Читать книгу Королевский гамбит. Сборник мистических рассказов - Светлана Кутузова - Страница 9

– Ты никогда не думал, что можно прийти в ужас от того, как прошла твоя жизнь?

Он молчал. Молчал не потому, что надеялся, что тогда она все- таки расскажет ему то, что он так хотел знать. А потому, что именно эта мысль не давала ему покоя последние несколько дней. Именно от нее он сбегал в мучительные поиски вариантов собственной смерти – где, как, почему. Потому что – вот он жил и что? Что останется после него? Ничего. Он не талантливый скульптор, ни режиссер, ни поэт – ничего в этом мире не создал, никого не согрел, ничью жизнь не изменил.

Дочь давно выросла, но она выросла как-то без него, сама по себе. И он до сих пор не понимал – чья это на самом деле заслуга: ее матери, которая их оставила и никогда больше не появлялась на горизонте (и, надо сказать, слава богу), его матери, которая вложила в ее воспитание всю себя или просто провидения. Потому что все прелести подросткового возраста обошли их стороной, за оценки не приходилось судорожно бороться, мучиться с поступлением в ВУЗ. Все было хорошо и как-то само собой.

И если теперь посмотреть на его жизнь со стороны – то жил ли он? И в чем был смысл этой самой жизни? Ведь если что-то можно измерить или оценить – то лишь снаружи, с высоты большего измерения. И та, которая сидела сейчас рядом с ним, доказывала одним своим присутствием, что измерение это было.

– Как там? Ну….там? – спросил он.

– Кому как, – ответила она. – Ты бы не бегал по врачам, а лучше занялся приготовлением всех формальностей, чтобы не перевешивать их на других: завещание, похороны и прочее.

«Петька!» – мелькнуло у него в голове. Никак не могу отдать ему удочки. Надо будет отдать. Михалычу покрышки обещал. Он поднялся, взял карандаш, огрызок бумаги на столе и начал писать список дел на завтра. Будильник завел на два часа раньше, – чтобы больше успеть. Но засыпал, как и раньше, с трудом, вздрагивая и постоянно просыпаясь и снова впадая в липкую дремоту.

Он вскочил, как ужаленный, огляделся по сторонам. Пять утра. Встал и поплелся на кухню. Привычный завтрак. Он посмотрел в окно и увидел, как встает Солнце. Медленно и величаво. Почему он никогда не видел этого раньше? Почему не думал, как это красиво? Он оставил недоваренный кофе и вышел на улицу в раскинувшийся рядом с домом парк. Вдохнул утреннего воздуха и вдруг почувствовал запах влажной земли, дразнящей ноздри, летней жары и духоты, которая только разнималась, свежескошенной травы, от которого кружилась голова. Господи, как же хорошо. И почему только сейчас?

Легкий туман клочками полз по тропинкам, что-то пряча в своих причудливых очертаниях, а что-то изменяя до неузнаваемости. Он застыл, наблюдая за игрой света и тени на краях его комьев. Потом вдруг стянул с себя рубаху и с радостным, почти детский криком и гиканьем нырнул в небольшое озеро, мимо которого раньше ходил почти каждый вечер в ближайший магазин. Фыркая, как недовольная лошадь, яростно молотя руками воду и рассеивая мириады брызг вокруг себя, он разогнал всех местных уток и сонный еще парк наполнился всплесками воды и его радостным криком: «Э – ге – геееей!».

Сгребя одежду в охапку, побежал домой, оставляя за собой мокрые следы. Ополоснулся в душе и теперь уже степенно прихлебывая чашечку свежезаваренного кофе, сел набросать план работы.

Он давно хотел предложить шефу новый вариант выхода на рынок, но риски были высоки, а рисковать собой и своим креслом не хотелось. Теперь уже было не важно. А вдруг выгорит? Надо просто расписать все подробно, просчитать бюджетирование, разложить по полочкам этапы. Этот план не был универсальным – многое было завязано лично на него, его знакомства и связи, его манеру общения и выстраивания сделок. Взять и передать его кому-то другому на исполнение – наверняка угробить весь проект. Значит он должен сделать так, а вернее написать это так, чтобы любой другой на его месте тоже мог справиться. Потому что у него осталось чуть меньше трех дней.

По дороге на работу он набрал знакомый номер: «Да. Это я. Мы могли бы сегодня встретиться? Вечером. После семи. Я все объясню» и отключился. Он совершенно не знал, что он будет ей говорить. Вчера у него был хитрый план: он решил купить ей кольцо и предложить замужество. Она, естественно, испугается, потому что такие расклады ей совершенно не нужны и не интересны, и постарается сделать так, чтобы исчезнуть из его жизни. Но это было вчера. Что изменилось?

Он пытался рассчитать свои ходы, но почему-то сегодня после утреннего купания в парке, вся эта суета стала казаться такой ненужной, затхлой, опостылевшей, как – будто навязанный кем-то спектакль, в котором он, на самом деле, и не собирался играть. Поэтому сегодня – сложится как сложится. Терять уже нечего. «Нечего!» – в который раз повторил он сам себе.

Удивительным образом с каждой минутой у него появлялось ощущение неведанной доселе свободы. Но ее подоплекой была всего лишь банальная искренность – во- первых с самим собой, а во-вторых, с окружающими людьми. Он не перестал бояться того, что вот-вот должно было случиться, но по странному стечению обстоятельств с каждой минутой ему все больше и больше нравилось жить. Хотелось любоваться этим миром, проносящимися мимо машинами, спешащими куда-то по своим делам людьми, утренним кофе и туманом в парке, удивленными лицами коллег по работе – почему пришел так рано, почему сегодня гладко выбрит и улыбается так, словно выиграл миллион. «Если бы они только знали», – он поймал себя на мысли, что вчера думал весьма похожим образом, но совсем другими словами, – «если бы они только знали, что это на самом деле значит – жить! Вдыхать вкусный утренний воздух, улыбаться незнакомке, радоваться новым творческим планам. И насколько это может оказаться бесценным!»

Почему-то сегодня он успел столько – сколько обычно удавалось сделать за три дня. Удочки и покрышки отложил на вечер. Проект был одобрен руководством, что требовало пары дней, на расчет старта.

– Я хочу, чтобы, если вдруг меня не будет… ну, командировка, или, вдруг больничный, вы смогли все грамотно сделать без меня.

– Собираешься в отпуск? – не поднимая головы от ноутбука, поинтересовался директор.

– Да. То есть… нет.

Он оторвался от графиков и цифр и посмотрел на него слегка нахмурившись.

– Ну, просто… всякое бывает. – Он натужно улыбнулся, стараясь ничем не выдать своего внутреннего волнения.

Вечером в кафе он и она сидели, глядя друг на друга. Сначала молча – она ждала, чтобы узнать, для чего он ее позвал, он – собирался с силами, чтобы сказать то, что говорить было нельзя.

– Так будет правильно, если мы сегодня расстанемся, – сказал он первое, что пришло в голову. – И я не могу тебе объяснить почему.

– О боже, – она повела плечом и уголки ее губ изогнулись в неприятной усмешке. – Я так и думала. Это твоя новая секретарша?

– А я так и думал, что ты так подумаешь. – Он вдруг рассмеялся, как мальчишка. Взмахнул руками. – Я не могу сказать тебе всего, но ты прекрасна – как королева, – он взял ее руку и поцеловал. – И ею и останешься. Но есть такие моменты, когда надо уметь проиграть. И сделать это красиво. Знаешь, я очень люблю играть в шахматы. Там иногда за несколько ходов видно безнадежность партии. И тогда лучше сдаться. Но можно просто положить короля на бок, а можно сделать пару красивых ходов напоследок и завершить игру, порадовав соперника интересными ходами. Я сдаюсь. – Он налил ей полный бокал вина. И себе заодно.

Через час они шли по улице, поддерживая друг друга под локоть, громко и непристойно хохоча, сняв обувь, и что-то бурно обсуждая. Прохожие оборачивались на них, но видя, что люди навеселе вполне пристойно одеты, торопливо шли дальше. Он поймал ей такси, чмокнул ее в лоб, как ребенка, на секунду прижав к себе и где-то в глубине себя еле слышно всхлипнув, проглотил невесть откуда взявшийся ком, еще раз улыбнулся и успел отвернуться, чтобы она не увидела предательски навернувшихся слез.

Затем вызвал такси себе. Оставалось два часа до ее прихода. И чуть больше двух дней до…