Читать книгу Шаг вперед - Светлана Манухина - Страница 6

А с Левкой мы все-таки подружились. Во всей этой правильной кутерьме нам не хватало движухи. Выхода и драйва. То, что у нас получалось в детском саду и заставляло противоборствовать друг с другом, здесь нас объединило. У Левки была очень строгая и опекающая мама – Тетя Даша, которая растила его одна и всю жизнь под него перестроила, о чем не забывала ему частенько напоминать. Учился он так же легко и хорошо, как и я. И тоже засматривался на листья и двор за окном. Но кроме учебы, он еще и демонстрировал самое примерное поведение. Наша Нэлли все время его ставила в пример всему классу. Мол, посмотрите, Лева всегда спокойный, всегда все понимает с первого раза. Не ребенок, а золото!

В какой-то из дней мы с Левкой остались вдвоем в классе. Тетя Даша и моя мама задерживались с работы, а время работы Нэлли стремительно истекало. Она нервно поглядывала на нас, и ее брови все больше и больше сходились над переносицей. Она поправляла очки и очень строго сквозь них поглядывала на нас. В какой-то момент ее терпение иссякло, и, поглядев в очередной раз на часы, она позвонила охраннику и спросила, можем ли мы посидеть с ним ради исключения. Тот сказал: «Да, конечно».

В коридоре было тихо и пустынно. Мы с Левкой стояли напротив окна и смотрели на улицу. Было темно и тихо. Хватило нас так минут на десять. Хотелось раскрыть окно и вдохнуть влажной осенней свежести. Только что прошел дождь, и мы почти физически ощущали, как там на улице классно и здорово. А еще было очень темно. Тучи после дождя еще не разошлись и создавалось ощущение таинственности. Небо было чуть-чуть подсвечено двумя тусклыми школьными фонарями. И чего-то сильно не хватало…

Как пришла к нам эта идея, никто из нас потом не мог вспомнить. Мы посмотрели друг на друга и поняли, что небо нужно раскрасить. Левка побежал в туалет и принес туалетную бумагу. Судя по количеству, притащил все, что там было. Откуда он взял спички, я так и не понял. Мы поднялись на четвертый этаж, открыли окно и начали запускать факелы. В темноте это выглядело очень красиво. Бумажки загорались очень быстро и падали с какой-то потрясающей скоростью. Было очень здорово. Ветер подхватывал их и разносил по всему школьному двору. То там, то здесь зажигались маленькие искорки-змейки. Они даже не успевали зашипеть – только вспыхивали и через секунду гасли. Мы с Левкой стояли бок о бок и любовались этой красотой. Именно в тот момент возникло что-то такое, что сложно описать. Мы просто стояли рядом, вдыхали осеннюю свежесть и чувствовали, что мы на одной волне…

На утро в школе назревал большой скандал. Наталья Ивановна, наша уборщица, обнаружила с утра весь двор, засыпанный подожженной бумагой. Начали выяснять, кто мог бы сотворить такую пакость. На нас тоже пало подозрение, ведь мы одни из последних оставались в школе. Когда нас вызвали к директору в середине урока, мы с Левкой струхнули. У меня сжалось все внутри так, что дышать было сложно. Я краешком глаза посмотрел на Левку и понял, что ему тоже несладко. Перед кабинетом директора нам пришлось подождать. Мы стояли и молчали, каждый смотрел в свою сторону.

– Ну что, голубчики, заходите, – сказала нам секретарь директора. Мы стояли в замешательстве. – Идите, идите. Как безобразничать, так первые, а как за свои поступки отвечать, так шаг сделать не можете.

Вот в этот момент меня как переклинило. Я поднял голову и понял, что не должен я ни за что оправдываться. Вот не должен – и все тут. Здорово нам было. Ничего такого мы не сделали (конечно, мне и в голову не приходило тогда, что мы могли что-то поджечь или испортить). И классный момент был вчера. Я никогда и ни с кем так себя не чувствовал, как вчера с Левкой. И именно в тот момент я понял, что и как я должен говорить.

Моя уверенность, видимо, как-то передалась и Левке. Когда мы вошли в кабинет директора, он тоже поднял голову и больше ее за весь разговор не опускал.

– Ну что, Евгений и Лев, садитесь. Расскажите мне подробно, чем вы занимались вчера вечером, когда ждали своих мам.

Мы сидели и просто на нее смотрели. Минуту, две, три, еще несколько секунд. Потом ее терпение, видимо, закончилось.

– Ну что вы молчите, друзья? Если что-то натворили, то давайте, говорите. За свои поступки нужно отвечать.

Меня тогда поразило то, что взрослые на сто процентов уверены в своей правоте. Я даже забыл, что на самом деле все это мы натворили. Мне было очень любопытно, что из этого выйдет. И как-то очень и очень обидно. Почему нам с Левкой сразу приписали эту проделку?

– Да не делали мы ничего! – первый не выдержал Левка. – Откуда вы взяли, что это мы? Да, мы с Женькой сидели в коридоре и ждали, пока наши мамы придут, уроки на подоконнике делали, по школе ходили – да, было дело, но разве это преступление? Мы ж не можем на одном месте полтора часа неподвижно находиться!

Я сидел, слушал Левку и удивлялся, как слаженно и четко у него получается говорить. И восхищался им.

– Ну, а ты что скажешь, Женя? – перевела на меня строгий взгляд директор.

– Тоже самое, что и Лева. Мы сидели сначала, потом решили уроки поделать, устали, пошли бродить по школе. Что Вы от нас хотите, Вера Павловна? Что произошло? Что мы сделали не так?

Она посидела еще минутку, смотря на нас, и вздохнула…

– Все, идите, идите, мальчики.

Она даже не извинилась перед нами?! Интересно, что у меня на эту тему не было особенного возмущения. Просто пришло очередное понимание, что взрослые не любят признавать свои ошибки. И даже, когда понимают, что они неправы, стараются забыть про это сразу же. Это было занятным наблюдением. Наверное, если бы Вера Павловна извинилась перед нами, сказала, что не права, я по-другому повел бы себя. Мне точно было бы стыдно. И, наверное, я бы признался тогда. Не сразу, но как-то нашел бы способ рассказать. И нашей с Левкой начинающейся дружбе пришел бы конец. А так, совесть меня не мучила совсем. Наоборот. Мы с Левкой чувствовали себя героями…