногда и господа побогаче были готовы почтить своим посещением скромный кабачок.

Клиент, которого чуть не облил Андрог, явно принадлежал к последней категории. На плечах его спутницы красовалась белоснежная горжетка из песца, манеры у неё были вполне изящные. Сам господин имел на пальце перстень с бриллиантом, курил дорогие сигары. «Интересно, чем закончится для Андрога эта история», – думал Реми. Несмотря на зло, причинённое ему Андрогом, Реми невольно волновался за горе-официанта.

На лестнице показался хмурый Андрог, с ним спускался сам Грин – мужчина лет пятидесяти, высокий, худощавый, ухоженный, со впалыми щеками и весёлыми глазами. Ворот его рубашки скрепляла булавка со стразами, длинные пальцы рук унизывали перстни. Он подошёл к столику, где сидели седовласый господин с дамой, и поклонился гостям.

– Добрый вечер, господа!

Владелец кабачка знал добрую половину своих посетителей в лицо, но этих никогда у себя не видел.

– Чем могу помочь?

Седовласый потушил сигару в пепельнице и указал на Андрога:

– Ваш хам-официант чуть не облил нас с женой шампанским и даже не подумал извиниться. В вашем заведении все официанты такие?

Грин с укором посмотрел на хмурого Андрога.

– Быстро извинись, – тихо бросил он парню.

– И не подумаю, дядюшка, – еле слышно пробурчал Андрог.

– Тогда убирайся в кухню, – сквозь зубы приказал ему Грин и с широкой улыбкой обратился к гостям:

– Он виноват, и будет наказан. Я сейчас пришлю вам Тома. И ещё шампанского – за счёт заведения.

– В кухню, в кухню! – почти прошипел он Андрогу.

Тот хотел было огрызнуться, но только ещё более потемнел лицом и убрался туда, куда ему было приказано. Глаза Грина метали молнии, но тут хозяин кабачка заметил Реми, стоявшего у рояля. На лицо Грина вернулась обаятельная улыбка.

– Господин Реми! Давненько не заглядывали! Присаживайтесь: вон там в углу, есть свободный столик…

– Спасибо, – сказал Реми. – Мне нужно поговорить с Андрогом. Я тут подожду.

– С Андрогом? – удивленно переспросил Грин и нахмурился. – Ну, вначале я разберусь с ним, а потом пришлю его к вам.

Он твёрдыми шагами ушёл на кухню, откуда почти в тот же момент появился второй официант, Том, и направился к обиженным гостям со счастливой улыбкой и подарочным шампанским.

Идэн, всё это время продолжавший тихонько наигрывать танго, остановился и с удовольствием повторил:

– Скандал. Третий за неделю. Он выгонит его.

Реми вздохнул.

– Первый раз он опрокинул на клиента сок и не извинился. Второй раз подрался с каким-то типом, которому не понравился суп. Это ещё тот фрукт! Ты-то его откуда знаешь?

– У Януса познакомились, – отозвался Реми, не желая рассказывать Идэну подробности.

Грин вернулся.

– Идите наверх, – сказал он Реми. – Комната этого скандалиста – вторая слева. Он вас там ждёт. Я отправил его через запасной выход – чтобы больше не смущал моих клиентов.

Реми нашел комнату Андрога, дверь была приоткрыта.

В комнате царил такой беспорядок, как будто здесь только что обедала и играла куча сумасшедших детей. Одежда, вперемежку с остатками ужина, валялась на столе и на полу, куртка висела на окне вместо занавески, бутылки, пустые и полупустые стояли вдоль стен и на подоконнике. На кровати, вернее, чём-то непонятном, горбатом, узком, что, надо полагать, служило Андрогу кроватью, лежал комок из двух подушек и грязного одеяла, а из него торчала наполовину обструганная палка, из которой Андрог вырезал трость.

Соблазнитель невесты Реми был взбудоражен объяснением с дядюшкой.

– Да, я не умею извиняться! Не умею! – заявил он вошедшему без предисловий, словно продолжая разговор с Грином. – И халдеем я быть не могу! Не для меня эта работа! Я знаю, что не для меня! Я и без него это знаю!… Сядь куда-нибудь, – он спихнул с кровати лежавшую на ней груду тряпок, открыв голый полосатый жесткий матрац. – Ну вот хоть сюда. Ты чего пришёл?

– Я пришёл из—за Аниты, – сказал Реми. – Ей без тебя плохо. Почему ты не заходишь к ней?

– Что-что-что? – переспросил Андрог, вытаращив на него глаза.

Реми был очень серьёзен и печален.

– Она стала хуже играть. Вчера мы завалили спектакль. Она скучает по тебе.

– Тьфу, чёрт, – сказал Андрог. – Я подумал, что не буду больше вам мешать, вот и не суюсь к ней тех пор.

– Всё равно ты – сволочь, – твёрдо сказал Реми. – Но она влюбилась в тебя…

– Ну так сама бы пришла – тебя-то зачем посылать?

– Ты и правда сумасшедший, – вздохнул Реми. – Она не знает, что я здесь, и не вздумай сказать ей! Как же ты не понимаешь? Она же девушка! Она гордая. Сама она не пойдет. Она решила, что тебе на неё наплевать.

– Она красивая девчушка, – задумчиво произнёс Андрог, не замечая бешенства, мелькнувшего в глазах Реми. – Но зачем же было так сразу влюбляться? Разве можно в меня влюбляться?.. Я не умею никого любить, вот в чём беда… Слушай, а родители у неё есть?

– Есть, – ответил Реми. – И очень богатые люди. Она живёт отдельно, потому что она гордая, а они никогда не приветствовали её уход в актрисы.

– Ну, разумеется, – фыркнул Андрог. – Богатые родители прежде всего хотят выгодно пристроить дочку замуж. А ты-то с ними знаком? Что они по поводу вашего брака говорили?

Реми вздохнул.

– Знаком. Сам-то я не богат, у меня только мама… Она белошвейка. Но Анита… – он снова тяжело вздохнул. – Пока ты не появился, она была готова выйти за меня и говорила, что родители должны смириться…

Андрогу показалось, что Реми всхлипнул – видимо, вспомнив, что для него теперь всё потеряно.

– Слушай, – проговорил Андрог тихонько, – что, она не хочет теперь выходить за тебя?

Реми посмотрел на Андрога с ненавистью.

– Как она выйдет за меня теперь, если она влюбилась?!

– Ну неужели она так сразу тебя разлюбила?

– Значит, никогда не любила, – тяжело произнёс Реми. – Я прошу тебя, прекратим этот разговор. Пойми, что она скучает по тебе, и мне больно смотреть на это. Поэтому я пришёл.

– Блаженный ты, – с непониманием сказал Андрог. – Ладно, топай. Зайду я к ней. Завтра же и зайду. Я теперь свободный человек – дядюшка сказал, что я уволен…

– И что дальше будешь делать? – спросил Реми.

– Дальше? – Андрог задумался. – Что-нибудь придумаю. Будет день – будет пища.