Читать книгу О чем молчат психологи. Или 12 историй успеха - Светлана Нагорнова - Страница 3

Что можно сделать за одну консультацию? До этой встречи я считала, что за одну консультацию ничего невозможно изменить. Как я ошибалась!

Эту единственную консультацию я считаю одной из лучших в своей практике. Всё началось с телефонного звонка. Женский голос просит записать как можно быстрее. Задаю обычный вопрос: что не так? Вопрос-тест помогает и мне, и клиенту определиться в теме запроса. Так легче понять, подходим мы друг другу или нет. В ответ слышу: «У меня проблемы в семье, хочу обсудить». Записываю через два дня.

В назначенное время открывается дверь. Заходит сначала живот. За ним появляется она. Молодая беременная женщина входит медленно, неуклюже переваливаясь. Я не работаю с беременными. Гормональные изменения, резкие смены настроения не предполагают длительной глубокой работы, так мною любимой. Обычно я перенаправляю их к своим коллегам. Я растерялась и спросила, почему она не сказала, что беременна. На что она грустно ответила, что недолго будет беременной и это абсолютно не важно.

Она стала рассказывать о событиях своей жизни, о себе, о своих отношениях с мужем, с родителями, обо всём, что так важно для неё. Я молча слушала. Вдруг как-то мимоходом, так, словно это обычный пустяк, она добавила, что на восьмом месяце беременности и собирается сделать искусственные роды.

Сказать, что меня накрыл ужас, – значит ничего не сказать. Я покрылась холодным потом, а она продолжала говорить. Меня не покидал страх. Когда она замолчала, я очень тихо спросила, знает ли она пол ребёнка. Девочка… Я улыбнулась и с болью сказала, что у меня тоже две дочки, с мужем развелась, а девочки так радуют.

Тут из её глаз полились слёзы. Они просто текли, оставляя следы на щеках. Она продолжала очень аргументированно, с большим количеством доказательств говорить, почему этот ребенок не может родиться. Я слушала, молчала, страшно хотелось плакать, но сдерживала слёзы. Сегодня уже не могу сказать, почему я не рыдала в голос вместе с ней, оплакивая её ребенка. Тогда же задала вопрос:

– Зачем вы пришли ко мне? Вы же уже приняли решение.

Вдруг эта женщина на моих глазах превратилась в маленькую испуганную девочку, в глазах застыл страх.

– Я боюсь, – прошептала она.

– Я тоже боюсь за вас и за неё, очень.

Потом она плакала, я молчала. Боль разрывала моё сердце за крошечную нерожденную девочку, за её маму, которая осталась совсем без поддержки, за какую-то безысходность всего этого.

Дальше я говорила что-то поддерживающее, что-то про силы, про важность человеческой жизни, ещё что-то. Всё стёрлось в памяти, осталось только та женщина, всхлипывающая и размазывающая слёзы по лицу. Она ушла, сказав, что сейчас поедет в клинику, потому что она уже договорилась, и ей начнут вызывать искусственные роды. С тяжёлым чувством мы расставались, я боролась с желанием закричать: «Не убивай её!» Она уходила с опущенной головой и тоской во взгляде.

Я не помню её имени, но отчетливо помню тот день, когда я её увидела. Весна, молодые листочки на деревьях, зелёная трава вокруг, по-весеннему солнечно. Я встретила её через две недели идущей по улице, беременной. Она отвернулась, а я запрыгала от радости. Мне казалось, что солнце светит ярче и люди вокруг все счастливы. Хотелось кричать от радости: «Эта девочка всё-таки родится!» Помню то ощущение счастья, наполняющее меня до краёв.

Профессионалы могут сказать разное: что пришла она просто рассказать о своих фантазиях, что не собиралась убивать своего ребёнка, что врала обо всём. Для меня это не имеет значения. Имеет значение только то, что, пусть даже на короткий промежуток времени, эта женщина получила поддержку, рассказала о своих страхах и болях и ей стало легче. Легче стало не только ей, но и маленькой, ещё не родившейся девочке.